Мне никогда не было так страшно, как в этот момент. Чувствуя, что эта чудовищная энергия вот-вот взорвётся, уничтожив всё живое в этом здании, в том числе меня и оборотня в соседней комнате, за которого я переживал чуть ли не больше, чем за себя самого, я начал молиться.

Я никогда не взывал к Прекраснейшей осознано, и никогда ничего у неё не просил с надеждой, что она может услышать. Я всё ещё ненавидел её, но, тем не менее, просил дать мне подсказку, не дать мне умереть и не дать умереть Гвэйну. Только не так! Внезапно я почувствовал едва ощутимое дуновение лёгкого ветерка, словно ласковый поцелуй.

– Ты сможешь, соберись, малыш, просто собери всё то, что выпустил, в единое целое, и заставь вернуться на место, – рядом с ухом раздался нежный женский голос, который шептал на грани слышимости.

Я подумал, что мне это послышалось, и с ужасом распахнул глаза, глядя на то, во что превращается моя магия.

Нити Силы начали уплотняться и, замерев в центре комнаты, принялись собираться в чудовищные чёрные воронки. Поднявшийся ледяной могильный ветер отшвырнул меня к стене, весьма существенно приложив об неё. В последний момент, находясь в полубессознательном состоянии, я из последних сил заставил то, во что выливался мой дар, снова приобрести вид тёмных нитей. Когда мне это удалось, я рывком загнал их обратно в себя.

Теперь мне не нужно было прибегать к медитации. Стоило сконцентрироваться, как я вновь увидел все эти нити. Они спокойно оплетали каждый кровеносный сосуд в моём теле, каждую мышцу и устремлялись к солнечному сплетению, где лежали теперь переплетённые в аккуратный клубок. Во всяком случае, я именно так воспринимал свой источник.

Последнее, что я сумел сделать – это приглушить цвет нитей до сероватых, привычных мне. Получается, что именно вот так я закрывался от остальных, даже от менталистов. На этот раз я сделал это полностью осознано, а затем во второй раз за этот день потерял сознание.

Очнулся практически сразу. Проблем с принятием вертикального положения на этот раз не возникло. Даже голова не болела. Вообще, во всём теле появилась какая-то странная лёгкость. Я вскочил на ноги и принялся судорожно осматриваться.

Вокруг меня царил хаос. Металлический стол был буквально впаян в стену, изображая чудовищное сюрреалистичное панно, а стул представлял собой металлический шар абсолютно правильной формы. Людей же словно пропустили через мясорубку. В крови было всё. Стены, пол, потолок, я. Более-менее сформированных останков человеческих тел я так и не увидел. Вот откуда эта лёгкость. Энергия смерти в непосредственной близости просто не могла не усвоиться моим и так нехилым резервом.

Ноги подкосились: несмотря на мои приключения на практике, к виду человеческих останков я так и не привык. К горлу подступила тошнота, на этот раз не связанная с напряжением источника.

На ощупь найдя дверь, я вывалился в коридор. Упал на колени и меня вырвало. Рвало меня долго и качественно. Когда же не осталось даже желчи, я вытер рот рукой и, пошатываясь, поднялся.

Первой мыслью было свалить отсюда побыстрее и подальше. А потом перед глазами встала мордашка склонившегося надо мной ребёнка, а также неподвижная фигура связанного волка. Они были совсем недалеко: через две двери по коридору от того места, где я сейчас находился.

Вора, втравившего меня в такую передрягу, мне было абсолютно не жалко, и, если бы дело касалось только его, я был бы уже далеко.

Встряхнув головой, я кинулся в комнату. Дверь оказалась открыта, те гориллы даже не потрудились её запереть, после того как вытащили меня из комнаты. А оставшиеся в комнате кретины, включая поражающего людей своей сообразительностью волка, даже не попробовали её открыть. Ведь на самом деле, это было самое подходящее время, чтобы сбежать в то время, когда с меня предположительно снимали стружку.

