– Привет. Ты работаешь? – тихо спрашивает он, когда Сун Чан оборачивается, отрываясь от ноутбука.

– Нет. – Тот улыбается, полностью разворачиваясь к нему в кресле. – Доброе утро.

– Который час?

– Почти одиннадцать, – чуть не свернув шею, чтобы посмотреть на экран, отвечает Сун Чан.

– Черт. Я не помню, куда мне сегодня нужно.

– Сегодня воскресенье.

– Кого это хоть раз останавливало? – Цай Ян вздыхает и проходит в комнату, садясь на застеленную кровать Сун Чана. Рядом с подушкой лежит, прикрыв глаза, Жучок. Он дергает ушами, когда Цай Ян тыкает его пальцем в лапу.

Этого черно-белого кота со смешными короткими лапами подарили А-Бэю одноклассники. Цай Ян не стал им отказывать, когда они спросили у него разрешения, даже поблагодарил, что вообще поставили его в известность.

И что не додумались подарить собаку.

Цай Ян щелкает кота по уху, и тот поднимает голову, недовольно глядя на него.

– Что ты смотришь на меня, крокодил? – усмехнувшись, спрашивает Цай Ян.

– Почему всегда крокодил? – уточняет Сун Чан.

– Потому что лапы короткие. – Цай Ян разводит в сторону руки и перебирает ими, как ящерица на песке.

Жучок недоуменно моргает. Сун Чан тихо смеется.

– Я сейчас посмотрю, куда тебе сегодня. Насколько я помню, рано вставать не надо было. Я не стал тебя будить, – говорит он, разворачиваясь к столу и роясь в ежедневнике. Цай Ян обращает внимание, что его руки не так сильно дрожат, как обычно. Наверное, укол с ночи еще действует. – Да, вот, тебе к четырем в Сибую.

– Точно, – выдыхает Цай Ян. – Сибуя. И хватит записывать все, ты что, моя секретарша?

– Мне несложно, – мягко улыбается Сун Чан.

– Как голова?

Сун Чан опускает взгляд и приглаживает волосы, которые носит чуть длиннее, чем раньше, когда стригся совсем коротко и не нужно было прикрывать шрам над ухом.

– Лучше. Извини за то, что было ночью.

Цай Ян отмахивается. Сколько можно извиняться?

Он поднимается на ноги и оглядывает комнату. Да, работы предстоит действительно много. Имеет смысл начать сегодня, раз ему пока никуда не надо бежать сломя голову.

– Нужно будет разобрать здесь все. Хорошо, что наконец-то появилась возможность сделать в твоей комнате ремонт. Поживешь пока в одной с А-Бэем? Моя слишком маленькая, а запах краски тебе ни к чему. Обещаю, я постараюсь быстро, – говорит он.

– Может, не надо? – тихо бормочет Сун Чан. – Столько хлопот, а я даже помочь тебе не могу, – добавляет он, глядя на свои подрагивающие руки.

– Хватит-хватит, – морщится Цай Ян. – Будешь ждать, пока потолок свалится тебе на голову?

Сун Чан втягивает голову в плечи.

– Кстати, где А-Бэй?

– Он пошел отправить письмо.

– А… – Цай Ян чешет в затылке и лохматит распущенные волосы. – Мы же всегда вместе ходим.

– Почтальон по воскресеньям забирает письма в десять. Он тоже не захотел тебя будить.

– Ясно, – кивает Цай Ян. – Ладно, пойду что-нибудь поем. Ты будешь?

– Я уже завтракал. А-Бэй приготовил омлет, разогрей.

– Какое у меня прекрасное дитя! – восклицает Цай Ян, уже открывая дверь, чтобы выйти.

– Цай Ян, – окликает его Сун Чан.

Цай Ян оборачивается. Сун Чан сидит, низко опустив голову и глядя на свои пальцы, которые никак не может сцепить в замок.

– Что такое?

– Сестра… Раньше приходили письма, люди писали хоть что-то. Что видели кого-то похожего, присылали фотографии. А два месяца уже ничего. Ты… ты не знаешь почему?

Цай Ян трет лоб пальцами и вздыхает. Этот разговор должен был рано или поздно состояться. Глупо было бы думать, что Сун Чан не заметит, что на электронный почтовый ящик, который все они отслеживают каждый день, больше ничего не пишут о Сун Цин. Ни словечка. Друг семьи, Фа Цаймин, курирующий поиски, просил его сообщить Сун Чану, но Цай Ян так и не смог ему сказать. Все откладывал.

