На самом деле я очень довольна контрактами, которые мне достаются. Они бывают разной длины, от недели до нескольких месяцев, оплачиваются не так впечатляюще, как у «Джеймсов Бондов», но зато и не несут практически никакого риска. Работай, слушай и записывай. Секретарь, стажерка, ассистентка – это все про меня. Милая, обаятельная, немного неуклюжая, но очень старательная. Мне подбирают неприметную внешность, чтобы я не вызывала лишних фантазий у мужчин или ревности у женщин. «Серая мышка» – идеальное определение.

На свое первое задание я отправилась только через год. А все предыдущее время я жила в офисе, училась и была на подхвате. Между прочим, этот год дал очень хорошую тренировку для будущих заданий. Я научилась быть полезной и незаметной, находить общий язык с любыми людьми, вести деловую переписку, в разговорах незаметно выводить людей на нужную мне информацию и варить кофе. И последнее, пожалуй, было одним из важнейших умений. В корпоративной жизни вкусно сваренный кофе открывает двери в сердца даже самых суровых начальников.

Первым моим контрактом стала поездка в Вирджинию и работа в администрации Ричмонда, чей мэр планировал выдвинуть свою кандидатуру в Сенат. Собрать компромат, нарыть грязное бельишко. Оплачивали мой труд, естественно, конкуренты. Я проработала там пару месяцев, но так ничего интересного и не узнала. Будущий сенатор оказался до отвращения правильным. Эта работа была не самой увлекательной и насыщенной рисками, и тем не менее после первого контракта я смогла купить себе отдельное жилье, сделать ремонт и съехать из офиса. Именно после получения того чека я поняла – работа мечты найдена!

И вот прошло еще семь лет. Мне тридцать. За плечами с десяток контрактов на стажерок и ассистенток, приличный счет в банке, опустошать который все равно нет времени. У меня нет друзей и личной жизни, последний раз я виделась с родителями летом три года назад. И я счастлива. Серьезно!

Я путешествовала по миру сама и по работе, жила в разных странах, пусть и не слишком долго. Побывала низенькой и толстой блондинкой, рыжей худышкой и даже кудрявой негритянкой. Знакомилась с кучей людей и ни с кем не заводила серьезных отношений. Никаких. Потому что, скажу по секрету, я не слишком люблю людей. Вернее, я их, конечно, люблю. Но редко и по чуть-чуть. Большие шумные компании – не для меня, ежедневные посиделки с подругами за бокалом вина – не для меня. Наверное, я просто не хочу привязываться. Или, если совсем честно, боюсь привязываться. А ограниченность контрактов по времени позволяет мне не испытывать угрызений совести из-за того, что я бросаю недавно приобретенных друзей и больше никогда не звоню им, даже несмотря на уговоры. Потому что не будет никакой неловкости во время случайных встреч на улице – в следующий раз они меня просто не узнают.

Ладно, сказав, что у меня нет друзей, я, конечно, погорячилась. У меня есть друзья на работе. Но мы не ходим в бары вместе и не ездим на пикники по выходным. На работе мы знаем друг друга настоящими. Лица, голоса, характеры. Не роли и маски.

Мои лучшие друзья – Чед Мендес и Лидия Бин. Они оба мои кураторы. Не только мои, конечно, но чаще всего нас ставят работать вместе.

Кураторы – это такие супергерои в кресле у компьютера. Им всегда можно позвонить или написать, когда у тебя проблемы «в поле». Это те, кто отследит объект по уличным камерам, срочно найдет тебе приглашение на суперважную встречу, расскажет о полезных фактах биографии новых знакомых, если они внезапно могут помочь или помешать в твоем деле. Им же ты отправляешь еженедельные отчеты. Они будут твоими попавшими в больницу родственниками или прошлыми работодателями. В общем, вы поняли. Ребята дежурят в офисе по двенадцать часов в сутки, чтобы я всегда имела доступ ко всей базе знаний нашего агентства. Но в связке со мной работать не слишком увлекательно. Я редко прибегаю к их помощи, в основном справляясь своими силами. Но протокол есть протокол. И даже серым мышкам положены умники за компьютерами.

