Видя, что к нему направляется знатный господин в дорогих одеждах, паренек затрясся и попытался отползти в сторону, до упора натянув пристегнутую к стене цепь.

– Не бойся меня, юноша, – торговец поднял руку, и Дука обмяк, глядя на него испуганными глазами. – Скажи мне, за что тебе назначили такое суровое наказание?

– Я… Я… Я рассчитал движение светил по небесной сфере и пришел к выводу, что Земля не является центром мироздания. По воле божьей она вращается вокруг Солнца, а Солнце само несется по небесной сфере по известному только создателю пути. Да это и не сфера вовсе. Она имеет глубину бесконечную и заполнена эфиром невесомым, в котором, как в океане, плавают небесные тела. Но меня приговорили не за мои расчеты, а за то, что я рассказывал о них своим ученикам.

– Что же позволило тебе произвести расчеты?

– Звезды на небосводе двигаются по кругу вокруг Стелла Марис⁵⁶. Планеты плывут по небу каждая своей дорогой. Я рассчитал скорости их движения и пути по небу и понял, что это не небосвод вращается вокруг Земли, а, скорее всего, Земля находится внутри океана, заполненного эфиром. Она сама похожа на шар, который вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца. Вместе с ним они плывут по эфиру среди других тел.

– Очень интересно, – Фадей присел перед узником на корточки. – А Луна? Где в этой картине ее место?

– Луна? – юноша покусал пересохшие губы. – Луна не подходит ни под одно мое вычисление. Я до сих пор не смог понять, что заставляет ее идти по ночному небосклону и менять свой облик, являя его и ночью, и днем, и в ранние часы. Мне нужно больше времени.

– Дука из порта Феодосия, я хочу тебя поздравить. Ты рассчитал угловые скорости планет и пришел к выводу, до которого не могли додуматься все астрологи мира. Ты прав. Земля – это шар. Он вращается вокруг Солнца. Солнце – тоже огненный шар, дышащий небесным жаром. Движимые волей Всевышнего Солнце и Земля несутся сквозь небесный океан в облаке звезд.

– Значит, мои расчеты верны, – улыбнулся детской улыбкой юноша и тут же сник. – Но сейчас это уже ничего не меняет.

– Хочешь посмотреть, как выглядит то, что рассчитал? – в глазах торговца тускло сверкнули отражения факелов. – Дай мне свою руку и не отводи глаз.

Юноша положил дрожащую руку на ладонь торговца, секунду помолчал, а потом прерывисто всхлипнул, словно у него перехватило дыхание.

– О боже, – выдохнул восхищенный Дука, не в силах отвести взгляд.

Перед его глазами возникла картина центральной части Константинополя с высоты, словно он оседлал гигантскую птицу и наблюдал за всем из облаков. Потом божественная птица могучим рывком поднялась выше и показала весь город, и Мраморное море, и часть Черного. Потом еще рывок, и он уже видит все Черное, половину Средиземного моря и всю Малую Азию. Затем еще один взмах могучих крыльев, и его взору предстает голубая планета в дымке белесых облаков, плывущая в пустоте пространства, из которого на него удивленно взирали звезды. А справа ярким светящимся оком сияло солнце. Через миг оно превратилось в точку среди тысяч и тысяч таких же точек. Потом птица ушла в бесконечность, явив величественное зрелище звездной спирали с закрученными отростками, сияющими россыпью мириадов самоцветов. И каждый из этих самоцветов был огненным шаром, похожим на Солнце. Вся эта божественная конструкция медленно вращалась вокруг своей оси в полнейший тишине и бесконечности мироздания.

– Что это? – прошептал завороженный чудесным видением Дука.

– Это мир, которой создал Всевышний. Мы лишь крохотная его часть. Нам предстоит узнать столько всего, что ни в одном языке нет слов, чтобы это описать. Хочешь ли ты, Дука из порта Феодосия, быть частью этого познания? Хочешь ли увидеть и узнать то, что не дано другим. Хочешь ли нести людям свет божественной истины?

