Это продолжалось вечность. Пока, наконец, благословенное чёрное забытьё не накрыло меня с головой.

Я очнулся в своей кровати. За окном всё ещё была ночь. Лишь синеватые лучи редких фонарей в посёлке оставляли на потолке светлые дорожки.

Моргнув, я застонал и пошевелился. К моему большому удивлению, боли не было. Наоборот: я чувствовал себя необыкновенно свежим и бодрым.

Я потянулся и откинул одеяло. Сел.

Через секунду в комнате возник Любомир.

– Ну и горазд ты спать! – заявил он, широко улыбаясь.

– О чём ты? – я кивнул за окно. – Ещё даже не утро.

– Ты провалялся больше суток.

– Да? – переспросил я. – Ну и ладно.

Я встал с кровати, задёрнул шторы и включил свет в комнате. На мне была всё та же ритуальная одежда, испачканная землёй и кровью жертвенного петуха. Комок тошноты подкатил к пустому желудку. Поморщившись, я направился к санузлу.

Сбросив робу, я посмотрел на себя в зеркало. И обомлел: живот стал меньше в два раза! И вообще я стал выглядеть подтянуто, даже спортивно: на ногах перекатывались твёрдые мышцы. Я напряг руку и поиграл бицепсом.

– Обалдеть… – вырвалось у меня.

– Что, понравилось? – спросил Любомир с той стороны двери.

– Больно было, – честно сказал я, но тут же добавил: – похоже, оно того стоило.

После душа я переоделся. Теперь запасы вещей в шкафу подходили мне куда лучше. Я даже задержался, перебирая футболки и джинсы.

В груди росло чувство свежести и лёгкая эйфория. Оно было немного похоже на то, что я испытывал, когда Любомир был во мне, но в то же время ощущалось более основательным, прочным.

Напевая какой-то мотивчик, я пришёл на кухню и открыл холодильник.

– Возьми побольше углеводов, – сказал Любомир, который следовал за мной. – У тебя глюкоза сейчас может упасть. Организм ещё не привык к тому, что все системы работают нормально.

– Ага, – кивнул я, накладывая в тарелку картофельное пюре, которые выглядело свежим.

Содержимое холодильника поменялось. Салаты снова были свежими, как и фруктовые тарелки. И посуда располагалась немного иначе…

– У нас кто-то был? – спросил я настороженно.

– Конечно, – кивнул Любомир. – Смерды, обслуга. Ты не отменял график. Поменяли припасы и навели порядок.

– Что же, получается, это они меня того… перенесли? – смущённо и испуганно спросил я, представляя как незнакомые люди тащат с капища моё бесчувственное тело, измазанное кровью.

– Что ты! – улыбнулся дух. – Им категорически запрещено беспокоить хозяев, если они вдруг объявляются. И посещать определённые места убежища. Ты сам дошёл, просто не помнишь, наверное.

– Всё равно странно… – вздохнул я.

В это время пискнула микроволновка. Я достал разогретое пюре и куриную котлету. Перенёс на стол, с аппетитом принялся за еду.

– Ты не хочешь? – снова на всякий случай спросил я у Любомира.

– Ешь, не отвлекайся, – ответил тот. – Тебе силы нужны.

И я продолжал есть, в какой-то момент вдруг поймав себя на том, что сильно хочу выпить чего-нибудь покрепче. Впервые за пару лет накатило так сильно. Я даже начал осматривать кухню. Должен же быть в приличном доме бар?

– Что такое? – насторожился Любомир.

– Да так… ничего, – ответил я, заканчивая с котлетой.

– Ладно, – кивнул он.

Я убрал тарелки в посудомоечную машину. Потом снова сел за стол.

– Слушай, а здесь бар есть? – решился спросить я. – Мне бы, наверно, не помешало. После стресса, так сказать.

Любомир сначала нахмурился. Потом покачал головой.

– Это откат, – сказал он. – В ближайшее время тебя будет тянуть на всякие пакости. У нас на занятиях называли это «могила сопротивляется».

– Что за могила? – удивился я.

– Твоя могила. Ты от неё отдалился. Она хочет тебя обратно, поближе к себе.

Я поёжился. Острое желание выпить притупилось.

– Держишься? – уточнил Любомир.

