Я положила руки на руль и уткнулась в них лбом. Слезы градом покатились по моим щекам, в груди стало так больно от осознания, как же сильно я ошибалась. Как сильно я надеялась, что все это временное и нет у нас никакого кризиса отношений.

Конечно, нет, это уже не кризис. Это конец отношений!

– Ну почему? – спросила я непонятно у кого, даже не пытаясь вытереть слезы, которые капали на мои колени.

Мой Максим, мой любимый и желанный, самый дорогой на свете человек меня предал. И это случилось ведь не сегодня и не вчера. Это происходило давно, несколько месяцев, постепенно разъедая остатки нашего брака.

Как ржавчина, которая маленькой точкой появляется на краске, казалось бы, новенькой и красивой машины. А потом ее уже ничем не заделать и не закрасить, потому что это зияющая дыра.

Как сейчас в моей груди от невыносимой боли.

Неужели это вот так и случается? Что же я сделала не так, скажи мне вселенная? Где я ошиблась? Или это не я? Не я виновата, что между нами остыли чувства?

Наша любовь ведь не умерла на самом деле?

Я распрямилась, всхлипнула, пытаясь дышать ровно скованной тисками грудной клеткой, вытащила из сумки телефон, чтобы… я не знаю, позвонить Максиму и спросить, за что же он так со мной?

С экрана блокировки мне улыбался мой муж, такой солнечный, сияющий, родной и… больше не мой. Я проглотила ком в горле и погасила экран, выключив его точно так же, как Макс выключил совесть.

Верность.

Любовь.

Я не могу ему звонить, не могу его слышать, потому что в ушах до сих пор звучит его хриплый голос, так как бывает, когда его сжирает страсть, низкий бархатный, словно звуком ласкающий кожу. Сволочь… и он этим голосом ласкал Злату, а не меня.

Этими руками обнимал ее и гладил, теми в которых я так мечтала оказаться, потому что за две недели разлуки едва не высохла без их прикосновений. Мне так не хватало его рук, губ, глаз… этих пронзительных необычных глаз с едва заметной гетерохронией. Серый и карий.

Видно только при ярком свете и если быть близко-близко, как при поцелуе. Тогда радужки вдруг становятся разными. Такими похожими, но все же разными. Как хамелеон, меняющий цвет.

И муж мой такой же двуличный. Разные у него не только глаза.

Я замерла, глядя в одну точку перед собой и не зная, куда мне теперь ехать. На сидении рядом вдруг ожил телефон, и в сердце вспыхнула надежда, что это Максим, хочет объясниться и сказать, что я ошиблась. Там, наверху, в гостевой спальне был совсем не он.

Но как только я опустила глаза, увидела, что на экране имя моего брата.

Кажется, я слишком многого хочу.

Глава 3

За окном было серо и очень рано, когда я проснулась, свернувшаяся в комочек на пустой двуспальной кровати. И это была не наша с мужем семейная кровать дома, а моя собственная в маленькой квартире студии, что я так давно хотела сдавать квартирантам.

Но Макс всегда был против этого, возражая, что мы не настолько нуждаемся в деньгах, чтобы пускать сюда чужих людей с улицы. Разве что своих друзей, приехавших в Москву в гости или родственников, заявившихся в набегом по семейным поводам.

А в итоге она пригодилась мне, чтобы спрятаться, как последняя трусиха и истеричка. Но я не знаю, что мне еще делать. Пусть тот, кому постоянно изменяют направо и налево, идет спокойно домой, чтобы жить дальше, будто ничего и не произошло. Закрывать на все глаза, ради собственного комфорта. Я знаю такие семьи, и мне их жаль.

А я… лучше я останусь здесь одна.

Вот я и вернулась туда, откуда все и началось. Тут я жила до того, как Лешка познакомил меня со своим партнером и другом. Если бы я знала тогда, чем это закончится, не стала бы влюбляться в этого яркого мужчину. Но история не знает сослагательного наклонения.

Я завернулась в одеяло, вокруг так пусто и тихо. Пока Максим был в командировке, мне казалось, что нет ничего более грустного, чем наша просторная квартира без него.

