– Ты же у нас привереда. То ты ешь, это нет. Ты привык к идеально чистой и выглаженной одежде. И ничего, что я, бывало, по ночам стояла у гладильной доски. Это все мелочи. Главное, чтобы ты выглядел лучше остальных. Твой внешний вид всегда стоял на первом месте.

– И что, тебе сложно, что ли, было? Ты моя жена. Ты обязана выполнять все эти женские дела. Не я же буду это делать?

– Будешь. Потому что с сегодняшнего дня все будет иначе. Я развожусь с тобой, Борисов, – завершила свой спич я, развернулась и пошла в ванную комнату.

Там под звук воды я могу нареветься вдоволь.

Наверное, это был самый сложный день в моей жизни.

Но он наконец-то закончился.

Как же я устала…

Чисто на автомате я разделась, включила воду и встала под теплые струи.

Сегодня вода не принесла мне желаемого облегчения. Я обессиленно опустилась на пол душевой кабинки, обняла себя руками и разрыдалась.

Почему у меня все так сложно в жизни?

Как я устала от этого!

Неужели я не достойна простого человеческого счастья? Не достойна любви и участия?

Как же мне больно!

Душа разрывалась на части…

Я слышала, что Женька стучал в дверь ванной, но мне было все равно. Мне нужно было выплеснуть накопившиеся за день эмоции.

Ревела я долго, пока не закончились слезы и я окончательно не обессилела.

– Нужно собраться… Нужно взять себя в руки, – убеждала я себя.

Не с первого раза мне удалось подняться.

Я сильная! Я должна справиться со всем, что свалилось на мою голову. Должна!

Я взяла мочалку, намылила ее душистым мылом и быстро помылась.

Выйдя из душа, я посмотрела в зеркало. В нем отражалась худая нервная девица с зареванным лицом.

– Да, красавица ты, Дарья. Просто модель года. И стоило так реветь? – спросила я саму себя.

Наверное, стоило. На душе стало немного легче.

Я приняла окончательное решение: нужно разводиться с Борисовым. Больше я не смогу создавать видимость семьи. По сути, семьи у нас никогда и не было. Нам просто удобно было быть вместе.

Вернее, Женьке было удобно. Я обстирывала его, кормила, пылинки с него сдувала. А оказывается, это ему было не нужно.

Что тут можно сказать?

Ничего.

Пусть теперь ищет другую дуру!

Или пусть Снежана перед ним пляшет, как я когда-то.

Я представила, как Белова стирает рубашки Евгения, как она стоит у плиты, чтобы приготовить его любимые блюда, как она своими руками делает уборку. От этой картинки взмыленной Снежаны мне стало смешно. Уж кто-кто, а Белова еще та белоручка.

Лида много рассказывала про нее. Снежана была из тех светских львиц, которые забыли, как что-то делать своими руками. Да и зачем это делать, если в доме есть прислуга?

И за что ее любит Сергей?

А любит ли наш большой босс свою благоверную?

Что, если я ошибаюсь? Что, если любви там нет?

Как можно вообще любить эту стерву?

Но я тут же осадила себя: Сергей живет с ней уже почти десять лет. Терпит ее заскоки и выходки. Многое прощает…

Значит, есть причина для прощения. Может быть, он действительно любит жену?

Любовь зла – полюбишь и… такую гадюку, как Снежана.

Когда я вышла из ванной, то не сразу увидела сидевшего в кресле Борисова.

– Я думал, ты решила сидеть под душем до утра, – мрачно произнес мужчина.

– Ты что не спишь? – спросила я, не желая сейчас разговаривать с мужем.

– Тебя жду. Поговорить нужно.

– Давай все завтра, – предложила я, взглянув на часы. – Уже половина третьего. Спать осталось не так и много.

– И все же ты скажи, с какого перепуга ты решила развестись? – настойчиво проговорил Евгений.

– А что, факта твоей измены мало? – спокойно спросила я.

– Я мужик, мне нужен секс. Яркий безудержный секс, а не те крохи, что способна давать ты, – Борисов явно пытался побольнее ударить меня словами. – Мне нужна баба в постели, а не курица, которая думает лишь о своем мелком цыпленке. Ты же никчемная и блеклая, на такую, как ты, никто не позарится.

Слова больно ударили по мне.

Было обидно. Но я затолкала обиду поглубже в сердце.

