Оранжевого шара уже не было. Доктор вернулся в комнату, закрыл за собой дверь и лег на кушетку, чувствуя приступ слабости.

– Ох уж эти люди, – проговорил он, прижимая компресс к ране на виске. – Люди…

Глава 6
Выход

В подвале нет чувства времени. Ночь ли на дворе, день ли – никакой разницы. Все равно приходится разлеплять веки в полумраке тусклого светильника, а то и вовсе в кромешной тьме. Борланд давно решил для себя эту дилемму элементарным путем: когда проснулся, тогда и утро.

Сталкер опасался, что ему не удастся заснуть в этот раз. Но огромная усталость и пережитые накануне события взяли свое. Лишь концентрация на предстоящих задачах позволила Борланду перевести тяжелое забытье в крепкий, здоровый сон. Сном сталкер не пренебрегал никогда в жизни, зная по опыту, что это дело всегда достойно и оправданно. Он мог при необходимости не питаться несколько суток подряд, сохраняя при этом форму, а от дополнительных стимуляторов и вовсе никогда не зависел. Однако сон был тем, что обусловливало его умонастроение на долгие часы.

В отличие от него, по утомленному виду Клинча можно было сказать, что майор этой ночью глаз не сомкнул.

– Как настроение? – спросил Борланд.

– Как у выпотрошенного воробья, – огрызнулся Кунченко. – Который час?

– Уже семь, – подал голос Фармер откуда-то из темноты. – Давайте люк откроем, тут дышать нечем.

– Вентиляции нет, – сказал Борланд, поднимаясь по вбитым в стену скобам к крышке. – Так задумано. Отсек герметичен.

– Замерить бы надо.

– Радиацию, что ли?

– Ну да. Да и вообще…

– Наверху полно датчиков, – пояснил Борланд. – Даже стационарный детектор, на случай, если аномалия сверху проход перекроет.

Он откинул крышку, впустив в подвал свежий воздух.

– Будьте готовы через пятнадцать минут, – велел он. – Если кто-то передумал идти, говорите сейчас.

– Никто не передумал, – буркнул Фармер.

Клинч молча собирал снаряжение, демонстрируя спиной свою отчужденность от всех. Было ясно, что даже в команде он будет сам по себе.

– Броники группировок не бери, – посоветовал Борланд. – Лучше что-нибудь без нашивок.

– Я возьму «Коралл».

– Очень хорошо, – кивнул сталкер. – Проапгрейженная пулестойкость. Ты хоть знаешь, через что я прошел, чтобы его украсть?

– Родина не забудет.

Фармер втиснулся между ними в противоположный угол подвала.

– Так, мужики, попрошу секундочку внимания.

Майор перестал возиться с костюмом.

– Что-то придумал? – спросил Борланд.

– Придумал. Сегодня проводник – я, если вы забыли.

– И что с того?

– Нам нужно быть готовыми к любой встрече, – объяснил Фармер. – А встретить мы сейчас можем кого угодно. В первую очередь – бандосов.

– Так что, нам идти бандосами? А это мысль. Майор, слышал? Оставь костюм, у мародеров таких не бывает, такие элитные шмотки у них на продажу идут.

– Майор пойдет майором. А бандосом пойдешь ты.

– Я? – удивился Борланд.

– Ну не я же, – развел руками Фармер. – У тебя для этого рожа подходящая. Клинч пойдет как военный. А я – вольным сталкером. Экипируемся нужным способом и будем соответствовать выбранным ролям.

– Охренеть, – присвистнул Клинч. – Сталкер, мародер и военный чешут через всю Мусорку. Это и есть твое прикрытие?

– Нет, конечно. – Фармер посмотрел на майора. – Суть в том, что двое ведут пленного на свою базу – мародерскую, «Ранга» или еще какую-нибудь. Или один ведет двоих, как вам будет удобнее.

– Так, я запутался, – признался Борланд. – Кто и кого ведет?

– По обстоятельствам, дятел, – ответил Фармер. – Я же сказал – мы можем встретить кого угодно.

Через пять минут Борланд стоял в темном, помятом донельзя плаще с капюшоном, накинутом на бронежилет, драных синих трениках поверх плотных штанов и походных кедах, которые были ему малы на один размер. На голову была натянута черная маска, сделанная наспех из спортивной секонд-хендовской шапки.

