Нет, начался разговор вполне себе неплохо, хоть и не без слез супруги. Она явно обрадовалась, когда все-таки поверила в то, что звоню именно я, наговорила мне много приятных слов… А потом явно опомнилась и начала расспрашивать о том, что сейчас со мной происходит. А я…

Ну вот не умею я ей врать! И даже по многочисленным паузам и недоговоренностям она всегда все понимает. Так и в этот раз, о том, что я в глубокой заднице, она догадалась достаточно быстро. А потом надолго замолчала, явно обдумывая следующие слова.

Впрочем, я и так догадался, какими они будут…

– Не говори, не надо… – поборов сковавшую грудь тоску, пробормотал я в трубку. – Все понимаю. Только все устаканилось, ты поверила, что все уже позади, и тут я… Выпрыгнул, как черт из табакерки, а со мной все беды и проблемы, о которых ты уже начала забывать.

– Сережа, я… Мы… – перебила меня Рита, но почти сразу же замолчала, явно не зная, что сказать.

– Послушай, а если я все исправлю? – с безумной, абсолютно глупой надеждой вдруг спросил я.

– Что исправишь?

– Все! Вот совсем все, а потом мы начнем новую жизнь, нормальными людьми… Ты будешь со мной?

– Я и так буду с тобой, – вздохнула Рита. – Ты прости, пожалуйста, просто я так устала, и мне очень страшно.

– Не бойся, родная, – улыбнулся я и, вздохнув в ответ, добавил: – Я и правда могу все исправить. Дай мне только немного времени. И все снова станет как раньше, обещаю…

После этого разговор скомкался и достаточно быстро завершился, а я, усевшись прямо на землю у забора, сидел и смотрел на закат. Настроение отвратительное, да и было от чего, если честно.

Этого разговора я и ждал, и откровенно боялся с того самого времени, как ко мне вернулась память. Знал, где накосячил, и, самое главное, прекрасно осознавал, что и Рита все это понимает.

Нет, с одной стороны, мы вроде бы вместе все это творили, но спрос-то все равно с меня, как с мужика и главы семьи. И никакими оправданиями это не исправить. Зато вполне можно делами, вот только удастся ли при этом уцелеть? Впрочем, конечная цель явно стоит этого риска. И если я хочу вновь воссоединиться со своей семьей, то нужно убрать весь шлейф проблем, тянущийся за мной. Который я же и создал, если уж начистоту. Это всем другим я могу говорить, что это не так, а вот самого себя обманывать глупо.

Ну а если не получится, тогда и думать не о чем. Не нужен моей семье я нынешний, даже если Рита пойдет на поводу у своих эмоций и начнет меня уговаривать бросить все и сбежать. От проблем невозможно убежать, рано или поздно они тебя догонят, и по закону подлости случится это, когда меньше всего ожидаешь. И тогда тебя просто погребет под лавиной накопленных, нерешенных проблем. Тебя и тех, кто тебе дорог. Как-то так…

– Эй, мыслитель! Жрать пошли, еда остывает! – вторгся в мои мысли жизнерадостный голос сноходца. – А то смотри, останешься голодным, там Вика поглощает продукты со скоростью пылесоса! Ой…

Желудок громко заурчал, словно подтверждая, что идея недурна и поесть совсем не помешает, и я, проводив взглядом внезапно убежавшего куда-то сноходца, отправился в дом ужинать.

А там, с благодарностью кивнув Алексею, протянувшему мне тарелку с исходящей паром едой, я уселся за стол и только потом поинтересовался у старательно прятавшей улыбку Вики:

– Куда это он?

– В сортир, не к столу будет сказано, – пожала плечами целительница. – Ну а что, сколько времени он провел на внутривенном питании? И сразу жрать. Да еще и меня подкалывает…

– А может, не стоило его так? – тяжело вздохнул Алексей, усаживаясь на освободившееся место с кружкой чая. – Ну подумаешь, пошутил человек…

– А я тут при чем? – как-то ненатурально возмутилась Виктория и сделала вид, что целиком и полностью сосредоточена на ужине.

– Хочешь бесплатный совет? – накалывая котлету на вилку, поинтересовался я, и не дожидаясь ответа, продолжил: – Попробуй иногда проявлять фантазию. А то рассказывали мне, как ты поступала с теми, кто тебя доставал, и внезапные приступы диареи были в списке твоих методов на первом месте.

