Пояс поддался умелым рукам без сопротивления. Плотно намотанная полоса вышитой ткани ослабла и сползла на пол.

Вода безмятежно журчала, утекая в бесконечность.

Тишину нарушало лишь наше дыхание – хриплое, прерывистое, разделенное на двоих.

Перезвон изредка срывающихся с каменного карниза капель.

Шелест стягиваемых одежд. Неспешно, нарочито медлительно.

За прошедшее время я почти перестала робеть и стыдиться собственной наготы. Но это не мешало мне краснеть и теряться, когда обнажался Чен.

Его тело казалось мне совершенным и в то же времясовершенно иным, непривычным, разительно отличающимся от моего.

Никакой мягкости – сплошная твердость.

Широкие плечи, узкие бедра, восхитительно развитые мышцы – против моей нежной податливости.

За месяц в крепости я успела немного прибавить в весе, приобретя некоторые положенные девушке округлости. Муж не уставал этому радоваться. Не только потому, что здоровье мое стало крепче, но и потому что его рука, ложась на мою грудь, теперь с трудом смыкалась на упругих полушариях.

Подтверждая мои мысли, Чен наклонился и губами обхватил затвердевший от прохладного воздуха сосок. Обжигающе лизнул. Вместо того чтобы расслабиться, тот напрягся еще сильнее, превращаясь в тугой камешек.

Каждое движение языка демона словно тянуло за невидимую нить, затерянную где-то в глубине моего естества.

Невесомый шелк нижней рубашки не защищал ни от порывов влажного ветерка, ни от опытных пальцев мужа.

На мне не осталось почти ничего, его же до сих пор прикрывали штаны и короткая рубашка. Несправедливо!

Расхрабрившись, я потянула за завязки на поясе Чена.

Я давно изучила его член и руками, и языком, но сегодня смотрела на него с особым благоговением и легким страхом.

Как он поместится у меня внутри? Он же огромен!

Твердый, перевитый пульсирующими венами, с темной головкой, напряженно указывающей в сторону моего живота, словно копье, ищущее цель.

– Не торопись, – попросил Чен, деликатно отстраняясь.

Я густо покраснела.

Зря демон говорил, что на супружеском ложе не бывает ошибок.

Заметив мое смятение, Чен протяжно лизнул грудь и опустился на колени.

– Я обязательно позволю тебе трогать меня, где вздумается. Позже, – пообещал он с легкой усмешкой. – Сейчас мой самоконтроль под угрозой. Ты слишком прекрасная, слишком сладкая, и я тебя слишком долго ждал. Боюсь не сдержаться и опозориться.

Он? Опозориться? Глупости какие!

От возмущения я позабыла о стеснении напрочь. Запустила пальцы в туго стянутый узел на затылке демона, вытащила шпильку и с наслаждением рассыпала белоснежный водопад по смуглой спине.

Чен беззвучно хмыкнул и прильнул губами к моему лону. Языком раздвинул складки, протиснулся туда, где давно уже было горячо и влажно, и тронул самую чувствительную точку.

Я вздрогнула и изогнулась, кусая губу и давя всхлип удовольствия.

– Не сдерживайся, прошу. Мне нравится слушать твои стоны. Лучше музыки… – мурлыкнул демон, поглаживая мои ягодицы и проникая пальцами между ними. Невзначай, ласкающе и в то же время будоражаще.

Муж осторожно опустил меня на многослойное ложе, развел мне ноги, согнув в коленях, с удобством расположился между ними, полюбовался на открывающееся зрелище.

Стыд таял, как весенний снег, уступая место колючему, восторженному предвкушению.

Я растекалась росой под умелыми пальцами и невесомыми прикосновениями языка. Взмывала стремительной птицей и плавилась белым воском.

В мареве сменяющих друг друга лавин наслаждения я не сразу поняла, что между ног порхают только пальцы Чена, а он сам нависает надо мной, опираясь на локоть и всматриваясь в лицо.

Поймав мой шалый взгляд, он довольно улыбнулся.

Безмятежность давалась ему нелегко. Я видела, как играют желваки на скулах, как напрягаются плечи, сдерживая первобытную мощь нетерпеливого мужчины, наконец-то заполучившего свою женщину.

Полностью и безвозвратно.

В чувствительное, истерзанное губами местечко уткнулась выпуклая головка. Надавила. Проникла внутрь, скользя и распирая.

Я невольно подалась назад, не от испуга – от неожиданности. Лоно принимало твердый, неумолимый член легко, без боли и неприятных ощущений.

Чен замер, его встревоженный взгляд опустился туда, где соединялись наши тела.

– Я сделал тебе больно? Прости, – сглотнув, хрипло произнес он.

Слова давались ему с трудом. Я знала, чувствовала, что больше всего ему сейчас хотелось вонзиться, ворваться и присвоить, сделать своей, со всей нерастраченной, почти животной страстью.

Но демон сдерживался. Ради меня.

– Мне не больно, – я подняла легкую, будто не свою руку и коснулась закаменевшей челюсти. – Думала, что будет…

Беспокойство пропало из глаз мужа, вместо этого там снова заплясали смешинки.

– Поверь, я старался, – заявил он гордо и одним мощным толчком продвинулся так глубоко, что я охнула.

Непривычно. Заполненно. Туго и очень, очень горячо.

Там, где соединялись наши тела, раскаленная нить свивалась в клубок, стягиваясь все туже. С каждым движением Чена дышать становилось все тяжелее. Я хватала ртом воздух, извивалась, чувствуя, как перед глазами вспыхивают и гаснут фейерверки.

Сила расходилась от меня кругами, впитывалась в мох, камень и воду. Контролировать это я не могла и не пыталась. Не до того было.

Все мое существо сконцентрировалось там, где член демона вбивался все быстрее, заставляя молить о пощаде.И чтобы ни в коем случае не останавливался.

Слепящая вспышка накрыла с головой, как снежная лавина. Пронесла меня по волнам наслаждения и оставила, оглушенную и задыхающуюся.

Сверху, чуть сдвинувшись набок, чтобы не задавить окончательно, устроился Чен. Он опирался на локоть и разглядывал меня, как изысканную вышивку на тончайшем шелке – с восторгом и благоговением.

– Что? – вспыхнула я.

– Ты до сих пор не потеряла способности краснеть. Невероятно! – поддел супруг и перекатился на спину, увлекая за собой. Устроил на своей груди в привычной, знакомой позе.

После всего произошедшего сегодня она ощущалась особенно уютной и интимной.

– Не дразни. – Я отвела взгляд. – Мне кажется, я неправильно на все реагирую. В первый раз должно быть больно, чтоб кровь и прочее, и неделю ходить не могла. А мне хорошо и я хочу еще!

Чен хохотнул исключительно самодовольно.

– Не слушай россказни служанок, – посоветовал он. – Мало кому везет с мужчиной так, как тебе. Их участь – быстро помочь с разрядкой господину. Тебе же я готов поклоняться, как богине.

– Может, тогда поклонишься еще раз?

Выпалила и прикусила губу, дурея от собственной смелости.

Муж и не подумал разгневаться. Наоборот. От него повеяло смесью искреннего счастья и гордости. Ловкий маневр – и мы снова поменялись местами. Спину вжало в упругую циновку, но меня куда больше занимал упирающийся мне в живот орган.

Снова твердый и готовый к бою.

– Мои артефакты едва справились с потоком твоей силы. Но кажется, они уже ее переработали и готовы к новому витку, – прошептал Чен мне в губы.

Я с готовностью обхватила руками крепкую шею.

И тут в саду, где-то у пруда раздался истошный вопль:

– Беда, господин! Пожар!

Глава 5

Орали явно не первый раз. Мы просто ничего не слышали, увлеченные друг другом.

Переглянувшись, принялись поспешно натягивать одежду.

По мелочи нас бы точно тревожить не стали. Значит, горит всерьез.

Стоило нам выбраться из грота, как я увидела настоящее зарево. Пламя охватило весь флигель, где мы поселились лишь вчера. Наши свежие полы! Новые ставни!

Плевать на отделку!

Что с Лийин? В порядке ли Старшая госпожа? Неужели покушение? Так скоро?

Туча вопросов промелькнула в моей голове за мгновения.