– Ты похож на школоту, играющую в крутого дядю, – высказал Фармер, застегивая последнюю кнопку на своем рукаве. – Кеды смотрятся особенно феерично.

– Потому что мои, – отпарировал Борланд. – Я в этих кедах впервые пришел в Зону. Да, они мне немного жмут. Но в остальном разношены как следует.

– Когда это было? – спросил Клинч. Он смотрелся не в пример лучше Борланда. Майор, благоразумно выбравший себе знакомый «Коралл», надежный костюм военсталов, выглядел как настоящий полевой оперативник. Все молнии и липучки тщательно подогнаны, снаряжение рассортировано по карманам разгрузки, исходя из размера, веса и приоритета использования. Шлем от костюма он пока что пристегнул к поясу, рядом с сумкой для противогаза. Лицо расчерчено выверенными темными полосами – Клинч использовал старый кусок угля, которым придал себе боевую раскраску.

– Когда было? – переспросил Борланд, собирая рюкзак. – Тяжело сказать. Не было такого, чтобы я сразу пришел в Зону и тут остался – тогда время было другое. Я тогда был молодой и тратил много времени на всякую разведку. Сначала просто ходил в Зону время от времени, слонялся по южным районам, а в целом обитал в окрестных деревушках. Непосредственно поселился в Зоне лишь года через полтора… Майор, так это благодаря тебе я столько времени на сталкерство убил?

– Если ты считаешь себя обязанным, – ответил Клинч, рассматривая автомат Калашникова, – то я тебе прощаю.

Борланд с тоской посмотрел на поредевшую стойку с оружием.

– «Грозы» нет, – вздохнул он. – Ни одной.

– Зачем тебе эта арматура? – спросил Клинч. – Лучше «калашникова» в мире ничего пока не придумали.

– Лучше для кого? – возразил Борланд. – Майор, у тебя сказываются издержки профессии, как и у всех в мире.

– Например?

– Путаешь Зону с горячей точкой.

– А это разве не она?

– Мне тоже интересно, – неожиданно вставил Фармер. – По-моему, это очень даже горячая точка. Просто в ней чуть побольше холодных мест. Раскрой глаза, тут же война идет.

– На войне можно победить только организованно, – продолжал гнуть свое Борланд. – А в Зоне – лишь сохранив личную свободу. Солдат – это ходячая винтовка, а сталкер, по сути, тот же художник. Здесь без права на свою кисточку никуда.

– И как это связано с преимуществами разных автоматов?

– «Калаш» – чудесная вещь, – согласился Борланд. – Если навязать его сверху, оснастить им миллион человек, то выгода налицо – простота, общий боезапас, детальки, сборка-улучшения, все дела. Вот только подразумевается, что этот миллион счастливцев будет вынужден обтачивать самих себя под автомат. Формировать привычки, усреднять мышление и все такое. А когда ты один, то понимаешь, что куда проще приспособить окружающий мир под себя, а не наоборот. И тут становится ясно, почему вокруг такой ассортимент товаров. Каждый подбирает себе то, что ему по душе, стоит только позволить ему выбирать самому.

– В этом что-то есть, – задумчиво сказал Фармер. – Я тоже всю жизнь мечтал о «Фендере», а когда нашел, то оказалось, что он, как говорится, не лег в руку. А голимый «Гибсон» пришелся как родной.

– Не знаю, о чем ты говоришь, но одобряю, – закивал Борланд.

Клинч протер «калашников» тряпкой и подкорректировал высоту ремня.

– Вы говорите какую-то чушь, – произнес он, набивая рожки патронами. – Речь не о том, чем чудесна или плоха армия и все, что в ней происходит. Я не спорю: то, что хорошо для всех, не обязательно будет хорошо для каждого. Я лишь сказал, что «калашников» – это устоявшийся стандарт и отличный огнестрел сам по себе. А стандарт плохим быть не может по определению, иначе его сместит другая вещь в данной нише.

– Мало в мире некачественных стандартов?

– В нашем – мало. Ты просидел два года, видимо, в каком-то другом, раз не заметил последствий глобализации в политике. Сейчас даже в военной сфере ни один товар не выстрелит, если не является наиболее оптимальным в своем роде.

– Ладно, уболтал, – пожал плечами Борланд. – Возьму «отбойник».