– И кто же тебе такое рассказывал? – угрюмо уточнила Вика, с сожалением глядя на опустевшую тарелку. – И чем тебе не нравятся мои методы? По крайней мере, после них люди остаются живыми, а я не хожу, забрызганная кровью с ног до головы!

– А это, я так понял, камень уже в мой огород? – вскинулся я. – А вот попробуй мне объяснить, если я такой монстр, каким вы со святошей меня постоянно выставляете, то почему здесь вся кухня еще не забрызгана вашими мозгами?

– А меня ты сейчас зачем приплел? – начал было Алексей, но тут же был невежливо перебит Викторией.

– А может, потому что теперь у тебя нет способностей, – агрессивно прошипела она, явно начиная заводиться, – и уже не получится поиграть в супермена?

– Может быть, – устало пожал я плечами. – Вот только у меня в кармане все еще лежит пистолет, и чтобы прострелить тебе голову, хватит и секунды. Я и раньше умел с ним обращаться, а за последние полгода и вовсе…

– Линейку принести? – снова попытался вклиниться в разговор Алексей.

– В смысле?

– Зачем? – Мы с Викторией одновременно обернулись к Алексею, пытаясь понять, о чем он говорит.

– Ну вы же тут письками начали меряться, вот я и подумал…

– Смешно… – буркнула вполголоса Виктория и, убрав в мойку пустую тарелку, занялась завариванием чая, делая вид, что ничего, кроме этого процесса, ее в данный момент совершенно не интересует.

Я также последовал ее примеру, уплетая за обе щеки нехитрый ужин. Понятное дело, что наши с целительницей разногласия на этом не прекратились и с этим нужно будет что-то делать, но это потом. А перед этим я поем, высплюсь, и возможно, даже отдохну, если повезет. Но…

То, что с отдыхом вряд ли что-то получится, я понял чуть позже, когда вернулся сноходец и со страдальческой рожей устроился за столом на максимальном удалении от Виктории. А косые взгляды с легкой ноткой опаски, которые он изредка бросал на целительницу, явно говорили о том, что парень прекрасно понял, кто причина его внезапного недомогания. Мне даже стало слегка любопытно, что выйдет в итоге из этого противостояния, ведь ему вполне по силам превратить сон Виктории в кошмар уже этой ночью… Впрочем, как и ей, я думаю, организовать парню длительную бессонницу. И, боюсь, Алексей немного неправ, и линейкой тут не обойдется.

Еще и сам Алексей периодически изучал пристальным взглядом всю нашу компанию, очевидно, думая о том, кому из нас стоит доверять меньше всех. А то, что он никому из нас не доверял, это к гадалке не ходи. Очевидный факт. Я вот тоже никому из них не верю до конца.

Собралась, как говорится, компашка, волк, коза и капуста. Причем кто есть кто – вопрос спорный. Наверняка каждый считает волком себя, но не факт, не факт…

Но это все мелочи, досужие размышления и заботы явно не этого дня. А вот последовавший вскоре после этого разговор напомнил мне, что расслабиться не получится. Впрочем, я и сам это прекрасно понимал.

– Филин, ты что-то там говорил о лечении зараженных, – решил прояснить интересующий его вопрос Алексей. – Ну, когда мы вытаскивали из застенков твоего нового приятеля. Что ты имел в виду?

– Странный вопрос. – Перекусив, я по привычке налил себе кофе и, сместившись к окну, с наслаждением закурил трофейную сигарету. – Тебе же рассказали, что теперь можно сделать из зараженного почти обычного человека. Как поступили со мной, например.

– Нет, это я понял, – отмахнулся бывший священник. – Меня скорее интересует то, как это было сказано. Мол, когда вы будете лечить людей…

– Вот и меня этот вопрос интересует, – подхватила Виктория. – Что значит «вы»? Ты что, спрыгнуть решил?

– Нет, погодите, вы что, всерьез решили лечить зараженных? – удивленно приподнял одну бровь Алексей. – Что, правда?

– А ты что-то против имеешь? – вскинулась Виктория. – Или твои кураторы?

