Кристина Корр: Императорский отбор. Принцесса в опале

Глава 1

Баржу качнуло в последний раз.

Айша ощутила удар судна о причал и затаилась. Через минуту раздались громкие грубые голоса и торопливые тяжёлые шаги. С потолка трюма посыпалась пыль и мелкая грязь, осевшая между досок.

Акилу поднял морду с колен Айши и недовольно повёл усами, намереваясь чихнуть.

− Амадэ ал нари то, нари, − (Тише, мой мальчик, тише* Корсикианский) горячо зашептала Айша практически одними губами, рассчитывая на острый слух своего талисмана.

Тяжёлая дорога вымотала их обоих. Беглецы не ели, не пили, а лишь терпеливо ждали. Ждали и практически дождались.

Акилу сердито ощерился, едва слышно фыркнул и опустился обратно, прикрыв жёлтые мерцающие глаза.

«Ещё немного», − уже мысленно добавила Айша, полагаясь на духовную связь с ягуаром, что позволяла им превосходно чувствовать друг друга.

Осторожно провела ладонью по гладкому боку зверя, но когда пальцы наткнулись на край резаной раны, сердце сжалось в болезненном спазме и пропустило удар.

Айша до боли закусила губу, подавляя рождающуюся в душе горечь обиды, смешанную со злостью и ненавистью. Сейчас не время…

… пока не время.

Заклинание восстановления, которому Айша обучилась в Храме древних аэнки, поддерживало силы в талисмане, помогло бежать и добраться до Аскарима, но лучше лишний раз не нервировать Акилу своими эмоциями. Он измождён, потерял много крови и озлоблен. Одно неосторожное действие, мысль – могут привести ягуара в бешенство.

«Сейчас не время давать волю чувствам», − выдохнула про себя, поглаживая ягуара по голове между ушек.

Как часто любил повторять отец: «Ненависть − плохое чувство: она питается нашей радостью, нашими хорошими воспоминаниями и делает нас слабее. Врага нужно или убить, или простить, но не ненавидеть…»

Айша хотела убить. Убить всех, кто отобрал у неё семью. Убить с улыбкой на лице, холодной ясной головой. И простить. Пусть хранят их Небеса.

… к горлу подступил ком, в носу предательски защипало.

Акилу мгновенно распахнул глаза и встревоженно заурчал.

«Всё хорошо. Скоро тебе помогут, − мысленно обратилась она, зная, что талисман не поймёт, но уловит исходящие от неё эманации. – Изгель лечила и не такие раны, так папа говорил. Осталось дождаться темноты…»

Родственница по линии отца была шаманкой. Когда в Корсикиане случилась война, она спасла много тяжело раненных. Айша была маленькой на тот момент и плохо помнила, но когда Изгель решила перебраться в другую империю – более благоприятную для жизни, по её мнению, они с отцом несколько раз навещали её.

«Наверное, папа дорожил Изгель больше, чем показывал…»

Айша откинулась на холодную, покрытую влагой стенку трюма и устало сомкнула веки. Она хотела получить ответы и сейчас самое время для этого.

Десятка три мерных вздохов, практически бесшумных, но достаточных для полного отключения сознания и погружения в приятную пустоту. Безмятежную.

Без мыслей: а, что будет завтра, как быть и что делать.

Без чувств. Без эмоций. Без постороннего шума…

… просто отпустить себя.

Дать могущественной силе подхватить дух, свободный от разума и тела, и отнести его в бескрайние прерии. К подножью Храма Просвещённых Аэнки. Великих мудрецов востока.

Храму, который Айша не так давно покинула, получив знания древних, достойно пройдя обучение. Смогла вынести все испытания силы духа и тела. Храму, в котором она прошла обряд единства душ со своим талисманом: под пение монахов, под бой барабанов, под звездным небом, в бликах пылающих костров…

Обряд, дарующий не только духовную связь, но и способности, о которых практически никто не слышал. Не зря отец отправил её туда, как чувствовал.

В Храме царила тишина…

… непривычная. Живая, словно.

Дуновение ветра подтолкнуло в спину. Бестелесный дух Айши двинулся по проходу к алтарю с горящими свечами, с письменами, вырезанными на белом камне.