Слуга не успел ничего толком объяснить, так быстро мы пронеслись мимо него к усадьбе.

– Неожиданно… никто не заметил… раз – и вспыхнуло! – пропыхтел он, с трудом поспевая за господином.

Я летела птицей, но стоило нам оказаться во внутреннем дворике, решимость моя поубавилась. В висках дробными молоточками стучал страх.

Никогда не думала, что испугаюсь огня.

Знакомый и привычный, уютно согревающий в стылую зиму уголек сейчас превратился в грозную, жуткую, неудержимую стихию. В лицо пахнуло горьким дымом, опалило брови. Чуть влажные после водопада волосы Чена задымились.

Слуги бегали туда-сюда с ведрами, но вода не спасала. Пламя угрожающе гудело и от редких брызг, казалось,разгоралось лишь пуще прежнего.

Муж вскинул руки, накрывая флигель щитом, и поморщился.

– Где Старшая госпожа? Где все? – рявкнул демон. – Огонь магического происхождения, я его не погашу!

– Я здесь, мальчик мой, – продребезжала бодро подскочившая старушка. – Я в порядке. Внутри никого нет… кроме Лийин.

Чен нырнул в пламя, не задумавшись ни на мгновение. Только что стоял рядом, удерживая прозрачный купол над зданием, чтобы огонь не перекинулся дальше – и вот полы его халата мелькают в окне.

К стыду моему, я последовала за супругом не сразу. Лишь когда сплошная стена чуть спала, открывая обугленные кирпичи и тлеющие полы.

Стихии мне не подчинялись. Все что я могла – призвать в дерево жизнь. Вода, которой слуги продолжали поливать пожарище, стремительно впиталась узкой дорожкой, превращаясь в сок, и полированные доски ожили, выпуская зеленые побеги. Те сразу же завяли, угнетенные жаром, но дело свое сделали. Свежая древесина плохо горит. Вместо тлеющих углей – закопченный, покореженный пол, по которому тем не менее вполне можно было пройти.

Что я и сделала.

Комната, куда определили паланкин Лийин, представляла собой плачевное зрелище. Потолок выгорел насквозь, сверху накрапывал наспех призванный мужем дождь. Одинокая тучка прямо над нашими головами выглядела нелепо, но смеяться не хотелось.

Паланкин разворотило на моих глазах. Если бы я не спряталась за спину мужа, меня посекло бы дымящимися обломками. Закрываться силой, как щитом, еще не научилась.

Чен вскинул руку, и не долетевшие до нас щепки опали на пол прошлогодними листьями.

Резкое движение привлекло внимание лежавшей до сих пор девушки.

Она взглянула на брата с удивлением и любопытством, словно видела впервые.

Но Инни определенно видела. Двигалась. Шевелилась.

Неужели всплеск моей магии во время соития был настолько силен, что дотянулся даже сюда?

Другого объяснения чуду я придумать не могла. Не похоже на совпадение. Скорее всего, именно потока магии жизни бедняжке не хватало, чтобы вернуться в мир живых.

– Че за хрень? – произнесла Лийин невнятно и снова потеряла сознание*.

После того как пожар окончательно угас, Чен отнес сестру в Храм Предков. По его словам, надежнее места для потерявшей власть над даром демоницы и не придумать.

Мера временная, конечно. Нельзя взрослую девушку заточать в четырех стенах, как в темнице. Но прямо сейчас Инни себя не контролировала и могла натворить бед.

Уже натворила.

От флигеля остался обугленный остов. Его придется сносить по самый фундамент и отстраивать заново.

Вещи, неосмотрительно оставленные нами в здании, уничтожены. Мои наряды – хорошо, что не все, но самые приличные, одежда Чена, письменные принадлежности, чистая бумага…

К счастью, на документах, которые муж перенес в спальню для изучения, стояла мощная родовая защита. Их ни время, ни грабители не тронули, огонь тем более не страшен.

Ночевать нам сегодня придется в палатках, как в походе.

Слугам повезло еще меньше. У нас хотя бы остались деньги, чтобы докупить утраченное. Их пожитки сгорели с концами, а сбережения оплавились до неузнаваемости в один неопределенный металлический ком.

Нам хватило одного разделенного взгляда.