– Какие кураторы? – округлил глаза сноходец. – Это то, что я думаю?

– Да хрен его знает, что ты думаешь, но да, товарищ Алексей у нас работает на ФСБ и, скорее всего, нам не товарищ… – криво усмехнулся я.

– Трындец…

– Не работаю, а сотрудничаю, – нахмурившись, проворчал Алексей.

– Да какая разница, – отмахнулся я. – Важно то, что теперь твоими стараниями у нас на хвосте будут висеть не бандиты, а государственные спецслужбы.

– Ой, да не преувеличивай, – пожал плечами священник. – У тебя уже мания преследования развилась совместно с манией величия. Кому вы на фиг нужны?

– Филин прав, а ты ни хрена не понимаешь, – поморщилась Виктория. – Нас действительно будут серьезно искать, чтобы завладеть формулой препарата. И сделать так, чтобы о нем никто не узнал.

– Зачем?

– Затем, что я, к примеру, больше не расходую свою жизненную силу на чудеса, но некоторые преимущества перед обычными людьми, как ты заметил, все же сохранил, – решил пояснить я. – А вот кристаллы с чужой жизненной силой я все так же могу поглощать. И приносят они мне теперь не пару лет жизни, а два-три десятка. При этом во мне больше нельзя определить зараженного. Теперь понятнее?

– Рецепт вечной молодости… – задумчиво пробормотал Алексей.

– Для избранных, – согласно кивнула Виктория.

– Трындец… – в очередной раз за вечер повторил сноходец.

– Угу. Теперь, получив десяток красных кристаллов, такой, как я, сможет прожить пару веков, не боясь умереть от старости, – подтвердил я. – И хоть убейте, я не верю, что спецслужбы, или кто там нас в итоге поймает, удержатся от соблазна стать долгожителями. Всего-то дел – заразиться, вылечиться, а потом начать охоту на наших товарищей по несчастью.

– Можно подумать, что на нас сейчас не охотятся… – проворчала Виктория. – Но в целом ты прав, тут приз получается более значимым.

– И вот теперь встает вопрос, – подытожил я. – Что будем делать и с кем ты. Нет, я помню, что ты у нас борец за правое дело, так сказать, за все хорошее против всего плохого… Но какое дело для тебя правее?

– Хочешь помощи или интересуешься, сдам ли я вас?

– И то и другое.

– Тогда для начала хотелось бы узнать, что конкретно вы задумали?

– Помочь нормальным людям, – опередила меня с ответом Виктория. – Тем, кому эти способности на хрен не упали, кто хочет нормальной жизни, но вляпался и никак не выкарабкается.

– Вот так все возвышенно и благородно? – не поверил Алексей. – Или это опять способ обогатиться на новинке?

– А ты здесь видишь кого-то разбогатевшего? Я, может, и не слишком умный, но на своих ошибках учусь. И второй раз в это говно ради денег не сунулся бы, – огрызнулся я.

– Но?

– Можешь мне не верить, но я действительно хочу помочь тем, кто пострадал из-за меня. Исправить одну из своих ошибок. Очистить совесть, так сказать…

– А у тебя она еще есть, совесть-то? – хмуро поинтересовался Алексей. – Ты же ее продал давно.

– Да пошел ты! – снова огрызнулся я. – Между прочим, я и в прошлый раз был уверен, что помогаю людям… Кристаллами мы лечили безнадежных больных, и без нас многие бы умерли намного раньше.

– Тебя послушать, то вы с Ведьмой прямо ангелы в белом, – язвительно заметила целительница. – И за что только вас все ненавидят?

– Вот не надо, не передергивай! – скривился я. – Не ангелы… Но и не демоны. Изначально мы хотели только хорошего. Ну а деньги, которые мне все ставит в вину наш святоша, так их нам давали сами родственники пациентов, сколько могли. Сколько не жалко. Пару раз вообще почти бесплатно лечили, один раз за мешок картошки, второй за канистру бензина…

– А убивал ты тоже во благо? – внес свои пять копеек Алексей.

– Убивал я только тех, кто пытался убить нас! – окрысился я в ответ, а потом помрачнел, вспомнив, как еще недавно охотился на зараженных в лесах Липецка. – Ну почти… Но невинными никто из убитых мной не был.