Влад кивнул. С готовностью закатал рукава своего темно-серого свитера, обнажив сильные руки, которые еще недавно крепко сжимали меня в объятиях, и скрылся в кухне. А я устало поплелась в спальню. Не только для того, чтобы переодеться, но и для того, чтобы немного перегруппировать свои силы, которые так нужны были мне для противостояния бывшему мужу.

Как же близость усложняет отношения! Еще вчера мы с Владом были бывшими, между которыми все давно было решено. А потом была ночь, которая изменила расстановку сил, увела нас с нейтральной территории на новую неизведанную тропу, и я пока не понимала, как мне вести себя в этих новых условиях. Делать вид, что это ничего не значило для меня? Признаться, что ночь была чудесной, но никакого продолжения не предвидеться? Позволить себе помечтать о возможном повторении? А что, если у этой ночи будут другие последствия, о которых я пока даже думать боялась? Как это может изменить наше будущее?

В спальне я сбросила деловой наряд и натянула трикотажные брюки и удобную кофту. Быстро расчесала волосы и стянула их в низкий хвост. Пройдя в ванную, я умылась, дольше, чем нужно плескав в лицо холодной водой, и скорчив рожицу своему печальному отражению в зеркале, отправилась на поиски Влада.

В квартире уже витал аромат свежего кофе. Бесшумно заглянув на кухню и какое-то время оставаясь незамеченной, я наблюдала, как бывший муж разливает темную жидкость в две чашки. Как достает сахар, сливки, как чистит кофеварку. Мои глаза следили за ним, помимо воли отмечая движение мускулов под тонким свитером, размах плеч, ширину груди и крепость рук.

Воспоминания о прошлой ночи и том, как хорошо нам было, не давали мне покоя. Глядя на Влада сейчас, я подумала о том, как бы я хотела вновь оказаться в его объятиях. Чтобы забыть обо всем. Чтобы почувствовать себя в безопасности, пусть и мнимой, под защитой его сильных рук.

– Добавить тебе сливки? – тихий голос застал меня врасплох. Я виновато подняла глаза, качая головой и размышляя, как давно он заметил мой приход и что успел прочитать на моем лице.

– Нет, спасибо.

Он протянул мне кружку дымящегося напитка. И когда я взяла ее, с наслаждением отпил кофе из своей чашки, а я едва не поперхнулась своим… Ну как у него получалось такому простому действию придавать такой откровенно сексуальный вид?

Пару минут мы молчали. Каждый думал о своем, медленно потягивая крепкий кофе. И я подумала, как же долго тянется время. Но когда Влад заговорил, я поняла, что предпочла бы еще более длительную отсрочку.

– Каковы шансы, что у вчерашней ночи могут быть последствия? – без всякой сентиментальной прелюдии задал он вопрос, который я сама задавала себе тысячу раз за последние двенадцать часов и который мгновенно изменил обстановку в комнате. Моя рука дрогнула, и несколько капель кофе пролились на пальцы. Я поставила чашку на стол и повернулась к Владу спиной. – Я не подумал о предохранении. А ты?

«Соври» – сказал мне внутренний голос. «Скажи, что ему не о чем беспокоиться. Скажи что угодно, чтобы он ушел и больше ни о чем тебя не спрашивал».

– Н-нет, – призналась я.

Он тихо выругался и еще раз спросил:

– Каковы шансы?

– Минимальные, – честно ответила я, чересчур тщательно вытирая руки полотенцем, только бы не смотреть на него.

– Когда ты будешь знать наверняка?

– Недели две, может быть меньше, – я пожала плечами

– Значит, две недели, – произнес он низким голосом, в котором мне послышалась какая-то фатальность.

Я замерла, вновь мысленно возвращаясь к событиям прошлой ночи. В горле встал ком, и отчего-то захотелось разреветься.

– Посмотри на меня, Ксения, – услышала я голос Влада. И когда я нехотя повернулась к нему, осторожно обхватил пальцами мой подбородок, не позволяя отвести взгляда. – Я не позволю, чтобы ты отстранила меня от принятия решений в этом вопросе.

