Сами бессильные, мыслят они захватить произвольно!

335 Если бы в тёмном лесу у великого льва в логовище

Лань однодневных, сосущих птенцов положила, сама же

Стала б по горным лесам, по глубоким, травою обильным

Долам бродить и обратно бы лев прибежал в логовище —

Разом бы страшная участь птенцов беспомощных постигла;

34 °Cтрашная участь постигнет и их от руки Одиссея.

Если б, – о Дий громовержец! о Феб Аполлон! о Афина! —

В виде таком, как в Лесбосе, обильно людьми населённом,

Где, с силачом Филомиледом выступив в бой рукопашный,

Он опрокинул врага на великую радость ахейцам, —

345 Если бы в виде таком женихам Одиссей вдруг явился,

Сделался б брак им, судьбой неизбежной постигнутым, горек.

То же, о чём ты, меня вопрошая, услышать желаешь,

Я расскажу откровенно, и мною обманут не будешь;

Что самому возвестил мне морской

проницательный старец,

350 То и тебе я открою, чтоб мог ты всю истину ведать.

Всё ещё боги в отечество милое мне из Египта

Путь заграждали: обещанной я не свершил гекатомбы;

Боги же требуют строго, чтоб были мы верны обетам.

На море шумно-широком находится остров, лежащий

355 Против Египта; его именуют там жители Фарос;

Он от брегов на таком расстоянье, какое удобно

В день с благовеющим ветром попутным корабль пробегает.

Пристань находится верная там, из которой большие

В море выходят суда, запасённые тёмной водою.

360 Двадцать там дней я промедлил по воле богов, и ни разу

С берега мне не подул благосклонный отплытию ветер,

Спутник желанный пловцам по хребту многоводного моря.

Мы уж истратили все путевые запасы, и люди

Бодрость теряли, как, сжалясь над нами, спасла нас богиня,

365 Хитрого старца морского цветущая дочь Эйдофея.

Сердцем она преклонилась ко мне, повстречавшись со мною,

Шедшим печально стезёй одинокой, товарищей бросив:

Розно бродили они по зыбучему взморью и рыбу

Остросогбенными крючьями удили – голод терзал их.

37 °C ласковым видом ко мне подошедши, сказала богиня:

«Что же ты, странник? Дитя ль неразумное? Сердцем ли робок?

Лень ли тобой овладела? Иль сам ты своим веселишься

Горем, что долго так медлишь на острове нашем, не зная,

Что предпринять, и сопутников всех повергая в унылость?»

375 Так говорила богиня, и так, отвечая, сказал я:

«Кто б ни была ты, богиня, всю правду тебе я открою:

Нехотя здесь я в бездействии медлю; быть может, нанёс я

Чем оскорбленье богам, беспредельного неба владыкам.

Ты же скажи мне (всё ведать должны вы, могучие боги),

380 Кто из бессмертных, меня оковав, запретил мне возвратный

Путь по хребту многоводного, рыбообильного моря?»

Так вопросил я, и так, отвечая, сказала богиня:

«Всё объявлю откровенно, чтоб мог ты всю истину ведать;

Здесь пребывает издавна морской проницательный старец,

385 Равный бессмертным Протей, египтянин, изведавший моря

Все глубины и царя Посейдона державе подвластный;

Он, говорят, мой отец, от которого я родилася.

Если б какое ты средство нашёл овладеть им внезапно,

Всё б он открыл: и дорогу, и долог ли путь, и успешно ль

390 Рыбообильного моря путём ты домой возвратишься.

Если ж захочешь, божественный, скажет тебе и о том он,

Что у тебя и худого и доброго дома случилось

С тех пор, как странствуешь ты по морям

бесприютно-пустынным».

Так говорила богиня, и так, отвечая, сказал я:

395 «Нас ты сама научи овладеть хитромысленным старцем

Так, чтоб не мог наперёд он намеренье наше проникнуть:

Трудно весьма одолеть человеку могучего бога».