Я вбежал в комнату и увидел всю троицу, сидящую в одном углу. Волк уже был развязан и вёл себя относительно спокойно. Увидев меня на пороге комнаты, все трое кинулись ко мне. А я только сейчас заметил у себя в руках проклятую сумку, в которую вцепился мёртвой хваткой. Когда и как я успел её схватить? И главное, зачем?

– Все на выход, – приказал я. – Сейчас сюда прибудут совсем взрослые дяди без чувства юмора. И они могут не оценить мой им подарок.

– Ты весь в крови, – еле слышно проговорил пацан, разглядывая меня своими огромными глазищами, в которых застыл страх.

– Это не моя. Потом поговорим. Сейчас аккуратно выходим и валим туда, откуда пришли. Ясно? – горло болело, и мой голос звучал довольно глухо.

– Ты так кричал… Мы слышали, как ты кричишь, – мальчик закрыл глаза. – Твой волк начал вырываться. Он так сильно рвался, что порвал верёвки. Мы его еле удержали. А потом ты замолчал, и он успокоился.

Я внимательно посмотрел на Гвэйна. Он явно хотел прийти мне на помощь, но вот только в качестве кого? Ни за что не поверю, что оборотень не почувствовал бушевавшую в двух комнатах от этого места необузданную Силу смерти. Когда же я уже разгадаю загадку этого недооборотня?

Я молча покачал головой и двинулся в сторону двери. Все, включая Гвэйна, устремились за мной. Вот так, «гуськом», мы быстрым шагом добрались до выхода из здания. Я постоянно оглядывался, боясь, что в доме ещё остались люди. Если они увидят, во что превратились их собратья, то мало нам не покажется.

К счастью, по дороге к свободе нам никто не встретился, и мы довольно быстро выбрались наружу.

Оказывается, была уже ночь. Мы стояли возле какого-то скрытого бункера на том самом поле, отделяющим моё поместье от Твери. Кажется, я даже видел этот холмик, когда шёл в город. Да точно, а вон и та дикая полынь, которая чуть мной не подзакусила. Ну и хорошо, лично мне топать до дома не больше трёх километров.

Не успел я обрадоваться, как произошло сразу две вещи. Мой волк, заскулив, сделал один оборот вокруг своей оси по часовой стрелке и выгнулся. А через мгновение с земли поднялся абсолютно голый незнакомый мужчина. С очень светлыми, практическими белыми волосами и чёрными слегка раскосыми глазами. Он был очень красив, какой-то неестественной, почти идеальной красотой, как будто я смотрел на ожившую статую знаменитых скульпторов.

Пока я подбирал отпавшую челюсть, не спешивший убегать вор заорал и упал на землю, обхватив себя руками. Я как-то пропустил момент, когда он разделся догола. Через пару мгновений, на месте катающегося по земле голого мужика, оказался серый плешивый волк.

Моя психика не выдержала стольких событий, произошедших в один день, и я сорвался на крик. К счастью, моя магия молчала. Видимо, всё то, что недавно произошло, привело меня к кому-то подобию нормы.

– А ну, стоять! – заорал я. Стоящие на одном месте волк и мужчина удивлённо переглянулись.

– Да мы никуда и не спешим, – пожал плечами мужчина. Голос его, правда, показался мне знакомым.

– Ты вообще, кто такой?! – прошипел я, пытаясь осознать тот факт, что этот мужчина и мой Гвэйн – одно и тоже существо.

– Эдуард. Но ты можешь называть меня Эдом, – махнул он рукой, подбирая валяющуюся на земле одежду, брошенную вором.

– Знаешь, Эдуард… – мою заготовленную речь о Лазаревых, неправильных оборотнях, типах, скрывающих такой фантастический факт в течение года, прервал звук подъезжающих машин.

Я оглянулся. Поле так и осталось полем, и спрятаться было негде. Решение пришло мгновенно. Сунув руку в сумку, я вытащил оттуда первый попавшийся камень и, сделав из него в рекордные сроки портал с какими-то непонятными данными, практически сразу активировал.

Белобрысый Эдуард сразу понял, что происходит. Он сразу кинулся ко мне, обхватив за талию. Мальчика я подхватил на руки, а плешивый оборотень поддался коллективному бессознательному, схватив зубами что-то из своей одежды, прямо в прыжке бросился мне на спину, обхватив лапами за шею.