– Я… Я вообще не думала об этом.

– Зато думал я, – сказал он, изучающе глядя мне в лицо. – И считаю, что нам с тобой давно пора закладывать фундамент новых отношений, приемлемых для нас обоих. Если не ради новой жизни, то, хотя бы, ради Миры.

– Немного поздно заботиться о Мире, тебе не кажется? – не могла не уколоть его я.

– Возможно. Но лучше поздно, чем никогда, правда? Три года назад мы оба вели себя импульсивно и необдуманно. Сейчас все иначе. К тому же мы теперь говорим не только о дочери.

Я вздохнула и отступила от него.

– Что ты хочешь от меня, Влад? – повторила я свой вопрос, заданный двадцатью минутами ранее.

– Все, что ты будешь готова мне отдать, – с подкупающей откровенностью ответил он без колебания.

– И что это, по-твоему, должно означать?

Взгляд бывшего мужа был абсолютно серьезен, а на лице не осталось и следа улыбки.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в мою жизнь.

Я едва не поперхнулась. Самомнение этого мужчины просто не знало границ! Он что, действительно думал, что стоит ему щелкнуть пальцами, и я прибегу к нему, как побитая собачонка? Три года назад, разбитая, униженная и больная, я ждала хоть какой-то реакции с его стороны на свой уход, но он не сделал ровным счетом ничего. Даже зная о его предательстве, уйти от него было настолько невыносимо, что я проплакала больше ночей, чем могла сосчитать. И еще год вздрагивала всякий раз, когда звонил мой телефон, в надежде услышать его голос. А сейчас он стоит здесь, такой уверенный и надменный, видимо ожидая, что я лужицей растекусь у него под ногами от слов, которые запоздали на три долгих года.

– В каком качестве? – поинтересовалась я, не скрывая иронии в голосе.

– На данный момент в том, в котором тебе будет максимально комфортно.

– Это невозможно.

– Почему нет? – спросил он, будто ожидал услышать отказ и заранее запасся аргументами. – Позволь мне позаботиться о тебе. Хотя бы до тех пор, пока мы не будем знать наверняка, что у нашей дочери не появится брат или сестра.

Я невесело засмеялась. Понятно, что все, что его интересует – это ребенок. Только поэтому он объявился на моем пороге. Но услышать подтверждение этому из его уст оказалось куда болезненнее, чем я ожидала.

– Спасибо, но я сама могу позаботиться о себе, – ответила я твердо. Но в то же мгновение почувствовала себя такой хрупкой и беспомощной рядом с Владом, который олицетворял спокойствие и уверенность, что мне вновь отчаянно захотелось заплакать. К тому же, в висках начинала пульсировать зарождающаяся головная боль.

– Тогда скажи мне, почему синева под твоими глазами такая, будто ты не спала несколько суток, – прошептал он, шагая ко мне и сокращая расстояние между нами.

– Ссоры с тобой утомляют.

– Так уступи мне.

Я покачала головой и отвернулась от Влада, выходя из кухни. Иначе я могла бы совершить какую-нибудь глупость. Например, действительно уступить ему. Ведь это казалось таким заманчивым.

Сейчас мне нужно было время, чтобы осмыслить то, что сказал Влад. Чтобы привести в порядок собственные мысли. Чтобы понять, что делать дальше. А для этого, мне нужно было остаться одной. Рассуждать здраво в компании бывшего мужа я оказываюсь не в состоянии, как показали последние несколько дней.

Я вздохнула, села на диван и обхватила руками подушку, выставляя ее впереди себя как щит от Владислава Громова. Сказать, что я была в смятении – это ничего не сказать. Меня по-настоящему напугало то, что какое-то мгновение я всерьез рассматривала его предложение. Что готова была уступить ему, пойти на все, только бы иметь возможность еще раз почувствовать на себе всю силу его страсти. Крепость его объятий. Жар поцелуев.

Ну не глупость ли, даже думать об этом, имея во внимание нашу с ним историю? Самоубийство, скорее.

