Они, как и задумали вначале, перебрались из южного района города в северный, ближе к Башне магов. Здесь было чище, да и люди побогаче. И не было невольничьих рынков. Но первое время приходилось туго. Их отовсюду гнали, лишь завидев издали. Но, несмотря на такое обращение, еда была – в местных помойках было чем поживиться.

Как-то Киэс нашел там серебряную монетку. И они тут же бросились в мелкую бедняцкую лавку, что торговала хлебом и лепешками. Но торговец, только издали завидев их, даже близко не подпустил к лавке и прогнал, так и не дав им возможности купить хлеб.

Именно после того случая Аэрин задумалась над тем, как же улучшить их положение. Она обратила внимание, как приветливы торговцы с детьми богачей, в надежде, что именно у них они оставят монетки, выданные родителями. Эти мальчишки, примерно их возраста, ходили уже без сопровождения и брали на рынке все, на что хватало выданных им денег.

И у нее появился план. Она предложила Киэсу найти хорошую одежду, и они ночью выкрали несколько вещей, что сушились на веревках меж окон домов. В маленьких кадушках натаскали воду в свое укрытие, чтобы отмыть грязь и привести в порядок волосы. Аэрин даже стянула мыло у одной прачки, что стирала белье. И еще они освоили расческу.

Вот после этого началась совсем другая жизнь. Они сновали в разных уголках северной части города, то тут, то там стягивая еду. Их уже не гнали, думая, что они дети обычных горожан и, возможно, у них имеются деньги.

И однажды Аэрин подметила, как умелый вор вытягивает кошель из кармана у горожанина. Посреди бела дня, в окружении других людей, которые могли его заметить. Но не заметили – все увлеченно смотрели на какое-то представление на площади.

И Аэрин попробовала проделать то же самое. Аккуратно стянуть несколько монеток у дородной женщины, что удивленно глазела на шествие, поедая булку. И у нее получилось! У них появились свои деньги.

В этот раз, когда они решили купить на них еды, их никто не прогнал, и им продали первый в их жизни сладкий хлеб. Аэрин ела, и редкие слезы текли по ее детским щекам. Никогда у нее во рту не было ничего вкуснее.

– Все, готово, – подытожила она, отходя от Киэса на шаг, чтобы оценить результат своей работы.

Затем Аэрин собрала волосы и аккуратно вычистила настил их нового убежища. Они сменили много мест ночевки и со временем осели здесь – на крыше борделя. На ней были высокие бортики, как и на большинстве богатых домов. Эти бортики ограждали пространство для хозяйственных нужд и сушки белья. Но в борделе крышами не пользовались, белье на стирку и сушку отдавали сторонним прачкам. А для Аэрин и Киэса бортики служили хорошим укрытием от посторонних глаз.

Они поднимались наверх при помощи лестницы меж домов, приставленной к отверстию для слива воды. Пространство между домами было узким и темным. Так что они могли не бояться, что их заметят. При помощи палок и материи Киэс и Аэрин соорудили небольшой навес. Так у них появилась защита от дождя и солнца.

Рядом располагалось еще несколько борделей. Тут кипела своя жизнь, всегда было шумно и суетно. И это помогало оставаться незамеченными. А многие постояльцы, уважаемые горожане, старались не привлекать к себе лишнее внимание. Поэтому усердно не обращали внимания на остальных. Как раз то, что было нужно Аэрин и Киэсу.

– Лови! – Киэс бросил ей финик. – Готова к празднику?

– Еще бы! – отозвалась Аэрин, надкусывая сухофрукт.

Праздник или шествие – их время для наживы. После них они могли десяток дней жить сыто. Были дни, когда им не очень везло, и они жили без еды долгое время. Поэтому сегодня дети в предвкушении отправились на праздник, посвященный чествованию магов и их героическому спасению Эрикона.

Площадь встретила детей столпотворением. На возвышении выступал оратор, громко вещая и яростно жестикулируя.

– Все мы помним те дни! Целый город был уничтожен огнем и ядовитыми испарениями дракона! Ни в чем не повинные мирные горожане Цитрии погибли от жестокости аргхатийцев! Сегодня же мы празднуем победу! Мы оказались сильнее! Маги спасли нас!

