«Гробницы всех цариц и царевен были украшены так же, как и гробы царей, и вообще убраны очень хорошо. Царицы и царевны покоятся большей частью в каменных гробах, они положены в том последовательном порядке, в котором умирали одна за одной», – отчитывался Фридрих-Христиан Вебер, посланник короля Англии при дворе Петра I. Веберу, иностранцу-протестанту, в виде исключения разрешили осмотреть православный монастырь. Идущие за ним следом монахини кадили ладаном, «очищая» обитель «от греха».

На самом деле тела цариц и царевен, конечно, были преданы земле, Вебер принял надгробия за гробы-саркофаги.

Вознесенский Стародевичий монастырь закрыли после Октябрьской революции, в октябре 1918 года, а в 1929 году собор снесли, освобождая место для строительства Военной школы имени ВЦИК^[2]. Сейчас в этом здании, построенном в 1934 году, находится Администрация Президента и комендатура Кремля. Останки царевен и цариц вместе с надгробиями перенесли сначала в Архангельский собор, а потом в подземную палату южной пристройки Архангельского собора.

В 1929 году, после вскрытия некоторых гробниц, по Москве поползли слухи. Шептались, что саркофаг преподобной Евфросиньи Московской раскололся – это дурной знак! А в каменном саркофаге Марфы Собакиной, третьей жены Ивана Грозного, прожившей в замужестве всего две недели, нашли не тронутое тлением тело царицы. Марфа лежала бледная и прекрасная, будто она только что уснула, а не умерла 360 лет назад. Но сразу после вскрытия лицо ее почернело, а тело быстро рассыпалось в прах. Эти легенды оказались очень живучи, хотя для них не было никаких оснований: ведь все это совершалось не в тайне под покровом ночи. При вскрытии гробниц и переносе останков присутствовали ученые и музейные работники, остались документы и подробные описания. И, прежде чем разрушить собор, создали особую комиссию, которая сделала его архитектурные обмеры и фотографии – для истории.

• Забытые и обретенные •

Некоторые тайны древности, которые хранил Вознесенский собор, были раскрыты лишь в XX веке. В 1909 году в соборе стали прокладывать трубы отопления и под проходом в северный придел обнаружили останки княгини Ефросиньи Старицкой, матери князя Владимира Старицкого, а также его жены, княгини Евдокии, и их старшей дочери Марии.

Трагическая судьба Владимира Старицкого не раз становилась сюжетом художественных произведений, не обошел ее и Сергей Эйзенштейн в своем знаменитом фильме «Иван Грозный» (правда, истолковал он ее весьма вольно).

Князь Владимир Андреевич был двоюродным братом Ивана Грозного и тоже мог претендовать на трон. В 1553 году царь опасно заболел и, готовясь к смерти, потребовал, чтобы бояре присягнули его сыну, малолетнему царевичу Дмитрию. Но бояре отказались и решили посадить на престол князя Старицкого. Государственный переворот не состоялся: царь Иван взял да и выздоровел. Маленький царевич Дмитрий не прожил и года, но, хотя через год родился царевич Иван и царь без наследника не остался, будущее Владимира Старицкого было предрешено: соперников и возможной придворной смуты Иван Грозный допустить никак не мог. Князя Старицкого, его мать, жену и старшую дочь отравили по приказу царя, – правда, не сразу, только в 1569 году. Младшую дочь и сына Владимира Иван Грозный пощадил. Князя Старицкого захоронили в Архангельском соборе, княгинь и княжну – в Вознесенском, но так, чтобы и следа от их могил не осталось. И до начала XX века никто и не знал, где лежат представительницы одного из самых знатных русских родов.

У кремлевской стены

Кремль – сердце Москвы, и нет ничего удивительного, что тех, кто при жизни был лицом государства, хоронили здесь и в XX веке. Российскую империю сменила сначала Советская Россия, потом Советский Союз – государства с другими ценностями, отрицавшими сословное общество и права на власть, дающиеся исключительно по рождению. Но могилы советских государственных деятелей и тех, кем гордилась страна, кто отдал жизнь за нее, находятся у стен Кремля.

«Вы жертвою пали в борьбе роковой…»

• Начало положено •

Поздним вечером 9 ноября 1917 года американский журналист Джон Рид и его жена, журналистка и писательница Луиза Брайант, шли по пустым темным улицам Москвы, направляясь к Кремлю. Два дня назад Московский военно-революционный комитет постановил устроить на Красной площади братскую могилу павших за дело революции. Похороны назначили на 10 ноября.

Едва ступив на площадь, Джон Рид и Луиза Брайант услышали отдаленные голоса и стук ломов и лопат. На высокой стене Кремля вспыхивали отблески невидимых огней. Подойдя ближе, они увидели горы земли и булыжника, а внизу – две огромные ямы, где при свете костров работали лопатами сотни рабочих и солдат. Добровольцы сменяли друг друга, работа не прекращалась ни на минуту.

Потом Джон Рид вот так опишет день 10 ноября 1917 года в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир»:

«Со всех улиц на Красную площадь стекались огромные толпы народа. Здесь были тысячи и тысячи людей, истощенных трудом и бедностью. Пришел военный оркестр, игравший “Интернационал”, и вся толпа стихийно подхватила гимн, медленно и торжественно разливавшийся по площади, как морская волна. С зубцов Кремлевской стены свисали до самой земли огромные красные знамена с белыми и золотыми надписями: “Мученикам авангарда мировой социалистической революции” и “Да здравствует братство рабочих всего мира!”

Резкий ветер пролетал по площади, развевая знамена. Теперь начали прибывать рабочие фабрик и заводов отдаленнейших районов города; они несли сюда своих мертвецов. Можно было видеть, как они идут через ворота под трепещущими знаменами, неся красные, как кровь, гробы. То были грубые ящики из нетесаных досок, покрытые красной краской, и их высоко держали на плечах простые люди с лицами, залитыми слезами. За гробами шли женщины, громко рыдая или молча, окаменевшие, мертвенно-бледные; некоторые гробы были открыты, и за ними отдельно несли крышки; иные были покрыты золотой или серебряной парчой, или к крышке была прикреплена фуражка солдата. Было много венков из неживых искусственных цветов…

Процессия медленно подвигалась к нам по открывавшемуся перед нею и снова сдвигавшемуся неровному проходу. Теперь через ворота лился бесконечный поток знамен всех оттенков красного цвета с золотыми и серебряными надписями, с черным крепом на верхушках древков. Было и несколько анархистских знамен, черных с белыми надписями. Оркестр играл революционный похоронный марш, и вся огромная толпа, стоявшая с непокрытыми головами, вторила ему. Печальное пение часто прерывалось рыданиями.

Между рабочими шли отряды солдат также с гробами, сопровождаемыми воинским эскортом – кавалерийскими эскадронами и артиллерийскими батареями, пушки которых увиты красной и черной материей, увиты, казалось, навсегда. Похоронная процессия медленно подошла к могилам, и те, кто нес гробы, спустили их в ямы. Многие из них были женщины – крепкие, коренастые пролетарки. А за гробами шли другие женщины – молодые, убитые горем или морщинистые старухи, кричавшие нечеловеческим криком. Многие из них бросались в могилу вслед за своими сыновьями и мужьями и страшно вскрикивали, когда жалостливые руки удерживали их.

Весь долгий день до самого вечера шла эта траурная процессия. Она входила на площадь через Иверские ворота и уходила с нее по Никольской улице, поток красных знамен, знамена развевались па фоне пятидесятитысячной толпы…»

Джон Рид в 1918 году вернулся в Соединенные Штаты, потом снова приехал в Советскую Россию, ездил по стране, собирая материал для новой книги. Умер он в Москве, в 1920 году, от сыпного тифа. Похоронен в Кремлевском некрополе – рядом с теми двумя братскими захоронениями.

