Но в результате над выбранным участком южного склона раскинулась двускатная крыша, закрывающая клочок земли в горизонтальной проекции три с половиной на три метра. Не много, конечно, и будь тут открытое место, косой дождь проливал бы всё пространство под ней. Но мы в лесу, и вода тут падала в основном вертикально, так что в центре образовался небольшой участочек, куда залетала разве что водяная пыль.

Раскрепили крышу лианами, ибо готовые верёвки кончились. На оттяжках не экономили – этому навесу предстоит противостоять серьёзному ветру!

Под вечер, осмотрев сооружение, я остался доволен. Да, продувается. Да, периодически ветром забрасывает водяную пыль. Зато нет потоков воды на голову, и если запалить небольшой костерок – вполне можно работать.

Но ночевать всё равно вернулись в дом Фефуя.

Уютнее в хижине не стало. Разве что вода ручьями не затекала внутрь, но от вездесущей водяной пыли было не скрыться. Не знаю, что творилось на полу в «спальне», мне было уже всё равно. Я, в слабом отсвете углей, под прожигающим взглядом отца семейства, у которого от возмущения тряслись губы, умял две крупные бататины, запил водой и рухнул на отведённую мне циновку уже в полной темноте.

Кажется, ко мне опять пришла и прижалась Инина. По крайней мере, груди, животу и ногам стало тепло. А дальше я просто отключился.

На утро отец семейства не выдержал. Возмущённо глядя как я расправляюсь с очередной печёной бататиной он наконец заговорил:

– Инина, спроси своего… – он надолго повис, соображая, как бы меня назвать. Так ничего и не придумав, продолжил: – спроси, он собирается делать то, что обещал?

Ни на меня, ни на Каналоа он не смотрел демонстративно, словно нас нет, при этом его губы так дрожали, а дыхание так прерывалось, что казалось, что он сейчас или разрыдается, или станет орать на все джунгли.

Каналоа, при первых же звуках голоса Фефуя тут же отложил батат. И даже отодвинул его от себя.

– Ну-ка ешь, – обронил я негромко, но не терпящим возражения голосом. – Тебе со мной сегодня целый день под дождём мокнуть. Только попробуй свалиться от недостатка сил.

Каналоа посмотрел на меня… покосился на Фефуя… И пододвинул недоеденную бататину к себе.

– Вот так-то лучше, – хмыкнул я.

И перевёл взгляд на отца семейства:

– Так, теперь с тобой.

Говорил я холодно, не забывая вгрызаться в исходящий паром плод.

– Я тебе обещал рыбы, – я не спрашивал, я констатировал. – От своих обещаний я не отказываюсь. Всё у тебя будет. И рыба, и… Короче – всё. Но ты видишь, что с погодой? Или думаешь, рыба она по берегу ходит? На деревьях сидит?

Отец семейства сверкнул глазам, что-то буркнул и уткнулся в свою порцию еды.

– Фефуй, посмотри на меня, – пришлось повторить дважды. – Не мешай мне и не пытайся нарушить наш уговор, – проговорил достаточно жёстко, но без угрозы. – Имей терпение. Я свою часть уговора помню, и как только появится возможность – будет у тебя твоя рыба. Ну а если не дотерпишь… – я качнул головой, – не получишь обещанного. И получится, что зря нас терпел, кормил из своих запасов.

Фефуй молча доел, встал и так ничего не сказав юркнул в спальную половину дома.

Я лишь вздохнул – хозяин, блин! Мог бы и выйти, канавку вокруг дома подновить, прочистить отвод, что вот-вот забьётся. Есть работа по дому, есть. Но этот хмырь будет сидеть на циновке весь день, думая что его обманули… Бедная Инина, не удивляюсь, что её в жёны никто не взял – кому такие родственнички нужны?

– Пошли? – посмотрел я на помощника.

Тот только вздохнул.

– А что делать? – пожал я плечами.

И мы пошли.

Повторилось начало вчерашнего дня, разве что за бамбуком мы зашли сразу, и приволокли на «базу» целую охапку.

После я занялся рамой, для нашего «прокатного стана», а Каналоа – вторым валиком – надо было не только ошкурить и подстрогать, а ещё и на концах «о́си» сделать, которые мы потом закрепим в раме.

