И всё равно, по тому неуловимому и невесомому, что было между ним и Луаной, Дезмонд скучал. С незнакомкой, которую он назвал Инэрис, было нечто похожее, но совсем другое. Луана была мягкой, как бархат, она обволакивала теплом и таинственностью – Инэрис была жёсткой и колючей, как клинок, и в то же время такой беззащитной, что даже сквозь световые годы хотелось дотянуться до неё и обнять, укрыть в своих объятиях и не отдавать никому.

Дезмонд открыл сообщение.

«Как у тебя дела?»

«Скучаю по тебе».

«Иногда мне кажется, что наша переписка превращается в болезнь».

«Мне эта болезнь нравится».

«Это плохо всё время думать о тебе».

Дезмонд невольно усмехнулся.

– Что у тебя там? – раздался голос Ренгара совсем рядом, и Дезмонд торопливо спрятал коммуникатор.

– Да так, новости из центральных секторов. Ренгар, у меня вопрос. Можно ли организовать внеплановый совет?

Ренгар покачал головой.

– Нет, Волк, всему есть предел. Раньше, чем через месяц, никто ради тебя сюда не прилетит.

– Жаль, – Дезмонд хмыкнул, – но месяц я подожду. Вряд ли за это время Орден построит новые корабли.

***

Инэрис долго ждала ответа, а затем убрала коммуникатор в карман. Ей не нравилось, когда их разговоры обрывались вот так. Но ссориться с Рейвеном было невозможно – слишком ценным казалось каждое короткое письмо.

Инэрис взяла в руки чашку кофе и сделала глоток.

Со дня появления на корабле Каллена Фэроу прошла неделя, а со дня, когда тот взорвал звёздную систему вместе с верфью – три. Инэрис не переставала думать о том, что могло быть столь ценного на этой верфи, что весь её персонал был записан в технические потери. Никого из налётчиков взять не удалось, и, если отбросить лирику, это беспокоило Инэрис больше всего. Захватить кого-то из них почти что со стопроцентной вероятностью означало узнать, где находится база – если такая вообще есть.

Пока что противник не выглядел дисциплинированной организацией. Скорее, это мог быть обычный союз преступников, обнаглевших слишком сильно. Значит, и уничтожить этот союз было бы не слишком трудно.

За неимением языка Инэрис решила попробовать другой путь – крейсер Ордена неизбежно должен был быть оборудован сигнальным устройством. Однако все три дня попытки поймать сигнал не приносили успеха.

В конце концов, Инэрис решила попробовать последний, самый ненадёжный способ – отследить топливный след буксира, который использовали налётчики. Стоило, конечно, с этого и начать, но сожалеть о несделанном было бесполезно.

Инэрис набрала номер лейтенанта Райт, которой было поручено это задание, и спросила о результатах.

– Простите, сэр… След теряется в нескольких парсеках от точки перехода.

– Передайте Уотману, пусть ведёт корабль туда. На месте разберёмся.

– Да, капитан.

***

Инэрис стояла на мостике и улыбалась. След, конечно, потерялся раньше времени. Зато отсюда сигнал маяка ловился отлично.

– Гавань Провиденья, – сказала она задумчиво. До точки, откуда шёл сигнал, оставалось не больше получаса лёта, – позовите Фэроу. Будет нашим консультантом. И дайте мне общую связь.

***

Дезмонд сидел у себя в каюте, перелистывая страницы дневников Галактиона. Здесь, на Окраинах, он давно уже не видел книг, и, если бы не случайная прихоть, заставившая его оцифровать этот фолиант, не увидел бы и теперь.

История давно уже была выучена назубок. Он сам мог бы рассказывать её наизусть. Один вопрос не давал ему покоя – чем она закончилась? Дневники обрывались арестом Галактиона. Но был ли он казнён? Это было бы логично, ведь Аврора не прощает обид. И в то же время хотелось верить, что Галактион остался жив.

Эта маленькая тайна будоражила кровь, порождая надежду, и Дезмонд как раз размышлял о недописанных страницах книги, когда услышал из динамика голос Меридика:

– Волк, у нас тут проблемы. Подойди-ка взгляни. Хотя подожди, включу так.

