– Что же нам делать? – спросила Долорес плаксивым голосом. – Неужели мы будем сидеть сложа руки, пока эта девица не заберет все, что осталось? Она даже не настоящая англичанка, к тому же торгует книгами. Еще одна торговка на нашу голову…

– Успокойся, сестра. Брат был, очевидно, не в своем уме, когда составлял завещание. Если только, конечно, его целью не было унизить всех нас, – заявила Агнес.

– Может быть, у нас есть еще время оспорить завещание на том основании, что старый герцог был не в своем уме, – промолвил Уолтер.

– Никто не будет оспаривать завещание, – возразил Николас со всей решительностью, на какую был способен.

– Вот именно, – поддержал его Чейз.

– Мне кажется, в этой комнате пахнет отчаянием, – задумчиво произнес Кевин.

У него была дурная привычка подливать масла в огонь на семейных сборищах. Он не только не притворялся, что любит родственников, но и не делал им поблажек, когда они говорили глупости.

– Тебе легко говорить, – почти прорычала Фелисити. Она выглядела вульгарно даже в невероятно дорогом французском платье, когда злилась. – Ты ведь получил свое. И ты тоже, Чейз. Жениться на наследницах было хитрым ходом.

– Пусть Филипп женится на мисс Баррингтон, – предложил Кевин, – и тогда трое из нас будут обеспечены на всю жизнь.

– А остальные пускай умирают с голоду.

– Кто из нас умирает с голоду? – сказал Кевин. – Мы все знаем, сколько денег получили братья покойного герцога после смерти их отца. При известной бережливости этого наследства должно было хватить на безбедную жизнь. А если тебе, Фелисити, не хватает, ты всегда можешь продать свой французский гардероб. Думаю, Розамунда предложит тебе хорошую цену за шляпки.

Фелисити с обиженным видом повернулась к мужу, ища у него защиты. Уолтер свирепо посмотрел на Кевина, но сказать ему было нечего.

– Вообще-то, наследство наших отцов не ограничивалось деньгами, – сказал Николас скорее для того, чтобы отвлечь присутствующих от спора и предотвратить скандал, чем для того, чтобы поделиться информацией. – Собрание книг, разделенное между ними, может оказаться довольно ценным. Сомневаюсь, что кто-то из вас обратил внимание на эти старые книги. Однако они, возможно, стоят приличных денег. Я как раз решил заказать оценку библиотеки, которая хранится в этом доме.

– Книги, книги! – воскликнула Фелисити. – Мы не можем жить за счет продажи старых книг.

– Значит, остаются только шляпки, – сказал Кевин с недоброй улыбкой.

На этом терпение Уолтера лопнуло. Вскочив с места, он бросился к Кевину и схватил его за лацканы сюртука. Чейз едва успел перехватить его кулак, метивший в челюсть Кевина. Николас бросился на помощь, и им удалось оттащить Уолтера. Дамы визжали. Фелисити подстрекала мужа к драке. Дуглас ел пирожное.

Николас помог Чейзу вывести Уолтера из комнаты и передать под присмотр двух лакеев. Вернувшись, герцог пронзил Агнес сердитым взглядом.

– Надеюсь, вы довольны. А теперь, пожалуйста, объявите семейный совет оконченным.

Агнес горделиво вскинула подбородок и расправила плечи, чтобы казаться еще более внушительной.

– Я не буду это делать, Николас. Мы еще не закончили разговор.

Николас, прищурившись, надменно взглянул на нее:

– Это была не просьба вашего племянника Николаса, тетя Агнес. Это был приказ герцога Холлинбурга.

Она потрясенно посмотрела на него. Долорес предостерегающе похлопала сестру по руке, и Агнес встала.

– Полагаю, все остальное мы обсудим в другой раз, – сказала она и, прихватив по дороге последнее пирожное, вышла из гостиной в сопровождении Долорес.

Глава пятая

– Я продала ту книжку, – объявила Бриджит, когда Айрис после полудня вернулась из библиотеки, и помахала перед ее носом сорока фунтами.

– Кто ее купил? – поинтересовалась Айрис и, взяв деньги, вернула хозяйке магазина четыре фунта.

– Какой-то мужчина.