Но сначала – я подкопал ямку побольше в склоне под навесом и запалил небольшой костерок. Пришлось, конечно, повозиться – всё ж промокло, но кто сказал, что это препятствие?

Учитывая, что дерево, из которого Каналоа делал валик, не зря носило наименование каменного, а нож у Каналоа почти что выкрошился, я управился раньше него.

И тут же принялся мастерить нам лежаки – фактически те же самые прямоугольные рамы, забранные в клетку бамбуковыми стволиками потоньше. И приподнятые за счёт ножек примерно на ладонь. Не хочу больше спать на земле!

Когда доставали кусок застывшего латекса, на душе пару раз скребнуло – вдруг передержал? Хотя, что могло случиться? Пересох? В такой то влажности.

А когда пропускали через валики, несмотря на погоду, на то, что непонятно, когда я снова смогу нырнуть под воду – на душе пели птицы.

Мои новые жгуты! Эх, пока по старой технологии, но лучше уж с такими, чем вообще без ничего.

Правда, сначала получившуюся то ли «ленту», то ли «соплю», а может – «ленточного червя», с которым у меня в прошлый раз возникла ассоциация, надо было прокоптить. Кстати, вспомнил – вроде бы копчение используют, чтоб сырой каучук не пожрали насекомые. Хм, а его кто-то жрёт? Но умничать не стал – надо, значит надо.

В костерок накидали сырой листвы – благо с чем, с чем, а вот с ней проблем вообще никаких не было. Хоть поставками занимайся! Велел Каналоа следить за процессом – поддерживать огонёк, в то же время не давать ему разгораться – а то с такими трудами полученную «ленту» спалим, к чертям собачьим. Переворачивать «изделие», чтоб коптилось равномерно.

А сам вновь взялся за запасы бамбука, что ещё оставались.

На этот раз я решил сделать помост – а то балансировать на склоне, рискуя полететь кувырком вниз – так себе занятие. Я предпочёл бы по ровному ходить.

Но с настилом быстро не получилось – крышу то мы раскрепили так: конёк меж двух стволов, а скаты к ближайшим деревьям растянули лианами. Но использовать соседние деревья как опоры не то чтоб не получилось. Получилось. Только вот расстояние меж них было – метров восемь.

Я, конечно, состряпал составную жердь – на этот раз пришлось собирать её и в длину тоже – самые длинные бамбучины у нас были метра по четыре. Но даже получившийся толстый «пакет» всё равно ходил ходуном и с трудом выдерживал мой вес – для проверки я на этой «балке» повисел. А если я на неё обопру продольные лаги, а на лаги кину настил… Нет, не выдержит! Придётся завтра срубить самый толстый, какой найду бамбук и сделать из него столбы в основании углов. Хорошо хоть таких всего два нужно – другими концами лаги у меня на склон лягут.

В общем, до конца «рабочего» дня настил я не закончил. Думаю, ещё и завтра день придётся убить, чтоб наконец-то «база» обрела более-менее удобоваримый вид.

Тьма, по традиции этих широт наступавшая так, будто где-то рубильник выключали, всё-таки застала нас в дороге. Но до дома Фефуя оставалось не больше километра, а на этой местности я уже ориентировался как в своей, оставленной где-то там «двушке» – мог с закрытыми глазами, не включая свет сходить до туалета и обратно. Как говорится – не приходя в сознание.

Нас ждала только Инина. Хорошая она всё-таки девушка…

Остальное семейство уже завалилось спать.

Мы поужинали традиционным бататом. Послушали новости, как Фефуй умудрился прокрутить сделку века – выменял у кого-то принесённые мной бананы на… на что-то, чего я не понял и вникать, если честно, не стал. Хрен с ним, бананы возле лягушатника пока ещё есть.

Я покосился на незакрытый дверной проём, что вырисовывался чернильной темнотой на фоне стен, еле освещённых тускло мерцающими угольками. Вот только из темноты на меня летели брызги!

– Слушай, – спросил Инину, – а чего вы не закроете вход? Я видел в других домах, хотя бы циновки вешают.

– И у нас была, – пожала плечами Инина, – да только развалилась в прошлый сезон бурь.

Твою же маман! Подумал про хозяина. У тебя семья мёрзнет и мокнет, а ты палец о палец не ударишь.

– Пойдём? – коснулась меня рукой девушка, качнув головой в сторону «спальни».

Я тяжко вздохнул:

– Пойдём, только…

– Ты устал, – закончила за меня Инина.

Мне показалось, или она поджала губки?

Впрочем, разбираться уже не стал – шлёпая по грязному полу я дотопал до своего места… Вспомнил, что как последний идиот забыл сделанный топчан на базе…

Рухнул на циновку, и тут же вырубился. Без снов.

Глава 9 Не ходят на свадьбу с пустыми руками…

Первая мысль, пришедшая в голову одновременно с пробуждением – что-то не так.

За миг просканировав окружающее – тихо. Подорвался на циновке, мимоходом коснувшись ножен на голени – кинжал на месте. Сел осматриваясь.

Что? Что меня насторожило?!

В тусклом предутреннем свете проникающем сквозь щели плетёных стен – все ещё спят. Вот Каналоа, пристроился между входом в спальную половину и мной. Тоже уже зашевелился. Вот Инина. Рядом, но – меж нашими циновками сантиметров двадцать. А раньше подтаскивала вплотную, устраивая почти двуспальное ложе. Вон Фефуй и его жена, в дальнем от меня углу, лежат рядышком, сопят. Фе, неподалёку от родителей…

И лишь спустя секунду-другую до меня дошло: дождь кончился! И ветра не слышно!

Я тут же вылетел пулей из дома.

Ну, точно! Деревья пошумливают кронами где-то над головой, но это так – ерунда, по сравнению с предыдущими днями, когда их немилосердно качало со скрипом. Не шевелился даже густой кустарник, не вырубленный ленивым землевладельцем, из-за чего дом стоял как бы наособицу от остального поселения…

Затишье! А значит…

– Каналоа, подъём! – бросился я обратно в спальню. – Вставай, лежебока, нас ждут великие дела!

Как же офигенно, что вчера новый каучук получили! На жгуты порезать – это раз плюнуть.

И нырять, нырять, нырять!

Я хочу рыбы! Можно и за каракатицей нырнуть за пределами рифа… Но главное – набить рыбы. Побольше. Сколько получится. Ибо не думаю, что затишье установилось надолго, а успеть надо много…

Кряхтя встала мать, за ней, позёвывая, со своего места поднялась Инина.

– Есть будешь? – словно для проформы спросила подруга.

–Не, – коротко, словно отгоняя назойливую муху, мотнул головой я, – дел слишком много…

– Сегодня шаман проведёт обряд, – всё ещё зевая, мимоходом заметила Инина, – над Энеле, сыном Кеолы и твоей сестрой… Ты ведь придёшь?

Бам.

Я словно с разбегу влетел в стену.

Сестра! Свадьба! Её слова, там, возле жилища шамана: «…благоприятный момент будет только через пять дней».

То есть… Прошло пять дней?

Почему-то в памяти всплыла та, почти уже забытая история, с её свадебным платьем… И моё желание обязательно ей компенсировать эту потерю!

Чёрт-чёрт-чёрт! А у меня же ни черта нет! Что я её подарю?!

– И когда… церемония? – дрогнувшим голосом спросил Инину.

– Как обычно, – Инина, подавив зевок, пожала плечами, – перед закатом, возле дома говорящего с духами.

Фу-у-ух… Какое же облегчение!..

Значит, есть ещё время! Значит, успею?.. Успею!

– Боец, за мной!

И я, не дожидаясь завтрака, выбежал из дома.

Мимоходом заскочили в бамбуковую рощу, вырубили четыре трёхметровых древка. Правда у меня только три твёрдых наконечника… Но древки-то расходуются куда как быстрее наконечников!

Тут я на секунду завис – хотел ведь на четыре метра переходить? Чтоб дистанцию увеличить… Потом прикинул, как я с такой «дурой» по джунглям бегать буду – до воды-то ещё добраться надо! Да и жгут у меня такой же, как был, а для четырёхметрового древка и жгут подлиннее надо делать…

Короче, махнул рукой, пока оставляю всё как есть, как уже отработано. А дальше посмотрим.

На базе лишь мельком глянул на начатый и незаконченный настил – не до него сейчас. Но каучук резал аккуратно – не хватало из-за спешки всю работу коту под хвост пустить.

А потом снова – бегом, бегом, бегом.