Аэрин же радовалась, что в этот раз ее посадили – трястись в нестерпимую жару вниз головой было бы очередной пыткой. Акрис, натянув на нижнюю половину лица матерчатую маску, сел позади. Дернул за кожаный ремешок, дав животному сигнал трогаться.

Они двигались вдоль гор по пустынному морю песка. Тело ящера извивалось под ней, но движение было удивительно плавным. Он будто скользил по поверхности с огромной скоростью. Солнце палило, высасывая из Аэрин последние остатки сил. Ее одолевали жажда и голод. Касаться аргхатийца не хотелось, но сил держаться уже не было и иногда приходилось прислоняться. Он пах кровью и дымом, и этот запах настойчиво напоминал, где она.

Аэрин подняла к небу глаза и заметила птицу, что кружила над ними. Часть пути девушка с тоской наблюдала за ней. Вот бы и она могла быть такой же свободной. Парить себе в небе, не завися от чужого желания или прихоти.

Аргхатиец остановил нарга. Аэрин замерла. Возможно, самое время что-то предпринять, чтобы стать чуточку свободнее? Пока Акрис спешивался, она незаметно, одним ловким движением, вытащила кинжал из-за его пояса. Хвала Богине, руки все еще помнили воровское прошлое. Аэрин спрятала оружие в полах туники.

Тем временем Акрис глотнул воды из фляги. Внимательно глянул на нее исподлобья. И затем отвернулся, чтобы справить нужду. Лучше возможности может не представиться. Она бесшумно вытащила кинжал и разрезала веревки. Взяла уздечку, которой он управлял наргом и что есть силы дернула за нее, направляя животное вперед. И нарг подчинился! Она обернулась. Фигура аргхатийца быстро удалялась. Да! Она смогла.

До слуха донеслись резкие щелчки, и нарг сбавил темп. А затем остановился. Аэрин отчаянно задергала кожаные ремешки. Но ящер замотал головой, а затем издал угрожающее шипение. Развернулся и повез ее обратно к аргхатийцу – тот резкими звуками призывал животное к себе.

Когда ящер приблизился, Акрис попытался схватить Аэрин. Она, сопротивляясь до последнего, замахнулась, чтобы полоснуть его кинжалом. Но мощная рука поймала и сжала ее запястье раньше. Аргхатиец озадаченно посмотрел на свое оружие в ее ладони.

– Решила оставить меня среди песков? От тебя больше проблем, чем пользы, ведьма, – он резко вырвал кинжал из ее заломленной руки. – Есть ли смысл тащить тебя к правителям?

Сдернув девушку с нарга, Акрис приставил кинжал к ее горлу.

– Так почему ты была в караване? Что вы перевозили?

Аэрин упрямо сжала губы.

– Я знаю, почему ты молчишь. Тебе просто нечего сказать.

– Я ничего не знаю, чудовище. Какая разница, что я тебе скажу? Лучше сразу убей меня и избавь от мук! – процедила она в ответ.

– Я бы с радостью. Но наша вера запрещает убивать женщин, – в его голосе послышалось сожаление. – Но, кажется, я знаю, как нам обойти это недоразумение.

Он отстранился. Презрительно посмотрел на нее сверху вниз.

– Ты назвала меня чудовищем. Что ж, пожалуй, я окажу тебе услугу и покажу настоящее чудовище.

Акрис опять связал ее запястья, на этот раз еще туже. Закинул ее на нарга, и они направились дальше.

Аэрин отдала последние силы на этот отчаянный рывок. Все было зря. Она уже не пыталась держаться, всей спиной облокотившись об аргхатийца. Голова кружилась, и в какой-то момент ей показалось, что она бредит – вдали показался город.

Он брал свое начало в песках и россыпью домов уходил вверх, в гору, у подножия которой располагался. Выше, прямо на камнях, виднелся настоящий дворец. Его многоуровневые золотисто-песочные башни поднимались вверх, контрастируя с чернотой горной породы. Все эту картину то тут, то там разбавляла яркая зелень растительности.

