Это было… Какое же слово подобрать лучше? Необычно? Санька привыкла, что в современном мире больше говорят, чем делают. Тот же Данька постоянно сомневался в собственных же решениях и периодически получал от неё и бабули за нерешительность. Хотя вроде бы военный институт закончил и к трусам не относится. Но действовать вот так стремительно, не задерживаясь для лишних обсуждений, её брат не умел. Хотя… Может быть, это приходит с возрастом? Впрочем, одним только житейским опытом объяснить манеру поведения Латунина сложно. Он явно много знает и многое умеет, а оттого и не тратит лишнее время на принятие решений. А стабильная психика… Возможно, как пишут в модных журналах, последствия запоев и профессиональной деформации.

Кем же он работал, что способен теперь настолько спокойно воспринимать новости об изнанке реального мира? И даже не пугаться новостей, что его планируют убить в ближайшее время. И что же случилось там, что Латунин всё-таки уволился и ушёл в запой?

Санька дала себе честное слово поинтересоваться судьбой подчинённого более подробно. Настроение стремительно улучшалось. Судя по всему, Петрович умудрился заразить её уверенностью в благополучном исходе, и сейчас даже вся семья пушкинских оборотней не казалась ей особенно опасной.

Девушка заперла дверь офиса, спустилась по лестнице и поняла, что радость её крайне преждевременна. Напряжённый Латунин стоял на крыльце и внимательно разглядывал большой чёрный внедорожник, припаркованный прямо напротив входа. Два смуглых крепыша стояли рядом, самодовольно улыбаясь и разминая кисти рук.

Пушкинские оборотни ждать не захотели.

– Александра, услада для глаз моих! – воскликнул один из парней. – Ты даже не представляешь, как я счастлив тебя увидеть! Как ты, детка? Скучала?

– Не дождёшься, – как от зубной боли, скривилась девушка. – Максим, мне казалось, что мы обо всём договорились. Этот человек под моей защитой, и я беру на себя ответственность за его поступки.

– Нет-нет-нет, – покачал указательным пальцем в воздухе Максим. – Я не собираюсь ссориться с тобой из-за своего бизнеса. Ты наверняка и знать не знала, где проводит вечера твой подчинённый. Он влез не в своё дело, стрелял в моего брата. Мы вообще-то деньги потеряли, которые уже сегодня должны были пойти на оплату других наших сделок. Так что, Сашенька, давай не будем ссориться. Александр Петрович сейчас спустится по ступенькам, сядет в машину и поедет с нами. У нас накопилось к нему несколько вопросов. Обещаю, что если он будет вести себя хорошо, то мы, может быть, даже отпустим его живым. Совсем целым не обещаю, а живым – может быть. Ты же знаешь, как трепетно и нежно я отношусь к тебе, моя золотая. Так уж и быть, сделаю для тебя одолжение.

С этими словами оборотень поманил Латунина к себе пальцем, а его напарник приветственно распахнул заднюю дверцу автомобиля.

– Он никуда с вами не поедет! – крикнула Санька, на всякий случай хватая за руку Латунина. Кто его знает, этого Александра Петровича, а ну как действительно решит поехать с оборотнями…

– Сашенька, ну мы же не будем с тобой драться? – широко улыбнулся Максим. – Тем более нас двое, и мы явно сильнее тебя даже поодиночке. Зачем тебе этот человек? Найди себе какого-нибудь другого. Вон их сколько по улицам ходит.

– Этот человек под моей защитой! – Санька сделала шаг вперёд, чувствуя, как её начинает мелко потряхивать от хлынувшего в кровь адреналина. – Хочешь забрать его силой? Попробуй! Но я уверена, что сумею неплохо разодрать твою рожу перед этим.

– Сашенька, я не всегда бываю добрым и отзывчивым, – прищурил глаза Максим. – Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам.

– А ты рискни здоровьем! – предложила Александра. – Заодно и посмотрим, так ли ты крут, как рассказываешь.

– Этот человек должен нам деньги, – процедил Максим. – Он влез не в своё дело и должен за это ответить.

– Вы бандиты с большой дороги, и поэтому никто ничего вам не должен! – Санька с удивлением повернула голову в сторону нового действующего лица. – Сели в машину и свалили отсюда куда подальше. И побыстрее, а то у меня с утра настроение паршивое!

