Случилось это менее чем через год после того, как пал последний из тёмных кланов – клан Чёрного Льда. Долгожданная и невероятная победа принесла кланам Зачарованных Земель славу по всему материку и даже дальше. Торжеству и гордости светлых кланов не было предела.

Однако, только раз успело лето сменить зиму, как на земли, которые защищали Кланы, обрушилась новая напасть.

Первый разрыв раскрылся далеко на севере, и твари, хлынувшие наружу, обратили в мертвецов десятки поселенцев, обитавших вдоль северного побережья материка.

Едва гонцы с севера достигли стен Зала Королей, как Верховный Король собрал Совет. Было принято решение готовиться к новой войне. Лучшие варлоки под знамёнами объединённых кланов двинулись на север, чтобы уничтожить новую напасть, но раньше, чем они добрались до цели, их ушей достигли новые вести – второй разрыв открылся на юге.

Не зная сущности и возможностей врага, варлоки светлых кланов были почти лишены оружия против них.

Много месяцев потребовалось, чтобы сильнейшие отыскали способ закрыть разрыв. Множество воинов пало от рук тварей, прежде чем научились осенять священными рунами магические клинки.

Методы, к которым привыкли воины кланов, не действовали против той силы, которая рвалась в мир с «другой стороны».

Трижды начиналась и заканчивалась война, прежде чем Логрейн – величайший из варлоков клана Золотого Рассвета – отыскал способ защитится от тварей раз и навсегда. Он изобрёл магический ритуал, который позволял соорудить новую Завесу вокруг разрыва. Разрывы продолжали появляться один за другим, но до тех пор, пока Разрыв окружала рукотворная Завеса, демоны и духи не могли распространяться вокруг него и убивать людей. Рано или поздно кто-то из варлоков приходил и запечатывал разрыв. Однако, чем больше проходило времени, тем яснее становилось, что варлоков меньше, чем разрывов, и им попросту не успеть всюду. Тогда-то Логрейн по решению Совета и предпринял последнюю попытку остановить распространение заразы – он воздвиг Завесный Круг. Созданная им Завеса окружила Бессмертный город и посевные поля вокруг – Зачарованные Земли. Остальная часть материка погрузилась в хаос и получила название Тёмных Земель.

Варлоки всё ещё предпринимали попытки очистить Тёмные Земли. Однако за все пять сотен лет о тварях и причинах появления разрывов удалось узнать не так уж много.

Вялые попытки отдельных искателей, проводивших исследования в этой области, не нашли поддержки у Совета Королей. Совет считал необходимым исследовать только то, что касалось боевых свойств завесных демонов и могло принести пользу в борьбе против них.

Со временем те крохи знаний, которые можно было отыскать в некоторых книгах, были объявлены запретным учением тьмы.

Всё, что знал о тварях варлок, который выходил против них – это то, что соприкасаться с тварью нельзя. Любое прикосновение твари может заморозить кровь. Убить тварь можно лишь рунным клинком и некоторыми заклятиями из арсенала боевой магии света. У каждого клана эти заклятия были свои и со временем их, как и другие тайные знания, стали тщательно оберегать.

Просьба, с которой обратилась к Руэри Айрен – посвятить её в тайны владения клинком Клана Снежных Псов – могла считаться очень личной, и не было ничего удивительного в том, что Руэри мог и должен был отказать.

Впрочем, кроме того, чему учили наставники, ходили о тварях и другие слухи, передававшиеся из уст в уста. Некоторые твари представляли собой лишь сгустки силы, обладавшие агрессивной волей, желанием уничтожать. Другие имели лица, но не имели глаз и рта. Если же у них были глаза, то их заволакивало белое бельмо. Но даже несмотря на это некоторые твари весьма походили на людей.

Как та, которую Руэри увидел на площади, когда Разрыв открылся в Бессмертном городе. Как та, которая смутно напомнила ему отца.

С тех пор, как Руэри попал в дом Белого Пламени, Айрен оказалась единственным человеком, который говорил с ним и которому он мог доверять. Хоть чуточку, но всё-таки мог. Потому что с самого начала и он, и другие воспитанники клана ощущали, насколько разнятся между собой.

