Все это показалось Айрис очень странным.

Через пару минут в гостиную вошел дворецкий и предложил гостье следовать за ним. Когда она заметила, что они удаляются от ведущей вниз лестницы, то поняла, что аудиенция состоится. Ее волнение нарастало с каждым шагом.

Дворецкий провел Айрис в просторный кабинет, оформленный в китайском стиле. Здесь стояли большие вазы и массивная резная мебель. Только письменный стол показался ей обычным для герцога. На широкой поверхности столешницы поместилось бы множество бумаг и книг. Но сейчас стол не был загроможден, На самом деле он почти пустовал. Айрис увидела чернильницу, ручку, газету, два письма и странную маленькую плетеную коробочку. Казалось, этот стол принадлежит человеку, который либо только что переехал в дом, либо отличался столь удивительной аккуратностью, что не позволял ни одной личной вещице нарушить идеальную чистоту и порядок.

Куда более интересным, чем стол, показался ей стоявший у стола джентльмен. Она поняла, что человек, заглядывавший в гостиную, был его родственником. Эти двое походили и друг на друга, и на погибшего год назад герцога. Хозяин кабинета был темноволос и темноглаз: этот красивый мужчина с правильными чертами лица и спокойной, уверенной манерой держаться наверняка нравился женщинам. Его безупречно сидевший темный костюм, галстук и ослепительно-белый воротничок прямо светились респектабельностью и навевали на Айрис скуку.

Герцог шагнул навстречу гостье. Он был на голову выше ее и поздоровался с ней довольно церемонно. Впрочем, чего еще можно было ожидать от важной персоны, согласившейся принять совершенно незнакомого человека?

Айрис поняла, что у нее есть не больше трех минут, чтобы привлечь его внимание, прежде чем он вежливо вышвырнет ее за дверь. Сделав реверанс, она выпрямилась и посмотрела герцогу прямо в глаза:

– Меня зовут Айрис Баррингтон, и я пришла просить… нет, требовать, чтобы вы выполнили обещание, которое дал мне ваш дядя.

На ее слова сначала не последовало никакой реакции. Казалось, герцог глубоко задумался. Он чем-то напоминал графа д’Илио, друга Айрис, чья сдержанность порой интриговала ее, а порой казалась раздражающей и скучной. Все зависело от настроения самой Айрис. Она вообще часто привлекала подобных мужчин. Им нравилось, что ей самой не хватает сдержанности, и благодаря ее импульсивности их собственная жизнь казалась им ярче.

Впрочем, первое впечатление могло быть обманчивым. Скорее всего, этот человек в обычной ситуации не вел себя так сдержанно. Возможно, он старался соответствовать своему высокому статусу, но мужчина в нем был сильнее бесстрастного аристократа. Об этом свидетельствовали искорки в его глазах. Герцог смотрел на нее оценивающе, но то, что видел мужчина, ему явно нравилось.

Решив сменить тактику, Айрис одарила хозяина дома ослепительной улыбкой и подошла поближе, чтобы он уловил аромат ее дорогих духов.

– Простите меня за прямоту. Я не хочу показаться невежливой, но меня заставляет действовать то положение, в котором я оказалась. Благодарю вас за то, что вы вообще приняли меня. Это очень любезно с вашей стороны.

– Вы могли бы сначала написать мне.

– Я подумала, что мое письмо не дойдет до вас, застряв где-нибудь в ящике стола вашего секретаря. У меня ведь нет рекомендаций, нет влиятельных родственников. Я не обычный проситель.

Улыбка тронула губы герцога. Он указал гостье на диван, рядом с которым стоял стул.

– Прошу вас, садитесь. Я хочу, чтобы вы объяснили мне, какое именно обещание дал вам мой дядя, как вы утверждаете.

Айрис села на диванчик, оставив герцогу достаточно места рядом с собой. Но он не стал садиться. Ее женская уловка не увенчалась успехом.

– К вам, наверное, ходят толпы просителей, которым, по их словам, покойный герцог что-то обещал, – сказала она.

– Не скрою, их довольно много.

– И все они оказываются лжецами?