Айша не в первый раз входит в транс, но впервые посещает именно это место в нём. Она и не думала, что предстоит вернуться так скоро…

– В твоём сердце засела злость. Ты должна вырвать её и уйти… − прогремел голос над головой и эхом раскатился по всему Храму.

– Злость порождает греховные желания. Такие как ненависть и жажда мести. Злость толкает на преступления…

«Аэнки чужда месть», – вспомнились слова наставника.

В сердцах Аэнки существует доброта. Чистая. Свободная. Тёплая. Наравне с добротой в сердцах Аэнки живет справедливость. Милосердие и сострадание.

− Я не стану мстить, − уверенно произнесла Айша, подавляя в себе все чувства, что связывают с человеческим миром.

− Тогда зачем ты пришла?

Ветер закружил рядом. Внимательный. Наблюдающий. Будто сам хранитель смотрит прямо в душу, видит Айшу насквозь.

− За советом. Хочу мира для своего народа. И справедливости… − тихо добавила она.

− Прекрати воевать, − бесстрастно отозвался голос. – Кто не воюет, тот не ищет справедливости и мира.

− Я не могу бросить свой народ на растерзание тирану. Корсикиана в большой опасности…

− С чего ты это взяла? – холодно перебил хранитель.

Ветер промчался мимо и материализовался у алтаря в человеческий облик. Белый капюшон рясы почти полностью скрывал лицо, но Айша узнала Старшего хранителя без труда. По короткой седой бороде и красному рубцу от шрама над верхней губой.

«И правда он…»

− Только потому, что кто-то устроил покушение на твою семью?

Айша не отвела взгляда, но дышала напряжённо, ощущая себя несколько глупо и странно, как в первый день посещения Храма. Её тревога казалась вполне обоснованной и понятной, но почему хранитель не разделял её чувств?

− Пойми, − хранитель шагнул с порожка на мраморный пол. – Так бывает, что одни свергают других, захватывают власть силой или подлостью, хитростью, но это не означает, что твой народ находится в опасности. Ты потеряла семью, но не потеряла себя, ты всё ещё жива и в будущем… кто знает, как всё обернётся. Наберись терпения. Однажды ты сможешь вернуться, но вернись не ради мести…

Слова кольнули в груди, заставив едва заметно поморщиться.

− Просто наблюдай, − хранитель плавно двинулся по проходу. – И ты увидишь, как могущественная сила безграничного Мира карает грешников. Очисти свой разум и сердце, отправляйся к друзьям за помощью и живи. Если народу Корсикианы будет угрожать опасность, Мир сам призовёт тебя и укажет путь. Не применяй силу, дарованную тебе аэнки, без надобности…

– А как же враги империи? – с трудом подавив горькое разочарование, спросила Айша, но хранитель уже исчез.

… развеялся туманной дымкой

«Меня ведь станут искать, как единственную наследницу», – закончила мысленно, возвращаясь в тело…

***

Наступление глубокой ночи первым почувствовал Акилу.

… в темноте зловеще вспыхнули жёлтыми огнями его глаза.

Он решительно поднялся на дрожащих от слабости лапах. Глухо рыкнул на тупую ноющую боль в боку и ткнулся мордой в лицо, кажется, крепко заснувшей Айши.

Она вздрогнула, рука сама потянулась за спину к рукояти катаны… И только разглядев морду ягуара, облегчённо выдохнула.

− Нэсхе, − (*пора) бесшумно поднялась и застыла, давая затёкшему телу возможность прийти в себя. Когда ноги перестало покалывать, Айша осторожно двинулась к люку.

Акилу, прихрамывая, следом.

Выбраться и миновать охрану судна в компании крупной раненной кошки –достаточно проблематично. Айша не без усилий подсадила животное, зная как ему больно, и велела ждать. Затем вылезла сама и пригнулась.

Прохладный воздух Аскарима разительно отличался от тёплого и ласкового Корсикианы. С моря тянуло запахом тины и рыбы.

Акилу неприязненно поморщился.

Плеск волн заглушал посторонний шум, давая преимущество. Крадучись, Айша обогнула ящики и тюки с грузом. Снова замерла, дожидаясь, пока портовый стражник пройдёт мимо.