– Ксения, ты должна понимать, что я не отступлю… Не отступлю от прав на своего ребенка, – с нажимом произнес он, глядя на меня сверху вниз. Подавляя меня своей силой, своим взглядом, своей мощью. – Не позволю тебе отстранить меня.

– Ты говоришь о ребенке, которого нет.

– Мы этого не знаем. Я хочу, чтобы ты знала, что можешь рассчитывать на меня, какими бы ни были последствия у вчерашней ночи.

Подумать только, как складно у него все получается!

– Когда-то я уже рассчитывала на тебя, – колко ответила я, намереваясь посильнее уязвить его.

«…Но ты был чересчур занят».

Влад помрачнел. Его брови соединились на переносице, а губы превратились в тонкую линию. Очевидно, он понял намек. И так же очевидно, что он ненавидел, когда ему указывали на его промахи.

– Я не хочу обсуждать то, что было в прошлом, – отрезал он. – Подумай о том, что есть между нами сейчас.

– А между нами ничего и нет.

– Значит, для тебя прошлая ночь была просто физическими упражнениями от скуки? – спросил он.

– Тебе виднее. Это ты, а не я и ночи не можешь провести без очередной пассии в своей постели.

– Не говори глупостей, – вспылил Влад. – То, что происходит между нами…

– Между нами ничего не происходит, – выкрикнула я, бросая подушку на пол и вскакивая на ноги. – Я ненавижу тебя.

– Посмотри мне в глаза и скажи это еще раз! – не теряя выдержки, сказал он. – Или лучше подойди поближе, чтобы я мог поцеловать тебя и на деле показать, как слаба твоя ненависть ко мне.

Вместо ответа я уставилась в окно. Влад тоже молчал.

– И как же отнесется к такому повороту событий твоя очередная любовница? – с издевкой спросила я.

– Зачем мне любовница, если у меня есть ты?

– Меня у тебя нет!

– После вчерашней ночи, я уверен, что ты у меня есть. И ты можешь не сомневаться, что мое внимание будет принадлежать только тебе.

С моих губ сорвался саркастический смешок.

– Точно также, как оно принадлежало «только мне» в последние месяцы нашего брака?

Влад напряжённо сжал челюсти. Он ненавидел эту тему, потому что чувствовал себя неуверенно, разговаривая о нашем браке. А может быть, его все-таки терзало чувство вины. А он не привык чувствовать себя виноватым.

– То, что случилось с нашим браком, больше не повторится.

– Именно. Потому что я не собираюсь ничего повторять. Извини, Влад, но твое предложение неосуществимо. Я не собираюсь снова быть с тобой. Даже ради гипотетического ребенка. Три года назад я уже усвоила урок – это называется учиться на своих ошибках. И я больше не повторю главную из них – не доверюсь тебе так, как я сделала это, выйдя за тебя замуж. Кстати, тоже из-за ребенка.

– И что же ты собираешься делать? – спросил он холодно. – До последнего сидеть на работе? Ходить с животом на деловые встречи? В прошлый раз врачи сказали тебе, что следующая беременность может быть для тебя опасной.

– Если я пойму, что действительно беременна, я сделаю все, чтобы защитить моего ребенка, – сказала я.

– Моего тоже! И я не дам тебе вновь сбежать, оставив мне жалкие часы на общение с малышом.

– Ребенок, о котором ты с таким пылом говоришь, существует лишь в твоем воображении. И пока это так, у тебя нет никаких прав находиться в моем доме. Указывать мне, что делать и каким-либо образом заявлять свои права. Поэтому, пожалуйста, уходи. Я устала и мне пора ехать за Мирославой.

Я видела, что Влад жаждет возразить мне. Что в его глазах полыхает огонь. Что ему важно настоять на своем. Идти до конца. Это было в его характере, и я это знала лучше, чем кто-либо. Но внезапно он отступил.

– Ладно, – с железным спокойствием сказал он. – Мы поговорим в другой раз.

С этими словами он обернулся и вышел за дверь. А я осталась одна, чувствуя опустошение, способное сравниться с моим жалким состоянием три года назад.