Герцог улыбнулся, и у Айрис затрепетало сердце. Такая очаровательная улыбка могла бы согреть любую женскую душу.

– Довольно многие, – ответил он.

– Но я не лгу. Я встречалась с вашим дядей незадолго до его внезапной кончины. Он пообещал найти одну рукописную книгу, которая, как я полагала, принадлежала ему. Это шедевр начала пятнадцатого века. Псалтырь с великолепными иллюстрациями. Я слышала, что она была куплена отцом вашего дяди, то есть вашим дедом, и хотела узнать, хранится ли эта книга все еще в герцогской библиотеке.

В глазах собеседника Айрис появилось выражение любопытства, смешанное с мужским восхищением.

– Но почему вас волнует, хранится ли Псалтырь в нашей библиотеке?

– У меня есть на нее покупатель. Книга стоит небольшого состояния. Видите ли, я торгую редкими книгами и рукописями. В подобных сделках я выступаю в качестве посредницы.

Вообще-то дело было совсем в другом. Но Айрис не хотела объяснять истинную причину, которая заставила ее искать этот редкий манускрипт, ведь тогда он ни за что не помог бы ей.

– А дядя говорил вам, что библиотека его отца была разделена между его сыновьями? Каждый получил только часть.

– Да, говорил. Он обещал выяснить, кто из сыновей получил в наследство Псалтырь. Я не знала о его смерти… Очень долго от него не было ничего слышно, и я не представляла, что и думать. Я терялась в догадках. Возможно, он не нашел манускрипт, или передумал сообщать мне о нем, или его письма не дошли до меня… А потом решила, что у него просто нет времени заниматься какой-то книгой.

Любопытство герцога усилилось. Даже слишком.

– А когда вы встречались с ним и говорили о Псалтыри?

– В феврале или в начале марта. Я не могу вспомнить точную дату.

– Это было здесь, в Лондоне?

– Нет, ваш дядюшка написал мне и пригласил приехать в Мелтон-парк, в его поместье в Суссексе.

Герцог снова глубоко задумался. Подойдя к одному из окон, он выглянул на улицу, а потом оглянулся черз плечо и окинул гостью внимательным взглядом – от шляпки до туфель.

– Это единственная причина, по которой вы явились сюда, мисс Баррингтон? Или, может быть, есть еще что-нибудь, что вы хотели бы обсудить со мной?

Наблюдавшая за его высокой, стройной фигурой, Айрис растерялась от неожиданности и попыталась взять себя в руки, прогнав непристойные мысли.

– Нет, больше ничего, – пролепетала она, чувствуя, что ее ответ звучит глупо.

Он снова выглянул в окно.

– Вокруг дома есть большой сад. Сегодня выдался погожий денек. Не хотели бы вы прогуляться со мной? Кроме старых книг, я хотел бы поговорить с вами кое о чем еще.

Айрис не могла отказаться от прогулки с герцогом, раз уж он согласился ее принять. Но пока они спускались в сад, ей в голову пришла неожиданная мысль. Айрис показалось, что этот решительный человек может сейчас сделать ей предложение, которое не имеет никакого отношения к старым книгам.

– Где вы живете? – спросил Николас после того, как они прошли футов пятнадцать по садовой дорожке.

Он старался говорить ровным, спокойным тоном, не выдавая излишнего любопытства, но подозревал, что получилось больше похоже на допрос. Резкость его тона во многом была связана с тем, что он заставлял себя сосредоточиться на предстоящем разговоре, а не на эротических фантазиях, которые пробудила в нем эта незнакомка, едва ступив в кабинет. Она очаровала его с первого взгляда. Давно уже Николас так сильно и страстно не желал женщину, не испытывал такого немедленного, неистового влечения. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы не показаться ей самым мерзким развратником во всем Лондоне.

– Я провожу большую часть времени на континенте. Я воспитывалась там и знаю, что лучшие библиотеки можно найти в замках и особняках старой Европы. Что касается дома, то у меня есть фамильное гнездо во Флоренции. Однако я много путешествую.

– Вы часто бываете в Англии?

– Не слишком. Примерно раз в год. Обычно я езжу в другие столицы мира.

