Нужно было как-то покрасивее съехать с этой скользкой темы. Что для Данияра подарок, для меня хуже смерти. Совсем отказываться от девчонки было тоже некрасиво с моей стороны.

– Спасибо, Данияр, но дома меня уже ждёт женщина, а женитьба пока не входит в мои планы. Сам знаешь, насколько семья делает мужчину уязвимым. Я пока не в том положении, чтобы брать ответственность ещё за чью-то жизнь. Возможно, позже я обращу внимание на девчонку, когда уверенно встану на ноги.

Пусть подрастёт сначала, – мысленно добавил я. От сучки ещё пахнет детской присыпкой, а заботливый дядя Данияр уже ищет, кому бы её спихнуть.

Мои планы на Земфиру были немногим лучше, но мне всё равно стало обидно за неё. Весь мир жил в двадцать первом веке, но этот колхоз, похоже, так и завис в пятнадцатом. Традиции традициями, но Буслаевы своих девок раздавали как овец. Альбину спихнули насильно замуж, теперь Земфиру.

Я даже зауважал Диляру, которую теперь отлучили от семьи и прокляли, но тем не менее она пошла против всех и сбежала с Матвеем из этого дурдома. Это она подбила пацана на безумие, зная, что он дрочит на неё тайком. Матвейка не зассал, прекрасно понимая, что татары ему жизни не дадут после этого. И ничего, жив сучёныш!

Пока жив. Пока я до него не добрался.

– Это ты зря, но неволить тебя не имею желания, – развёл руками Буслаев. – Поступай, как знаешь!

– Дядя Данияр! – окликнула его Земфира, появившаяся из-за кустов, прекратив, слава богу, наш разговор на нужной мне ноте. – Тебя зовёт София!

– Спасибо, милая! Иду!

Данияр бросил окурок в урну и едва ли не побежал к дому, словно ручной пёсик. Вот во что способна превратить женщина матёрого бандита.

Земфира глянула на меня своими лисьими глазками, скромно опустила их и побрела к дому. Стоило мне увидеть её, как образ Елены погас, растворился на фоне непорочной красавицы.

Я проводил взглядом девушку, словно лебедь плывущую по кирпичной дорожке, пытаясь успокоить кровь, вскипевшую разом.

Нужно вообще выбросить Земфиру из головы! Мой стояк сведёт меня в могилу. Не для меня она. В мире полно других женщин, с радостью готовых раздвинуть для меня ноги.

После чести, оказанной Данияром, я буду хуже Матвея, хуже последней свиньи, если залезу на Земфиру!

Все женщины ведьмы!

Не-е-т! Я не поведусь на такую чушь!

Диляра – вот ключик в семью Буслаевых. Вот на кого мне стоит обратить своё внимание. Данияр ещё больше зауважает меня, когда я принесу ему голову Матвея на блюде!

Придётся ещё немного повоевать. Готовься к смерти, жалкий щенок, Булат Ахметов идёт за тобой!

6. Булат

Земфира что-то готовила на кухне, когда я зашёл попрощаться. Она включила музыку на портативной колонке и теперь порхала от плиты к столу, пританцовывая, выписывая круги своей ладной попкой.

Я воспользовался тем, что она не услышала моего появления, и теперь наблюдал за ней тайком. Представил на секунду, что эта прелесть также шуршит в моём доме, и внутри всё перевернулось. Чёрт, девчонка совсем. Чистая, неиспорченная. Она небось дальше этого колхоза и не выезжала никуда?

Я тоже мало где был из-за работы, но мне нравилось путешествовать. Один любил, без компании, а с ней бы поехал хоть на край света.

Земфира просто не знает, что в городе за ней мужики будут толпами бегать. А я знаю.

У меня было ощущение, что стоит мне уехать, и её украдёт кто-нибудь другой. Никогда ни об одной пизде не переживал, а теперь тревожно стало.

И ведь её даже не спросят. Замуж отдадут, как вещь, ради выгоды Зинура и Данияра. И будет наяривать Земфира не мой член, а какого-нибудь утырка.

Что там за жених у неё? Говорит, что любит его, пиздец!

Может, прав Данияр и не стоит мне метаться и рисковать жизнью ради призрачной Диляры, а просто взять в жёны Земфиру? И трахать её сколько душе угодно. Это же так просто!

Разве я её достоин? Земфира бережёт себя для любимого, а не для такого развратника, как я.

Господи…

Я бы любовался девушкой вечность, но время поджимало. Я и так потратил полдня на то, чтобы съездить в район за подарками для неё. В сельском магазине и близко не было того, что я выбрал.

– Земфира! – окликнул я её, и она подскочила на месте от испуга.

Обернулась, распахнув свои ореховые глаза, а потом метнулась к колонке, чтобы вырубить музыку. Меня забавляла эта её пугливость. Шугалась от меня, словно маленький зайчонок. Неужто я такой страшный?

– Я зашёл попрощаться, – сказал я, пройдя на кухню.

– Уже уезжаете? – разочарованно спросила она и покраснела.

Я улыбнулся, поняв, что она хочет, чтобы я остался ещё. Радостно стало на душе, что ей на меня не всё равно. Девушка вела себя со мной скромно, но я чувствовал, что она неравнодушна ко мне, что я её волную не меньше, чем она меня. И дело не только в её пугливости и неопытности.

Это очень хорошо. Это просто замечательно!

– Мне пора, Земфира, – встав к ней почти вплотную, произнёс я.

Отступать ей было некуда, позади неё стол. Ни убежать, ни шагу ступить. Распускать руки было грешно и опасно, но они будто сами тянулись к девчонке, отказываясь меня слушаться. Я вцепился ими в пакет, чувствуя, как меня трясёт от запаха её нежных духов.

Прозрачная, фарфоровая кожа, пушистые ресницы, подрагивающие от волнения, пухлый розовый ротик, который был сейчас чуть приоткрыт.

Я бы в такой даже член пихать не стал. Только бы целовал.

Если бы я имел право на что-то большее, чем просто смотреть на неё…

Она покраснела от моей близости и тяжело задышала.

Господи, как же прекрасна она была в эту минуту!

– У меня для тебя подарок, – поспешил я, понимая, что безвозвратно теряю контроль над собой.

Мы были одни в доме, я это точно знал, но я был сейчас не в том положении, чтобы творить дичь с этой малышкой.

– Подарок? – удивлённо вскинула на меня глаза, загоревшиеся интересом. – Мне ничего не нужно от вас.

– Это за твою заботу, Земфира, – поспешил я успокоить девушку и вытряхнул на стол содержимое пакета. – За то, что была добра со мной и терпелива, лечила мои раны, кормила и обстирывала.

Она даже куртку мне зашила, да так красиво, что я теперь и не думал менять её на новую.

– Они золотые? – удивилась ещё сильнее и взяла в руки довольно увесистые серёжки. Я купил с висюльками, чтобы подчеркнуть её длинную, тонкую шею. – Какие красивые! Но дедушка…

– Я сам расскажу, что подарил тебе серьги, когда заеду к нему на ферму проститься. Обещаю. В них нет ничего дурного, Земфира.

– Ладно, – обрадовалась она. – А это что?

– Сорочка, – усмехнулся я. – Ты что, сама не видишь?

Земфира подхватила сексуальную вещицу за бретельки, чтобы получше рассмотреть. Тончайший шёлк и прозрачное кружево светло-голубого цвета переливались в лучах солнечного света. Настоящее произведение искусства.

Я представил Земфиру в этой сорочке, и у меня потемнело в глазах. Гладкая ткань ласкала её кожу прохладой, подчёркивая каждый изгиб непорочного тела, а девичьи сосочки торчали бы от возбуждения, упираясь в кружево. Какого они интересно цвета? Розового или коричневого? Я бы с удовольствием слизал влагу с её девственных лепестков, когда чёртова сорочка подогреет её женские инстинкты.

– Это можно деду не показывать, – оскалился я. – Хочу, чтобы ты думала обо мне, когда будешь её надевать, – порочным шёпотом произнёс я. – Представляла, что это не шёлк тебя ласкает, а мои руки и губы. В самых немыслимых, сокровенных местах.

– Нет, – вспыхнула Земфира. – Заберите обратно!

Начала сворачивать сорочку дрожащими руками.

– Брось собаке на подстилку, если не понравилась, – резко оборвал её метания. – Это всего лишь сорочка! До свидания, Земфира!

Она замерла, потом повернулась ко мне и застыла, глядя на меня снизу вверх. Её губы были так близко. Пухлый рот манил, сводя с ума. Мои собственные фантазии раздраконили меня похлеще голой, изнывающей от желания бабы. Я дёрнул кадыком, чувствуя, что тону в глазах Земфиры.

Девчонка ждала, что я её поцелую? О, Всевышний!

Уходи, Булат! Уноси ноги! Довольно себя испытывать на прочность!

Совершенно неожиданно Земфира бросилась ко мне и крепко обняла, спрятав лицо на груди. Я обмер и не шевелился. Лишь судорожно вздохнул, прикрыв на секунду глаза. Опустив голову, вдохнул дивный запах её волос, резанувший по уже распухшим яйцам. Сердце билось уже где-то в ушах, норовя выскочить из груди.

Ничего подобного прежде не испытывал. Эти ощущения щекотали мне нервы, терзая, искушая, не хуже самого дьявола.

– Берегите себя, Булат, – тихо сказала девушка и принялась быстро прятать мои подарки в пакет.

– Ты тоже, Земфира, – ответил я ей и быстро вышел.

Убежал.

Нашёл Зинура и Данияра на ферме. Животноводы сраные, – усмехнулся я, видя, как они ковыряются в овечьем дерьме.

Дед достал трубку, мы с Данияром сигареты. Попиздели о погоде, и я поблагодарил старика за тёплый приём.

Он, правда, палец о палец не ударил для моего комфорта, но крыша над моей головой была его, так что пришлось расшаркаться в благодарностях. Недолюбливал я Зинура, сам не знаю почему. Он не вызывал у меня уважения, обращался к нему на "вы" только из-за хорошего отношения к Данияру.

– Я подарил Земфире серьги, – сообщил я деду, как и обещал девочке. – Она переживает, что вы станете её за это бранить, Зинур Азатович. Я сделал ей подарок от чистого сердца. Позвольте ей оставить безделицу.

Про сорочку я, естественно, промолчал. Судьба её теперь в руках Земфиры. Оставит она её, будет думать обо мне, фантазируя о порочном и запретном? Или безжалостно выбросит?

Интрига, блять!

– Если от чистого, пусть носит, – согласился Зинур.

– Жду тебя на свадьбе, брат? – с надеждой спросил Данияр.

– С удовольствием приеду. Пустите ещё раз на постой, Зинур Азатович? А я вам коня добуду. Породистого, доброго! Все в вашем краю будут от зависти волосы рвать на заднице, глядя на то, как он гарцует на закате!

Я знал, что дед, как и все татары на земле, падкий на дорогие подарки. Жадность его была мне только на руку.

– Вай-бая! Говоришь, как хитрый цыган, – усмехнулся Зинур, пригладив усы. – Приезжай, шайтан с тобой, если конь будет стоящим!

Данияр обещал устроить пир на весь мир. Я знал, что татарские свадьбы гуляют не по одному дню, так что в доме Зинура придётся подзадержаться.

Земфира к тому времени достигнет зрелости, и моё самообладание повиснет на честном слове. Моём слове.

Голова Матвея лучше всего украсит свадебный стол жениха. Если приеду с Дилярой – это будет сенсация!

Данияру ничего не останется, как вознаградить меня за преданность своей опозоренной негодяем сестричкой. После этого он мне вдвойне будет должен.

Куда в таком случае девать Елену? Её срок ещё не вышел. Я ещё не обзавёлся женой, поэтому ехал сейчас в её горячие объятия. Девушка всегда ждала меня во всей красе с раздвинутыми ногами. Наконец-то я избавлюсь от этого напряжения в паху и смогу хорошенько подготовиться к войне с Матвеем.

7. Булат

– Наконец-то мой великий воин дома! – страстно прошептала Елена, ластясь ко мне, подставляя пухлые губки для поцелуя.

Я скучал по девушке, по её запаху, ставшему уже родным. Целовал её с упоением, чувствуя, как сладко наливается тяжестью пах.

– Я вернулся с хорошими новостями, – похвастался я, доставая из кармана коробочку с традиционной золотой безделушкой для Елены. – Это тебя, милая!

– Спасибо, Булат! – забрала коробочку, помогая мне снять куртку, усаживая меня в кресло. – Тебя ранило? – обеспокоенно спросила она, увидев бинт на моей руке.

– Пустяки! – отмахнулся я.

– Это правда, что Тимур Буслаев мёртв? – возбуждённо спросила она.