Глава 5
Даниил

Вечер переставал быть томным, или, вернее сказать, сон переставал быть местом сказочных грёз. Марат смотрел на Даниила невидящими глазами и спокойно рассуждал о своей близкой кончине.

– Что за глупость ты говоришь? – возмутился Даниил. – С чего ты взял, что скоро должен умереть?

– Всё дело в том, что я очень много сплю, – пожал плечами мальчик. – Ты же понимаешь, что люди не могут спать постоянно, а я сплю. Мои родители умерли, и после этого опеку надо мной оформила тётка. Мы живём в квартире, которая досталась мне от государства как инвалиду или как сироте, я не очень сильно разбираюсь в подробностях. Тётя мечтает избавиться от меня и заполучить лишнюю жилплощадь.

– Подожди-подожди, – перебил мальчика Данька. – Я не очень понял, где тут связь. Тётка, квартира, твои сны…

– Тётя хочет, чтобы я умер, – развёл руки в стороны Марат. – Она думала, что я сплю и не слышу, но я тогда только притворялся. На самом деле я слышал, как она разговаривала с кем-то по телефону и рассказывала, как замечательно будет, если моя квартира достанется ей. Это произошло случайно, и я не стал ничего спрашивать у тёти, а потом, через какое-то время, я начал спать постоянно.

– Жесть, – непроизвольно вырвалось у Даньки, но мальчик не обратил на его слова никакого внимания, как будто не слышал.

– Мне кажется, что всё дело в чае, который она заставляет допивать меня до последней капли. Если я просыпаюсь, то очень часто простыня подо мной мокрая. Тётка ругается, что я абсолютно беспомощный и мочусь под себя. А я просто не могу проснуться. Я не могу вырваться из сна даже для того, чтобы сходить в туалет. Скорее всего, однажды я останусь в этих снах навсегда. Поначалу я нервничал из-за этого и думал, что могу что-то сделать. Но кто поверит слепому сироте-инвалиду? Поэтому я просто смирился.

«Кошмар какой-то, – подумал Даниил, – человека убивают, и никому до этого нет дела. Самое страшное, что мальчик абсолютно прав. В один прекрасный момент его тётка просто вызовет скорую и будет заламывать руки над трупом, рассказывая всем, что мальчик заснул и не проснулся. Кто будет проводить вскрытие подростка, к тому же инвалида? Ну, умер и умер, сердце остановилось… Тётка наверняка опаивает парня каким-то снотворным. Таким, которое убивает медленно, но достаточно верно. А там всё, как правильно говорит пацан, квартира наша, жилплощадь наша».

– Ты не подумай, я не в претензиях, – продолжал тем временем изливать душу мальчик, – в конце концов, ну какая жизнь у инвалида? Я же совсем ничего не видел в своей жизни и уже никогда не увижу. А здесь, во сне… Здесь хорошо.

– Хорошо? – переспросил Данька. – Что хорошего в том, что ты сдался и планируешь скоро умереть?

– Там, – ткнул пальцем вверх мальчик. – Там я никто. Дефективный! Обуза! А здесь я чувствую себя человеком! Я здесь главный. Я в безопасности. У меня есть мой мир и даже друзья…

В этот момент в ногу Даниила что-то ткнулось. Штанина моментально намокла, он опустил глаза и увидел большой серый шар. Живой шар с длинным языком, который с азартом принялся облизывать ногу Даньки.

– Твою ж такую! – отшатнулся Даниил. – Ты ещё что такое?

– Ой, ты испугался? Кто там?

Шар издал весёлое рыканье и опять нацелился языком на ноги Даниила.

– Не бойся, Даниил, – широко улыбнулся Марат. – Это Кеша, мой поросёнок. Правда, он красивый?

– Поросёнок? – не поверил своим ушам Данька. – Ты тут что, агроферму затеял? Слушай, а ты уверен, что это поросёнок?

– Ну да, конечно! Я же его сам придумал. Или тебе кажется, что он не похож? – оживился Марат. – Небольшой, розовый, круглобокий, и всегда мокрый нос. По крайней мере, в той сказке, которую я слушал, поросёнка описывали именно так.

– Теперь понятно, – вздохнул Данька. – И где ты слушал такую сказку?

– Тётя раньше всегда включала мне перед сном сказки, – пояснил мальчик. Я же не могу смотреть мультики, а рассказывать сама она не хотела. Правда, потом она начала поить меня чаем и перестала включать сказки. Да и незачем, от чая я засыпаю гораздо быстрее.