Не хочу показывать Женьке, как ранят меня его слова.

– Ты зачем оскорбляешь ребенка? Маришка – твоя дочь. Как можно называть собственного ребенка «мелким цыпленком»? – гневно спросила я.

– А разве я не прав? Это же твоя маленькая копия. Поддерживает все твои дурацкие идеи. Из нее вырастет такая же никчемная посредственность, как и ее мамаша.

– Замолчи! Не смей так говорить! – тигрицей зарычала я на Борисова.

– А то что будет? – с презрением усмехнулся муж. – Но ты права. Марина – моя дочь, и я обязан позаботиться о ней. Поэтому завтра утром… вернее, уже сегодня я отвезу девочку к матери. С этого дня Марину будет воспитывать моя мать. Ты будешь видеть мелкую только по праздникам. Или когда я разрешу.

– Ты сошел с ума? – дрожащим голосом спросила я.

Это был самый большой кошмар в моей жизни. Не хочу потерять Маришку!

– Я все решил. Нельзя позволить тебе влиять на неокрепший разум ребенка. Не хочу через несколько лет получить такую же «курицу», как и ты. Так что утром я отвезу Марину к матери, – вынес свой вердикт Евгений и с презрением добавил. – Хоть отдохну от ее рева и истерик.

– Нет. Я против, – попыталась возразить я, но муж не желал меня слышать.

– Это решенный вопрос. Ты дрянная мать, только портишь ребенка своими заскоками, – отмахнулся от меня Борисов и направился в спальню. – Все, я спать. Рано утром мы с дочерью выезжаем… – походя произнес он. – Да, можешь собрать вещи Марины. Но много не складывай. Пора учить мелкую обходиться минимумом одежек. А то только на нее и идет наш семейный бюджет.

Я в шоке смотрела на спину уходящего мужа. Это каким мерзавцем нужно быть говорить такие вещи о собственном ребенке? Он просто чудовище!

Лишь такой самоуверенный эгоист, как Борисов, мог принять решение перевезти Маришку к своим родителям. И он, скорее всего, не спросил Викторию Павловну, согласна ли та воспитывать внучку. Не думаю, что она будет рада подобному «сюрпризу».

И вообще, как он смеет отбирать у меня дочь? На каком основании? Я что, плохая мать? Маришка у меня всегда накормлена и одета в чистое. Я занимаюсь с дочкой: мы учим буквы и цифры, читаем по вечерам сказки.

Да у меня растет чудо, а не дочь!

Так. Стоп.

Это что, Борисов таким образом пытается отвлечь меня от мысли о разводе?

Вот же гад!

* * *

Ночью я почти не спала. Все думала и решала, что мне дальше делать.

Мысль о разводе я, конечно, не оставила. Только нужно придумать, куда нам с Маришкой податься. А это очень непросто.

Я рассчитывала на помощь Лиды, которая всегда выручала меня. Может быть, она разрешит пожить нам у них?

Одно плохо, несколько дней назад подруга вместе с мужем улетели в Ялту. У Максима выдалась неделя отдыха, и они рванули к его родителям.

Объяснять все по телефону я не решилась, не хотелось расстраивать Лиду. Что она могла бы сделать, находясь за тридевять земель от меня?

В крайнем случае можно пожаловаться Сергею. Белов быстро найдет возможность мне помочь.

Но тогда он точно уволит Борисова.

Хотела ли я этого?

Скорее да, чем нет.

Я устала от постоянного гнета Евгения. Во всем он у нас звезда, лучше и замечательнее его нет на свете. А я там и рядом не стояла.

Уже хотела набрать сообщение Сереже, но остановила себя.

Ночь на дворе!

Это я не сплю. Зачем будить других?

К шести утра я передумала и решила притвориться, что пошла на уступки мужу. Пусть он думает, что я поддалась на его шантаж.

На самом деле, я поняла, что ребенку сейчас не место в доме, где будут возникать частые разборки и ссоры. А что они будут, это точно. Судя по вчерашнему дню, хорошо расставаться Борисов не хочет.

Да и за пару дней я спокойно найду место, куда мы переедем с Мариной. Надеюсь, у меня все получится.

Завтра же узнаю, что нужно для развода, и поговорю с Беловым.

Его помощь мне будет не лишней.

Решив перестраховаться, я достала из папки с документами свидетельство о рождении Марины и наше с Женькой свидетельство о браке. Достала из сумочки паспорт, права и документы на машину, на которую еще выплачиваю взятый в банке кредит. И спрятала все в потайной карман сумки для ноутбука.

Утро застало меня за сбором вещей. Я успела упаковать самое необходимое в сумку для дочки и немного вещей для себя. Свой рюкзак я спрятала в глубине шкафа, чтобы настырный муж не нашел его раньше времени.

– Мамочка, уже утро? – услышала я сонный голосок дочки.

– Да, малышка. Пора просыпаться, – улыбнулась я крохе и поцеловала ее в розовую щечку.

– Мне же в садик пора, – радостно выпалила Марина, подскакивая с постели.

Как жалко было разочаровывать ребенка. И все заскоки ее отца.

– Прости, Мариш. Но сегодня в детский сад ты не идешь.

– Почему? – удивленно протянула девочка.

– Ты едешь в гости к бабе Вике. Наверняка там будет весело, – я попыталась подсластить горькую пилюлю.

Маришка покачала головой и шмыгнула носом.

– Нет. У бабы Вики огород. Ей некогда, – все верно поняла дочка.

Я подошла к плачущей малышке, опустилась на колени и прижала ее к себе. Какая же она у меня худенькая…

– Обещаю, это будет всего на пару дней, – прошептала я. – Я постараюсь забрать тебя…

Договорить мне не удалось. В комнату вошел Борисов.

– Вы проснулись? Это хорошо. Собирайся, Марина, – приказным тоном выдал муж. – Через пять минут мы выезжаем.

– Сначала ребенок поест, – категорично заявила я.

– У матери поест, – недовольно фыркнул Евгений.

– До дома твоих родителей ехать больше часа. Если они на даче, то это еще плюс час. И ты повезешь голодного ребенка? – напирала я.

– Я на работу опоздаю, – нервно проговорил мужчина.

– Так езжай на работу. А я отвезу Марину в детский сад, – закинула я удочку, вдруг передумает.

– Ну уж нет! – набычился Женька. – Я свое слово сказал, менять ничего не собираюсь. Моя дочь будет жить с бабушкой, – гневно прорычал этот сумасшедший.

– С бабушкой? – шокированно взвизгнула Маришка. – Вы меня выгоняете? Не хочу с бабушкой! Хочу с мамой! – заревела в голос кроха.

– Ты думай, что говоришь, – зло бросила я мужу и опять притянула малышку к себе. – Все будет хорошо, радость моя. Пара дней, и мы будем вместе.

– Если папа разрешит, – самодовольно выдал Евгений.

Мариша еще громче заревела.

– Заткнись, Борисов, – гневно посмотрела я на мужа.

Что за идиот такой? Лишь о себе и думает!

Я пытаюсь успокоить плачущую дочь, а он только подливает масло в огонь.

– Зайка, папа так шутит, – мягко сказала я, поглаживая рыдающую кроху по спинке. – Ты же наша с папой дочка, как мы без тебя? Ты просто поживешь пару дней у бабушки. А в субботу я приеду к вам, – трещала я без умолку, пытаясь успокоить любимое чадо. – Согласна?

Марина перестала плакать и посмотрела на меня.

– Точно приедешь? – хрипло спросила она.

– Точно.

– Тогда ладно. Я согласна погостить у бабушки. Но не больше двух дней, – со вздохом произнесла дочь и по-взрослому добавила. – К тому же я мешаю бабуле. У нее огород…

– Слезы закончились? – недовольно поинтересовался муж.

Я укоризненно посмотрела на него. Неужели нельзя было поласковее с девочкой? Ей всего четыре года.

– Я больше не плачу, папа, – серьезно произнесла Марина. – Я согласна поехать к бабуле только на два дня, – категорично заявила Женькина маленькая копия. – Понимаешь, у нее огород! А со мной нужно возиться, – горько добавила кроха.

– Не наговаривай на бабушку, – снова начал заводиться Борисов.

Хватит. Надо увести Маришу в ванную, а то отец ее опять до слез доведет.

Мы с дочкой быстро умылись, я все же накормила ее овсяной кашей с клубничным вареньем. И довольная малышка отправилась к бабе Вике.

– Мариша, не забудь пристегнуться, – напомнила я дочке.

– Хорошо, мамочка, – помахала мне рукой кроха и побежала к лифту.