Двигатели самолёта мерно гудели, заставляя пассажирские кресла слабо вибрировать. Салон был небольшим и состоял всего из трёх отсеков: в хвостовой части располагался закуток для персонала – там отдыхали пилоты и охрана. Всего «свита» Баратова насчитывала пять человек, включая Шувалова.

В средней части находился кабинет, где только что Шувалов заставил Елену подписать кипу непонятных ей бумаг.

Поначалу Елена пыталась вчитываться и обсуждать не устраивающие её пункты, но вскоре поняла, что это пустая трата времени. Как и сказал Баратов, отдельные параграфы контракта, по сути, изменению не подлежали. Оставалось только гадать, являются ли типовыми требования наподобие уже озвученного: «Быть доступной в любое время дня и ночи» и «Сообщать работодателю обо всех своих передвижениях и вербальных контактах». Шувалов утверждал, что да.

– Иногда он берёт двух секретарей, – прокомментировал Шувалов любопытство Краевской. – Тогда используется другая самолёт, – «Золотая Вирджиния». «Ястреб» больше приспособлен к коротким и быстрым перелётам.

Из всего сказанного Елена сделала вывод, что словосочетание «рейсовый самолёт» Баратов в последнее время слышал не часто.

Согласившись со всеми формулировками и смиренно закончив выводить вензель "Е. К.", Елена прошла в носовой отсек, где отдыхал наниматель. Кабинет не порадовал её ни комфортом, который Елена ожидала встретить на личном самолёте машиностроительного магната, ни соответствующей статусу вычурностью. Простые и строгие линии составляли четыре откидных кресла и стол, на котором лежал планшет Баратова. В случае необходимости они трансформировались в одно просторное спальное место. По другую сторону салона располагалась барная стойка с набором дорогих вин и стройными рядами коньячных напитков на полке.

Хозяин самолёта дремал, прислонившись виском к иллюминатору, за которым медленно проплывали голубоватые крапинки звёзд. Во сне он выглядел моложе. Хищный оскал пропал, уступив место обманчивому покою.

Елена постучала по стенке и тихонько прокашлялась.

Баратов тут же вскинулся и торопливо потёр переносицу, прогоняя сон.

– Господин Баратов, я не помешала?

Баратов смотрел на неё странно. Он даже не то чтобы изучал её, скорее пытался проглотить или выпить до дна. К удивлению Елены, этот взгляд вовсе не доставлял ей неудобства. Напротив, он лучился… теплом. Будто протягиваешь руки к пламени в камине, зная, что оно вот-вот опалит пальцы, но всё равно не можешь заставить себя отодвинуться и остаться в холодном одиночестве темноты.

Елена тоже разглядывала Баратова, пытаясь свести воедино всё, что читала о нём ранее, и то, что видела перед собой. Баратов из газет оставлял впечатление холодного, самоуверенного и расчетливого дельца. Определённо, живой Баратов тоже был самоуверенным и изощрённым… Был ли он холодным, Елена сказать не могла. С одной стороны, от него исходила странная сила, придавливавшая будто гранитная глыба. С другой, в те самые секунды, когда уголки его губ ползли вверх, хотелось подойти поближе, соприкоснуться с ним.

– Проходите, – Баратов отодвинул планшет и указал на кресло напротив.

Елена стряхнула наваждение и опустилась на указанное место. Она быстро облизнула губу, приготовившись заговорить на не самую приятную тему.

– Вы будете кофе, госпожа Краевская? Чисоба Эстейт.

Елена вежливо улыбнулась.

– Нет, спасибо.

– А я не откажусь.

Баратов встал и, подойдя к барной стойке, извлёк откуда-то джезву и кофемолку. Елена никогда не готовила кофе сама. В доме отца этим занималась прислуга, а после его смерти Елена не имела возможности задумываться о том, что она пьёт. Вопрос Баратова будто бы напомнил ей о чём-то давно забытом, а теперь она внимательно наблюдала за абсолютно незнакомым для себя зрелищем – приготовлением кофе на огне.