Так говорил я, и так, отвечая, сказала богиня:

«Всё объявлю откровенно, чтоб мог ты всю истину ведать;

400 Здесь ежедневно, лишь Гелиос неба пройдёт половину,

В веянье ветра, с великим волнением темныя влаги,

Вод глубину покидает морской проницательный старец;

Вышед из волн, отдыхать он ложится в пещере глубокой;

Вкруг тюлени хвостоногие, дети младой Алосинды,

405 Стаей ложатся, и спят, и, покрытые тиной солёной,

Смрад отвратительный моря на всю разливают окрестность.

Только что явится Эос, я место найду, где удобно

Спрячешься ты посреди тюленей; но товарищам сильным

Трём повели за собою прийти с кораблей крутобоких.

410 Я же тебе расскажу о волшебствах коварного старца:

Прежде всего тюленей он считать и осматривать станет;

Их осмотрев и сочтя по пяти, напоследок и сам он

Ляжет меж ними, как пастырь меж стада, и в сон погрузится.

Вы же, увидя, что лёг и что в сон погрузился он, силы

415 Все соберите и им овладейте; жестоко начнёт он

Биться и рваться – из рук вы его не пускайте; тогда он

Разные виды начнёт принимать и являться вам станет

Всем, что ползёт по земле, и водою, и пламенем жгучим;

Вы ж, не робея, тем крепче его, тем сильнее держите.

420 Но, как скоро тебе человеческий голос подаст он,

Снова принявши тот образ, в каком он заснул, – вы немедля

Бросьте его; и тогда, благородному старцу свободу

Давши, спроси ты, какой из богов раздражён и успешно ль

Рыбообильного моря путём ты домой возвратишься».

425 Кончив, она погрузилась в морское глубокое лоно.

Я же пошёл к кораблям, на песке неподвижно стоявшим,

Многими, сердце моё волновавшими, мыслями полный;

К морю пришед и к моим кораблям, на вечернюю пищу

Собрал людей я; божественно-тёмная ночь наступила;

430 Все мы заснули под говором волн, ударяющих в берег.

Встала из мрака младая с перстами багряными Эос;

Вдоль по отлогому влажно-песчаному брегу, с молитвой

Прежде колена склонив пред богами, пошёл я; со мною

Были три спутника сильных, на всякое дело отважных.

435 Тою порой, погрузившись в глубокое море, четыре

Кожи тюленьи из вод принесла нам богиня; недавно

Содраны были они. Чтоб отца обмануть, на песчаном

Береге ямы она приготовила нам и сидела,

Нас ожидая. Немедля все четверо к ней подошли мы.

440 В ямы уклавши и кожами сверху покрыв нас, богиня

Там повелела нам ждать, притаясь; нестерпимо нас мучил

Смрад тюленей, напитавшихся горечью влаги солёной, —

Сносно ль меж чудами моря живому лежать человеку?

Но Эйдофея беде помогла и страдание наше

445 Кончила, ноздри амброзией нам благовонной помазав:

Был во мгновение запах чудовищ морских уничтожен.

Целое утро с мучительной мы пролежали тоскою.

Стаею вышли из вод наконец тюлени и рядами

Друг подле друга вдоль шумного берега все улеглися.

450 В полдень же с моря поднялся и старец. Своих тюленей он

Жирных увидя, пошёл к ним, и начал считать их, и первых

Счёл меж своими подводными чудами нас, не проникнув

Тайного кова; и сам напоследок меж ними улёгся.

Кинувшись с криком на сонного, сильной рукою все вместе

455 Мы обхватили его; но старик не забыл чародейства;

Вдруг он в свирепого с гривой огромною льва обратился;

После предстал нам драконом, пантерою, вепрем великим,

Быстротекучей водою и деревом густовершинным;

Мы, не робея, тем крепче его, тем упорней держали.

460 Он напоследок, увидя, что все чародейства напрасны,

Сделался тих и ко мне наконец обратился с вопросом:

«Кто из бессмертных тебе указал, Менелай благородный,

Средство обманом меня пересилить? Чего ты желаешь?»

Так он спросил у меня, и, ему отвечая, сказал я:

465 «Старец, тебе уж известно (зачем притворяться?), что медлю

Здесь я давно поневоле, не зная, на что мне решиться,

Сердцем тревожась и спутников всех повергая в унылость.