– Звучит, конечно, не очень позитивно, – признался Даниил. – Но я не об этом. Марат, ты меня извини, но вот этот шарик… Понимаешь… Он вообще не похож на поросёнка.

– Почему? – удивился Марат. – Розовый, круглый…

Данька вздохнул и понял, что это будет сложно. Как объяснить слепому то, чего он никогда не видел?

– Ну, давай начнём с того, что он не розовый. Ты знаешь, как выглядит розовый цвет?

– Нет, – развёл руки в стороны мальчик. – Я же с рождения слепой, я вообще плохо представляю, как выглядят те или иные цвета.

– Розовый… Розовый это не такой, как жёлтый или зелёный… – протянул задумчиво Даниил. Судя по всему, это будет очень сложно. – А какие цвета ты знаешь?

– Я все цвета знаю, – выпятил грудь вперёд мальчик. – Листья на деревьях зелёные. А сами деревья коричневые!

Ага, конечно. Так-то вокруг всё выглядело немножечко серым. Да и сами деревья, кстати, тоже выглядели немного странно. Неестественно. Абсолютно прямые, такие, каких не бывает в природе. Без малейших изгибов, сучков или древесных грибов.

– Это – зелёное, – тыкал пальцем в серое пространство Марат. – Вот коричневое, там голубое, здесь белое…

– Я сейчас слушаю тебя, – заинтересованно посмотрел Даниил на мальчика, – и не понимаю. Так ты слепой или зрячий? Как-то у тебя избирательно всё.

– Тебя не вижу, всё остальное, конечно же, вижу, – пожал плечами мальчик, – это же мой сон. Здесь всё сконструировано моей фантазией, соответственно, все эти предметы или живые существа – плод моего воображения. Их я знаю, поэтому вижу. А тебя я не знаю и не представляю, как ты выглядишь, поэтому могу только слышать твой голос. Вообще, это так удивительно, что ты сумел прийти в мой сон. Как у тебя получилось? Мы с тобой знакомы?

– Я… – Даниил замешкался. Как отвечать? Вряд ли стоит рассказывать о близком знакомстве с богиней. – Так получилось… Как бы тебе объяснить. В общем, я умею ходить по снам. Как-то так случайно получается. И я даже умею менять чужие сны, если нужна помощь. Хочешь, я и тебе чем-нибудь помогу?

– Не надо, – замахал руками Марат. – У меня всё хорошо, и никакая помощь не требуется.

– Ты уверен? – растерялся Данька. – Ты же сам сказал мне, что планируешь умереть. Вернее, твоя тётка хочет довести тебя до смерти. Разве это правильно? Может быть, я могу как-нибудь помочь тебе?

– А зачем? – пожал плечами мальчик. – Я уже смирился. Здесь, в вечном сне, гораздо интереснее, чем в реальности.

– Никакие грёзы не могут быть лучше обычной жизни, – стараясь, чтобы его голос звучал как можно убедительнее, произнёс Данька. – Неужели ты не хочешь попробовать начать полноценную жизнь?

– Да, наверное, нет, – снова пожал плечами Марат. – Да и тётка наверняка расстроится и просто не даст мне нормальной жизни. А я же без неё совсем ничего не могу. Ни поесть приготовить, ни одежду найти.

– А если тётки не будет? – не сдавался Даниил. – В конце концов, ты не первый и не последний слабовидящий в нашей вселенной. Существуют различные программы поддержки, социальные работники… Волонтёры, в конце концов.

– Ну-у-у-у, – задумчиво протянул мальчик. – Я как-то даже не задумывался об этом. Возможно, в реальном мире есть много интересных вещей, которые бы мне хотелось попробовать. Но я абсолютно не представляю как.

– Как-как, – всплеснул руками Данька. – Существуют книги для слепых, наверное, и фильмы для слепых снимают.

– Может быть, – безэмоционально перебил его Марат. – Но у меня всего этого нет. А даже если и будет, то я элементарно не представляю, как всем этим пользоваться. Да, я слышал от кого-то из гостей тётки, что слепые могут компенсировать свой недостаток за счёт других органов чувств. Но я не знаю, как это сделать. А раз так, то зачем зря тратить время?

– Но это же неправильно, – растерялся Даниил, – ты ещё даже не попробовал жить. Ты не сделал ничего плохого, а кто-то уже решил за тебя, что тебе не место в реальной жизни? Какое право у кого-то вместо тебя распоряжаться твоей жизнью?