Глава 16

Аврора

Горячий член пульсирует под моей рукой, сталь ствола обжигает пальцы. Крупный, длинный, с обрезанной плотью. Из-за этого кажется еще больше, и мне бы не смотреть, но взгляд примагничивается снова и снова туда, где на автомате движутся наши сцепленные руки.

– Нравится смотреть? – ухмыляется.

Цепляет пальцами подбородок, приподнимает. Тону в темных глазах. Взгляд полон страсти, требовательный и глубокий.

Суровые черты лица преображены, будто я смотрю на него через линзу, которая делает все красивее, чем есть на самом деле. Нижнюю часть лица украшает стильная, густая бородка.

Мы целовались, его борода ничуть не мешала, а раньше я бы и не подумала, что мне понравится целоваться с бородатым и волосатым мужиком, который, ко всему прочему, мне в отцы годится.

Пульс стремительно разгоняется.

Подавшись вперед, Рахман цепляет мои губы, накрывает рот своим, целуя. Я лишь немного артачусь, для вида клацаю зубами по его губе. Он шипит и обещает наказать, я поспешно зализываю место укуса и позволяю себе двинуться языком ему в рот. Он мгновенно подхватывает и посасывать начинает.

И на этом еще не все.

Это только начало. Поняв, что больше не нужно контролировать мою руку, которая подстроилась под его любимый темп, Рахман начинает трогать меня всюду. Торопливо забирается руками под футболку, гладит кожу.

Ворох мурашек рассыпается по телу от его касаний.

Дальше – больше…

Крупные пальцы проникают под косточки бюстгальтера. Рахман нагло сдвигает чашечки вверх и сжимает груди ладонями.

Меня пробивает насквозь искрой и чуть-чуть смущением – моя грудь слишком маленькая для его больших рук, но он мнет ее с наслаждением.

Сминает жестко, выбивая приглушенные стоны и вскрики. От таких действий и синяки могут остаться!

Подушечки больших пальцев скользят по затвердевшим соскам, кружат по ним, ввергая в истому. К искушенной ласке добавляются и другие пальцы. Теперь он занят только моей грудью, а твердые губы перестают терзать мои, спускаются на шею.

Но перед этим он бросает на меня пьяный, полный дурмана взгляд.

– Что делаешь, ведьма! – выдыхает.

Меня словно молнией пробивает.

Горячие, посасывающие поцелуи становятся интенсивнее.

Дрожу, словно в лихорадке, и крепко сжимаю бедра, ощутив, как между ними снова горячей влагой наливается жажда.

Он не оставляет это без внимания.

Одна рука продолжает мять мою грудь, вторая медленно спускается на талию, а оттуда скользит на бедра.

– Дай приласкать, – воркует.

– Нет, не надо… Мне хватит.

– Глупая, ты будешь кончать со мной без остановки. Разве можно одним разом насытиться? – бубнит в мою шею, покусывая.

Посасывая…

Кожа горит, внутри снова разгорается пламя.

Жидкая лава струится по телу, собираясь между ножек. Влаги так много, что пол подо мной уже стал мокрым!

Сексуальное напряжение достигает апогея. Я чувствую себя куском горячего воска, превращаюсь в пучок взбудораженных нервных окончаний.

От каждого нового касания дергаюсь. Рахман стягивает с меня штаны с трусами, бросает их в сторону. Раздевается до конца сам.

Пытаюсь скользнуть в сторону.

Мгновенно набрасывается снова, не позволив уйти.

Снова погружаюсь в пучину безумия.

Он все интенсивнее меня ласкает. Я подстраиваюсь под его темп, ерзая беспокойно.

Рахман перекатывает между пальцами соски, выкручивает их, сладко и немного больно оттягивает.

– А-а-ах… Да-а-а…

Между ног часто пульсирует, промежность наполняется тягучей тяжестью.

– Рори… – шепчет мое имя. – Рори, давай… Впусти!

Моя рука на его члене занемела.

Я на пределе выдержки и больше не могу сопротивляться, когда он опускает ладонь на живот, крадется.

Не спешит, и я сама уже готова впустить его пальцы, принять их снова.

Расставляю бедра пошире, комната и потолок кружатся перед глазами. Рахман приподнимается. Отводит мое бедро в сторону, удерживает меня раскрытой.

Взгляд в глаза.