Что-то щелкнуло, и Дезмонд услышал другой голос, женский, молодой и высокий, совсем не похожий на те голоса, что он слышал здесь. Даже выговор отличался, не говоря уже о манере выбирать слова:

–… Колония XC89G, с вами говорит капитан фрегата Генс Ларта. У меня есть информация о том, что вы укрываете государственных преступников. Они должны быть выданы властям в течение получаса или будут уничтожены – вместе с колонией.

Дезмонд резко сел.

– Точно, псих, – выдохнул он.

– Тот же корабль, что взорвал верфь.

– Она не может уничтожить колонию.

– Может, и нет, – вклинился Ренгар, – но у нас ещё одна проблема. С тобой хочет говорить Старшина.

– Задержи его. Я иду, – Дезмонд торопливо натянул футболку и бросился к рубке.

Старшина включился сразу, едва он вошёл, хотя Дезмонд предпочёл бы до начала разговора перекинуться с командой парой слов.

– Доигрались! – заявил зло старый капитан.

– Хочешь нас выдать?

– Нет. Я не выдаю империи никого, даже таких уродов, как вы.

– Отлично. Сколько у нас кораблей?

– У нас?

– У Хозяев Окраин. Там всего один фрегат, мы можем попробовать отбиться.

– Мальчишка… Тебе не хватило того, что ты уже натворил?

– К чему этот разговор?

– К тому, что я хочу, чтобы ты знал. Ни один порт, который принадлежит Хозяевам Окраин, больше не примет тебя. Мы улетаем. Но Гавани Провиденья мы тебе не простим.

– Мне? – Дезмонд почувствовал, как его захлёстывает ярость. – Хотите сказать, это я угрожаю колонии? Или, может, я собираюсь бросить всех этих людей?

– Ты привёл сюда псов императрицы! Ты будешь виновен в смерти всех, кто погибнет здесь! А мы не будем тратить время на бесполезный бой.

– Ренгар, можешь дать мне широкую волну? Я хочу говорить со всеми капитанами, которые ещё здесь.

– Это беспо…

– Ренгар, это приказ!

Ренгар присвистнул, но, прощёлкав тумблерами, включил громкую связь и тут же подал Дезмонду знак, что можно говорить.

– Внимание флоту тех, кому угрожает смерть. Кто стоит вне закона и кто никогда не найдёт свой дом в империи, – произнёс Дезмонд и перевёл дух, – вы были на совете, и вы знаете, почему сюда пришли люди империи. А теперь я хочу, чтобы вы узнали ещё кое-что – корабль, который мы отобрали у Ордена – пустышка. Он не способен воевать. Сила Ордена – только в его страхе…

Договорить Дезмонд не успел, потому что в динамиках раздалось шипение.

– Что за дрянь?

Секунда – и эфир прояснился, а над городом снова проплыл всё тот же чистый и спокойный голос:

– Любые попытки сопротивления приведут к немедленной атаке. Не заставляйте нас стрелять.

– Включи же связь!

Ренгар торопливо защёлкал тумблерами, а потом покосился на Дезмонда и вместо того, чтобы выполнить приказ, стал выводить корабль на старт.

– Надо собрать людей, прежде чем атаковать, – произнёс Дезмонд, но Ренгар с Меридиком лишь осторожно переглянулись.

– Связи нет, – сказал Меридик, наблюдая, как мелькают с боков стены ангара.

– Некого собирать, – добавил Ренгар.

Чувствуя, к чему идёт дело, Дезмонд схватил его за плечо и попытался вырвать из кресла. Ренгар поддался не сразу, но отступать и не думал. Он был того же роста, что и Дезмонд, но заметно уже в плечах, однако силы его хватило, чтобы удержать капитана до тех пор, пока впереди не раскрылась воронка гиперворота, и корвет не утонул в пустоте.

– Что за чёрт? – проорал Дезмонд, всё-таки отрывая Ренгара от себя и бросаясь к Меридику, но затылок разорвала тупая боль, и рубка растворилась в пустоте.

***

Услышав слова, пронёсшиеся над звёздной системой приговором всему, во что она верила, Инэрис не успела даже подумать о том, какими могут быть последствия.

– Оборвать связь, – приказала она резко и, заметив, что Уотман не двигается, рявкнула: – Живо!

Райт, наконец, защёлкала тумблерами, и в эфире послышалось шипение.

– Дать мне связь. Любые попытки сопротивления приведут к немедленной атаке. Не заставляйте нас стрелять.

Кровь стучала в висках, и слова подбирались с трудом. План шёл к чёрту. Инэрис окончательно поняла это, когда стайка истребителей сорвалась с залитого сталью лица колонии и понеслась к ним.

– Огонь.

– Мы не сможем прицелиться, нужно выпускать истребители.

– Огонь по солнцу. Как в прошлый раз. Они были предупреждены.

– Капитан…

– Командор Уотман, вы отстранены. Командор Фэроу, приступайте к выполнению приказа.

– Есть. Лейтенант Райт, взять цель.

Руки Райт дрожали, когда она наводила прицел, а потом монитор затопил свет.

***

Дезмонд не разговаривал с командой почти три дня. Он не отвечал на связь и даже с адресатом своим не хотел говорить – было стыдно. Стыдно за то, как глупо всё вышло. За то, что не смог ничего сделать. За то, что позволил себя предать. Он рвался вернуться к гавани Провиденья, когда пришёл в себя, чтобы выяснить, решился ли фрегат открыть огонь, но и сам понимал, что этого делать нельзя – преступник не должен возвращаться на место преступления, даже если не он в преступлении виноват.

На третий день Меридик вскрыл дверь его каюты и сообщил:

– С тобой хотят поговорить.

– Кто? – глухо спросил Дезмонд.

Меридик отступил в сторону. Дезмонд увидел знакомого уже светловолосого капитана по имени Джонас и тут же подобрался.

Джонас кивнул в знак приветствия и опустился на единственный свободный стул. Какое-то время оба молчали, а потом Джонас спросил:

– Это правда?

Дезмонд вскинул на него хмурый взгляд.

– Про крейсер, который мы взяли. Это правда?

– Да. Двигателю пять сотен лет. Я хотел сказать об этом на следующем совете.

– Нужно было сказать хотя бы нам, – с укором произнёс Джонас.

– Не успел, – ответил Дезмонд и пожал плечами.

Снова наступила тишина, а потом Джонас произнёс:

– Я думаю, гибель Гавани Провиденья – это знак. Это начало войны. И не важно, кто её начал – мы или они.

– Да, – ответил Дезмонд. Говорить что-то ещё не хотелось, но он всё же уточнил, – они открыли огонь?

– Мы открыли огонь. Какие-то придурки безо всяких мозгов. И да, фрегат ответил огнём.

Дезмонд опустил голову на ладони и потёр виски, пытаясь представить, что того места, где он провёл последние три года, больше нет.

– Это война, – повторил он, – но Старшина не поведёт вас в бой.

– Нет, не поведёт, – ответил Джонас, – Старшина мёртв.

Дезмонд молча кивнул. После всего случившегося эта новость уже не удивляла.

– Если я позову, за мной пойдёт десятка два кораблей, – сказал Джонас, – может, кто-то ещё захочет, нужно говорить с каждым, а не со всеми разом. Но я никого не поведу против империи.

– Тогда чего ты хочешь?

– Ты – поведёшь. Со всем этим пафосом насчёт Терс Мадо и прочего. Придумывай нам любых богов, только бы люди верили в них. И больше не лезь на рожон, не продумав план, – Джонас встал. – Хорошо, что тебе хватило ума не лезть в драку против этого фрегата.

Он вышел, не говоря больше ни слова, а Дезмонд долго ещё сидел в растерянности. Потом потянулся к коммуникатору и задумчиво набрал:

«Привет…»

«Привет».

Сформулировать то, что бурлило внутри, не удавалось, тем более, что он не мог назвать имён, и Дезмонд просто спросил:

«Скажи, как по-твоему, можно убить три сотни человек ради одного?»

Ответ пришёл мгновенно:

«Ты о Гавани Провиденья?»

Дезмонд вздрогнул.

«Да. Откуда ты знаешь?»

На сей раз последовала недолгая задержка.

«Передают во всех новостях. Если хочешь знать – да. Я согласна с тем капитаном. Свои границы нужно защищать. Своё слово нужно держать. И нельзя отступать – никогда».

Дезмонд не знал, что ответить. Слова отлично соответствовали всему тому, что он знал о своём адресате, и всё же звучали отвратительно до тошноты. Он всё ещё молчал, когда пришло ещё несколько строк: