– А члены экипажа умирали один за другим, – сказал Быковский. – Понимаю. Времени, действительно, не было. Так что показало очередное обследование?

– Ничего. Все абсолютно здоровы и никаких следов «призраков». Тогда командир корабля Берриз Леко и принял решение лечь всем в анабиозные камеры.

– В надежде, что это замедлит или вовсе остановит смертельную болезнь, – закончил я. – Если это болезнь.

– Именно так, – подтвердил ДЖЕДО. – Я должен вывести всех из анабиоза через семнадцать суток, и будь что будет. Если не случится то, о чём говорил Берриз Леко.

– О чём он говорил? – спросил я.

– Включаю запись, – сказал ДЖЕДО. – Это запись для тех, кто доберётся до «Горного эха» с Земли и лично для тебя, Серёжа. Командир говорит по-гарадски, я переведу.

На экране крупным планом возник Берриз Леко. Такой же, каким я его помнил: твёрдые скулы, прямой взгляд льдисто-голубых глаз, короткая чёлка светло-русых волос, косо падающая на лоб, перечерченный длинной продольной морщиной.

– Здравствуй, Кемрар, – сказал он. – Если ты это смотришь, значит, добрался до «Горного эха» и наши печальные обстоятельства тебе известны. Мы в анабиозе. Другого выхода я не видел. Вернуться домой? Но ты не хуже меня знаешь, что для этого нужен живой навигатор-силгурд или человек, один ИИ с этой задачей не справится. И, разумеется, время. Которого у нас нет. Нет и Дальней связи, поломка, ДЖЕДО расскажет. Если бы даже она была, Гарад нам не поможет, решение нужно принимать мне. Я не знаю, кто умрёт завтра или через минуту и не хочу рисковать. Поэтому надежда только на тебя. Ты – инженер-пилот «Горного эха», прошёл полную подготовку, и я помню, что и навыки навигатора у тебя на приличном уровне. Во всяком случае, достаточном, чтобы вернуть «Горное эхо» домой. Сделай это, а там пусть медики займутся нами вплотную. Есть надежда, что разберутся. Я не знаю, как быстро ты сумел добраться до Луны, и сколько нам осталось, но верю, что у тебя всё получится. Уверен, что причина внезапных смертей – «призраки». Все, кто погиб, покидали «Горное эхо» на Каллисто, когда грузили в трюм «Смелый» и по другим надобностям. Кстати, как ты, наверное, понимаешь, космокатер мы починить не успели. Это ещё одна плохая новость, извини. Но есть и хорошая. На «Горном эхе» «призраков» не было и нет, я уверен – наших возможностей хватает, чтобы их обнаружить. Поэтому ни тебе, ни людям, которые, думаю, сейчас с тобой рядом, ничего не грозит. Возможно, мне следовало передать эту информацию на Землю открытым текстом. Не знаю. Но я принял именно такое решение, потому что знал – ты приложишь все усилия и все свои возможности, чтобы попасть на Луну как можно скорее и найти «Горное эхо». Верни нас домой, Кемрар, прошу. Больше некому. Конец связи. Надеюсь, скоро увидимся.

Берриз Леко устало улыбнулся, махнул на прощанье рукой, и на этом запись кончилась.

Глава третья
Единственный выход. Разговор с Землёй. Похороны

Некоторое время мы молчали, переваривая услышанное.

– Интересно девки пляшут, – сказал Юджин, продолжая демонстрировать неожиданные знания русских народных выражений.

– По четыре штуки в ряд, – добавил Быковский. – Серёжа, я правильно понимаю, что на Землю мы сейчас вернуться не можем?

– Правильно, Валерий Фёдорович. Космокатер они починить не успели, ты видел и слышал. Наверное, мы могли бы этим заняться и, в конце концов, справились бы. Каких-то несколько месяцев работы… Но дело не в этом.

– Семнадцать дней, – сказал Юджин.

– Верно, – кивнул я. – До вывода из анабиоза живых осталось семнадцать дней.

– Если сделать это здесь, они могут умереть, – сказал Быковский. – Извините, что повторяю то, что все знают и так. Это для лучшего уяснения ситуации.

