Я взлетаю на лифте на пятнадцатый этаж. Туда где находится мое рабочее место. Я точно знаю, что сейчас снова нарвусь на Степу, который днюет и ночует на работе. Мы дружим со школы, фирму эту создали вместе. Просто в какой-то момент мне стало понятно, что если мы продолжим быть начальниками с Семеном одновременно, то нашей дружбе придет закономерный конец. Ох, как орала Ленка, когда узнала, что я отказался от доли в бизнесе. Может тогда и трещину дал наш брак, черт его знает.

– Деда Мороза вызывали? – рявкаю я, врываясь в тихий мирок спящего царства компьютеров и Семы, пялящегося в монитор. Он один сегодня, странно. Обычно тут гудит улей растревоженный. И Степан мечется между программерами и орет дурниной. Но в этом году… – Ты все таки дал людям выходные на праздники?

– Дал, потому что наш Дед Мороз офонарел в край. Ты понимаешь, что сорвал нам сделку миллионную? И еще явился сюда со все наглостью. Убить что ли тебя, и вон под комп прикопать? – басит друг, даже не повернув в мою сторону своей плешивой башки. Да сорвал я сделку, потому что вот нутром почувствовал, Что она была стремная. Только вот Степу убедить в этом не смог. Ну не прислушивается он никогда к моим предчувствиям.

– Ну прости, брат, – направляюсь к своему рабочему месту, готовясь к долгой и нудной работе. Программу распознавания лиц нахожу быстро. Загружаю фото. Теперь только ждать.

– Тим, прощать то не за что, – хмыкает за моей спиной Степа. – Ты прав оказался. Наши конкуренты так влетели с этими заказчиками. Там схема была такая мутная. Мошенническая. Они потребовали программу, в которую попытались сами вшить свои коды. Короче…

– Я нас всех спас, как обычно, – дергаю плечом, уставившись в экран монитора, на котором мерцает фотография ледяной Снегурочки. – А теперь дай мне поработать.

– Ты что делаешь? – интересуется мой дружок, заглядывая мне через спину в мой же экран. Я терпеть этого не могу, и он это знает прекрасно.

– Пытаюсь найти информацию по этой женщине, – говорю нехотя. Но так же понимаю, что если у меня не выйдет, то помочь мне сможет только этот очкастый ботан, чтоб его. Но, без его дружбы, я бы, наверное, уже взвыл и слетел с катушек. – Она просто фантом.

– Влюбился что ли? – вот паразит. Несет чушь с таким видом, словно оракул, блин. Дельфийский. – Ща, погоди, очки надену. Не вижу, что там за краля.

На экране мелькают лица калейдоскопом. Девка словно заколдованная. Ее фото не дает никаких совпадений. Призрак. А может и вправду волшебная Снегурочка? Степан копошится где-то в недрах помещения. Снова очки потерял, наверное. И они, наверняка у него на лбу сейчас. Ну ничего, пусть поищет.

– Ничего себе, – я вздрагиваю, как от выстрела. Как этот чертяка так подобрался ко мне бесшумно? Или я просто так увлекся? – Это же…

– Ты что, ее знаешь? Степ…

– Так это Леднева, ну того самого, дочка. Ну олигарха, которому мы три года назад на банк делали безопаску. Ты что не помнишь? Серьезный дядька. Странно, что поисковик не выдал ничего. Просто у тебя фотка фуфло. Ща, погоди.

Пальцы Степана летают над клавиатурой. Через минуту на меня смотрит с экрана Снегурочка. Это она и не она. Шикарная баба, породистая и надменная. И какой-то хмырь рядом с ней, лощеный, будто с картинки. Она в мехах и туманах. Он… Он ее муж, так написано под фото. И зовут Снегурочку Тамара, имя царское.

– Так, погоди, тут новость какая-то, сегодняшняя. Ни х… чего себе, – хмурится Степан. – Пипяо, брат. Тимофей, ты куда снова влип? Где ты фото взял, оно же свежее? Твою мать, Тимка. Как так получается то?

Я читаю новость, и мне кажется, что буквы пляшут у меня перед глазами, превращаясь в глумящихся чертей. Это что же… Но ведь такое просто невозможно.