Пока он говорил, Аэрин приметила свою жертву – высокого, худого, слегка сгорбленного мужчину с крючковатым носом. В белых одеждах и с золотым браслетом. Он внимательно смотрел представление. Край туго набитого кошеля выпирал из складок одежды. Хорошая нажива. Он так и манил Аэрин.

Она приблизилась невзначай, будто сама была увлечена представлением. Сама же краем глаза следила за мужчиной. И, когда раздались взрыв оваций и крики одобрения, для нее это было сигналом к действию. Она не шелохнулась, но руки работали быстро, мягко обхватывая кошель и вытягивая его из кармана. Тут мужчина резко дернулся и перехватил ее руку. Кошель выскользнул из пальцев девочки.

– Кажется, это мое, – в нее вперился цепкий взгляд темно-карих глаз.

– Да, господин! Я как раз хотел вам отдать. Вы, кажется, обронили!

– Ты пытался украсть у жреца?

Он внимательно вглядывался в глаза Аэрин.

– Я лишь хотел отдать обратно кошель, что вы обронили. Отпустите меня, пожалуйста. Меня дома ждут родители! – солгала Аэрин.

Это вранье у нее было заготовлено как раз на такой случай. Но на мужчину ее слова не подействовали.

– Что ж, пойдем к твоим родителям. Я провожу тебя к ним, чтобы отблагодарить за столь внимательного сына, – вкрадчиво произнес он, сильнее сжимая ее руку.

– Верховный маг!!! Верховный маг!!! – выкрикнул знакомый Аэрин голос. Толпа загудела, подхватила и понесла эти слова с возрастающим возбуждением.

Жрец беспокойно огляделся и на секунду ослабил хватку. Этого хватило, чтобы Аэрин вырвалась и растворилась в толпе.

Когда они с Киэсом встретились на крыше борделя, он был вне себя от злости.

– Ты на солнце перегрелась?! Это же жрец! Никто не ворует у магов и их приближенных!!!

– Я не знала, что он жрец.

– Могла бы понять по одеждам! Белое носят только маги и те, кто им служит!

– Почему у них нельзя воровать? – Аэрин никогда раньше не слышала об этом.

– Потому что если тебя поймают, то сразу казнят. Прилюдно. Один воришка украл у жреца украшение, цепочку. Так вот его демонстративно вздернули на площади. За цепочку, Аэрин. А даже если ты украдешь, никто не примет у тебя золото или украшение жреца или мага. Они носят только все самое лучшее. В знак отличия от обычных людей!

Киэс весь день дулся на нее за ее выходку. Правда, уже к вечеру они помирились. А на ужин пришлось достать старые припасы и перебить голод ими. Сегодня они упустили отличную возможность добыть денег и оба это понимали. Значит, в последующие дни придется есть меньше.

Обычно вечера они проводили на крыше, глядя на звезды или слушая шум редкого дождя. Киэс любил дождь. Когда люди прятались от него, убегая в свои укрытия, улицы пустели. Казалось, всему миру становилось не до них. И от этого он чувствовал себя свободнее.

Но чаще всего они проводили время в хлопотах. Например, очищая одежду, чтобы она выглядела опрятно. Или же тщательно отмывая свою кожу. Аэрин повезло больше: ее кожа была светлее, чем у Киэса. Практически белоснежной, как и подобает холеным детям богачей. Киэс же остервенело тер мылом свою, но все равно оставался смуглым.

Иногда, от безделья, они подглядывали через бортик в верхнее окно борделя напротив. Если окна были не зашторены, они могли видеть, как девушки обслуживают клиентов. Это было довольно отталкивающее зрелище, поэтому Аэрин быстро уходила. Киэс же, чаще всего, оставался, с любопытством наблюдая за тоскливой картиной продажной любви.

***

На следующее утро Аэрин была уже готова, когда стражник пришел за ней. Она чувствовала себя не очень хорошо – туника была на ней слишком долго. Но она не могла позволить себе снять ее.

Они пошли в сторону, противоположную от тронного зала, в который ее водили вчера. Спустились по лестнице вниз. Совсем рядом она почувствовала ароматы еды. Услышала шум посуды и женские голоса. Кажется, они прошли мимо кухни. Затем они спустились еще ниже.

Стражник привел ее в большую просторную залу. В ней внушительную часть пространства занимал круглый стол посередине. Вокруг стояли массивные стулья с высокими спинками. Окон в комнате не было, но чувствовалось, как по низу гуляют потоки воздуха. Помещение освещалось магическими шарами.

Все трое правителей уже сидели за круглым столом.

Тот, чьего имени она не знала, сразу поднялся и подошел к ней.

– Разреши разглядеть твою маску, – попросил он с ученой бестактностью. – Удивительно. Зачем замуровывать лицо в подобное? В чем смысл? Ты чувствуешь магический фон маски? – пробормотал он, в конце обращаясь к Шехару, который так же подошел к ним.

Тот положил руки ей на голову и ответил:

– На ней две печати, Келан, – здесь и здесь, – Шехар показал точно туда, где прикасался Верховный маг на ритуале посвящения. Аэрин удивленно подняла глаза. Он чувствует магические печати?

Саму Аэрин они не замечали, будто ее здесь и не было, сосредоточив внимание на ее одеждах.

– Было бы полезно изучить материал, из которого сделана маска, – задумчиво проговорил Келан.

– Так снимите ее и изучите, – раздраженно бросил Ордес.

Со своего места он не поднялся, так и сидел за столом и, как обычно, вертел в руках один из своих кривых кинжалов. Аэрин его реплики раздражали. На землях Эрикона каждый знал, что маска надевается на Безликую навечно. Здесь же она вызывала вопросы, которые больно задевали. Она сдержанно проговорила:

– Ее невозможно снять. Она запечатана магией. Навсегда.

Ордес скептически приподнял бровь. Но ответил ей Шехар:

– На самом деле ее можно снять, Безликая. Но на это нужны твое согласие и твоя магия. Печать двусторонняя.

До Аэрин не сразу дошел смысл сказанных им слов. Он может снять печати? Быть такого не может. Маги мощны и всесильны. Но даже среди них никто не обладает магией, сравнимой по силе с мощью Верховного мага. Но как он понял, что печать двусторонняя? Что нужен и ее поток магии?

– Твои маги не так сильны, как ты думаешь, – ухмыльнулся Ордес. – Их магия ничто по сравнению с магией эрфитов.

– Эрфитов? – Аэрин впервые слышала это слово.

Келан предостерегающе поднял руку, призывая Ордеса к молчанию.

– Пока лишь тебе нужно знать, что нашей магии достаточно, чтобы снять с тебя маску. Если ты этого захочешь.

Маска… Даже если бы они говорили правду, в чем Аэрин сильно сомневалась, она не согласилась бы. Это был ее единственный шанс на побег. Шанс спастись. Вернуться в Эрикон.

– А что, если мы просто снимем маску? Без ее согласия? – небрежно бросил Ордес.

– Скорее всего, мы убьем ее, – услышала она ответ Шехара. – Если сломать печать, отрицательная магия выжжет ее разум.

– Какое изощренное колдовство. Ради чего? – задумчиво потер подбородок Келан. Затем он обратился к Аэрин: – Ты говорила о Ритуале благословения. Покажи нам его, пожалуйста.

Она начала развязывать тесемки на своей накидке. Ее пальцы слегка подрагивали от волнения. Слабая призрачная надежда все еще окутывала ее разум липкими щупальцами, не давая сосредоточиться. Снять маску? Он может снять с нее маску? Как это возможно? Он просто врет. Пытается обмануть ее. Чтобы она была словоохотливее и сговорчивее. Нужно успокоиться. Нельзя надеяться на невозможное, Аэрин. Никто не может снять маску. Никогда…

Она скинула накидку и осталась лишь в своем ритуальном одеянии – полупрозрачной кольчужной тунике, оголяющей ноги.

Ордес окинул ее неприязненным взглядом. Келан же сосредоточенно следил за каждым ее движением. Будто боялся пропустить что-то очень важное.

Девушка закрыла глаза. По правилам Ритуал должен сопровождаться барабанами. Россыпью ритмов, расслабляющих и отгораживающих от лишних мыслей. Но их здесь не было. Придется пробовать как есть. Аэрин сосредоточилась. Устремила внутренний взор вглубь себя. Почувствовала свою магию, ее центр. Проследила, как та стремится от грудной клетки к голове, а затем – растекается вокруг нее. То, чему учили ее маги. Долго. Скрупулезно. Как создается купол и обволакивает окружающих ее людей, погружая их сознание в другую реальность.