Для сравнения – язык может различать лишь шесть вкусов: сладкий, соленый, кислый, горький, умами (японское слово, означающее «смачный»^[13]) и олеогустус (жирный). Вообще-то, вкус и обоняние тесно связаны. Оба органа, в отличие от зрения, слуха и осязания, взаимодействуют с химическими веществами. Лично я думаю, что сначала мы дегустируем глазами, воспринимая форму, цвет и вид пищи, что возбуждает аппетит. Затем вступают запахи, исходящие от еды: жевание высвобождает ароматы и запускает так называемое ретроназальное обоняние^[14], обогащающее наш вкусовой опыт^[15]. Когда запахи вычленены, нейроны посылают информацию в обонятельную луковицу. Расположенная в передней части мозга между нёбом и глазами, близкая к зоне, управляющей эмоциями, она «толкует» вдыхаемые запахи. Затем информация передается в лимбическую систему мозга. Подкорковые центры (миндалины и др.) «расшифровывают» вдыхаемый запах, определяют, приятен ли он и возбуждает ли эмоции. Гиппокамп запоминает запах и, возможно, связывает с ним воспоминание (та самая «мадленка Пруста»). Наконец, все эти данные посылаются в орбитофронтальную кору, расположенную над глазницами, которая принимает решение на основе анализа всей имеющейся информации. Например, пахучую молекулу розы она может расшифровать так: «запах розы» = «приятный запах» + «любимый мамин цветок» – следовательно, это запах знакомый и позитивный. Возможно, орбитофронтальная кора учтет также данные, полученные от других органов чувств (осязание и зрение), напомнив, что у розы есть шипы и надо быть осторожнее.

Главная особенность обоняния состоит в том, что элементы системы расположены очень близко к мозгу и передают информацию меньше чем за секунду, в отличие от систем осязания, вкуса, зрения и слуха, имеющих куда более сложные связи.

Именно благодаря этой физической близости наш мозг чувствует запахи задолго до поступления других сигналов. Входя в комнату, мы чувствуем запах горячего шоколада сразу, до того, как увидели, потрогали и тем более попробовали его. Это может тут же навеять (хорошие) воспоминания о бабушке, готовившей завтрак в каникулы, вызвать улыбку и привести в хорошее расположение духа. Исконно нюх был задуман, чтобы предупреждать человека об опасности, например о пожарах, и тем самым позволить ему выжить. Научные исследования доказывают, что обоняние играло гораздо более важную роль, когда мы жили в пещерах (например, в Ласко^[16]), но по прошествии веков его вытеснило зрение. Сегодня мир куда богаче в обонятельном плане, и запахи – повсюду. Наш нос постоянно задействован, и он приспособился к современному миру, улавливая более сложные ароматы.

Профессионал может распознать три тысячи разных запахов, тогда как «нормальный» человек – всего от двухсот до трехсот^[17]. Но это ничто в сравнении с собакой, которая имеет куда более тонкий нюх, чем человек, и может запомнить сто тысяч разных запахов. Это относится и к кошке, имеющей двести миллионов обонятельных клеток. Это объясняет, почему ваш домашний любимец тотчас бежит к вам, когда вы вскрываете банку тунца. Но победителем во всех категориях является слон с его двумя тысячами обонятельных датчиков (против трехсот человеческих), позволяющих ему находить пищу, распознавать собратьев (у слона плохое зрение) и избегать хищников. С таким нюхом слон не может ошибиться.

Воспоминания…Воспоминания…

Ароматы – маги и волшебники, они могут перенести вас сквозь прожитые годы.

Хелен Келлер^[18]

Мои семейные корни никоим образом не предвещали мне карьеру Носа в таком крупном и знаменитом парфюмерном доме, как Guerlain. Я не могу сказать, является ли мое острое обоняние врожденным или эту способность я приобрела… сама не знаю как; во всяком случае, она не проявилась ни у кого из членов моей семьи. Для меня это тайна, покрытая мраком.

Моя мать работала учительницей. Она была большой кокеткой: тональный крем, золотистая пудра, губная помада и аромат Youth-Dew от Estée Lauder, ее любимых духов. Эти запахи определили мою жизнь. Отец, подобно многим мужчинам его времени, не душился. Он часто говорил: «Я не пользуюсь одеколоном, это не по-мужски». Другие времена, другие нравы… У отца не было обонятельного таланта, как, впрочем, и вкусового. Мать могла варить ему картошку каждый день, ему было все равно. Он не видел разницы между печеночным паштетом и фуа-гра.

От отца я лучше всего помню запах цемента и плохих сигар, которые он курил. Еще запах можжевельника: зимой отец каждое утро пил джин, чтобы приободриться и согреться на стройке. И сегодня в любой точке мира, проходя мимо стройки, я думаю о нем. Такова особенность Носов, они ассоциируют запах с человеком и, главное, могут помнить его очень долго.

Я родилась в счастливой и любящей семье. Если определять ее одним словом, я бы сказала, что семья была «серьезной». Моя мать всерьез готовилась к урокам и принимала свою профессию близко к сердцу. Мой отец работал на стройках, где фантазии редко находилось место. Все должно было двигаться и пребывать в полном порядке. Мои старшие братья и сестры тоже были «серьезными». Они выучились, преуспели в науке и медицине, сделали карьеру.

Я была младшенькой и самой большой фантазеркой. Была и немного бунтаркой и думала только о том, как бы повеселиться. Семейная артистка в каком-то смысле. В повседневной жизни серьезные вещи наводили на меня скуку. По сей день я любознательна, люблю раздвигать границы своих возможностей и расти над собой. Люблю, когда разум постоянно кипит.