– ДЖЕДО, – обратился я к ИИ. – Каковы шансы, что после вывода из анабиоза люди выживут?

– Зависит от того, как считать…

– Грубо.

– Грубо – пятьдесят на пятьдесят. Это оптимистичный сценарий.

– А пессимистичный?

– В два раза меньше. Двадцать пять на семьдесят пять.

– Хреново.

– Полностью с тобой согласен, – сказал ДЖЕДО.

– На самом деле подсчёт вероятности ничего нам не даёт, – сказал Быковский. – Ясно даже ежу, что гарадцев нужно спасать.

– Предлагаешь лететь на Гарад, командир? – прямо спросил Юджин.

– Серёжа, ты как считаешь? – посмотрел на меня Валерий Фёдорович.

– Мог бы и не спрашивать, – сказал я. – Если это единственный шанс спасти наших товарищей – а они наши товарищи, в этом не может быть сомнений, такие же космонавты и астронавты, как и мы. Да что там космонавты – они такие же люди! Так вот, если это единственный шанс, то мы обязаны им воспользоваться. ДЖЕДО?

– Здесь.

– Сколько земных суток вы летели до Солнечной системы? Я имею в виду время нахождения в нуль-пространстве.

– Девяносто восемь часов.

– Четверо суток плюс два часа, – перевёл я. – Плюс трое суток на разгон до скорости, при которой возможен переход в нуль-пространство. Плюс семь суток, минимум, добраться до Гарада на планетарных двигателях уже в системе Крайто-Гройто. Это при условии, что мы рискнём и постараемся выйти из нуль-пространства как можно ближе к Гараду, уже внутри системы.

– Можно вопрос? – подал голос ДЖЕДО.

– Спрашивай.

– Ближе, чем мы подошли к Земле?

– Ближе, и намного. Думаю, где-нибудь за орбитой Цейсана.

– Очень рискованно. Малейшая ошибка, и дело может кончиться катастрофой, при которой погибнут все.

– Значит, ошибаться нельзя, – сказал я. – Как сапёрам. Продолжаем. Итого: четырнадцать суток. Берём пятнадцать, потому что мне ещё нужно время, чтобы проложить маршрут. Как уже сказал Берриз Леко, я приличный навигатор, но давненько не тренировался. Плюс сутки запаса на случай непредвиденных ситуаций, которые по закону подлости, как говорит мой папа, всегда случаются в самый неподходящий момент. Уже шестнадцать. Совсем впритык. А ещё нужно время, чтобы похоронить мёртвых.

– Зачем? – удивился Сернан. – Ах да, прости, не сообразил сразу. Анабиозные камеры, да?

– Да, – сказал я. – Их всего пятнадцать. Четырнадцать по количеству членов экипажа и экспедиции и одна запасная. Все четырнадцать сейчас заняты, а нам нужно три свободных.

– Осталось уговорить Землю, – сказал Юджин, заглядывая в пустую чашку. – Кстати, я бы не отказался ещё от чашечки этого напитка. Действительно, бодрит.

– Уговорить? – переспросил я. – ДЖЕДО, ты слышал? Ещё по чашке драво всем нам.

– Сейчас принесу, – сказал ИИ.

– Ну да, – Сернан откинулся в кресле, соединил перед собой пальцы рук. – Не знаю, как ваше руководство, а моё, уверен, будет упираться.

– Речь о живых людях, Юджин, – напомнил Валерий Фёдорович.

– Меня-то уговаривать не надо, – сказал американец. – Не хуже вас понимаю. Но руководство НАСА, бывает слишком, как бы это сказать…

– Бесчеловечным? – подсказал я.

– Острожным, – дипломатично поправил Юджин. – Они не являются бесчеловечными, – Сернан явно волновался, хотя старался и не показывать вида. – Они являются… э-э… рациональными. Для них жизни гарадцев… – он щёлкнул пальцами, подыскивая слово, – abstract concept.

– Отвлечённое понятие, – перевёл Быковский.

– Да! А вот наши с вами жизни – нет. Они могут не согласиться рисковать нашими жизнями ради спасения жизни гарадцев.