– Рука устала? Дальше я сам, крошка. Завела… До края. Подожди… Я сейчас… Сейчас, Ро-о-ори, – стонет протяжно.

Я роняю онемевшую руку на пол, второй рукой обхватываю мужчину за шею, сдавшись его ласке. Тянусь языком к губам Рахмана, облизывая.

Он обхватывает член пальцами и направляет его в меня. Горячий толчок, быстрое скольжение крупной головкой по клитору.

– Ты…

– Тшш… – шипит в мой рот.

Быстро-быстро размазывает влагу по моей плоти, я трясусь от подступающих волн оргазма и теряю контроль над ситуацией, кончая остро.

Сама начинаю двигать бедрами вверх, и в какой-то момент трущие ощущения сменяются другими.

Горячее давление на вход, уверенный толчок. Я задыхаюсь, пытаюсь отползти, Рахман жестко фиксирует меня за задницу.

– Напросилась… Пора! Настоящего мужика почувствуешь… У тебя тут… карлик какой-то бывал ранее, наверное.

Горячий напор не оставляет ни одного шанса улизнуть. Рахман двигает бедрами, раскачивает, двигаясь уже в моей дырочке, рывки пока осторожные, но очень быстро все меняется.

Буквально за несколько мгновений, я даже рот распахнуть не успела, как он крепко впился в мой зад и вошел…

Вошел полностью, лишив меня девственности.

Меня сразу же разорвало напополам дикой резью. Боль разлилась ядом по венам вместо крови.

Задохнулась, крича, пока этот гигант снова в меня толкнулся.

Потом снова и снова, как заведенный.

Его губы шевелятся, говоря что-то. Глаза темные, беспокойные, но толчки до сих пор грубые и быстрые, уверенные.

Снова и снова раздирает меня там… на клочки… Было бы куда отползти, но не выходит.

Это… ужасно… Ужасно больно и неприятно.

Он словно мясник, который всаживает шампур в живое мясо, трепыхающееся от боли.

Закусываю губы до крови, оглохнув от своего крика. Слезы текут из глаз, затекают в ушные раковины, щекочут.

Мягкое касание к моим губам.

Осторожный поцелуй, который быстро становится страстным, тягучим. Я не могу ответить, как следует, просто не хочу! Но Рахману мои ответы как будто и не нужны. Он продолжает меня трахать и целовать, целовать и трахать, ускорившись.

Последние секунды пытки проходят в режиме такой мощной долбежки, что даже скулить не получается… Рахман вынимает член рывком и кончает мне на низ живота, бедра, пупок. Капли разлетаются даже на грудь.

В голове только одна мысль – слава богу, что это закончилось…

Я больше никогда не захочу трахаться. Это было ужасно…

Прикрываю глаза, голова кружится, тело куда-то плывет.

Ой…

Понимаю, что эти ощущения вполне реальные, просто Рахман поднимает меня с ковра и опускает на кровать, ложится рядом, обнимает.

Целует…

Я в ужасе. Даже сказать ничего не могу.

Боюсь, как бы этому бугаю повторения не захотелось!

– Ты почему не сказала, глупая. О целке предупреждать надо! – врывается его голос в мое отстраненное состояние.

Я смотрю на Рахмана, он отвечает долгим, задумчивым взглядом.

Там досада и что-то еще, наверное, он на меня зол за облом. Явно финал подкачал… с моей стороны, разумеется.

– Вы все? Я могу идти?

– Идти?

– Да. Я… пойду. Мне пора. Дела…

Сажусь с трудом. Между ног будто ракета взорвалась, и кровь на бедрах…

На плечо опускается горячая ладонь, пальцы сжимаются.

– Ты никуда не пойдешь, – роняет властно. – В особенности после того, как я стал твоим первым мужчиной!

Глава 17

Рахман

После моих слов Аврора замирает камнем и совсем не движется, едва дышит. Даже не смотрит на меня. Я наклоняюсь к ней осторожно и неожиданно получаю тычок.

Кулачком в нос.

Маленький, костлявый кулачок, которым она бахнула мне по переносице так, что искры полетели во все стороны.

– Не трогайте меня, ясно?! Не трогайте! – вопит, пытаясь откатиться в сторону.

Ойкает, сползая с кровати. Я все-таки хватаю ее за руку и прижимаю к себе извивающуюся, будто бешеную змею.