– В поисках старых книг?

– Это дело моей жизни.

Прогулка завела их глубоко в сад, и через некоторое время они оказались у стены, которая его окружала. Мало у кого в Лондоне были во владении такие огромные участки городской земли. Северная часть сада была дикой и запущенной. Она представляла собой, по сути, кусочек нетронутой природы посреди большого многолюдного города, что было еще большей редкостью. Николас любил свой сад и считал его лучшей частью полученного наследства.

Мисс Баррингтон решительно шагала рядом с ним. Выражение ее лица оставалось бесстрастным, но темные глаза загадочно блестели. Они, пожалуй, могли бы заворожить его, если бы он позволил себе окунуться в них. Стоило потерять контроль, и их отблеск превращался в звезды на ночном небе. Эти глаза, темные волосы и очень светлая кожа явно свидетельствовали о том, что Айрис была чужестранкой. Об этом же говорили и некоторые эксцентричные детали ее наряда – длинная венецианская шаль охристо-серых тонов, какую большинство женщин надевали в театр, а не на утренний визит, привлекала особенное внимание к персоне гостьи.

Кроме того, Николаса поразила ее манера держаться. Не многие женщины стали бы при первой же встрече предъявлять требования герцогу.

Она была очаровательна. Налет чувственности украшал ее так же, как могла украшать вуаль, окутывая черты лица дымкой. Она источала чувственность, словно это был аромат. Вкупе с настоящим ароматом ее духов эффект был потрясающий.

Николас понял, что хочет эту женщину, как только увидел ее, и это сделало встречу еще более трудной. Он из последних сил держал себя в руках – трудно вести себя с гостьей непринужденно, когда хочется прямо-таки съесть ее целиком.

– Мисс Баррингтон, – заговорил Николас, собравшись с духом, – я должен вам кое-что сказать. Возможно, мои слова покажутся вам нелепыми… Если так, то ваша реакция нисколько не удивит меня. Я пойму вас.

Он почувствовал, как она напряглась, остановилась и повернулась к нему. Выражение ее лица говорило о том, что его слова не так уж удивили ее. Она приподняла бровь, ожидая, что будет дальше.

– В завещании моего дяди содержалось несколько необычных пунктов, – продолжал Николас. – Значительную долю своего состояния он оставил людям, которые не являются членами нашей семьи, друзьями или слугами. Большую часть дядюшка завещал трем женщинам, не известным никому из родственников. И одна из них вы, Айрис Баррингтон…

Гостья заморгала, нахмурилась, а затем расхохоталась:

– Вы шутите? У вас странное чувство юмора!

– Вовсе нет. Мы искали вас долгие месяцы. Сначала здесь, в Англии, а затем на континенте. Возможно, нам помешало то, что вы постоянно в разъездах.

Ее сочные губы раскрылись в широкой улыбке.

– Значит, вот что вы хотели мне сказать? Мы за этим пошли гулять в сад?

– Да. – Николас сунул руку в карман жилета и вытащил визитную карточку. – Это имя нашего семейного адвоката. Он был душеприказчиком дядюшки. Я рекомендую вам немедленно встретиться с ним.

Взяв карточку, Айрис уставилась на нее, а потом снова рассмеялась:

– Ну и дела! А я-то думала, вы пригласили меня на прогулку в сад, чтобы сделать не совсем приличное предложение.

Она посмотрела ему в глаза. Звездные отблески в ее зрачках манили Николаса, звали в ночную даль. Он тоже рассмеялся, как будто ее предположение было нелепым.

Они направились обратно к дому.

– И часто вам делают подобные предложения? – спросил он как бы невзначай, но потому что не мог не спросить.

– Постоянно. – Она продолжала разглядывать карточку. – Независимая женщина почему-то привлекает мужчин… Но я никогда не была и не буду любовницей, содержанкой. У меня свой путь. Финансовая поддержка со стороны мужчины налагает обязательства, которые я отказываюсь выполнять.

– Вас можно понять.

Выйдя на главную аллею, она направилась не к дому, а к воротам. На полпути она остановилась и с лукавой улыбкой взглянула на Николаса: