На чёрном нагруднике Вейла красовался старинный знак танцующих с клинками – овитое змеёй мировое древо. Рукоять клинка, который, должно быть, передавался из поколения в поколение, как у всех старших воинов великих домов, испещряли чёрные драгоценные камни – слёзы валькирий. И в то же время, глядя на тонкие пальцы своего ближайшего соратника, Алаур с тоской думала о том, что этот клинок, должно быть, много десятков лет не покидал ножен. Если он не заржавел, то лишь потому, что дроу слишком следят за собой, чтобы таскать на церемонии заржавленный меч. Алаур представила, как взлетает вверх и сверкает во всполохах пламени его драгоценное лезвие, и усмехнулась собственным мыслям. «Никогда», – подумала она. «Воины нашего народа так же стары, как и сам народ».

– Разве не ты должен вести наши армии в бой? – спросила Алаур, старательно скрывая разочарование, грозившее пролиться наружу через её голос. – Мы – древний и воинственный народ. Я – королева, но я – женщина, а даже в подгорном королевстве война исконно была делом мужчин. Так скажи – что нам делать теперь?

Вейл отвёл глаза.

– Наша армия разбита, – повторил он. – Я не придумаю, как победить в одиночку тысячи носферату, моя госпожа. Я не маг, и не смогу ответить на вопрос, как рассеять их колдовство.

Алаур в отчаянии закрыла глаза. Она владела магией и в это мгновение судорожно пыталась найти ответы на те вопросы, на которые другие отказались отвечать. «Если бы только у меня было время…» – с тоской думала она.

***

Алаур обвела окруживших её дроу взглядом, в котором читалась чистая ярость. Развернувшись в сторону равнины, она замахнулась и с глухим рыком швырнула в бездну сгусток воздуха. Раскручиваясь и увеличиваясь в размерах с каждым метром, вращающийся диск стремительно набирал силу урагана, чтобы далеко внизу столкнуться с молниями и пламенем, бушевавшими на поле битвы.

У самого подножия холма, рядом с тем местом, куда врезался снаряд, показались из ущелья трое бегущих существ – один, чернокожий и светловолосый, безусловно принадлежал к народу дроу. Двое других, темноволосых и светлокожих, с яркими тонкими губами – к племени вампиров.

Алаур молча наблюдала за тем как разгорается схватка, и только когда дроу начал проигрывать, с яростным рыком воздела руки и запустила в направлении поля битвы ещё два снярада. Вращаясь, шары клубящегося воздуха толкнулись в тела носферату и отнесли их на десяток шагов назад.

– Что в них такого, что мы не можем их победить? – спросила она, резко разворачиваясь к своей свите.

Ответом ей снова стала тишина.

– Королева? – с горечью произнесла она. – Королева чего? Королева уничтоженного народа? Королевства, которое принадлежит Империи Крови?

Она снова обвела всех троих разъяренным взглядом. Белоснежные волосы Наречённой взлетали на ветру и колыхались, будто клочья снежной бури.

– Что же вы замолкли, мои верные, мои преданные друзья?

Первым голову поднял Вейл. Глаза генерала сверкали в отблесках молний, будто стальные клинки.

– Если вы так считаете – то да.

Алаур глухо зарычала, собрала в ладони ещё один сгусток воздуха, но тут же раздавила его в пальцах, натолкнувшись на полное безразличие в глазах своего генерала.

– Приказывайте, – сказал Кхару спокойно из-за её спины.

– Приказывать? – Алаур обернулась к юноше, нервно сжимавшему пальцы на тетиве лука. – Что я могу приказать теперь, когда вампиры стоят у стен Керр-Иса? Я говорила… Я говорила, что нужно ковать мечи из серебра. Я говорила, что они придут с севера. У нас было время. У нас была армия. У нас были силы. Но тогда вы не просили меня приказывать, не так ли?

Она замолкла, обводя ненавидящим взглядом своих командиров.

– Ваша ярость бессмысленна, – проговорила Эления холодно, сверкнув из-под капюшона синевой глаз, – мы – лишь руки Наречённой Богини Пауков. Доколе волей Наречённой было сохранять мир – мы сохраняли мир. Если теперь вы прикажете убивать – мы будем убивать.

– Убивать… – под ледяными взглядами советников Алаур успокоилась внезапно и резко. – По-твоему, это поможет, Верховная?

Жрица молчала.

– Или вам всем всё равно – погибнете вы или выживите?

– Мы все – лишь руки твои, – произнесла Эления с напором, но в этой преданности Алаур чудилась лишь фальшь.

– Вейл, – бросила она, тяжело дыша, – что ты предложишь?

Вейл посмотрел на королеву, не поднимая головы.

– Вы можете принять бой, моя госпожа. Если мы успеем стянуть солдат из южных форпостов, возможно, ставка выстоит.

– А город?

– Город сгорит.

Алаур окинула взглядом вековые, ни разу не павшие под натиском врага стены древнего города. Керр-Ис был символом. Его падение стало бы падением народа дроу.

– Ещё, – бросила она.

Вейл помолчал.

– Вы можете сдаться, – сказал он тихо.

Алаур метнула в него свирепый взгляд.

– В этом случае город выстоит, моя королева. Но вы… – он замолчал и Эления продолжила за него.

– Как победитель тот, кто ведёт войско вампиров, может предъявить право на вашу силу.

– На мою силу, – повторила Алаур непонимающе.

Некоторое время советники молчали.

– Он может потребовать ритуала передачи власти, – закончила Эления.

– Мы не допустим этого, – торопливо добавил Вейл.

Алаур всё ещё не понимала. Вейл и Эления переглянулись, будто уступая друг другу право дать объяснения, но никто из них так ничего и не сказал.

Алаур отвернулась и сверху вниз посмотрела на поле битвы.

– Что ж… – проговорила она медленно, – что бы там ни было, у нас нет времени ждать. Каждую минуту наши люди умирают в этой бесполезной войне, – она опустила веки, пытаясь смириться с тем, что должна сказать, – Кхару… отправьте гонца. Передайте, мы просим перемирия.

Алаур развернулась и посмотрела на долину, где рассеянные по чёрным камням остатки армии дроу метались в поисках путей для побега.

«Какой смысл бороться за тех», – подумала Алаур, – «Кто не хочет бороться за себя?»

Она стиснула кулаки и закрыла глаза, но стоило королевеопустить веки, как сильная рука с жилистыми пальцами сжала её плечо.

– Ты решила правильно, девочка моя, – услышала она голос Вейла над самым плечом.

– Правильно? – переспросила Алаур с горечью. – Что же ты сам не подаришь им своё тело и свою душу? Что же не пожертвуешь честью, чтобы спасти свой народ?

– Честь не имеет цены, – вторгся в разговор низкий женский голос и, открыв глаза, Алаур со злостью посмотрела на жрицу. – Не имеет, – продолжила Эления, – потому что её никто не станет покупать. Главное выжить. А тот, кто жив, всегда сумеет нанести ответный удар.

Алаур покачала головой. Ей больше не хотелось спорить. Этот бой был проигран. Не тот, что внизу – а её личный бой за право быть свободной и решать, каким будет её народ.

– Так учит твоя богиня? – только и спросила она ехидно.

– Не только моя, – возразила Эления, – богиня всех подземных королев.

Алаур открыла глаза и опять посмотрела вниз. Она не хотела быть королевой подземного мира. Дроу, о которых она мечтала, жили на поверхности земли.

– Может быть и есть мудрость в её словах, – признала она вслух и стиснула зубы, продолжая наблюдать, как мчится через поле всадник на сером ящере. Белый флаг трепетал над его головой. Флаг, который Алаур, будь её воля, не подняла бы никогда.

«Может быть, и есть», – повторила она про себя. – «Только я обойдусь без мудрости подлецов. Пусть наземники думают о дроу что захотят. Ты права, Эления. Я ещё жива. И, покуда теплится в моих жилах кровь, я сумею нанести ответный удар… Всем моим врагам. Тем, что живут на земле. И тем, что прячутся под горой».

– Да будет так, – произнесла она вслух. – Пусть воплотится воля богини. Моей рукой.

ГЛАВА 2. Долги

Данаг, наместник Юго-Западной провинции Великой Империи Крови, сидел, откинувшись на спинку походного кресла, и улыбался.

Наконец-то бесконечно долгая осада пограничной крепости подходила к концу. Данаг терпеть не мог эти места. Скалистые, без единого живого стебелька, горы дроу напоминали ему эридиумные рудники, на которых вампиру пришлось провести несколько десятков лет, когда он был на сотню лет моложе. А вместе с ними – и ту, кто впервые за долгие годы растревожила его сердце, заставив снова научиться чувствовать.