Глава 9

– Господин Ларцев, вы меня слышите? – мужской голос с каким-то смешными непонятным акцентом, заставил Руслана напрячься. Он еще не до конца осознал услышанное. А Бог то, видно, на свете есть все таки. Ну, или… Не важно кто, Бог ли, провидение, да хоть сам Дьявол, главное, что его проблема решилась сама собой. Но он все еще не мог поверить в такую чертову удачу.

– Если это дурная шутка, я тебя достану из-под земли и натяну на мачту тестевой яхты. Андестенд? – прорычал он, и замер, затаив дыхание.

– Береговая охрана сегодня в три пятнадцать утра обнаружила судно, принадлежащее господину Ледневу. Погодные условия не позволили сразу приступить к осмотру яхты, которая по предварительным заключениям экспертов напоролась ночью на рифы. У вашего тестя был вполне грамотный и опытный капитан. Не могу объяснить причины, ко которым его занесло в это гнилое место. Может в навигации произошел сбой, или штормом судно выкинуло в опасные воды.

– Живы? – Руслан замер. Сжал кулаки на удачу, весь обратился в слух.

– Я еще раз повторяю, погодные условия…

– Я задал вопрос, – прорычал Ларцев.

– На судне найдены тела трех членов экипажа. Все остальные путешествующие числятся пропавшими без вести, – бесстрастно сообщил незнакомец. – Я бы хотел уточнить. Кто, кроме вашего тестя из ваших родных был на яхте? Команду судна мы уже всю выяснили. А вот по количеству пассажиров информации у нас нет.

– Тесть, его жена. Лидия Петровна Леднева, – сердце в груди Руслана работало сейчас с пробуксовкой. Если Ледневы погибли, это значит… Значит. Что наследницей всего состояния олигарха станут Томка и еще не родившийся младенец. Больше чета Ледневых не нажила детей, и над своей дочерью тряслись, как над писаной торбой. Дочь и внучка. А следующий в очереди на громадные капиталы… О черт. – И их дочь, моя жена. Тамара Алексеевна Ларцева, тоже была там, – прохрипел Руслан, явно сойдя с ума в одночасье. – Ей рожать нужно было через два месяца. Вот тесть и приказал ей ехать с ними, отдохнуть перед… О. Боже. Боже мой. Они летели частным рейсом, я так переволновался. Простите. Простите. Думал, теперь то им не угрожает ничего, – голос Руслана дрогнул, не театрально, и не от скорби по, скорее всего, погибшим людям. Он просто вдруг осознал, что теперь он будет сам богом. Нужно то всего лишь…

– Соболезную – прокаркал гонец, принесший совсем не дурные вести. – Вам нужно будет приехать уладить формальности. Мы постараемся найти ваших родных, но шансов очень мало. Простите.

Руслан молча сбросил звонок, поднялся на ноги и сделал несколько танцевальных па. Прошел к бару, плеснул в стакан дорогого пойла. С удовольствием проглотил его.

– Чип. Нужно встретиться. Срочно. У меня к тебе предложение, от которого отказаться сможет только полный идиот. Нет, пупсеночек. Теперь я буду назначать место и время встречи, – хмыкнул он в телефонную трубку.

Осталось совсем немного – устранить маленькое препятствие на пути к огромным деньгам. Только где его найти?

Тамара Ларцева (Леднева)

– Это мы с папой суп варили, с крокодилками. Скажи крокодилки смешнее простых фрикаделек? – улыбается мальчик, глядя на меня сияющими глазенками. Он хотел меня покормить сам с ложечки, смешной. Из него вырастет прекрасный заботливый мужчина, если, конечно его не сломает жизнь. И мне очень хочется укрыть его, этого трогательного, похожего на маленького гномика, Вовку, от всех неприятностей. Странное чувство, огнем разливающееся в груди. А суп шикарный. После больничной еды я с трудом сдерживаюсь, чтобы ложку не проглотить, и алчно поглядываю на контейнер со вторым. – Папа к доктору пошел, вот, а я решил, что ты очень голодная. А тебе надо кормить Настеньку, чтобы она росла здоровой.

– Настеньку? – я вздрагиваю. У моей дочери уже есть имя? Мы, наверняка, придумали его на семейном совете. Или как там это называется, а я забыла. Но имя мне нравится. Оно сказочное и теплое. – Настенька. Анастасия. Принцесса Анастасия. Царское имя, – шепчу я, пытаясь понять, что я чувствую. Мне хорошо и спокойно? Сейчас да вот уж странность.

– Это, ну это я придумал, – стыдливо отводит глаза Вовка. Господи, он такой маленький и красивый, и эти его ямки на щечках, и вихор в голове цветной, поцелованный ангелом. – Мы с папой сказку смотрели про Морозко… Ну и… Она же родилась зимой и Настенька ей подходит. У нее смотри глазки какие огромные. А папа наш Морозко, да. И фамилия у нас Морозовы. Он добрый очень, но сейчас ему страшно, понимаешь? Хоть он, конечно и супергерой, бояться же не стыдно? Он мне говорил так, – Вовка подходит к кроватке в которой сладко спит мое продолжение. И меня от чего-то пугает, что мальчик, которого я совсем не знаю, обидит мою крошку. Но Вовка лишь тихонько смотрит на маленькую девочку, улыбается. Не сводит глаз. Так может смотреть только… Родной и любящий. Боже, что же я за мать такая, если детей не помню своих. – А я сегодня плавать ходил. Я стану знаешь каким сильным, и никогда не дам никому вас с сестренкой обидеть. И папа не даст. Веришь?

– Верю, – говорю я честно. Правда честно и искренне, я точно это знаю. – Просто не помню. Понимаешь? Ни тебя. Ни папу. Это не правильно, но…

– Так и должно быть, – дергает плечиком мальчик, забирая у меня опустевший тормозок. Деловитый и серьезный, и я с трудом сдерживаю смех, глядя на моего… Сына? Смотрю как он к раковине подходит. Споласкивает контейнер и ложку, заворачивает все в салфетку. – Тут котлеты с пюрешкой. Фарш правда мы купили. Но хороший. Папа выбирал. Он умеет. И в сумке там памперсы для Настеньки, и пеленочки с мишками, это я уже решил, что ей понравятся. И это… Мама Снегурочка, папа очень хороший…

– А почему ты меня зовешь не просто мамой, а мамой Снегурочкой? – приподнимаю я бровь. Напрягаюсь. Малышка начинает просыпаться, сейчас потребует грудь. А кормить ее при мальчике…

– Потому что… – дверь распахивается и не дает Вовке сказать мне, почему же он так странно ко мне обращается. На пороге огромный бородатый Морозко. Ну да, он и похож на лесного сказочного великана. Моя доченька кряхтит и вот-вот заревет.

– Вова, выйди, пожалуйста. Нам надо поговорить с…

– Ааааааа, – недовольно рыдает Настенька. Ей и вправду очень идет имя, данное ушастым и трогательным Вовкой.

– Папа, сестренка хочет есть. Потом поговоришь. Пойдем, тянет за руку отца мальчик. Я жадно вглядываюсь в мужские пальцы и выдыхаю с облегчением. Не знаю почему. Но я действительно, чувствую успокоение. Эти сильные руки не из моего сна. Не из моего. – Идем уже. Пап. Настя голодная.

– Настя? – на меня смотрят синие глаза, похожие на два осколка неба. В них плещется что-то пугающее и болезненное. И я страшно не хочу, чтобы великан исчез за дверью, но и разговаривать с ним не хочу, потому что предчувствую что-то… – Хорошо, корми малышку. Конечно, ей надо набираться сил. И тебе надо, – как-то по-мальчишески стыдливо улыбается бородач, глаза отводит, когда я беру на руки нашу дочь и достаю грудь. Надо же, что он там не видел? Если у нас дочь, значит… Я краснею от того, что не помню. Смешно. А у нас точно дочь, потому что глаза у нее такие же, как у Морозко Морозова. Ну. Мне так кажется.

– Я не помню твоего имени, – говорю ему в спину. Он, кажется, бегством спасается? Широкая у него спина, и всклокоченная шевелюра. – Спасибо за еду и подарки.

– Тимофей, – не повернув головы отвечает мужчина. Анастасия Тимофеевна Морозова. А что, неплохо.

Глава 10

– Вов, подожди меня тут. Я сейчас быстро переговорю с мужем Снегурочки и поедем домой. Пирог испечем с чувством, что выполнили и сделали все, что могли.

Они замерли перед дверями дорогого ресторана, и оба не решались сделать самый неправильный или правильный шаг в жизни забывчивой Снегурочки.