Лучше скажи мне (всё ведать должны вы, могучие боги),

Кто из бессмертных, меня оковав, запретил мне возвратный

470 Путь по хребту многоводного, рыбообильного моря?»

Так у него я спросил, и, ответствуя, так мне сказал он:

«Должен бы Зевсу владыке и прочим богам гекатомбу

Ты, с кораблями пускаяся в путь, совершить, чтоб скорее,

Тёмное море измерив, в отчизну свою возвратиться.

475 Знай, что тебе суждено не видать ни возлюбленных ближних

В светлом жилище своём, ни желанного края отчизны

Прежде, пока ты к бегущему с неба потоку Египту

Вновь не придёшь и обещанной там не свершишь гекатомбы

Зевсу и прочим богам, беспредельного неба владыкам.

480 Иначе боги увидеть отчизну тебе не дозволят».

Так он сказал, и во мне растерзалося милое сердце:

Было мне страшно, предавшись тревогам туманного моря,

Вновь продолжительно-трудным путём

возвращаться в Египет.

Так напоследок, ответствуя, хитрому старцу сказал я:

485 «Что повелел ты, божественный старец, то всё я исполню;

Ты же теперь объяви, ничего от меня не скрывая:

Все ль в кораблях невредимы ахейцы, с которыми в Трое

Мы разлучилися, Нестор и я, возвратились в отчизну?

Кто злополучный из них на дороге погиб с кораблями?

490 Кто на руках у друзей, перенесши тревоги, скончался?»

Так я спросил у него, и, ответствуя, так мне сказал он:

«Царь Менелай! Не к добру ты меня вопрошаешь, и лучше б

Было тебе и не знать и меня не расспрашивать: горько

Плакать ты будешь, когда обо всём расскажу я подробно.

495 Многих уж нет; но и живы осталися многие; двум лишь

Только вождям меднолатных аргивян домой возвратиться

Смерть запретила (кто пал на сраженье, то ведаешь сам ты);

Третий живой средь пустынного моря в неволе крушится.

С длинновесельными в бурю морскую погиб кораблями

50 °Cын Оилеев Аякс; Посейдон их к великой Гирейской

Бросил скале; самого же Аякса из вод он исторгнул;

Спасся б от гибели он вопреки раздражённой Афине,

Если б в безумстве изречь не дерзнул святотатного слова:

Он похвалился, что против богов избежит потопленья.

505 Дерзкое слово царём Посейдоном услышано было;

Сильной рукой он во гневе схватил свой ужасный трезубец,

Им по Гирейской ударил скале, и скала раздвоилась;

Часть устояла; кусками рассыпавшись, в море другая

Рухнула вместе с висевшим на ней святотатным Аяксом;

51 °C нею и он погрузился в широкошумящее море;

Так он погиб, злополучный, упившись солёною влагой.

Брат твой сначала судьбы избежал: невредимо ко брегу

Он с кораблями достиг, сохранённый владычицей Герой.

Но тогда, как в виду неприступных утёсов Малеи

515 Был он, внезапно воздвигнулась буря, и рыбообильным

Морем его, вопиющего жалобно, к крайним пределам

Области бросило той, где Фиест обитал и где после

Царское было жилище Фиестова сына, Эгиста.

Скоро, однако, опять успокоилось море, и боги

520 Ветер попутный им дали: в отечество их проводил он.

Радостно вождь Агамемнон ступил на родительский берег.

Стал целовать он отечество милое; снова увидя

Землю желанную, пролил обильно он тёплые слёзы.

Но издалека с подзорной стоянки увидел Атрида

525 Сторож, Эгистом поставленный (злое замысля, ему он

Дать обещал два таланта); и там наблюдал он уж целый

Год, чтоб Атрид не застал их врасплох,

возвратяся внезапно.

С вестью о нём роковой побежал он в жилище Эгиста.

Ков смертоносный тогда хитроумный Эгист приготовил:

530 Двадцать отважных мужей из народа немедля он выбрав,

Скрыл их близ дома, где был приготовлен обед изобильный;

Взяв колесницы с конями, к царю он Атриду навстречу

С ласковым зовом пошёл, замышляя недоброе в сердце;

Введши его, подозрению чуждого, в дом, на весёлом