Пэйдину по крайней мере хватало смелости говорить об этом в глаза, но Руэри чувствовал, как многие другие переглядываются у него за спиной. Какими бы ни были договорённости родителей, для них он оставался заложником, чужаком.

Только Айрен было всё равно. И всё же Руэри остро чувствовал, насколько они с Айрен отличаются друг от друга.

Юная наследница дома Белого Пламени никогда в жизни не испытывала потерь. Несмотря на то, что мать её утратила статус любимой жены, отец по-прежнему ей благоволил. Айрен была его величайшей ценностью, и стоило наследнице оступиться, как десяток дружинников тут же бросались ей на помощь.

Рядом с ней Руэри чувствовал себя лишним. Бесполезным. Он ничего не мог ей дать и понятия не имел, почему Айрен проводит с ним время.

«Очередной каприз», – с горечью думал он.

Руэри не оставляла мысль, что Айрен исчезнет, как только дело дойдёт до серьёзных проблем. До тех пор, пока не раскрылся тот самый Разлом.

Руэри думал, что Айрен сбежит – но она не ушла. Она приняла бой, а когда одна из тварей полоснула Руэри мечом, подхватила его на руки и потратила немало сил, чтобы влить в него жизнь, смягчить смертельный озноб. Если бы не она – варлоки из дома Белого Пламени ничем не успели бы помочь.

Но даже Айрен Руэри не мог рассказать о том, кто именно нанёс этот удар. Почему он, воин из дома Снежных Псов, замешкался и позволил вражескому клинку войти в свою плоть.

Он видел лицо того, кому не было иного имени среди варлоков, кроме слова «тварь», но видел не демона. Это был его отец.

Сидя в одиночестве в своих покоях в усадьбе Белого Пламени, он не мог отделаться от чувства, что отец наблюдает за ним. Но если раньше Руэри мечтал, чтобы тот приехал его навестить, то теперь испытывал страх.

Руэри не понимал.

Письма от отца приходили каждую неделю. Их приносили серые ястребы с чёрными отметинами на спине – эта порода не слушалась никого, кроме варлоков из дома Серых Псов.

Но вот уже девятый день письма не было, и до сих пор Руэри не придавал этому значения. Теперь же он не знал, что делать и чего ждать.

«Всё равно…» – думал он. «Если с ним что-то случилось… Твари же здесь не при чём. Он не мог… стать одним из них? Или мог?»

– Айрен, что такое эти твари? – спросил он в ту ночь, сжимая горячую руку названной сестры.

Руэри сам не знал, как отважился попросить её остаться. В то мгновение до предела натянутая струна порвалась внутри, и он побоялся, что расплачется, не дождавшись, когда дверь захлопнется у Айрен за спиной.

Он долго молчал, не позволяя дрожи в голосе выдать страх, и только когда солнце совсем опустилось за горизонт, а Айрен всё ещё продолжала сидеть возле него, Руэри решился заговорить.

Айрен помолчала. Если она и знала что-то, то, видимо, не хотела об этом говорить. И Руэри хотел уже было сказать, чтобы она не отвечала, когда Айрен внезапно произнесла:

– О чём ты думаешь, Руэри? Мог ли это быть двойник того, кого ты знал?.. Или могла ли та тварь быть им самим?

Руэри долго молчал. Потом вздохнул.

– Я не знаю, – признался он. – И даже не знаю, хотел бы я, чтобы это был он… или нет.

Глава 12

Остаток осени Руэри не давали покоя воспоминания о том разрыве. Он расспрашивал учителей и копался в библиотеке в попытках выяснить хоть что-нибудь о завесных тварях, но всё, что узнал – это некоторые руны и заклинания, чтобы уничтожать духов из разломов эффективней и быстрей.

Учителя кричали на него, едва он пытался завести об этом разговор. А в книгах повторялось одно и то же. Но Руэри с рождения был очень упрям.

Отец больше не писал.

Руэри не находил покоя. Всё сильнее он разочаровывался в наставниках, которые требовали от него бесконечных медитаций, но ничего не могли дать взамен. Обучение у прославленного магистра Конлаэда ничуть не продвинуло его на пути управления силой, и всё чаще он пропускал занятия, предпочитая потратить время на изучение свитков в библиотеке.