Вообще наша команда «полевых агентов» тоже довольно дружная. Мы даже пару раз устраивали корпоративы. Но в последнее время заказов слишком много и общаться получается редко. Поэтому дружить с кураторами легче. Даже несмотря на то, что слышишь ты их гораздо чаще, чем видишь.

Вернемся ко второму августа, в семь часов меня безжалостно разбудил мой дорогой друг Чед.

На второй этаж, где располагались переговорные, кабинеты начальства и кураторов, я зашла в половине девятого. У выхода из лифта меня уже ждал Чед в обнимку с любимой кружкой кофе. Я оглядела его с ног до головы. За те полгода, что мы не виделись, он сильно изменился. В плечах стал шире. Волосы отросли – он собрал кудри в объемный хвост. Смуглое лицо стало темнее обычного – это последствия отпуска у родителей в Пуэрто-Рико – да к тому же теперь было украшено широкой ухоженной эспаньолкой. Только уставшие голубые глаза остались теми же. Ну почти – прямо сейчас они смотрели на меня еще и с осуждением.

– Ты ехала очень долго, – недовольно заметил он. – Портер уже заждался тебя в третьем зале.

– Я ехала так быстро, как позволил подъем в мой выходной в семь утра, – парировала я. Мне прекрасно известно, что мой друг склонен к драматизации и как огня боится Билла Портера. Да-да, того самого, чье имя значится в названии агентства.

Факт, что высшее начальство лично ожидает меня в третьей переговорной, настораживал. Либо я в чем-то сильно облажалась, либо у нас какие-то проблемы. Но Чед сказал про срочный заказ. И тогда мне даже представить страшно, что же там такого может быть. Как видите, я и без своего друга успешно справляюсь с нагнетанием атмосферы.

– Привет, Билл! – поздоровалась я, вслед за Мендесом входя в кабинет. – Я даже позавтракать не успела. И я отказываюсь вести дела на голодный желудок.

Сидевший во главе стола мощный плечистый мужчина с проседью в коротко стриженных волосах, как обычно, вздохнул после моего замечания и толкнул ко мне тарелку с бутербродами. В компании с пониманием относились ко многим странностям агентов, и мое извечное желание обсуждать работу за едой исключением не было.

– Что случилось? – спросила я, отбирая у Чеда кофе, чтобы запить чудный сэндвич с индейкой.

Билл постучал пальцами по столу и ответил:

– Это нетипичное для тебя задание, Сэм. Я говорю об этом сразу. Но оно срочное, а других агентов у нас нет. Дарену только вчера ввели блокатор, у Джессики еще не закончился восстановительный период, а остальные сейчас на заданиях. Так что ты наша последняя надежда.

– Но я же тоже еще не восстановилась! – Я демонстративно подергала себя за белую прядь и сняла очки.

– Медики заверили, что через пару дней ты будешь готова для очередной инъекции «Маски». Так что все в порядке.

– Через пару дней? Билл, а мой отпуск? Я полгода провела секретаршей у самого мерзкого адвоката, которого только знаю! Его отвратительные пошлые шутки до сих пор звучат в ушах, а голый зад, который я случайно увидела, зайдя в кабинет, снится в кошмарах. Я не переживу, если ты снова засунешь меня следить за утечкой корпоративной информации и любовницами. Мне нужен отдых!

– Не переживай, в этом случае не будет никаких противных похотливых мужиков, – заверил начальник. – Теплый климат, приятная компания и расслабленная атмосфера. Да, срок у контракта неопределенный…

– Неопределенный?! – возмущенно перебила я. – Билл, ты обещал мне отпуск!

На самом деле брыкаться было бессмысленно – я в любом случае взялась бы за задание. Но и упустить шанс вытребовать себе какие-нибудь бонусы было бы глупо, поэтому я продолжила отпираться:

– Я обещала родителям, что проведу с ними первые недели сентября. Схожу на папин спектакль. Он впервые за последние пять лет получил нормальную роль…

– Чего ты хочешь, Саманта? – вздохнул Портер, прекрасно понимая, куда я клоню.

– Двойной тариф, – брякнула я. Мне давно хотелось сказать в переговорах что-нибудь такое короткое, но веское.