– Сун Чан, – говорит он, возвращаясь на свое место на кровати. Тот следит за ним взглядом, в котором столько вопросов и надежды, что у Цай Яна пересыхает во рту и язык прилипает к небу, не давая ничего произнести нормально. – Послушай, Фа Цаймин, как мог продлевал ее поиски. Но прошло уже восемь лет, и…

– Что? Цай Ян, они перестали ее искать? – спрашивает Сун Чан, чуть подавшись вперед.

Цай Ян протягивает руку и обхватывает его дрожащие пальцы своими.

– Кончилось финансирование. И уже прошло слишком много времени. Прости, что не сказал тебе сразу, как узнал, я…

У двери слышится какой-то шум, а потом она распахивается, и Цай Ян видит застывшего на пороге А-Бэя. Когда он успел вернуться домой?

– Что? Тетю перестали искать?

– А-Бэй! – Цай Ян вскакивает на ноги, отпуская руку Сун Чана. Жучок от его резкого движения недовольно мяукает и спрыгивает на пол.

Да. Странно было бы упрекать ребенка в том, чем сам занимался когда-то. Подслушивать нехорошо, но не когда в твоей семье вечно что-то происходит и ты уже вздрагиваешь от любого телефонного звонка. Цай Ян бы душу свою отдал вместе со всеми возможными перерождениями, чтобы ничего подобного никогда не происходило с А-Бэем.

Только кому нужна его душа?

– Но Фа Цаймин обещал! – говорит А-Бэй. Цай Ян с болью видит, как его глаза наполняются слезами, но он сдерживает их, не позволяя пролиться. Цай Ян трусливо думает, что благодарен ему за это, потому что никогда не знает, что делать, стоит этому ребенку проронить хоть слезинку. Его это всегда пугает до чертиков, сердце прикипает к ребрам, и ни единого звука не получается из себя выдавить. Или наоборот – такой поток слов начинается, что Цай Ян и сам не понимает, что произносит. – Он обещал…

Цай Ян прикрывает глаза.

– А-Бэй, Сун Цин пропала восемь лет назад…

– Но она жива!

Цай Ян сглатывает.

– Мы не знаем этого наверняка.

– Ты сам так говорил, – тихо произносит А-Бэй, поднимая на него взгляд. Цай Ян с ужасом видит, как одна слеза все же срывается с его ресниц и падает на щеку. – Уже два месяца ее не ищут? Почему?

Цай Ян резко выдыхает и садится обратно на кровать, сцепляя руки в замок и опуская голову.

– Если ты слышал об этом, то слышал и о причинах.

А-Бэй разворачивается и уходит, в последний момент придерживая дверь, которой хотел хлопнуть, чтобы она не громыхнула на весь дом. Скорее всего, пожалел Сун Чана и его больную голову. Даже с такими эмоциями.

– Сун Цин бы сказала, что это все мое воспитание, – произносит Цай Ян, не поднимая головы.

Плеча касаются теплые дрожащие пальцы, и он все же смотрит в глаза Сун Чану.

– Я верю, что сестра жива. И что она к нам вернется. Если не будут искать они, будем мы.

– Сун Чан…

– Что ты хочешь на день рождения? – резко переводит тему Сун Чан.

Цай Ян моргает, но решает не продолжать так неожиданно прервавшийся разговор. С А-Бэем он побеседует позже. Ему нужно дать успокоиться. И да, выплакаться. Он практически никогда не плачет при Цай Яне. Еще реже – разговаривает с ним вот так, не придерживаясь формального стиля речи, как всегда делает, если они не одни.

– Ты же знаешь, я не праздную дни рождения.

Сун Чан кивает.

– Тогда мы с А-Бэем сделаем сладкую тыкву с апельсинами на Хэллоуин.

Цай Ян кивает и улыбается. Да, Хэллоуин. Только не день рождения.

Глава 3. Падение

If you were to tell me that I’d die today
This is what I’d have to say
I never really had the time to live
And if you were to give me just another chance
Another life, another dance
All I really want to do is love.

♬ Papa Roach – What Do You Do?