– Он не дал тебе ни имени, ни визитной карточки? – удивилась Айрис.

– Зато деньги дал – это главное.

– Бриджит, всегда бери у солидных клиентов визитные карточки. Если тебе удалось продать человеку одну дорогую книгу, значит, скорее всего, ты продашь ему и другие. И тебе нужно знать, как с ним связаться.

Лицо Бриджит омрачилось. Айрис почувствовала себя неловко из-за того, что стала учить подругу.

– Однако деньги – это действительно самое важное. Ты молодец и отлично справилась со своей задачей.

Она чмокнула купюры и убрала их в свой ридикюль.

– Я куплю, пожалуй, хороший кусок мяса в воскресенье и приготовлю обед в твою честь. Баранина или говядина – выбирай!

– Я уже забыла, когда в последний раз ела говядину, – мечтательным тоном протянула Бриджит. – Хотя Король Артур предпочитает баранину.

– Решено, куплю говядину.

Айрис направилась к лестнице. Вышеупомянутый зверь обнаружился у ее подножия – сидел, будто сфинкс, охраняющий пирамиды. Кот притворился, что не замечает Айрис, но ее было трудно обмануть. Наклонившись, она сказала Королю Артуру:

– Если ты хоть когтем тронешь мясо, тебе придется об этом сильно пожалеть.

Король Артур зевнул, обнажив клыки, а потом стал тщательно вылизываться, вытянув когтистую лапу.

Чейз и Кевин сообщили Николасу, что их жены хотели бы познакомиться с мисс Баррингтон, и попросили его организовать встречу трех наследниц, поскольку Сандерс и им тоже отказался выдать ее адрес.

Герцог согласился, он ничего не имел против этой встречи, но почему-то не спешил выполнять их просьбу. Однажды погожим утром, которое обещало смениться великолепным солнечным днем, он задумался о причинах своей проволочки.

У мисс Баррингтон было много общего с Минервой и Розамундой. Она была из простонародья и к тому же имела собственное дело. Сама прокладывала себе путь в жизни. Ее связь с благодетелем, оставившим ей огромное наследство, была поверхностной. Причину его поступка окутывала тайна. Он не сомневался, что объяснение окажется не менее странным и причудливым, чем у остальных двух наследниц.

Николас испытывал некоторый трепет, когда представлял их вместе. Конечно, блюстителям нравов все три эти женщины казались одинаково скандальными. Они были слишком независимыми, слишком уверенными в себе, слишком красивыми, слишком особенными. Однако Айрис Баррингтон выделялась даже на фоне Минервы и Розамунды. Те не путешествовали по миру в одиночку и не флиртовали с мужчинами при первой встрече. Им недоставало откровенной искушенности мисс Баррингтон.

Чувственность не изливалась из них, как вода, прорвавшая плотину.

В конце концов он признался себе, что Минерве и Розамунде вряд ли понравится третья наследница. И это пугало его. Кроме того, он беспокоился, что кузены не поблагодарят его за это знакомство. Напротив, они, пожалуй, обвинят Николаса во всех смертных грехах, если заметят, что Айрис Баррингтон плохо влияет на их жен.

Конечно, глупо было так думать. Минерва и Розамунда – не какие-нибудь незрелые дурочки и не станут себе на погибель следовать дурному примеру яркой личности. Он просто морочил себе голову.

Уняв таким образом свои тревоги, Николас направился в библиотеку, где в этот час, как он знал, работала мисс Баррингтон.

Войдя в комнату, Николас увидел, что она стоит, наклонившись, перед книжным шкафом. Нижние дверцы были открыты, и мисс Баррингтон осматривала его содержимое. Юбка туго обтягивала ее соблазнительные ягодицы, и Николас залюбовался ими так, что даже помедлил минуту, позволив своей фантазии представить ее в той же позе, но без всякой одежды.

Должно быть, она услышала шум за спиной, потому что оглянулась через плечо, но положения не поменяла. Николасу показалось, что она прочитала его мысли и теперь дразнила его.

– Я подумала, нет ли в нижнем отделении шкафов каких-нибудь раритетов. Часто самые ценные вещи прячут подальше от глаз окружающих, – сказала мисс Баррингтон. Она закрыла дверцы шкафа, выпрямилась и отряхнула руки в перчатках. – В этом шкафу нет ничего интересного. Просто какие-то старые бумаги.