На мостике скрипнули доски…

Сердце ухнуло вниз и заколотилось быстрее.

− Алу, − (*Туда) Айша махнула рукой в сторону зелёной изгороди кустов.

Акилу послушно ринулся вперёд и прыгнул, скрываясь в густых зарослях.

… Айша на секунду прикрыла глаза, ощутив его боль. Острую. Пронзительную. Жгучую. Она ядом разлилась в крови, сковывая мышцы.

Рана кровоточила. Вероятно, действие заклинания закончилось…

Акилу лежал на земле. Его грудь напряжённо и часто вздымалась.

Айша опустилась рядом на колени и приложила руки к глубокому рваному порезу, оставленному предателями.

Слова заклинания полились песней. Мелодичной и успокаивающей. Ладони вспыхнули синеватым огнём, пламя жадно лизнуло кровавый бок и проникло вглубь раны.

Акилу с шумом выдохнул и поднял голову. Лизнул бок и поднялся.

Айша погладила его по напряжённой спине и осмотрелась, выбирая безопасный путь. В её последний приезд вместе с отцом улицы Аскаримы были полны патрульными, поэтому следовало быть осторожными.

Провести почти через весь город огромную кошку и остаться незамеченными…

… это искусство. Которое не обошлось без силы древних аэнки. Только став бесшумной тенью, можно проделать нечто подобное. Но даже в этом случае требуется бдительность и концентрация…

Антикварная лавка Изгель располагалась на улице Сказочная. Шаманка давно отошла от дел, но вряд ли позабыла свои навыки, приобретённые на древней земле аэнки.

Айша любила эту улицу, хотя бывала здесь всего три раза. На Сказочной царила своя атмосфера. Душевная и волшебная. Лёгкая. Без суеты, что бывает на больших площадях, а люди простые, добрые и приветливые. Всегда беззаботно улыбаются, словно по-настоящему счастливы, и своей улыбкой заражают всех вокруг.

Сердце гулко билось о рёбра. Патрульные могут заметить их в любой момент.

– Кому там не спится? – За тяжёлой дверью послышался настороженный голос Изгель. Знакомый до боли, вселяющий надежду…

– Тётя… – тихо позвала Айша, озираясь. Акилу пригибался, стараясь слиться с землёй и быть незаметным. Ему это даже удавалось. – Тётя, открой. Пожалуйста… – говорить громче было слишком рискованно.

Затишье длилось мучительно бесконечно. Звенели натянутой струной нервы, в висках колотился пульс.

… скрипнул засов, заставив вздрогнуть. Скрипнула тяжёлая дверь.

– Ох!.. – изумлённо выдохнула Изгель, непроизвольно отступив назад. – Девочка моя… – Взгляд проницательных тёмных глаз скользнул по Айше, затем по талисману и остановился на открытой безобразной ране, перечёркивающей бок животного.

Не мешкая, Айша скользнула вглубь лавки и выдохнула только после того, как дверь снова была закрыта на засов, погрузив их в мягкий полумрак.

… в нос ударил запах благовоний.

Акилу всё же не выдержал и чихнул. Было неожиданно и даже забавно. Гнетущая атмосфера лопнула, словно мыльный пузырь.

Айша улыбнулась, ощущая облегчение. Они смогли. Он сделали это… выбрались живыми, покинули родную империю и наконец оказались в безопасности. За тяжёлой металлической дверью антикварной лавки…

Изгель, ворча и бренча бесчисленными браслетами, которыми были увешаны её запястья, повела ягуара за ширму.

– Что ж ты так подставился, дружок? – спросила, причитая.

Акилу фыркнул и потряс головой, как бы говоря, что ничего особенного, обычное дело.

Айша огляделась, внезапно ощутив себя обессиленной и опустошённой. Захотелось упасть и разрыдаться. Странное, совсем несвойственное желание для ученицы аэнки…

… аэнки сильные. Их дух непоколебим.

Перед глазами встала перевёрнутая императорская бричка.

Она валялась на обочине, словно мусор. Колесо вращалось, подгоняемое тёплым ветром, и скрипело…