Нет, это был не бред. Город был защищен высокой стеной и становился все ближе и отчетливее. Как это возможно? Как тут могло оказаться что-то подобное? На землях диких и кровожадных аргхатийцев, живущих лишь грабежом и разбоем?

Они подъехали совсем близко, но повернули, не достигнув стен. Остановились у каменного входа в пещеру.

Акрис стянул ее с нарга и поставил на ноги. Аэрин обернулась. Черная пустота отверстия пугала. Что-то не так с этим проходом. Что-то страшное и опасное внутри. Она замерла.

Акрис подошел к ней. В глазах читалось равнодушие.

– Куда ты меня ведешь?

– Туда, куда ты сама попросила, эриконка.

Вход в пещеру оказался туннелем. Он слабо освещался магическими шарами. Иногда попадались участки без света. Босыми ногами Аэрин наступала на острые камни и поскальзывалась о собственную кровь. Каждый шаг вызывал невыносимую жгучую боль. Но она молчала. Она не будет унижаться перед аргхатийцем.

Когда-то давно суровая действительность научила ее не раболепствовать и не умолять. Аэрин уже тогда для себя поняла, что это бесполезно. Что ж, выбирать, как встретить жизнь, у нее не было возможности, зато она может выбрать, как встретить смерть. А вели ее определенно на встречу с ней. Стоит ли портить этот момент бесполезными жалкими просьбами и мольбами. Пусть это будет достойная встреча.

Своды каменного туннеля задрожали от оглушительного звериного рева. Там, впереди, скрывался кто-то огромный и пробуждающий леденящий душу страх. Аэрин старалась дышать спокойнее и идти твердо, но внутри нее все трепетало от ужаса.

***

Отродье магов, существо, замурованное в непонятные одежды.

От нее веяло смертью. Он чувствовал. Даже нарг это чувствовал. Вряд ли правители одобрят то, что он притащил ее из-за Полога. Но и оставить не мог. Они тщательно замели следы – при помощи магии погребли останки под толщей песка. Он надежно укроет следы их пребывания на землях Эрикона. Но что делать с ней?

Демонова эриконка. Акрис сжал кулак. Да, аргхатийцы не убивают женщин. Таков закон. Но ведь он не распространяется на эрфитов? Она говорит, что они чудовища. Так пусть увидит одного из них. Витшеху и правителям скажет, что она все-таки убила себя, как и все остальные до нее. Доложит, что оставил ее тело в песках. И ни единая душа не узнает, что с ней стало на самом деле. Ведь ни один не выживал после встречи с эрфитом правителя Шехара – всех он уничтожал без остатка.

Они подошли к каменному входу. Акрис посмотрел на замершую девушку. Он только сейчас обратил внимание – из всего серого марева, которое она из себя представляла, ярко выделялись синие глаза. Они были единственным пятном на бесцветном, лишенном красок, лице. Не было ни волос, ни бровей, ни ресниц. Ничего. Лишь синие глубины глаз. Ведьма не молила о пощаде, не стенала и не кричала. Не все мужчины вели себя так перед ликом смерти. А он приводил сюда достаточно, чтобы знать, во что превращается человек, понимающий, что скоро умрет. И по ее глазам он видел, что она понимает. Знает, что ее ждет.

Акрис был уверен – все испытывают страх. В этом все равны. Людей отличает лишь то, как они умеют со страхом совладать. Позволят ли себе слабость и превратятся в ничтожество под его натиском? Или же будут сильнее его и даже в самые пугающие моменты смогут сохранить рассудок и достоинство?

Акрис был закаленным в боях воином, убивал без сомнений. Был жесток и непоколебим. Но он умел уважать внутреннюю силу. Умел ценить жажду жизни и стойкость, позволяющую достойно встретить смерть. Поэтому он помедлил. Окончательно принял решение и рассек веревки на ее руках, одним движением освободив от пут. Вложил в ее затекшие ослабевшие руки свой кинжал. И втолкнул в Грот.

***

В нос ударил резкий запах – сырость и гарь. Аэрин обернулась. За ней с громыханием захлопнулся лаз. В пещере было светлее, чем в тоннеле. Мягкий свет исходил от шаров и кристаллов, заряженных магической энергией.