– Держусь… – кивнул я. И тут снова вспомнил про прислугу, которая приходила убираться, пока я спал. – Слушай, а ты уверен, что здесь безопасно? Всё-таки люди есть люди… и ты сам сказал, что меня ищут.

– Относительно безопасно, – ответил дух. – Прислуга вся под заклятием беспамятства. Они не помнят деталей после того, как возвращаются после уборки. Не знают, что ты здесь. И потом, ищут ведь не тебя, наследного князя Куракина, а смерда по фамилии Волков.

– Если люди серьёзные, будут ведь глубоко копать, – заметил я. – Есть шанс, что они про маму узнают правду?

Любомир нахмурился и почесал подбородок.

– Пожалуй, ты прав, – ответил он. – Сильно задерживаться не стоит. Но, думаю, ещё пара дней в запасе у нас есть. Нам готовиться нужно. Чтобы ты хотя бы простую магию маскировки освоил. Иначе передвигаться будет сложно.

– Но ты же это всё умеешь, так? – спросил я. – Значит, можешь снова в меня вселиться и сделать всё как надо.

Дух отрицательно мотнул головой.

– Это на самый крайний случай, – ответил он. – Опасная практика. Даже для Великих Волхвов. Тем более для неопытных. Если задержаться дольше, чем надо, могут быть очень неприятные последствия.

– Какие? – заинтересовался я.

– Необратимый распад и слияние личностей. В итоге может получиться заложный дух, который будет считать себя живым.

– Ясно…

– И в любом случае тебе надо учиться! Много учиться. Знания не даются от рождения.

– Ладно.

– Теперь иди, поспи ещё. Тебе надо сил набраться, и чтобы голова утром была свежая.

– Но я выспался! – возразил я. – Сам же говорил, больше суток продрых.

– А ты попробуй, – улыбнулся Любомир.

Я нехотя поднялся и вернулся в спальню. Снял верхнюю одежду, улёгся в полной уверенности, что так и проваляюсь до рассвета, думая о всяком. Но, неожиданно для себя самого, почти тут же провалился в сон.

Мне снилась мама. Не тогда, когда она в немощи лежала на подушках, иссушенная болезнью, а ещё молодая. И я сам был маленьким. Я пришёл из школы и делился разными происшествиями: кто у кого линейку отнять пытался. Кто в столовую идти не хотел. Я видел, как мама улыбается, наливая мне тарелку вкуснейшего супа… «Конечно, ты справишься с контрольной, – говорила она. – Я в тебя верю!» И ведь она была единственная, кто всегда верил в меня. Может, эта вера и поддерживала меня долгие годы? А потом жизнь покатилась под откос, когда верить в меня стало некому?..

Я чувствовал, что просыпаюсь, но старался до последнего продлить ощущение светлой грусти.

За окном уже рассвело.

Любомир сидел на краешке моей кровати и глядел на меня со странной улыбкой.

– Кто-то из предков снился, да? – спросил он.

– Мама, – признался я.

– Это нормально. Связи восстанавливаются. С каждым днём ты будешь ощущать всё больше и больше поддержку Рода. И мы будем учиться, как ей управлять.

Я вздохнул, откинул одеяло и сел.

– Иди позавтракай, – подмигнул Любомир. – Потом спускайся. Буду внизу ждать.

Мне казалось, что еда в меня больше не влезет. Хотел только кофе выпить, но вскоре выяснилось, что я ошибался. Аппетит был отменным.

Плотно позавтракав, я спустился в холл. Любомир стоял здесь, разглядывая какой-то сельский пейзаж, висевший на стене.

– Знаешь, что это? – спросил он, указывая на картину.

– Деревня какая-то, – я пожал плечами.

– Вообще-то, это то, что в девятом веке считалось княжеским замком, – улыбнулся Любомир. – Видишь частокол-ограду? Это реконструкция первого нашего родового гнезда. Резиденция первого князя нашего рода.

– Круто, – кивнул я с умным видом.

– Пойдём. Пора посмотреть предкам в лицо, – улыбнулся Любомир.

Мы прошли дальше по коридору и оказались в комнате, напоминающей кабинет или библиотеку. Вдоль стен тянулись книжные стеллажи со старыми томами. В центре – массивный деревянный стол и лампа с зелёным абажуром.

– Видишь эту книгу? – он указал на массивный том, установленный на специальной деревянной подставке напротив стола. – Базовая родословная. Бери и садись за стол.

Книга оказалась очень тяжёлой, но я с удовольствием пользовался своими новыми силами. Я дотащил её до стола, аккуратно положил её напротив кресла, потом сел сам. Включил лампу.

– Ну же, открывай. Смелее! – подбодрил меня Любомир.

Я поднял обложку и перевернул первый лист. Сразу за ним находилась титульная страница с гербом – большим красным щитом, на котором было нарисовано нечто вроде буквы Ш, но с раздвоенной внизу центральной чертой.

– Герб Гедиминовичей, – сказал дух. – Мы этого рода.

– Ясно, – кивнул я. И перевернул страницу. Тут оказался ещё один герб, гораздо более сложный: корона сверху, потом какая-то накидка с завязками, кажется, шерстяная. На ней щит, разделённый на четыре части с изображениями орлов и медведей, на нём – ещё один щит, поменьше, где был нарисован мужик, размахивающий мечом, верхом на лошади.

У меня даже голова немного закружилась от обилия деталей.

– Герб князей Куракиных, – продолжал Любомир.

– Ясно, – повторил я, листая книгу дальше.

Любомир почему-то хмыкнул, но ничего не сказал.

Теперь с пергамента на меня глядели бородатые лица суровых мужиков, одетых в какие-то старинные одежды. Все они были вооружены мечами. Внизу, под каждым изображением, шли надписи древним шрифтом, которые я не смог прочитать.

– Кесгайло, – сказал Любомир, указывая на первого мужика. – Первый нашего рода княжеского достоинства. В официальной историографии его нет, мы не показываем корень рода, так многие делают. Погиб в бою.

Я вгляделся в рисунок, стараясь запечатлеть в памяти суровые черты далёкого предка.

– Сколоменд, сын его, – продолжал дух. – Великий воин. Расширил границы княжества, погиб в бою, попав в засаду, организованную недругами.

Ещё одно суровое лицо. Рисунок был старым, но индивидуальные черты художник передал удивительно достоверно.

– Пуковер, сын его. Первый великий князь литовский нашего рода. И его сын – Гедимин. Наш род принадлежит Гедиминовичам, и это уже официально, – улыбнулся Любомир. – Это последний князь, открыто исповедовавший истинную веру. После гибели он стал духом-защитником, как и я, – добавил Любомир, явно смущаясь.

Я помолчал, переваривая информацию. А потом спросил о том, что по какой-то причине до сих пор не приходило мне в голову.

– Слушай, а как так получилось, что ты стал духом-защитником, а?

Глава 6

– Меня принесли в жертву Роду, – сказал Любомир. После чего улыбнулся, будто не сообщил мне ничего особенного.

Перед глазами у меня встало то, что я недавно проделал с петухом. Во роту неприятно пересохло.

– Это… в каком-то фигуральном смысле, да? – с надеждой спросил я.

– Да где уж там, в фигуральном, – вздохнул дух. – В самом прямом.

– Подожди… я запутался… тогда ты, наверно, очень старый, да? Больше тысячи лет не мог вернуться на землю? Верно?

Я даже улыбнулся своей догадке. Наверняка ведь на том свете время идёт иначе! Кому придёт в голову в наше время приносить в жертву людей?!

– Я же сказал – полгода назад, – ответил Любомир. – Вообще обычно духами-защитниками становятся воины, погибшие в бою за свой род. Но так получилось, что наши не гибли больше двухсот лет. Слушай, там крайняя ситуация была. Мы просто не видели другого выхода, а так у семьи оставался хоть какой-то шанс… не понимаешь, да?

Я сидел с расширенными от ужаса глазами, чувствуя, как мурашки бегают по позвоночнику.

– Хорошо, – кивнул Любомир. – Давай по порядку. Всё равно тебе знать полезно. В общем, ты уже понял, что все благородные рода имеют своих духов-покровителей, из числа предков. Они остаются в Яви, обеспечивая связь с другими мирами, где живут души, принадлежащие роду. Без них магия становится невозможной, род утрачивает силу. И вот, в прошлом году, аккурат на Карачун, во время подношения родовой волхв, Рагнар… я, кажется, рассказывал тебе про него, да?