А теперь я вижу большое отличие в этой пустоте. Она не только снаружи меня, в большой комнате, где почти нет вещей, потому что я когда-то все увезла в новое жилье. Она теперь и внутри меня. Будто вырвали что-то изнутри, большой кусок меня, оставив зияющую дыру.

Телефон, лежащий рядом, был тих и темен. Я включила экран и посмотрела на пустоту в сообщениях и звонках. Максим мне так и не позвонил. Я его ненавидела, ругала, но так наивно ждала этого звонка. Хоть чего-нибудь!

Оправданий, извинений, объяснений.

Хотя бы банального вопроса, почему я не рядом с ним, как должна была быть. Даже если предположить такую вероятность, что он не в курсе разоблачения. Не знает, что я застала его за сексом с этой Златой, не увидел, не услышал, не понял.

Был слишком увлечен процессом.

Даже в таком случае он должен был потом встать с кровати, надеть штаны, посмотреть на часы и спуститься вниз, спрашивать у моего брата, где же его ненаглядная, любимая жена, если пообещала приехать?

А после ответа Леши позвонить мне и спросить, где я?

Но он не позвонил, и брат тоже успокоился на тех восьми звонках без ответа, после которых я выключила телефон, чтобы он не отвлекал меня от дороги, потому что я и так дергалась и с трудом держала себя в руках.

Если честно, я плохо помню, как сюда доехала и очень надеюсь, что хотя бы машина цела. Если разбила, мне будет сложно оплатить ремонт, я все свои деньги совсем недавно вложила в расширение своего микро-бизнеса, чтобы не обращаться лишний раз к Максиму.

Хотела похвастаться ему, когда он вернется, какой я тоже крутой предприниматель, и не только они с Лешей умеют зарабатывать деньги. Самоутвердиться хотела.

Ну вот.

Телефон я включила, когда приехала сюда, но мне больше никто не позвонил, не приехал сам, чтобы поговорить. Я осталась наедине со своими мыслями, от которых теперь не могла спрятаться.

А ведь я не хотела видеть очевидного, это не просто интуиция мне подсказывала, что между мной и мужем увеличивается расстояние.

Работы у нас обоих становилось все больше, вечерних прогулок и походов в клубы и рестораны все меньше, совместных ужинов и просмотров фильмов на широком диване дома почти не стало.

Разговоров по душам о том, что беспокоит, мимолетных объятий, внезапных страстных поцелуев. Раньше мы не могли пройти мимо друг друга, не зацепившись руками, не прилипнув всем телом, чтобы ощутить тепло и нежность.

Куда-то это все исчезло, растворилось в усталости, занятости, раздражительности под вечер, когда не было сил на долгие разговоры за ужином. Или не исчезло, а заменилось другим.

Другой.

Почему-то именно сейчас я начала вспоминать, как еще задолго до отъезда Максим начал блокировать свой телефон, сменил графический ключ и не показал мне новый, а мой отпечаток пальца исчез из списка доступов. Это вроде бы произошло случайно, после какого-то неудачного обновления операционки телефона, что даже пришлось отдать спецам на починку.

Но все же… не случайно.

Иногда Макс уходил из комнаты, чтобы отвечать на звонки. У нас не было друг от друга секретов, я знала, с кем он говорит по работе, знала, когда звонят его родители и тем более Лешка, потому что он вечно слал приветы и шуточки.

Но время от времени Макс вставал и выходил, чтобы поговорить, отворачивая от меня экран смартфона. Чтобы я не видела имени абонента?

А иногда сидел и долго с кем-то переписывался ночью перед сном, когда я ложилась набок спиной к нему и пыталась уснуть, ведь светящийся экран мешал мне это сделать. Как жаль, что я не заглядывала в этот экран.

Быть может, увидела бы там переписку о чувствах, флирт или даже виртуальный секс, потому что настоящего вдруг стало так мало.

Нет, он, конечно же, не охладел ко мне совсем, мы все еще были близки по выходным и утром, если просыпались слишком рано и вспоминали о существовании тел друг друга до истеричных воплей ненавистного будильника, котрый гнал нас на работу.