Очутились мы в каком-то мегаполисе. Прямо на освещённой дороге, а точнее, на проезжей части, окружённой высокими многоэтажными домами.

Ну всё, вроде вырвались. И тут я увидел то, что заставило меня протереть глаза. Я увидел огромный экран, и отражение того, что демонстрировалось на экране на небе в виде высококлассной голограммы. В Российской республике тоже можно было увидеть нечто подобное в крупных городах. Например, в нашей столице.

Но вот, судя по бегущей строке на экране, мы оказались в соседней с нами Фландрии! Эта небольшая страна долгое время входила в состав Российской Империи, и, хвала всем известным нам богам, здесь говорили на одном с нами языке. Это единственное, что меня несказанно порадовало во всей этой ситуации.

Я, конечно, мало знаю о других странах, но мне точно известно, что любые перемещения любым путём, даже при помощи артефактов и порталов очень тщательно отслеживается специально обученными людьми и специальной техникой. Уровень безопасности в мире поднялся просто до невероятных высот. У нас очень мало времени, и нам нужно как можно быстрее отсюда сматываться.

Спустя целую минуту я сумел сбросить с себя оцепенение, вскочил и, сбросив всех с себя, обратился сначала к мальчику.

– Тебя как звать-то? – присел я на корточки перед ним.

– Тим.

– Это сокращённо от чего?

– Тимофей, – хлопал глазами ребёнок.

– Меня зовут Дима, – и я протянул пацану руку, которую тот с важным видом пожал. Похоже, психика детей гораздо лабильнее, чем у взрослых, потому что мальчик уже практически отошёл от всех неприятностей этих суток. Не хотелось бы думать, что он просто привык к таким приключениям. – Слушай, Тим, а где твои родители? – парнишка кивнул на оборотня, покорно сидящего возле Эдуарда, невозмутимо надевающего на себя трусы, принадлежащие вору. – М-да, не повезло тебе. Скажи мне, Эдуард, ты кто такой? – обратился я уже к этому странному оборотню, почти год прикидывающемуся простым волком. – И почему ты пользуешься чужим нижним бельём?

– А что мне, голым по городу ходить? Неподобающе так выглядеть Великому князю Семьи Лазаревых.

– Кого? – я удивлённо присвистнул и уставился на него. Оказывается, мои предки даже своих не жалели. Опыты и на них ставили.

– Лазаревых. Я – Эдуард Лазарев. Как ты мог заметить, я – оборотень. Только немного неправильный, – вздохнул он, а я решил рассмотреть его поподробнее.

Высокий, худощавый, с тонкими чертами лица. Очень светлые волосы и чёрные глаза я рассмотрел раньше. Он был сильно похож на Лео Демидова, точнее, Демидов был похож на него. А ещё точнее, Лео был очень бледной и слегка смазанной его копией. Но вот его глаза… Теперь я понял, где их видел: в зеркале, а ещё на лице Гришки. Что же касается голоса: как я сразу не вспомнил мягкий красивый баритон своего предка?

– Постой, Эдуард? – я прикусил костяшку указательного пальца. – Тот самый Эдуард, не давший уйти своему другу, проведя безумно сложный ритуал?

– Не скажу, что он был слишком сложным, – Эдуард повёл великолепно вылепленными мускулистыми плечами. – Ты, кстати, сегодня что-то похожее учудил. Я почувствовал прикосновение Т…

– Стой, – я вовремя остановил оборотня, чтобы тот не растрезвонил о нашей Тёмной сущности.

Мне и того, что он Лазаревым назвался, за глаза хватает. Хорошо ещё, что оборотень не воспринимает всё так, как воспринимал бы, оставаясь человеком. Вёл он себя на редкость спокойно и флегматично. Всё-таки сразу два Лазаревых, а он всего лишь обычный оборотень. А Тимофей слишком маленький, чтобы придать значение тому, о чём говорил странный, незнакомый мужик.

– Я стою, – выдохнул Лазарев, закатив глаза.