– Это понятно, – сказал я. – Непонятно другое. Зачем нам их согласие?

– Ну как же, – мне показалось, что Сернан даже слегка растерялся. – Разве мы не должны подчиняться приказам?

– Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону, – процитировал я. – А Первый закон, напоминаю, гласит, что робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.

– Мы не роботы, – сказал Сернан.

– Именно, – сказал Быковский. – У нас есть свобода выбора. Которая, в свою очередь, определяется нравственным законом внутри нас, говоря словами Канта.

– Который, в свою очередь, практически ничем не отличается от Второго закона роботехники Азимова, – усмехнулся я.

– Вы, русские, самого дьявола уговорите нырнуть в божественный свет, – почесал в затылке Сернан. – Или ангела в адово пекло. Я правильно понял, что в крайнем случае вы предлагаете прямое неподчинение?

– Ага, – сказал я. – Именно его мы и предлагаем. В крайнем случае.

Но что гадать. По-моему, пора связываться с Землёй, время не ждёт. ДЖАДО, где наш драво?

– Уже несу.

– И связь давай.

– Уже даю.

Открылась дверь, и робот принёс нам ещё по чашке драво, забрав пустые.

– Есть связь, говорите, – сообщил он не через динамики. Видимо, для разнообразия.

– Земля, это «Ястребы», – сказал Быковский. – У нас новости.

– Слушаем, «Ястребы».

Коротко и чётко, по-военному, наш командир изложил ситуацию.

– Плазменная жизнь в системе Юпитера, ещё и враждебная людям?! – обалдела от известия Земля. – Час от часу не легче. Вы уверены в том, что говорите?

– Абсолютно, – ответил Быковский. – Имеются неопровержимые доказательства.

– Хм. Ладно, с этим будем потом разбираться. Но что касается полёта на Гарад… Это очень большой риск. Сколько человек, минимум, нужно для управления «Горным эхом» в таком сложном и долгом полёте?

– Он недолгий, – сказал я. – Каких-то девяносто восемь часов в нуль-пространстве. Но не будем играть словами. В исключительном случае, достаточно одного опытного пилота и навигатора. Как раз этот исключительный случай мы имеем во всей красе.

– То есть, нужны двое. Пилот и навигатор, – уточнила Земля.

– В идеале – четверо и даже пятеро. Два-три пилота и два навигатора. Но в исключительном случае, повторяю, справится и один. С помощью ДЖЕДО, разумеется. Без него это было бы практически невозможно. С ним, уверен, всё получится.

– Если ДЖЕДО так хорош, зачем ещё два пилота и навигаторы? – не сдавалась Земля.

– Вы заметили, что в штатном расписании числится только один пилот? Инженер-пилот Ирцаль Мено. Погибший. В точности такая же должность была и у меня – инженер-пилот. Достаточными навыками пилотирования обладают также командир корабля и старший помощник. Вот вам уже трое. Что касается навигаторов… Межзвёздная навигация ближе к искусству, нежели к точному расчету, поэтому навигаторы – люди. А вот управлять кораблём, пока я прокладываю маршрут, ДЖЕДО вполне может. Руководствуясь моими указаниями, грубо говоря. Но ДЖЕДО – машина, пусть и разумная в какой-то мере. А всякая машина может сломаться. Поэтому три живых пилота и два навигатора. Странно, что такие вещи приходится объяснять людям, профессионально имеющим дело с полётами в космос, – не удержался я от шпильки.

– Нам нужно было убедиться, что ты трезво оцениваешь ситуацию и знаешь, о чём говоришь, – невозмутимо ответила Земля. – Тут с нами рядом коллеги из НАСА, у них вопрос.

– Мы слушаем, – сказал я.

– Hellow, hawks, – раздался низкий мужской голос. – How are you?^[3]

– Everything is fine, – ответил я, – we are waiting for a question^[4]

Американцы спросили, почему всё-таки нельзя попробовать посадить «Горное эхо» на Землю. Есть же гравигенераторы, в конце концов. Включить на полную мощность и потихоньку, аккуратно… Расчёты показывают, что это вполне возможно. Даже если что-то сломается, ничего страшного, починим.