В годы Гражданской войны у стены Кремля появилось еще несколько десятков могил. В 1919 году здесь похоронили Якова Свердлова, председателя ВЦИК, умершего от «испанки»^[3]. 25 сентября 1919 года анархисты взорвали бомбу в здании Московского Комитета РКП(б)^[4], в результате погибло 12 человек – всех их тоже похоронили на Красной площади. 24 июля 1921 года под Серпуховом потерпел крушение аэровагон – сконструированная инженером-самоучкой Валерианом Абаковским дрезина с самолетным мотором, которая могла развивать небывалую по тем временам скорость, 140 км/ч. Аэровагон вез участников Третьего конгресса Коминтерна (Коммунистического Интернационала), они возвращались из Тулы, где встречались с местными рабочими. Погибло 22^[5] человека: русский революционер товарищ Артем (Федор Сергеев), иностранные коммунисты и сам изобретатель Абаковский. Их могилы тоже у Кремлевской стены. И там же похоронен убитый 10 мая 1923 года в швейцарском городе Лозанне полномочный представитель России в Италии Вацлав Воровский.

• Некрополь в стене •

Однако стена Кремля не бесконечна, а почетный некрополь все разрастался. Поэтому в середине 20-х годов появилась традиция закладывать в кремлевскую стену урны с прахом тех, чьи дела прославили государство. Вообще-то по православному обычаю тело умершего следовало неприкосновенным предать земле: кремация – это не по-христиански. Но после Октябрьской революции церковь была отделена от государства, и в Петербурге в 1920 году появился первый крематорий. Правда, проработал он всего три месяца: не было дров. И лишь в 1927 году в Москве построили крематорий на Донском кладбище.

Первая памятная доска на стене появилась 5 апреля 1925 года. На ней значится имя Мирона Владимирова, заместителя председателя ВСНХ^[6]. Он умер в Италии, куда его отправили на лечение. Там он был кремирован, а урну с прахом перевезли в Москву и замуровали в Кремлевской стене.

В конце 1926 года стена приняла вторую урну – с прахом умершего в Лондоне советского посла Леонида Борисовича Красина. Специальная комиссия решила, что «мемориальная доска должна быть из черного мрамора, надпись “Леонид Борисович Красин, день и год рождения, день и год смерти“ должна быть золотыми буквами, размер доски тот же, что и на могиле тов. Владимирова, 45×30 см».

С тех пор все мемориальные доски на Кремлевской стене выглядят именно так, – правда, сделаны они не из черного мрамора, а из гранита.

До 1936 года урны замуровывали в основном справа от Сенатской башни, слева похоронили только Сергея Мироновича Кирова, Валериана Владимировича Куйбышева и писателя Максима Горького (Алексея Максимовича Пешкова). С 1937 года стали хоронить слева от Сенатской башни. Здесь находятся могилы летчика Валерия Чкалова, «отца космонавтики» Сергея Павловича Королева, академиков Курчатова и Келдыша. Здесь же – могилы космонавтов: Юрия Гагарина и разбившегося вместе с ним летчика Владимира Серегина, погибших во время космического полета Владимира Комарова и экипажа космического корабля «Союз-11» Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева.

Последнее, 114-е захоронение в Кремлевской стене – урна с прахом Дмитрия Федоровича Устинова, министра обороны СССР, умершего 20 декабря 1984 года.

Мавзолей Ленина

Но, конечно, главный памятник Кремлевского некрополя – Мавзолей Ленина.

Владимир Ильич Ленин, Председатель Совета народных комиссаров, 30 августа 1918 года на митинге на заводе Михельсона был ранен эсеркой Фанни Каплан. После ранения здоровье его сильно ухудшилось, врачи прописали покой, и семья Ленина переехала из Кремля в Горки. Там Ленин и умер 21 января 1924 года. 22 января его тело перевезли из Горок в Москву и установили гроб в Колонном зале Дома Союзов.