– Я никого не заставляю соглашаться на участие прямо сейчас. Или вообще. Всё в порядке.

– Нет, я хочу помочь. – Рен взял бланк и записался на начало следующей недели. – Эвансу, может, страшно признавать, что у него есть чувства, а уж тем более проявлять их, но это не значит, что у всех так.

– Слушай, я запишусь, если ты этого хочешь. – Эванс уже потянулся к листку, но я забрала бланк раньше, чем он дотянулся.

– Ценю жест, но не похоже, что тебе разбили сердце, – сказала я, пряча лист под остальными бумагами. – А вот в то, что ты голоден, я вполне верю. Давайте я приму у вас заказы, и мы закончим с этим, пока Джемма меня не прикончила.

Эванс ответил, что хочет съесть, совершенно не смущённый моей незаинтересованностью в нём. Держа меню так, чтобы скрыть лицо, Рен бросил на меня взгляд, в котором ясно читалось, насколько ему стыдно за своего невоспитанного друга. Мы обменялись улыбками, и в сердце вернулась надежда. Может, Рен ещё не был готов забыть о чувствах к Лане, но я могла подождать.

Закончив с ними, я подошла к последним столикам, где записала ещё двух человек. Затем мне пришлось снова включить «режим официантки», и я так забегалась, обслуживая посетителей, что сначала даже не услышала, как кто-то зовёт меня по имени.

– Имоджен.

Когда я наконец поняла, кто это, мир замер.

Парень передо мной ненастоящий. Не здесь. Не сейчас. Я моргнула, пытаясь прогнать наваждение.

Он снова произнёс моё имя. Моё полное имя. Потому что он совсем не знал меня и того, что все звали меня Мо.

Август Тейт. Мой фальшивый парень, точнее, мой фальшивый бывший стоял в метре около меня, и вместо четырёхсот километров нас разделяла только стойка.

– Ты не можешь быть здесь, – сказала я. Никто, кроме Джеммы, не знал, как он выглядит, но несложно было догадаться, кто мог меня так сильно напугать. Ему следовало уйти раньше, чем кто-нибудь понял, кто он такой. И что мы на самом деле никогда не встречались.

– Почему? Тут сказано, что любой желающий может прийти. – Август засунул руки в карманы, спокойный и расслабленный. Как будто его вообще не заботило, что он в любую секунду мог разрушить мою жизнь.

Посетители, которые находились ближе всего, забыли о завтраке и смотрели только на нас в ожидании предстоящей драмы. Я схватила Августа за запястье, мысленно умоляя, чтобы он понял. Чтобы он ушёл раньше, чем всё станет только хуже.

Джемма на другом конце зала поймала мой взгляд и кивнула своему отцу.

– Мо?

Мозг совершенно отключился. Я не могла понять, на что она намекала. Она хотела, чтобы я вела себя нормально? Или предлагала использовать отца в качестве вышибалы, чтобы вывести Августа? Я покачала головой, сама не понимая, на что отвечала.

– Август, – начала я, но внезапно запнулась. Я столько раз произносила его имя за последний год, что оно стало таким же привычным для меня, как имя Джеммы. Но называть его так в лицо было как-то неправильно. Как будто моя ложь начала менять реальность. – Бывшим нельзя. Мне казалось, это понятно по названию встречи.

– Нет, название подразумевает, что участвовать могут все, кому разбили сердце. Поскольку я вписываюсь в эту категорию, ты не можешь меня прогнать. – Он самодовольно улыбнулся.

Боже, эта острая челюсть и пухлые губы. Он выглядел даже лучше, чем я его помнила.

– Но можем заключить сделку: я уйду, если расскажешь, почему порвала со мной.

Раз он спросил, значит, он всё-таки не был Настоящим Августом, иначе он бы уже знал ответ от Джеммы. Но у меня не было времени переживать насчёт этого. Август передо мной во плоти представлял бóльшую опасность, чем кто-то в интернете, притворяющийся им.

– Это ты порвал со мной. Помнишь? – сказала я.

– Очевидно, нет. Так что, может, это всего лишь одно большое недопонимание и мы с тобой всё ещё вместе.