Но как же я не заметила, что все так поменялось? Неужели я та самая лягушка, которая сидела в кастрюле и медленно нагревалась? И поздно было уже выпрыгивать, когда я сварилась окончательно.

Как же я была слепа.

Это не работы прибавилось у моего Максима Свободина, любимого и желанного мужа, а новой личной жизни. Той, которая не со мной.

И вот я теперь лежу одна в своей квартирке и только и могу, что сожалеть обо всех упущенных сигналах. Думать о том, что могла бы поступить иначе и предотвратить это. Или, наоборот, обнаружить раньше и… что? Расстаться с ним тоже раньше?

Боже мой, что мне делать-то теперь? Что делают люди, когда понимают вот такое, что любимый человек их самих больше не любит, а спит, общается и постоянно встречается с другой?

Он ведь не просто так часто уезжал куда-то вечерами и на выходных, объясняя это какими-то непонятными дополнительными проектами или встречами. Он ездил на свидания с этой Златой!

А я… я дура наивная всему этому верила!

Не могла даже на секунду вообразить, что Максим мне может изменить. Это не укладывалось в моей голове. И тем более в сердце.

Не знаю, сколько я пролежала, утопая во всех этих мыслях, но из транса меня вывел звонок в дверь. Я подождала немного, надеясь, что кто бы это ни был, он ушел. Но звонок повторился, а потом еще раз и еще, требуя моего внимания.

Я встала, и толком не одеваясь, подошла к двери, заглянула в глазок.

– Уходи! – крикнула я, чтобы Максим однозначно меня услышал.

Но он не просто услышал, но и ответил.

– Ева! Открой дверь! – так же громко произнес он, – нам надо поговорить!

Ну, вот и все…

Глава 4

– Я не буду открывать, говори так! – мне совершенно не хотелось его видеть.

Мои самые большие страхи проносились у меня в мыслях. А что, если он сейчас скажет: «Между нами все кончено, я нашел другую»? Или еще что-то похуже, например, что это длилось месяцы… или даже годы.

– Не веди себя как ребенок, Ева! Я что должен тут стоять через дверь орать? – возмутился Макс за дверью, – время пять утра! Соседи полицию вызовут!

– Так тебе и надо будет! Пусть тебя забирают! – я бездумно отвечала первое, что приходило в голову, потому что настоящего разговора боялась просто до потемнения в глазах.

Словно если мы не поговорим, это все окажется не взаправду. Не было никакой измены и Златы, «объезжающей жеребца».

Дети тоже закрывают ладошками глаза и думают, что они спрятались оттого, что их так пугает.

– Ева, – произнес Максим уже тише, видимо, не желая разбираться с полицией. – поговори со мной. Я ведь и за ключами могу съездить, но зачем терять время?

Вот сволочь! Но в одном он прав, какой смысл терять время, быть может, если «ампутировать быстро и топором», то будет не так мучительно больно его выслушивать.

Зачем терять время? Незачем…

Я отперла дверь и приоткрыла, подняв на него взгляд снизу вверх. Когда я босиком, Максим на целую голову выше меня, я просто Дюймовочка по сравнению с ним.

Он приехал в простых спортивных штанах и футболке, как будто просто собрался на утреннюю пробежку. Высокий, статный, широкоплечий. Если бы я не знала, какой он подлец, влюбилась бы еще раз в этот слегка растрепанный, но все равно сногсшибательный вид.

Злата, видать, тоже на это повелась.

– Говори так, – я упрямо сжала губы.

– Впусти меня, – он тоже мог быть упрямым.

– Это моя квартира, я пускаю сюда только тех, кого захочу. Ты не из этого списка, скажи спасибо, что вообще тебя слушаю.

– Что ты несешь? Что это за слова? Я твой муж! – когда он повышал голос, мне не становилось страшно, но я почти не могла сопротивляться. Любил он иногда подчеркнуть свой статус, чтобы иметь на меня хоть какое-то влияние.

Но не в этот раз.

– Разве? – вот так просто и спрошу.

– Что разве? – Максим явно начинал сердиться, не похоже, что он извиняться приехал.

– Не уверена, что тебя так можно назвать.