Рика Ячи уже больше получаса собирается перемолоть свежие кофейные зерна, которые доставили сегодня утром. Ей очень не хочется шуметь и вообще двигаться, так как взгляд ее неотрывно прикован к столику у окна, где сидят двое. Уже поздний вечер, через час кофейня закрывается, так что посетителей совсем немного, как и заказов, поэтому она может просто понаблюдать.

Рика Ячи никогда не видела мужчин красивее.

Они так похожи, но в то же время она бы ни за что не смогла их перепутать. Оба высокие, с благородной осанкой и аккуратными чертами лица. Где же таких делают, скажите на милость? Они так увлечены своим разговором, что Ячи спокойно рассматривает их, не опасаясь, что ее взгляд заметят. Хотя даже если заметят. Пусть.

Одного мужчину она уже видит не в первый раз. Он с полудня работает здесь, несмотря на воскресенье, и ни разу не попросил ничего, кроме кофе. В последний раз, принимая заказ, Ячи обеспокоенно поинтересовалась, не желает ли гость чего-нибудь еще, но он в ответ только покачал головой. Вчера же он вообще заплатил не только по своему счету, но и за Цай Яна. Наверное, он очень богат.

Конечно, он богат, думает Ячи, протирая для видимости и без того чистую чашку. Только посмотрите, как он одет. Строгие брюки, белая рубашка, дорогие часы на запястье. Нет, какой же он красивый! Волосы у лица короче, чем остальная часть, собранная в аккуратный недлинный хвост, а выпущенные пряди так эффектно ложатся на лоб и скулы. Когда он время от времени поднимает руку и поправляет их, убирая от лица, Ячи только вздыхает. Нельзя быть таким, это незаконно.

А его брат? Они же братья, сразу понятно! Когда он улыбается, а делает он это часто, в отличие от своего спутника, Ячи кажется, что она уронит эту злосчастную чашку. Он не так строго одет, но, черт, рубашки с закатанными рукавами на мужчинах с такими руками – это нечто.

Она сглатывает и все же выходит из-за стойки, чтобы уже в который раз спросить, не нужно ли гостям что-то еще. Девушка, сидящая в другом конце зала, машет ей рукой, подзывая, но Ячи только коротко улыбается ей и жестом обещает подойти через пару минут.

– А-Кай, думаю, здесь лучше будет смотреться дерево. А здесь нужна дополнительная экспертиза. Если очертания еще можно повторить с оригинала, то с оттенками сложно угадать. Боюсь, мы рискуем уже не восстановить точные цвета, – говорит мужчина, который часто улыбается. Даже сейчас на его лице заметная мягкая полуулыбка.

Ячи без понятия, о чем они говорят. Может, они художники?

– Вам принести еще что-нибудь, господа? – спрашивает она, заправляя прядь волос за ухо.

Старший из братьев – об этом Ячи догадалась по тому, как он обращается к своему спутнику, – смотрит на свой телефон и качает головой.

– Да, что-то уже поздно. А-Кай, не хочешь поужинать?

– Нет. Я через час планирую лечь спать.

– Ты весь день ничего не ел. Проект может подождать. Скажите, эм, – он бросает мимолетный взгляд на бейджик на груди Ячи, – Ячи-сан, наслышан о вашем блинном торте. Можно мне кусочек? Эй, не смотри на меня так, А-Кай, сладкое хорошо влияет на мыслительный процесс! – добавляет он и с улыбкой смотрит на брата.

Тот только медленно качает головой и возвращается к изучению чего-то на экране ноутбука, придвигая его поближе к себе.

Ячи несколько раз кивает и направляется к стойке, где за стеклом витрины выставлены пирожные, булочки и кусочки тортов. Она выбирает тот, который украшен свежей клубникой, и берет тарелочку с полки. Ох, она даже не спросила, не нужно ли им еще кофе. Или лучше предложить чай…

– Ячи-сан!

Она не успевает опомниться, как кто-то резко хватает ее за локоть. Ячи вскрикивает, вздрагивая всем телом. Тарелочка с тортом падает из ее руки и разлетается по паркету мелкими осколками.

* * *

Звук разбитого стекла эхом прокатывается по почти пустому помещению. Ло Кай вскидывает голову, отрываясь от изучения фотографии фасада здания на экране ноутбука. Ло Юншэн, который сидит напротив него спиной к основному залу, поднимает брови и поворачивается, чтобы посмотреть, что стряслось.