– Тшш… Ты чего, а? Девочка… Тише-тише. Все хорошо, да? Дай приласкаю!

– НЕТ! – вопит мне в ухо. – Не хорошо! У меня там кровь… Кровь хлещет.

– Дай взгляну.

– Нет! Не трогайте! Уйдите.

– Куда я пойду? Это мой дом.

– Значит, я пойду! Отпустите! – верещит упрямо.

И не шлепнешь по заднице, да? Надумает себе всякого…

– У вас, кажется, дела были… тоже… важные! Вот и… займитесь! – рычит слезами. – Получили, что хотели, свободны!

Больше всего меня не ее слова обидные задевают и не вот эти дерзости, а дебильное выканье. Какое же тут «вы» после такого огненного «ты и я», где я в ней по самые, сука, звенящие от напряжения яйца?!

Приходится держать ее, сдавив посильнее. Держать и ждать, пока она устанет биться, вырываться, но… девчонка – боец, и упорная.

Но и я не из сопляков.

Телефон снова звонит. Валяется где-то… У меня проблемы с дочкой. Всего несколько минут назад я был готов лететь и сразу же ее оттуда забрать, заодно всем языки грязные вырвать и головы снести тем, кто осмелился оговорить мою непорочную дочь. Но сейчас…

Не готов я отпустить Аврору! Не готов…

Голос чести, разума, долга и крови против всего одного голоса – голоса сердца, которое твердит, что уйти сейчас и просто выпнуть девчонку будет худшей из всех ошибок, которые я когда-либо совершал. Ошибок у меня в жизни было немало. Я своеобразный рекордсмен.

Ничего не станет с Амирой, если я на день или на два позже вылечу за ней. Побудет в своей комнате. Под гнетом осуждения жить непросто, но она – моя дочь, сильная девочка, справится. Надеюсь, с честью и гордым молчанием, не обращая внимания на грязные пересуды, подождет меня.

Ведь билет есть только один – горящий, прямо сегодня вылет. Или опоздаю и потом только через день-два…

Я выбираю остаться.

Стыдно ли мне, как отцу, который никогда не был хорошим родителем и остался единственным для своей дочери?

Ужасно стыдно. Гнев небес падет на мою голову. Не единожды придется покаяться… Семья – важнее всего, а я, выходит, главнее семьи какую-то рваную письку поставил.

И это же все я. Я, тот самый, который не против других поучить, как нужно и должно делать, а сам… Слаб на зов плоти оказался.

Еще и Аврора.

Ни капли не облегчает моего выбора.

Каждым действием и нехорошим словом в мой адрес подтверждает, что мне стоит уехать. В аэропорт. И лететь к дочери. Прямо сейчас.

Я, может быть, вообще этой дерзкой девчонке не нужен, и она просто поиграть хотела. Хвостом покрутить! Покрутила…

– С некоторыми мужчинами шутки плохи. Не я, так другой бы насадил после подобных провокаций.

– Что-о-о?!

Едва успокоившись, снова начинает беситься и рваться прочь из моих объятий.

– Да… я… Я вообще никого не провоцировала!

– Трусы на торшере. Хочешь сказать, не провокация?

– Я в целом. Никого! А трусы… Трусы – это шутка была! У вас чувство юмора отсутствует. Я ничего в виду не имела. Просто…

– Просто мастурбировала так, что кончила, после нашего поцелуя. Трогала себя.

– Не ваше дело. Мое влагалище. Хочу трогаю – хочу нет!

– Теперь уже не так. Теперь все это мое! – заявляю я, стиснув пальцы на бедре.

Чуть-чуть веду в сторону, Аврора верещит.

– Не трогайте! Там в мясо… Там ужас… Больно!

– Не выкай.

– Что?!

– Не выкай мне. Успокойся. Пойдем в душ, вымоешься.

– Только не с ва…

Сжимаю пальцы на заднице крепче, Аврора мигом исправляется.

– Только не с тобой! Я сама… Одна!

– Окей. Ты сейчас в мой душ отправишься, а я принесу твою сумку. Там есть одежда? Белье? Или…

– Самое необходимое, – бурчит. – Все, отпускай!

* * *

Приходится ждать возле двери ванной. Потому что эта дурочка заперлась – и чего я там в этой задвижке не сдвину, что ли? Детский сад же! Детский… Но какого-то хрена топчусь возле двери и жду.