– Мы не вместе. – Я наконец пришла в себя и повела его через всё кафе.

Коридор перед туалетом не сулил особой конфиденциальности, но лучше так, чем стоять посреди зала, где нас мог подслушать любой желающий.

– Если это какая-то первоапрельская шутка, то ты поторопился на день. И она не смешная.

– Это не шутка, и не меняй тему. – Его голос был спокойным, почти дразнящим. Таким же, как два года назад.

Улыбка, которой он меня одарил, когда мы наконец остались вдвоём, заставила меня почувствовать себя так, словно я только что надела любимый свитер. Я улыбнулась ему в ответ, но тут же вспомнила, что он вроде как недавно разбил мне сердце. Пришлось опустить голову, иначе я рисковала снова потерять над собой контроль.

– Я понимаю, что ты долго сюда добирался, но тебе нужно уйти. Пожалуйста.

– Хорошо, я уйду. Но сначала ответь на вопрос.

– Какой?

Август провёл рукой по волосам. Наконец-то стало заметно, что он тоже нервничал.

– Тебе не понравилось стихотворение? Понимаю, что странно было его отправлять, когда мы, ну ты знаешь, на самом деле не…

Я запомнила каждую строчку. Мне пришлось прикусить себе щёку, чтобы не начать цитировать его по памяти. Благо мозг снова начал работать, и мои тёплые неясные чувства разбежались, как мыши. Раз он знал о стихотворении, значит, это он его прислал. Он был Настоящим Августом. Так зачем он здесь, когда ему и так известно, почему я закончила наши отношения?

– Стихотворение идеальное. Но как ты вообще его прислал? Хотя забудь. Очевидно, что ты подписан на мой блог. – Наверное, мне стоило быть благодарной за то, что он не прижал меня к стенке до того, как я порвала с ним, но легче от этого не становилось. Едва он произнёс моё имя, сердце начало биться как бешеное и не собиралось успокаиваться.

– Я подписался недавно. Увидел твои посты и сложил пазл воедино. Должен признать, что не ожидал такого, когда искал тебя. Хотя мне лестно, что ты выбрала именно меня. Это странно?

– Из нас двоих странный явно не ты.

– Так что случилось? Почему ты решила всё прекратить? Ты правда бросила меня, чтобы встречаться с другим парнем, как сказала Джемма?

Я выдала себя с потрохами, стоило мне только взглянуть в сторону столика, за которым сидел Рен.

Август повернулся, оценил соперника и продолжил говорить, хотя я даже не успела ничего ответить:

– Этот? Ты бросила меня ради него?

– Тише, – сказала я, зажав ему рот рукой, пока он не выдал ещё какой-нибудь мой секрет. Не то чтобы они были ему известны. Август вообще ничего обо мне не знал, вопреки тому, каким я показывала его в своём блоге. – Ты обещаешь уйти, если я отвечу на твой вопрос?

– Даю руку на отсечение, – поклялся он, положив ладонь на сердце.

Рен и Эванс смотрели в нашу сторону, пытаясь понять, кем был Август. Потянув его за руку, я снова попыталась увести его от любопытных глаз.

– Я хотела попытать счастья в настоящей любви, ясно? Мне кажется, у нас с Реном может что-то получиться. А из-за того, что ты здесь, всё может пойти коту под хвост!

С моей стороны было нечестно ставить Августа в такое положение, когда именно я использовала его, но ему не следовало здесь появляться. Он вообще не должен был знать, что я использовала его. Что я могла сказать, чтобы Август ушёл, не закатывая сцену?

Видимо, то, что я выглядела как олень, которого вот-вот собьёт машина, пробудило в Рене принца на белом коне, потому что он вдруг крикнул:

– Мо, всё хорошо?

Его вопрос дошёл до меня медленно, словно голова всё это время находилась под водой. Я кивнула. Очевидно, тело соображало быстрее разума.

– Да, всё прекрасно, – выдавила я наконец после неловкой паузы. – Мы с Августом просто…

– Говорили о том, что тебе лучше без него? – предположил Рен. Они с Ланой разошлись совсем недавно, поэтому его раны ещё не зажили. Очевидно, сейчас любое расставание могло вывести его из себя. Меня так растрогало его беспокойством, что сердце готово было вырваться из груди и пасть к его ногам.