Чем сильнее становилось пренебрежение Руэри, тем сильнее презирал его Конлаэд. Чем более свысока смотрел на него мастер, тем меньше Руэри его уважал.

Так случилось не только с прославленным магистром, который должен был обучать его управлению ветрами, но и с другими учителями.

Руэри по-прежнему ни с кем не ладил. И когда в месяц первого снега весь двор князя Лонана гудел от новостей о приближении праздника Середины Зимы, Руэри оставался от общего веселья в стороне.

Руэри, но не Айрен.

Она отыскала брата, сидевшего в полумраке библиотеки за изучением очередной полузапретной книги, и отобрала фолиант.

– Руэри, время сделать перерыв.

Тот поднял на неё усталый взгляд. Под глазами у Снежного Пса залегли тёмные круги. Он истощился и побледнел, но упорно продолжал поиски.

– Зачем?

– Два дня до ночи Звезды. Ты уже подобрал костюм? Приготовил для меня подарок?

– По… – Руэри покраснел и замолчал. Ему в голову не пришло, что Айрен ждёт подарка. Хотя это было правильно. Весь прошедший год они провели вдвоём, Айрен поддерживала его, когда Руэри только попал в дом, когда был ранен, когда его преследовали приступы тоски. Айрен всегда была рядом, и Руэри по-настоящему это ценил.

А ещё Айрен была красива… И эта неземная красота неожиданно отдаляла её от Руэри.

Он сам не понимал своих чувств, но его преследовало ощущение, что дружба – совсем не то, к чему он стремился, если речь шла об Айрен. Руэри хотел носить её на руках, хотел поставить на пьедестал и возносить молитвы по утрам. Он хотел, чтобы Айрен была солнцем, которое озаряло бы каждый его день.

И теперь, когда это солнце ворвалось в сумрак библиотечного зала, тьма, поселившаяся в сердце Руэри, расступилась, и он заставил себя улыбнуться.

– Конечно, приготовил, – соврал он.

Денег у Руэри было немного. Взрослые варлоки получали жалование и выполняли поручения главы клана, или же сами собирали пожертвования за выполненную работу с тех, кому брались помогать. Но Руэри не имел никакого авторитета в глазах Лонана, и тот не стал бы поручать ему работу. Князь редко справлялся об успехах приёмного сына, и то немногое, что доходило до его ушей, лишь убеждало его в том, что из Руэри не выйдет никакого толка. Если бы даже Руэри уже пересёк пору совершеннолетия и выковал собственный магический амулет, вряд ли ему стоило ожидать каких-то денег из клановой казны.

В клане ему давали еду и воду, простую одежду, в какой ходили ученики… Но от глаз Руэри не ускользало, что Айрен и другие любимые ученики имеют гораздо больше всего. Наследница почти не надевала ученическую тунику, а если и носила, то поверх неё всегда лежало шёлковое одеяние нежно-голубого цвета. Она любила драгоценные пояса из разноцветных камней. Волосы её частенько украшали белые гребни с бирюзой разных оттенков.

Всё это заставляло Руэри любоваться сестрой и немного смущало, но никогда не вызывало зависти. До этого дня.

Руэри думал о своей одежде всего раз – в начале осени, когда рубаха, в которой он приехал в дом Белого Пламени, порвалась. Это была белая рубаха, в которой он покинул отцовский дом. Отец и другие варлоки дома Снежных Псов носили поверх таких алые одеяния – так они показывали, что не боятся быть замеченными на снегу и всегда готовы принять бой. Ученическое же одеяние, которое дали Руэри здесь, было украшено вышивкой с изображением серебряного пламени в золотом кольце.

Руэри не хотел надевать на себя этот знак. Что бы не говорил князь Лонан, он не считал себя его сыном и сыном дома Белого Пламени.

Тогда он единственный раз решил рискнуть и пошёл в город искать работу. Руэри был строен, и хотя привык тренироваться с мечом, физическая работа на базаре была совсем не тем, на что он рассчитывал. Потому он впервые в жизни вошёл в гильдию бродячих варлоков и взялся за самое лёгкое из поручений, которые были на доске заказов – отыскать в Тёмных Землях сбежавшего кота.