– Жаль, – посочувствовал ей Николас. – Как было бы удобно, если бы вы открыли шкаф и нашли там вашу Псалтирь.

– У меня все еще впереди. Я обыскала не все шкафы.

Она сняла с полки несколько книг и отнесла их к своему столу у окна.

– Сегодня прекрасный день, не стоит проводить его весь в пыльной библиотеке, – сказал Николас. – Что вы обычно делаете после обеда?

– Просматриваю информацию об аукционах в газетах, списываюсь с коллекционерами. А ближе к вечеру, случается, готовлю.

Николас едва слышал ее. Затаив дыхание, он любовался ее кожей, которая в нежных лучах света из северного окна еще более походила на алебастр. Заметив, что мисс Баррингтон смотрит на него, Николас понял, что несколько мгновений назад она замолчала и теперь ждет от него ответа.

– А что вы делаете для удовольствия? – спросил он.

– Аукционы и переписка с коллекционерами доставляют мне большое удовольствие.

– Я имею в виду для развлечения. Что-нибудь, что не связано с книгами.

– Иногда гуляю в парках.

Николас демонстративно выглянул в ее окно, чтобы иметь возможность подойти к ней поближе.

– Сегодня прекрасная погода, и я как раз хотел прогуляться по парку. Может быть, составите мне компанию, когда закончите работу здесь?

Она рассмеялась:

– Все англичане одинаковы. Как только выдается погожий денек, они идут в парк. Я понимаю, хорошая погода у вас большая редкость. Удивительно, что вы не переехали в страну с более теплым и солнечным климатом.

– Значит, вы прогуляетесь со мной?

Она села за стол и открыла книгу, вдруг посерьезнев.

– К сожалению, я вынуждена отказаться. Видите ли, я уже договорилась сегодня встретиться с другом в Гайд-парке. И все же благодарю вас за приглашение.

С другом? С каким еще другом? Откуда у нее вообще друзья в Лондоне? Она никогда не жила здесь и даже приезжала редко. Ему подумалось, что такая красивая и энергичная женщина, как мисс Баррингтон, уже начала собирать за собой вереницу ухажеров.

– О боже, я обидела вас. Поверьте, я этого не хотела, но у меня действительно назначена встреча. Может быть, мы прогуляемся в другой раз? Или после того, как я освобожусь?

Теперь она обращалась с ним как с просящим милостыню зеленым мальчишкой. Но Николас был Холлинбургом, черт возьми!

– К сожалению, я не знаю, долго ли пробуду в парке… Если мы вдруг столкнемся там, может быть, вы познакомите меня со своим другом?

Казалось, его просьба не произвела на нее ни малейшего впечатления, хотя ее друг наверняка пришел бы в восторг от того, что его представили герцогу. Некоторые люди и на меньшем умеют построить себе карьеру.

– Это очень любезно с вашей стороны. Я постараюсь найти вас в парке.

– Спасибо за великодушие.

Николас даже не пытался скрыть свой раздраженный тон.

Он отправил Минерве и Розамунде весть о том, что знакомство сегодня не состоится, но вернувшийся лакей доложил, что их нет дома. Так что в четыре часа дня Николас велел привести свою лошадь и поскакал вдоль забора Гайд-парка к входу со стороны Гросвенор-сквер.

Не успел он въехать в парк, как увидел карету, которую сразу узнал. Николас хотел сделать вид, что не заметил ее, но тут на дорогу выскочил лакей и бросился к герцогу, едва не напугав его лошадь. Он доложил, что сопровождает тетушку Николаса. В это время другой лакей открыл дверцу кареты и помог выйти из нее Долорес и миниатюрной молодой женщине, одетой в девственно белоснежный наряд.

Николас попытался вспомнить, под каким номером эта леди значилась в списке подходящих невест для него. Долорес неустанно засыпала его информацией, особенно упирая на одну из них. Старшую дочь брата какого-то графа или что-то в этом роде. Девушка стояла в скромном великолепии своего наряда рядом с Долорес, которая выжидательно смотрела на племенника. Он спешился, передал поводья лошади лакею и подошел к дамам.