Август поднял обе руки, показывая, что не хочет причинить никому вреда.

– Послушай, я ценю, что ты присматриваешь за Имоджен, но не лезь не в своё дело. Я здесь только для того, чтобы получить ответы на некоторые вопросы. Если она захочет, чтобы я ушёл, то так тому и быть. Я не собираюсь ничего усложнять. – Он посмотрел на меня, и та доброта, которая поразила меня два года назад, снова прожигала душу, словно солнечный луч.

Я коснулась его руки, вновь прося войти в моё положение.

– Сейчас я не могу тебе ничего сказать. Мне нужно время, чтобы понять, в какой точке мы с тобой находимся, хорошо?

– Ладно, – сказал он, убирая руку, – ты знаешь, как со мной связаться.

Я не могла винить его за то, что он не хотел иметь со мной ничего общего.

– Знаю.

Хотя я понятия не имела, как говорить с ним после того, как он узнал, что я выдумала целую любовную историю с его участием.

Глава 8

Правило любви № 15:

Позвольте себе быть уязвимыми. Любовь побуждает нас показать себя с самой искренней стороны.

К тому моменту как закончилась смена, я состояла наполовину из шока, а наполовину – из вины. Мне удавалось избегать разговора с Джеммой о внезапном появлении Августа, притворяясь, что я занята, обслуживая столики или просто протирая их.

Но Джемма уже нацелилась на меня. Она поймала меня около кладовой, когда я возвращала пакет с салфетками, в которые мы заворачивали столовое серебро.

– Итак, Август ещё горячее, чем я думала.

– Тебе нужен календарь. Сейчас только март, а не конец лета. Не сказала бы, что двадцать градусов – это жара, – сказала я, притворяясь полной тупицей.

– Ха-ха. – Она ткнула пальцем мне под рёбра, наступая, так что я оказалась зажата в углу. – Я не доставала тебя утром, чтобы дать тебе время во всём разобраться. Ты не можешь меня сейчас проигнорировать.

– На то, чтобы осознать, что Август правда здесь, потребуется больше пары часов, – ответила я. Паника просто зудела под кожей. Я не ожидала, что когда-либо увижу его снова, и уж тем более не думала, что он узнает о фальшивой версии себя.

– По крайней мере, мы знаем, что это он скрывается под ником «Настоящий Август». Пока он к тебе расположен, твой секрет будет в сохранности.

Я попыталась проскользнуть мимо, надеясь убежать, но Джемма сделала шаг назад и перегородила проход. Её посыл ясен: я могла уйти только после разговора.

– С чего ты это взяла? – спросила я, расслабившись. – Мне, наоборот, кажется, что лишь одно его присутствие здесь – это угроза всей моей жизни. Как только разойдутся слухи, что он здесь, все тут же зададутся вопросом «почему», ведь мы расстались на прошлой неделе. О чём он думал, когда ехал сюда?

– «О чём он думал?» – Её тон не оставлял сомнений, кого Джемма считала по-настоящему виновным. Она потёрла переносицу и преувеличенно вздохнула: – Мо, я люблю тебя, но это не его вина.

– Да знаю, знаю. Придётся добавить это к огромному списку того, за что нужно перед ним извиниться, если он ещё будет со мной разговаривать.

А если бы он принял мои извинения, то у меня бы появился шанс убедить его оставить всё в секрете.

Достав телефон из кармашка, я написала ему:

Даже не придётся тратить все заработанные за день чаевые. Я не могла представить, сколько ещё шансов у него будет на то, чтобы разболтать всем. Мне нужно было как-то с первого раза убедить его не делать этого.

Печенье – это меньшее, что я могла сделать. Особенно если хотела, чтобы Август подыграл моей лжи, пока он не исчезнет из города и из моей жизни навсегда.

Двадцать минут спустя я уже была на его пороге с пакетом печенья в руках. Его семья снимала милый бледно-голубой домик с видом на океан – один из тех, где можно увидеть коврик с какой-нибудь забавной надписью вроде: «Здесь обитают морские волки».