– Идет, – не раздумывая ответил шеф и широко улыбнулся. Все еще сидящий рядом со мной Чед даже поперхнулся отвоеванным назад кофе.

– Так просто? – Мне показалось, что Билл согласился слишком быстро. – В чем подвох?

– Никакого подвоха. Просто немного не твоя специфика, плюс срочность, плюс щедрость оплаты, плюс неопределенность срока. Семья Кросс – мои друзья. И им нужна помощь. На твою подготовку, бумажки, переезд и прочие формальности у нас пятнадцать дней.

Что-то в словах начальника меня зацепило и насторожило.

– Медики уже подбирают состав, Лидия ищет дом, где ты будешь жить. Здесь все, что на данный момент у нас есть по твоему заданию. Вот. – Он толкнул ко мне папку.

Я раскрыла ее, пробежалась глазами по заполненным анкетам, фотографиям счастливой семьи и каких-то подростков. Копия школьного личного дела, биографические подробности. В самом низу лежал буклет школы.

– В этот раз я отправлюсь секретарем директора в это заведение? – усмехнулась я и постучала пальцем по последней бумажке.

– Нет.

– Не в школу?

– Не секретарем.

Я подняла глаза на начальство и поймала появившееся на миг виноватое выражение лица. Черт, надо было просить тройной тариф.

На моем столе за прошедшие полгода ничего не изменилось. Это было мило и дико одновременно. С одной стороны, меня радовало, что никто не стал трогать ворох бумаг, папок, журналов и прочей макулатуры в моей рабочей зоне, а с другой, засохший кактус и жутковатая новая жизнь в банке из-под йогурта говорили, что в мое отсутствие этого уголка опенспейса для остальных даже не существовало. А я ведь просила поливать мой цветок.

Я еще раз оглядела беспорядок в моем мини-офисе и тяжело вздохнула. Как правило, перед возвращением из отпуска я просила уборщиц привести мое рабочее место в порядок. А поскольку в этот раз меня выдернули внезапно, разбирать хлам пришлось самой.

Два часа кропотливой сортировки бумажек, и у меня снова чистый стол и море синих мешков вокруг. Сил на то, чтобы выкинуть мусор, уже не хватило. Я включила компьютер и открыла оставленную боссом папку. Приступим к изучению объекта.

Не прошло и получаса, как в мой уголок заглянула Лидия. За прошедшие полгода она тоже заметно изменилась. Волнистые рыжие волосы стали короче – видимо, подруга устала спускать ползарплаты на уход. А еще изменился стиль в одежде, и теперь она походила на героиню из сериала девяностых. Только широкие черные стрелки и красная помада на веснушчатом лице остались неизменными.

– Никак не пойму, с чего бы семейству Кросс обращаться к нам, – спросила я у гостьи. К тому моменту я уже успела внимательно перечитать всю папку пару раз. – Он же чертов идеал! Спортсмен, отличник, в совете школы состоит. Боже, да он даже в театральный кружок ходит! В личном деле нет ни одного выговора. Пара замечаний не в счет. Какие с ним могут быть проблемы?

Подруга изящным движением отобрала распечатанное личное дело.

– Не знаю, какие у него проблемы. Но он симпатичный, – вынесла вердикт коллега, постукивая по портрету парня пальчиком со свежим маникюром. Степень привлекательности будущих целей ее интересовала больше всего. – Задание выйдет более чем приятным.

– Лидия, ему семнадцать лет. За воплощение твоих фантазий меня можно будет посадить.

– Так и тебе будет не тридцать, – пожала она плечами.

Я махнула на нее рукой.

– Как это ты не знаешь о его проблемах? – вернулась я к интересующей меня теме. – Вы же с Чедом оба были в переговорной, когда Портер обсуждал заказ с Кроссами.

– А родители и не упоминали, что проблемы есть. Но они подозревают, что вскоре могут появиться. Выпускной класс и все такое. Тем более один из его друзей недавно попался с кое-чем запрещенным в клубе.

– В общем, мистер и миссис Кросс желают, чтобы их сын закончил школу без приключений и поступил куда полагается.

– И для этого они обратились к нам? Собственного контроля недостаточно?