Клинч молча смотрел, как Борланд заряжает массивный дробовик револьверного типа, насвистывая какую-то мелодию.

– Долго собираетесь, – сказал майор с досадой. – Я буду ждать наверху.

Быстро поднявшись по скобам, Клинч выбрался из убежища.

Фармер неслышно подошел к Борланду.

– Это что такое было? – спросил он шепотом. – На кой черт тебе понадобилось с ним спорить об оружии?

– Мужчина возносится на вершину искренности только в бою, – невозмутимо промурлыкал сталкер.

– Чего?!

Борланд повернулся к Фармеру и наклонился поближе к его лицу. Из-под самодельной маски были видны лишь сосредоточенные глаза.

– Этот человек потерял все, – сказал сталкер. – Друзей, расположение, влияние, власть. И все за одну ночь. Не забывай, что ему и сейчас тяжело думать о чем-либо, кроме мести. Но я плохо знаю Клинча, Фармер. И мне нужно было выяснить, осталось ли в нем хоть что-нибудь. Например, сохранил ли он веру в армию. Надо было докопаться до сторон его личности, запрятанных очень глубоко, а сделать это можно лишь через конфликт. Поспорить о том, в чем он разбирается лучше меня. Сейчас вижу, что веру он сохранил. Но он не намерен никому доверять, во всяком случае, полагаться будет только на себя и свое снаряжение.

– Вот как, – вымолвил Фармер. – Так ты его проверял?

– Я в данный момент и тебя проверяю, – ответил Борланд уклончиво. – И нормально отнесусь, если кто-то станет прощупывать меня самого. И кое-что еще. За Клинчем, как ни крути, стоит армия. Хотя сейчас он в грандиозной заднице, всегда есть вероятность, что живой он более ценен, чем мертвый. Если подумать, то кто вообще может предъявить нашему майору, что и по какой статье? Может быть, ему еще удастся помириться с Глоком, мало ли.

– Ну, это вряд ли.

– Я говорю – мало ли. Сейчас майор в депрессняке, а если завтра ситуация снова переиграется? Клинч из другого материала, нежели мы с тобой. За ним всегда будет кто-то стоять. Как за тобой, не знаю. А за мной никто не стоит. Если я помру, то моя история на этом закончится.

– Но сегодня ночью ты выжил, – попытался подбодрить его Фармер.

– Только потому, что за меня умерли другие люди, – осадил его Борланд. – Не надо строить иллюзий по поводу моей уникальности, ее не существует.

– Ты зачем мне все это говоришь? – занервничал парень. – Снова очередная проверка?

Борланд похлопал его по плечу.

– Не верь никому сильнее, чем себе, – пожелал он. – Как пример поклонения ты должен быть для себя на последнем месте, но как объект веры – на первом. Это все, что я хочу сказать. А теперь пошли. Майор ждет.

Оказавшись на поверхности, Борланд с сомнением посмотрел на густые тучи.

– Кажется, дождь начинается, – сказал он, подавая Фармеру руку. Тот отмахнулся от нее, как от назойливого комара.

– Отвали, – сказал он. – Лучше помоги подвал закрыть.

– А как сам справлялся? – с ухмылкой поддел его Борланд, но задвинуть бетонный блок помог.

– Самое сложное позади, – выдохнул Фармер, выпрямляясь в полный рост. – Так, а куда майор подевался?

Борланд посмотрел по сторонам. Клинча и след простыл.

– Не понял, – вытаращился Фармер с тревогой. – Он что, свалил?

– Клинч! – позвал Борланд. – Кончай шутить!

– Нет его, – констатировал Фармер. – Без нас ушел, что ли?

– Похоже на то, – признал сталкер.

– Что, вот так взял и кинул? И что нам теперь делать?

– А на фиг он нам сдался? – хмыкнул Борланд. – Пойдем без него. Вернее… Ты же идешь со мной в Серую долину?

Фармер задумался.

– Иду, – сказал он. – Не хочу больше слоняться без дела. Может, у «Ранга» найду себе занятие.

Борланд долго смотрел на него, о чем-то думая.

– Послушай, дружище, – серьезно проговорил он. – Если ты ищешь, кому бы отомстить за Литеру, то лучше откажись от этой идеи.

Фармера чуть не передернуло от таких слов.

– Не надо об этом, – попросил он.

– Почему?