Взял из оружейной пирамиды разовый гранатомет РШГ-2 и пару гранат РГД-5. Несколько секунд жадно смотрел на ПКМ, но потом махнул на него рукой. Обойдусь своей снайперкой.

Поспешно вышел из избушки.

Запрыгнул в «Соболь», откатил его подальше от избушки, так чтобы он своим кузовом перекрывал вид торчащего из окна тела. Вытащил свою сумку с оружием из «Соболя» и закинув её себе на плечо быстрым шагом направился к кромке леса, который начинался примерно в двухстах метрах от шлагбаума со сторожкой.

У меня есть: гранатомет, две гранаты, автомат, снайперская винтовка, дробовик, пара пистолетов и приличный запас патронов. Думаю, этого с лихвой хватит чтобы «поговорить» с Кнутом по душам.

Ну и порядочки тут у них, на хрен такое гостеприимство!

Глава 5

Из леса, куда уходила дорога на Кисловку вынырнула двухцветная «эЛька» Плетнева. Пикап довольно шустро подъехал к сторожке, объехав мой «Соболь» по широкой дуге.

Кнут приехал один. Может в машине еще кто-то есть, но вряд ли. Как мне сейчас быть с Плетневым? С одной стороны, я понимаю, что сейчас произошло. «Проверка на вшивость», как сказал Лёха – это та самая проверка, которой подвергал Кнут всех пришлых, об этом меня предупреждал Берегов. Так, что тут все объяснимо и понятно, но поскольку я должен изображать неосведомленность в происходящем, то самая естественная моя реакция на произошедшее событие – это праведный гнев, возмущение и требование контрибуций. Короче, буду материть Кнута, орать на него, грозить всякими карами и требовать возмещение морального ущерба. Потому что если вести себя иначе, то у Плетнева могут закрасться сомнения касаемо меня. А оно мне надо?

Как только машина Кнута остановилась перед сторожкой я тут же вызвал его по рации.

– Кнут?! Слышишь меня?

– Да-а, – в голосе Плетнева сквозанули удивленные нотки. – Глеб, ты что ли?!

– Он самый. Глуши мотор, ключи в карман и вылазь наружу с поднятыми вверх руками, задние двери «эЛьки» открой нараспашку. Даю пять секунд, не уложишься, получишь предупредительную пулю в моторный отсек, а следом полетит граната. Время пошло!

Кнут довольно поспешно выбрался из кабины пикапа, распахнул задние двери, вскинул руки вверх, бросил мимолетный взгляд на сторожку и торчащее из оконного проема туловище. Потом медленно, опустил руку с зажатой в ней рацией.

– Глеб! – вызвал меня по рации Кнут. – Макарыч жив?

– Кто такой?

– Тот, чья задница торчит из оконного проема?

– Жив, но у него руки туго связаны, а он жаловался на варикоз, так что нам надо поскорее с тобой решить наш вопрос, а то затянем, а Макарычу твоему придётся кисти рук отрезать.

– Лёха жив?

– Жив, оба живы и даже не ранены, я их всего лишь связал. Хватит болтать. Рацию оставь на крыше пикапа, а сам иди к лесу, я тебя на опушке встречу и ствол из кобуры вытащи, оставь пестик в пикапе, – произнес я, переводя рацию в режим сканирования радиоэфира.

Кнут не стал выезживаться и сделал все как я велел: оставил рацию и пистолет на крыше пикапа. Перед тем как направится в мою сторону он повернулся к сторожке и крикнул:

– Мужики держитесь, сейчас я быстро всё порешаю!

Ого, а Кнут оказывается не такой уж и жестокий и беспринципный человек, каким его рисуют окружающие. Гляди, как о своих подчиненных заботится! Морально подкупает, когда видишь, как командир заботливо печется о своих подчиненных.

Шел к лесу Плетнев уверенным, быстрым шагом. Было видно, что он совершенно спокоен и уверен в себе. Я оставил сумку с оружием под стволом толстенной сосны, у которой была обугленная крона и разлохмаченный ствол на вершине, скорее всего из-за удара молнии. Вышел навстречу к Илье, держа автомат в руках.

– Дальше не иди, там стой, так поговорим, – крикнул я, когда между нами была дистанция в двадцать метров.

– Боишься? – широко улыбнулся Кнут.

– Опасаюсь, – кивнул я. – Ничего не боятся только идиоты и покойники.

– Что тут произошло? – включил «дурака» Кнут.

– А, то ты сам не знаешь? Сам же всю эту канитель заварил. Лёха мне рассказал про проверку на вшивость. На куя тебе это надо было Кнут?

– Не я такой, жизнь такая, – развел руками Плетнев. – Объект у нас стратегический, вот и должны проверять всякого кто к нам приезжает.

– Кнут, что ты гонишь?! Я к тебе в друзья не набивался, это ты предложил мне работать на тебя. Ты! Я думаю, что ты специально меня сюда заманил, чтобы убить и завладеть всем моим имуществом. А если это так, то, по справедливости, по понятиям, по совести, и по закону мне тебя сейчас надо пристрелить, потом убить твоих людей, сжечь здесь всё на хрен и укатить обратно в Новую Москву. Согласен?! – я поднял ствол автомата и направил его на Плетнева. – Я тебя специально к лесу подманил. Пристрелю тебя, в лесу тело спрячу, а все подумают, что это ты убил мужиков в сторожке, стрелять то я их буду из твоего пистолета.

– Умно, – хмыкнул Кнут. – Может договоримся миром?

– А смысл? – пожал я плечами. – Оставишь тебя живым, а потом шарахайся от каждого куста. Давай, шагай к лесу, – мотнул я стволом автомат в сторону леса.

Кнут дернулся всем телом, видимо хотел кинуться на меня, но ствол автомат смотрел прямо на него, мой указательный палец скользнул к спусковому крючку, это движение Плетнев заметил и остановился. Расстояние между нами было слишком большим для рывка, я бы за те секунды, которые бы понадобились Кнуту проскочить двадцать метров успел бы в него разрядить целиком магазин своего автомата.

– Не дури, – строго произнес я.

Илья как-то весь сник, видимо только сейчас до него дошло, что ему осталось жить всего пару минут. Я его переиграл, он думал, что поставил капкан на хищника, но так сложилось, что сам же в этот капкан и угодил.

– Я думал, что ты засланный казачок, – медленно шагая к лесу произнес Плетнев. – Вокруг плотины и нашего поселка в последнее время сгущаются тучи, скоро будет война. Я точно знаю, что бандосы в Гуляй Поле получили заказ на штурм и захват нашей плотины.

– Гонишь! – отрезал я. – Это ты ко мне подошел, а не я. Твой человек с рынка нас свел, это ты предложил мне работать на тебя, это ты предложил помочь мне с заменой лобового стекла, это ты предложил распить коньяк. Я к тебе в друзья не напрашивался.

– Да, я всё понимаю, – раздражённо мотнул головой Кнут, – но ты меня тоже пойми, что тот пацанчик на авторынке, он у меня первый в подозреваемых. У нас тут в последнее время всё через жопу! Я уж на всех подряд думаю. А тут еще сто процентная инфа пришла что в Гуляй Поле нанимают команду для захвата нашей плотины и поселка при ней. Вот я и подумал, что тебя ко мне специально подвели, ну я и прикинул, что надо тебя заманить к нам в гости, а тут уж расколоть на признанку.

– А если бы я не раскололся, потому что никакого отношения к вашим тут игрищам не имею? Я в вашем мире чуть больше месяца, а когда мы с тобой впервые встретились, то вообще границу между мирами пересек всего неделю до этого, поэтому элементарно никак не мог быть засланным казачком! А вы мне тут в процессе допроса все кости переломали бы…

– Ну кости не переломали бы, есть другие методы, – скривился Кнут, – если бы выяснилось, что ты не засланный казачок, то извинились бы перед тобой, насыпали золотишка в виде моральной компенсации.

– Сколько? – перебил я Кнута.

– Что, сколько?

– Золота бы сколько насыпали?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Кнут, – а сколько тебе хочется?

– Давай килограмм «крупы», я скидываю весь твой товар прямо здесь, и мы расходимся как в море корабли, – предложил я, – и ты божишься перед своими подчиненными, что не имеешь ко мне никаких претензий.

– Килограмм много! – тут же начал торговаться Кнут. – Это считай больше миллиона!

– Ни хрена не больше, ты учти стоимость товара, который я тебе привез. Грубо говоря, ты только около пятисот тысяч переплатишь, а это не много за жизни трех человек, включая твою, – парировал я. – А если не согласен, то пулю тебе в затылок, тем двоим в сторожке тоже по пуле в лоб, выгребу все ценное и укачу себе, – равнодушно произнес я.

– Лады, договорились, – тяжело выдохнул Кнут.

– Ну, тогда, катись обратно в поселок, жду тебя через час с одним килограммом золота, – махнул я стволом автомата в сторону зеленого пикапа. – Только давай без самодеятельности. Учти, что с тем арсеналом, который есть у меня, я положу много твоих людей, уж те двое, что в сторожке точно погибнут первыми.

– Понял я, что ты у нас крутыш каких свет не видывал, – сквозь зубы процедил Илья, – все пройдет гладко, только ты Макарыча отпусти, у него и правда проблемы со здоровьем, – в какой-то не свойственной доселе манере произнес Кнут.

– Он тебе что родственник?

– Дядька, – лаконично ответил Плетнев.

– Ушлый он у тебя, такое тут представление устроил, притворяясь раненым, что любо-дорого посмотреть, настоящий артист.

– Он, такой, – улыбнулся Кнут, – в прошлом боевой офицер, воевал в Афгане, потом правда рэкетом занимался.

– Капец вы тут устроили семейный подряд: Макарыч твой дядька, Лёха его пасынок.

– У нас вся Кисловка такая, за последние пять лет все тут переженились и перероднились друг с другом, давно стали одной семьей.

– Кстати, – вспомнил я утренние поиски нужного съезда, – я пока искал дорогу к вам, то видел два съезда с основной трассы которые хорошенько раскатаны гусеничной техникой, военной, между прочим, техникой, я срочку на БМП-2 откатал, так что понимаю, о чем говорю, а этой ночью, а точнее в 22.00 мимо Плюхово прошла военная колонна: несколько десятков грузовиков, пара БМП и столько же БТРов.

– Что?! – Кнут резко остановился, повернулся ко мне ошарашенно выпучив глаза. – Что ты сказал?! Колонна военной техники? Врешь?!

– На хрен мне врать? – скривился я. – Не веришь, вон у меня на регистраторе есть запись, как я заезжал в один из поворотов, проехал пару километров и раздолбанной колее.

– Давай, показывай скорее! – поспешно поторопил меня Кнут.

– Ага, щазз! – остудил я пыл Плетнева. – Нашел дурака, я, между нами, сокращать дистанцию не буду!

– Глеб я сейчас не шучу и не хочу на тебя накинуться. Это очень серьезно, у меня есть надежный человечек в Плюхово, я час назад с ним разговаривал, он мне ни про какую военную колонну не говорил. Если правда, что ты видел свежие следы техники, то мне надо самому посмотреть о каком съезде с трассы ты говоришь, – было видно, что Кнут чертовски обеспокоен моими словами.

– Не спеши, держи дистанцию, – остановил я Плетнева, – не надо из меня тут дурака делать, твой дядька уже изображал из себя смертельного раненного, катаясь по земле.

– Да, блин, Глеб, говорю же тебе, что дело серьезное, не до шуток! Я тебе два, три килограмма золота насыплю, только покажи мне это видео! – вскрикнул Кнут.

– Я понял, понял, – ускорил я шаг, – давай тогда бегом, но учти, что ты у меня на прицеле.

Кнут ускорил шаг, а потом и вовсе перешел на легкий бег, я от него не отставал. Было видно, что Плетнев серьезно обеспокоен моим рассказом про странные следы от гусеничной техники. Когда мы одолели большую часть пути и до «Соболя» оставалось меньше ста метров Плетнев резко остановился и уставился в сторону дороги, по которой я недавно приехал.

Грунтовка выныривала из леса, шла по открытой местности порядка километра и упиралась в шлагбаум. На этой дороге показалась колонна техники. Первым двигался БТР-80 с десантом на броне, следом БМП-2, а за ними шли грузовики, сколько было грузовиков, и кто двигался за ними следом было не видно.

– Сука!!! – взревел Кнут. – Твою-жжжь мать!!! Не успели! Не успели! Глеб бегом в сторожку, освобождай мужиков и гони на своем «Соболе» в Кисловку, поднимай народ, а я их задержу, у нас тут был гранатомет и крупнокалиберный пулемет.

– Не выйдет, – огорошил я Плетнева, – гранатомет в лесу, я его забрал, а «крупняк» я капотом машины долбанул, поэтому не факт, что он в рабочем состоянии.