Моя мать быстро поняла, что я не получу высшего образования. Я была слишком интуитивна, слишком, по ее мнению, восприимчива, и она не направила меня на путь обучения. Дальше некуда для учительницы! Что до отца, он считал меня «сорной травой», я даже не была мальчиком, который мог бы взять на себя семейное строительное предприятие… Плохое начало.

Я смолоду зажила активной жизнью. Окончила школу секретарей и после первого неудачного опыта в медицинском кабинете в Лилле бросила все и отправилась в Париж, разумеется, при поддержке родителей.

Я поступила в Школу красоты на площади Мадлен. Там я открыла мир, который очаровал меня. Годы учебы были периодом счастья. В этой школе я нашла свой путь, постигнув премудрости макияжа, косметики, ухода за телом и т. д. Я выпустилась с лучшими оценками в своем выпуске, и меня сразу пригласили работать в Lancaster, ведущей марке на тот момент. Но очень скоро мне это наскучило, хотелось большего. Я люблю делиться с другими, поэтому, продолжив учебу, стала преподавателем, а потом директрисой школы красоты на улице Марбеф в Париже.

И снова меня одолела скука. Я всегда была натурой увлекающейся и хотела работать с людьми, которые вдохновляют. Мне также хотелось попробовать себя в индустрии роскоши и открыть манивший меня мир. Впервые нос дал толчок моей карьере.

Имея в кармане диплом, я послала два письма с curriculum vitae^[19]… Первое – в компанию Estée Lauder в память о матери и о Youth-Dew, которые она носила по любому случаю; к тому же моими любимыми в ту пору духами были Cinnabar. Второе – в парфюмерный дом Guerlain, в память о моей бывшей преподавательнице из Школы красоты. Мадам Сиарле, служившая мне примером для подражания, была эталоном высокого класса и парижской элегантности, а также требовательности и трудолюбия. Она носила L’Heure bleue, и этот запах меня завораживал.

После традиционных собеседований меня приняли в оба дома, и надо было сделать выбор. Я отдала предпочтение Guerlain. Чудесная эпоха, работу можно было найти почти в одночасье. Поступив в парфюмерный дом Guerlain, я доказала матери, что тоже могу преуспеть, но иначе, не так, как братья и сестры. Она постоянно сравнивала меня с ними, говоря об их блестящих карьерах. Я не печалилась и не отчаивалась, наоборот, это давало мне внутреннюю силу. Во многом она оказала мне большую услугу.

Нос, инструкция к применению

Я парю, ароматом твоим опьяненный, Как другие сердца музыкальной волной^[20].

Шарль Бодлер. Шевелюра Сборник «Цветы зла». 1861

Иногда меня спрашивают, на что похожа повседневная жизнь человека, развившего в себе гиперосмию – обостренную чувствительность к запахам. Этот «дар» в самом деле завораживает, вызывает вопросы и возбуждает всякого рода фантазии. Однако в повседневной жизни такой человек мало чем отличается от других.

Никто не знает, откуда берется эта особенность обоняния, до сих пор очень мало изученная. Одно я знаю наверняка: она не врожденная. Эта способность развивается у одних людей и никогда не сдвинется с места у других. В повседневной жизни гиперосмия может быть силой – или кошмаром для тех, кто не переносит некоторые запахи. Но когда работаешь в парфюмерии – или сомелье, или поваром, – гиперосмия становится весомым козырем, который надо постоянно развивать.

В парфюмерии таким людям дали смешное наименование – «Нос»^[21]. Оговоримся, что не существует точного определения этого термина. Технически Носом считается тот, кто составляет формулу духов. С этой точки зрения я не могу так называться… В обобщенном понимании Нос – это тот, кто развил обоняние выше среднего, а это дает простор толкованиям.

И потом, есть разные Носы. Иные замечательны в технике, но не так хороши в творчестве. И наоборот, очень креативные Носы с трудом вписываются в рамки. Мифологизация профессии и хорошая коммуникация тоже работают на репутацию. Таков случай Сержа Лютанса^[22], которого все считают Парфюмером: хотя он обладает высокой чувствительностью к запахам и отлично знает, какой результат хочет получить, его ароматы создает другой Нос. К этому надо добавить (многочисленных) фантазеров, которые, проучившись две недели, провозглашают себя «мэтрами Парфюмерами», ни больше ни меньше! Наконец, вопреки распространенному среди широкой публики мнению, очень мало Парфюмеров имеют химическое образование.

Сами Носы это прозвище не очень любят. Разве говорят о художнике, что он «Глаз» или о музыканте – «Ухо»? В узкопрофессиональном понимании Нос – это тот, кто составляет и оркеструет сырье и создает мелодию, «симфонию запахов» в соответствии с замыслом. Носы на рынке редки: насчитывают пятьсот человек в мире, из которых сто пятьдесят живут во Франции. Есть Парфюмеры-креаторы, принадлежащие престижным домам, таким как Guerlain, Dior, Chanel, Louis Vuitton, Hermès, Caron и т. д. Другие работают в крупных международных компаниях – IFF^[23], Firmenich, Givaidan и др., – которые предлагают услуги в создании духов тем, у кого нет собственного Носа. Профессионалы, непохожие на других, основное занятие которых – слушать ароматы^[24]…

Обычно Нос лучше работает с утра, когда его нос еще «свеж» и более восприимчив. Планируя день, парфюмер ставит обонятельные пробы на утро, до полудня. Редко вечером, кроме особых случаев, потому что постоянно задействованный нос устает, и головная боль неизбежна, а то и печень выказывает признаки слабости^[25].