– О мудрейший! Я не мыслю для себя доли и судьбы более высокой и благородной, нежели служить этой миссии.

– Тогда встань и пошли со мной к свободе, – Фадей помог юноше подняться и приказал тюремщику: – Освободи его. Я забираю этого юношу с собой.

Когда Фадей вышел из тюрьмы, ведя, как ребенка, за руку щуплого юношу, глашатай уважительно поцокал языком.

– А этот торговец из Иерусалима совсем непрост, – проговорил он, взглянув на поднявшегося с откидных ступенек паланкина ас-Сафаха.

– Ты и представить себе не можешь, насколько непрост, – пренебрежительно хмыкнул тот.

– Как вам удалось уговорить тюремщиков отпустить бедолагу? – спросил византиец, когда мудрейший с юношей подошли.

– Пришлось заплатить целый солид, – ответил тот.

– За него? Золотой солид? И зачем вам такой худой и немощный невольник? Да еще за целый солид, – возбужденно замахал руками глашатай.

– Поверь мне. Он стоит заплаченных денег, – Фадей бросил на глашатая быстрый взгляд, и тот сразу стих, отступил в сторону.

– Вот, мой юный друг Дука. Это – почтенный ас-Сафах, мой партнер по торговому делу. Вот это, – он достал из внутреннего кармана халата небольшую деревянную табличку на кожаном шнурке с печатью надзирателя тюрьмы на одной стороне и короткой надписью: «Выкуп уплачен. Поручитель Фадей Иерусалимский». – Вот это ты наденешь на шею и будешь носить, пока люди не забудут о твоем приговоре и не свыкнутся с тем, что он с тебя снят.

– Я теперь твой невольник? – в глазах юноши мелькнула тень страха.

– Нет. Ты теперь мой ученик. Эта табличка нужна, чтобы ты мог свободно передвигаться по городу и порту. Многие знают, что ты был приговорен. Это подтверждает, что я заплатил выкуп и поручился за тебя.

– Спасибо, мудрейший, – Дука взял табличку, повесил на шею и спрятал ее под хитон⁵⁷.

– Это, – Фадей достал из-за пазухи кошель и вынул оттуда серебряную монету. – Это милиарисий⁵⁸ тебе на то, чтобы ты пошел и купил себе приличной одежды и прочих вещей, в которых ты нуждаешься. У тебя время до завтрашнего вечера. Сходи домой. Попрощайся с близкими.

– У меня нет дома. У меня нет близких. Мои вещи остались в ночлежке. Единственное, что мне дорого, – это мои приборы, записи и кольцо, которое мне передал отец, – юноша потер простенькое медное кольцо на безымянном пальце.

В этот момент мудрейший почувствовал легкий дискомфорт, как будто кто-то выкрикнул в его сторону оскорбление или угрозу. Ощущение было мимолетным и тут же пропало. Он оглянулся. Вокруг все осталось по-прежнему. Прислушался к себе и, убедившись, что странное чувство пропало, снова обратился к Дуке.

– Тем лучше. Забери все, что тебе дорого, остальное, что нужно, купи новое. Одной монеты хватит с лихвой.

– Можно, я вместо одежды куплю книгу, – юноша умоляюще посмотрел на торговца.

– Что за книга?

– Это моя книга. Вернее, не моя. Когда я был учеником у великого математика Лео, я переписывал труды великих греческих математиков Евклида, Архимеда, Аполлония и других. Это, наверное, самое полное собрание трудов по математике в Константинополе. Я бы хотел ее купить. Правда, одной серебряной может не хватить.

– Не беспокойся о своей книге. Скоро мы посетим твоего учителя, и ты ее получишь, если она все еще будет тебе нужна.

– Но Лео – придворный математик. Он очень занят. К нему не так просто попасть.

– Ни слова больше, юноша, – поднял руку Фадей. – Иди и делай, что я тебе сказал.

– Слушаюсь, мудрейший, – Дука поклонился и, прижимая серебряную монету к груди, зашагал по улице в сторону ближайшего рынка.

– Зря отдали ему столько серебра, – вздохнул глашатай. – Он не вернется.

– Вернется, – уверенно ответил Фадей и залез в паланкин.

– Это твой новый сподвижник? – спросил ас-Сафах, когда они уселись.

– Он слишком юн и неопытен для сподвижника. Но у него есть потенциал. Пока будет моим учеником, а дальше посмотрим.

– Прежде чем учить, его нужно будет кормить неделю жирной бараниной с рисом.

– Ничего, – улыбнулся мудрейший. – У меня на корабле отличный повар. А пока я видел достаточно для первого дня. Возвращаемся на корабль. Вечером ты возьмешь паланкин и отправишься в гильдию торговцев пряностями к своим давним партнерам по торговле. Поговори о делах. Расскажи о товаре. Поторгуйся. Расспроси об обстановке в городе. И выясни, можно ли купить или надолго снять здесь приличный дом. Большой, комфортный, но не слишком пафосный. Лучше не в городе, а в ближайших окрестностях. Мы здесь останемся на пару лет.

– Слушаюсь, мудрейший, – поклонился торговец.

Ждать Дуку до следующего дня не пришлось. Он вернулся вечером с тюком одежды и громоздким круглым прибором, на поверхности которого расположились несколько колец и планок.

– Астролябия⁵⁹? – вместо приветствия спросил Фадей, когда юношу проводили в его каюту. – Откуда она у тебя?

– Я сделал ее сам по чертежам Аполлония Пергского⁶⁰. Чертежи эти я срисовал у Лео-математика.

– Хм… – мудрейший взял прибор и повертел в руках. – Довольно тонкая работа. Видно, делал хороший ремесленник.

– Я заказал ее у мастера по бронзе. Она обошлась мне в полторы серебряные монеты. Чтобы за нее заплатить, я ел только хлеб и пил воду почти полгода. А еще бесплатно учил математике сына мастера.

– Твое рвение к знаниям удивляет. Как и твоя наивность, и бескорыстие. Первое мы приумножим, а второе исправим. Теперь ты сам будешь в роли ученика. Сейчас тебе покажут твою каюту. Отнеси туда вещи, умойся, переоденься и возвращайся сюда. Я как раз собирался ужинать. Разделишь со мной трапезу.

– У меня будет своя каюта? – пролепетал изумленный Дука.

– Вначале каюта. Потом, когда мы обзаведемся здесь домом, своя комната и свой слуга. Это если ты будешь прилежным учеником и оправдаешь мои надежды.

– О боже! – сияя от счастья, юноша выбежал в дверь.

– М-да. Тут у нас работы непочатый край, – пробурчал Фадей и позвонил в серебряный колокольчик, чтобы вызвать слугу.

Когда Дука вернулся, повар заканчивал сервировку ужина на восточный манер. Посреди стола расположилось большое блюдо с рисом и тушеными овощами, на которые были выложены куски жареной баранины. Рядом на серебряном подносе лежала горка свежих горячих лепешек, приготовленных в тандыре, стояло блюдо с фруктами и два графина с лимонадом и вином.

Осмотрев переодевшегося и смывшего с себя городскую пыль юношу, Фадей одобрительно покивал головой и жестом пригласил его за стол.

– Садись, мой юный друг, сейчас ты поведаешь мне свою историю от рождения до приговора за преступление против веры, – он взял серебряный кувшин с разбавленным вином и наполнил два кубка.

– Что тут говорить, – пролепетал Дука, не в силах оторвать глаз от сочных кусков баранины.

– Ладно, поешь сперва, – улыбнулся Фадей.

Шумно сглотнув, юноша схватил кусок мяса и жадно впился в него зубами, потом лепешкой зачерпнул рис и отправил себе в рот. Запил все вином и, поглядывая на хозяина, с виноватым видом принялся жевать.