Данаг качнул головой, отгоняя несвоевременные воспоминания, и сосредоточил взгляд на каменистой долине.

С той точки, где разбило лагерь командование армии Бладрейха, был отлично виден фейерверк, который запускали воины Империи в честь победы. Алые и пурпурные цветы фигурных молний взлетали в небо, окрашивая отблесками чёрные стены крепости Керр-Ис. Его крепости – начиная с этого дня.

Чёрные волосы вампира, заплетенные в свободную косу, слабо трепыхались на ветру, неподвластные зову стихии. Тёмно-синие глаза тускло мерцали в неверном свете молний.

Ивон, светловолосая вампирша, много веков сопровождавшая его на поле боя и во время ночных биваков, стояла, облокотившись о спинку кресла Данага, и потягивала из платинового кубка, украшенного рубинами, горячую красную жидкость. Её алое платье открывало высокое бедро, ставшее вожделенным для многих солдат. Впрочем, Данаг сейчас и не думал на неё смотреть. Он слишком привык к кичливой роскоши Империи, чтобы её замечать.

Данаг стоял и думал о том, как случилось, что ему снова пришлось вернуться сюда. Вот уже почти восемь десятков лет минуло с тех пор, как он заключил с Миленией договор. Королева дроу обещала, что наведёт порядок в королевстве. Она просила у него силу… но, как и случалось всегда, вампирская сила никому не принесла добра. Миления забыла об обещаниях, едва Данаг переступил порог, а королевство подземных эльфов продолжило междоусобную грызню. Грызню, которая, в конце концов, привела их к желанию объявить давнему союзнику, Империи Бладрейх, войну. Война, в свою очередь, привела Данага сюда.

«Возможно, Ламия права, – думал Данаг, покручивая кубок в тонких длинных пальцах, – Мне нельзя заводить семью. Те, кого я возвожу на пьедестал, слишком часто меня предают». Данаг стиснул зубы и мысленно отругал себя за то, что за девять сотен лет так и не нашёл выхода из тупика.

– Ну так что, Ивон, – бросил он, не оборачиваясь, – победа за мной?

– Не припомню, чтобы оспаривала твои способности как полководца, – Ивон хмыкнула и поводила кубком с ароматной жидкостью возле губ. – Я сказала, что ты не сможешь договориться о мире – и ты не смог.

– С чего это вдруг? Армии дроу больше нет. Стоит мне ступить в город, как Миления снова начнёт умолять меня о милости. Победа – это тоже мир.

– Ладно, – сказала вампирша с деланной грустью и вздохнула, – это пари ты выиграл. Когда я должна отдать долг?

Данаг милостиво махнул рукой.

– Не сегодня. Сегодня мне хватит того, что я получу на поле боя. Крови будет предостаточно, осталось присмотреть рабыню на эту ночь. Я плохо вижу в темноте… Там есть кто-нибудь достойный?

Ивон прищурилась, разглядывая долину, расстилавшуюся внизу. Среди трупов никто Данага определённо заинтересовать не мог. Выживших понемногу собирали и сводили в загон, расположившийся у подножия горы. «Стоит проследить за тем, что бы никто не оказался съеден по дороге,» – отметила Ивон, но прерывать разговор ради такой мелочи не стала. Она пыталась рассмотреть, есть ли девушки среди пленных, но намётанный взгляд отмечал по большей части красивых мужчин. «Просто среди воинов дроу женщин нет», – утешила себя она и вздохнула, озадачено раздумывая, как бы тогда отдать долг.

– Тебе хочется блондинку или брюнетку? – спросила она.

– С долей лунной крови, – заявил Данаг, хотя прекрасно знал, что дроу и лунные никогда не роднятся между собой.

– Значит, светлые волосы… как серебро, – заключила Ивон. Хмыкнула. – Говорят, невестка Милении довольно мила. Волосы как серебро, глаза как аметисты, нрав – как у Королевы Пауков. Как думаешь, Миления тебе её отдаст?

– Вот уж чем я сыт по уши – так это королевами дроу, – фыркнул Данаг. – Мне Милении хватило на столетие вперёд. Найди мне, ну, не знаю… Какую-нибудь колдунью. В их крови очаровательный аромат.

– Здесь есть несколько жриц. Может быть, подойдут?

– У меня от них гастрит. Ещё во время хм… обмена силой… молитвы читать начнёт.