Когда Баратов закончил, к удивлению Елены, на столе всё же оказались две чашечки из тончайшего голубого фарфора. Отказываться от напитка, одна чашка которого стоила месячной зарплаты менеджера среднего звена, Елена сочла невежливым, и аккуратно пригубила дымящуюся тёмно-коричневую гущу с лёгкой сероватой пенкой.

– Вы, очевидно, хотели поговорить, госпожа Краевская?

Елена смущённо опустила глаза, спрятав их под ресницами, и Баратов поймал себя на том, что ловит отблески сероватой радужки в невесомых просветах.

– Господин Баратов, мне очень неудобно… Вы не могли бы дать мне аванс?

Баратов привычно поднёс кулак к губам, пряча усмешку.

– Сколько вам нужно, госпожа Краевская?

Краевская прокашлялась. Дима представил, как трудно, должно быть, такой как она, о чём-то просить. Просить такого, как Баратов.

– Мне нужно сто двадцать тысяч, господин Баратов, – сказала Елена после секундной паузы, – я понимаю, это большая сумма…

Баратов молча взял чековую книжку и, вписав нужную цифру, оторвал листок. Ему нравилось наблюдать, как замирает удивлённым кроликом его новая протеже.

– Спасибо, – сказала Елена тихо и как-то подавленно.

– Будем считать это производственным кредитом. Я попрошу Шувалова рассчитать график выплат.

Елена смотрела на чек словно на ядовитую змею.

– И как долго…

– Решите это с ним, госпожа Краевская. Мне не интересны детали.

– Спасибо, – Елена сглотнула.

– Если уж об этом зашла речь, госпожа Краевская, то мне хотелось бы предупредить вас, что вы не можете сопровождать меня в таком виде, – Баратов подписал ещё один чек и, скользнув листком по столу, пододвинул его к Елене. На этот чек Елена взглянула ещё более враждебно, мельком сверкнув обжигающе холодным взглядом из-под ресниц.

– Если вас не устраивает мой костюм, господин Баратов, то почему вы так настаивали на моей кандидатуре?

Баратов откинулся на спинку кресла и улыбнулся одним краем рта.

– Мне нравится то, что в нём.

Взгляд его очертил стройную фигуру Елены, красноречиво продемонстрировав, что именно Баратов имеет в виду.

Елена заставила себя сохранить видимость спокойствия, и тоже откинулась на спинку кресла, закинув ногу на ногу.

– Мы ненадолго приземлимся в Днепропетровске. У вас будет порядка трёх часов, чтобы подобрать себе что-то более приличное. Расписание вы знаете. Вам в любом случае потребуется два комплекта. И не беспокойтесь так, – Баратов кивнул на чек, – производственные расходы покрывает фирма.

Елена опустила руку на подлокотник и подавила желание забарабанить пальцами по стеклу. Рядом с Баратовым ей становилось неспокойно. Каждый взгляд дельца казался намёком на то, что скрывается под сухим словосочетанием «личная помощница». И в то же время Елена не могла на него злиться. Прямота Баратова подкупала. По крайней мере, Елена очень надеялась, что дело в прямоте.

– У вас есть ещё какие-нибудь вопросы, госпожа Краевская?

– Да, – голос звучал глухо, и Елена сглотнула подступивший к горлу ком, – когда мне приступать к обязанностям?

– Если хотите, можете отдохнуть полчаса, а затем Шувалов введёт вас в курс дела.

Глаза Елены удивлённо расширились, когда она решила, что Шувалов собирается снимать с неё пробу.

Баратов подавил очередной смешок. Этот тонкий слой льда, прикрывавший поистине детскую непосредственность, уже сводил его с ума. Работа с Краевской определённо обещала много интересного.

– В курс моих дел, Краевская. Если вы не против, я буду иногда опускать это чопорное «госпожа». Вы же не думаете, что будете выполнять свои обязанности только в постели?

Елена пожала плечами. По правде говоря, думать она уже давно перестала.

ГЛАВА 5. Чеки и сроки

Шувалов успел посвятить Елену лишь в основные форматы грядущей недели. Баратов планировал провести своеобразное «турне» – как назвала это Елена – по пяти промышленным центрам. В каждом городе планировалось провести от трёх до пяти встреч, не считая тех самых собеседований с кандидатками на должность референта. Включаться в работу предстояло налету, а Шувалов не стесняясь передавал ей самую нудную и трудоёмкую часть – он предоставил Елене список телефонов гостиниц, в которых следовало подтвердить бронь, координаты аэропортов, с которыми следовало связаться, чтобы уточнить данные о времени прилёта, и ещё несколько списков того же рода. К счастью, ничего сложного в этих поручениях не было, хотя Елена успела порядком отвыкнуть от такого количества общения и сейчас снова чувствовала себя первокурсницей, погрузившейся в шумную жизнь нового университета и собирающей листовки с перечнем спецкурсов.

В Днепропетровске им также был выделен отдельный ангар. Документы о пересечении границы оформлять не требовалось, потому как пребывание на Украине не превышало по времени двадцати четырёх часов.

Местный аэропорт ничем не отличался от того, который несколько часов назад они покинули, улетая из Ростова, зато пейзаж за его пределами смотрелся на порядок оптимистичнее – бетонные конструкции встречались куда реже. Заранее заказанные автомобили ожидали у самого выхода – лимузин для Баратова и чёрный мерседес для телохранителей. Шувалов ехал с охраной. Елена направилась к мерседесу следом за ним, и тут же замерла, остановленная окликом Баратова.

– Краевская, что вам непонятно в формулировке «постоянно доступна»?

Елена сглотнула, но, ни говоря ни слова, свернула в сторону лимузина.

– Я думала, у меня будет три часа, – произнесла она осторожно, когда дверь закрылась, и автомобиль стал выходить на скоростную полосу.

– Я высажу вас в центре и заберу через три часа, – Баратов, казалось, не смотрел на неё, полностью углубившись в изучение каких-то документов, но Елена всё равно продолжала ощущать исходящую от него давящую энергию. Впрочем, вполне возможно, дело было всего лишь в тесноте помещения, в котором они оказались вдвоём…

Остальную часть пути проделали в молчании. Минут через двадцать лимузин затормозил, дверца открылась, и Елена осторожно выглянула наружу.

– Я буду здесь же, – сказал Баратов, всё ещё не отрываясь от своих материалов. Елена вышла наружу, и лимузин плавно уплыл прочь.

Елена огляделась. Город встретил её шумом проносившихся мимо автомобилей, но людей на улицах было немного.

Подходящий магазин обнаружился в двадцати метрах к северу. Она направилась туда и погрузилась в примерку. Процесс был недолгим и несложным, но в какой-то момент Елена почувствовала на себе пристальный взгляд и принялась оборачиваться в поисках того, кому он принадлежал.

Мужчина в сером костюме, сидевший в кресле у выхода, тут же спрятал нос в газету.

Елена вернулась к прерванному занятию, но по-прежнему затылком чувствовала, что за ней наблюдают.

Расплатившись и выходя из магазина, она боковым зрением попыталась уловить лицо незнакомого преследователя, и это ей в какой-то мере удалось.

Оказавшись снаружи, Елена огляделась. Времени оставалось ещё два часа, и она решила внести плату за лечение. Огляделась по сторонам в поисках вывески какого-нибудь банка. Прошла ещё на сотню метров севернее, повернула на узкую улочку и миновав её снова повернула. Здесь оказалось что-то наподобие исторического центра города. На просторной площади стоял белоснежный фонтан. Десятки струй били в небо, и брызги их ветер уносил прочь. С одной стороны площади приютилось здание центрального банка, и Елена направилась туда. Уже войдя внутрь, Краевская снова почувствовала пристальный взгляд и, обернувшись, краем глаза успела заметить в толпе знакомую фигуру.

Елену пробрал озноб. Ей вполне хватало проблем кроме какого-то маньяка, положившего на неё глаз. Она торопливо закончила дела в банке, вышла наружу и скользнула в узкий проход между двумя домами. Подобрала с земли крупный осколок камня, которым была вымощена улочка, а затем прислонилась к стене. Не прошло и пятнадцати секунд, как мужчина показался в проходе, и Елена замахнулась для удара. Её запястье тут же оказалось перехвачено и вывернуто так, что булыжник упал на асфальт.

Елена закусила губу, чтобы не застонать от боли.

– Госпожа Краевская, не делайте глупостей, – услышала она спокойный голос.