Она повернулась и замерла.

На нее смотрел… дракон. Огромный чешуйчатый монстр.

Ужасный рев опять сотряс своды пещеры. Так вот что это был за звук. Кажется, она забыла, как дышать, сердце перевернулось в груди. Вот зачем аргхатиец дал ей кинжал! Варварское милосердие. Он дал ей возможность умереть быстро и безболезненно, а не в живом огне или между зубов пережевывающего ее чудовища.

Она осела на колени, не в силах больше держаться. Дышать от ужаса удавалось с трудом. Что он сделает? Сожжет ее? Разорвет на части?

Тем временем дракон начал медленно приближаться к ней. Аэрин чувствовала дрожь камней от каждого его шага. Времени действительно осталось мало. Ладонь нащупала острие кинжала. Спасение от мук у нее в руках. Так почему же она медлит? Кажется, сейчас действительно пришло время умирать.

Молитва. Пусть Богиня заберет ее душу. Другим богам она ее отдавать не хотела. Из-за сжимающего горло страха петь не удавалось. Вместо слов из нее вырывалось лишь мычание. Это все, что она могла сделать в тисках сдавливающих ее паники и ужаса. Пришлось закрыть глаза. Но она все равно слышала и чувствовала тяжелые шаги. Смерть становилась все ближе.

Когда-то старая Ирга научила ее, что душа вселяется в тело и живет там временно. Чтобы она с миром покинула свою земную оболочку, нужно спеть последнюю песню. Проводить ее, поблагодарив за проделанный путь. Именно Ирга поведала ей о старой вере, что была у них еще до магов. Поведала о Богине. Что она отправляет души в Мир живых для странствий, и она же эти души принимает обратно. Аэрин запомнила. Пронесла в своем сердце знание, что было запрещено.

Душа вечна. Нет смысла бояться смерти.

Голос Аэрин окреп.

Последнюю песнь Аэрин пришлось придумать самой. Ирга не успела научить ее нужным словам – умерла, когда Аэрин не исполнилось и десяти. В конце концов, слова – не самое главное. Главное – проводить пением свою душу.

Песня зазвучала отчетливее. Последние слова Аэрин пела уже в полный голос. Теперь ее уже ничего не держало на этой земле.

Монстр не торопится, но уже совсем близко… Она слышала, чувствовала его. Нервы натянулись тугим канатом, она сдавила клинок в руках. До боли, до спазма в пальцах. И занесла его для последнего удара.

Оглушающий рев опять сотряс стены огромного помещения. Рука дрогнула, и именно в этот момент ее ударом откинуло на каменный пол. Аэрин распахнула глаза. Морда дракона медленно приближалась к ней.

Инстинкты Аэрин вопили, что нужно бежать. Спасаться! Вся ее человеческая сущность вопила об этом. Восхищение. Где-то в недрах ее существа. Восхищение, смешанное со страхом.

Она видела ноздри и желтые клыки прямо перед собой. На нее повеяло тяжелым горячим дыханием. И тут она почувствовала, что теряет сознание. Действительность начала меркнуть и удаляться. Богиня услышала ее молитву. Она не умрет в муках.

Из недр живота разлилось умиротворение. Вдруг стало хорошо. Приятное спокойствие наполнило тело.

Глава 3

Аэрин открыла глаза. Она лежала на небольшом холме, где была похоронена Ирга пять дней назад. Аэрин почти десять лет. И вот она здесь, лежит на сырой земле и смотрит на желтые цветы, которые сегодня принесла.

Ирга ушла. Бросила ее одну. Как и родители когда-то. Почему они ее бросают? Почему все оставили ее?

Аэрин лежала и пыталась найти ответы в своем детском разуме. Она вспоминала, как Ирга ее постоянно поучала. Как говорила, что жизнь непредсказуема. И человек не может все в ней контролировать. Аэрин не хотела верить старухе. Не хотела принимать всю правду этих слов. Хотя с самого детства ее жизнь и была их подтверждением.

В те сложные времена, когда Ирга подобрала ее, простые люди выживали как могли. Минуло почти пять лет после нападения аргхатийцев на Цитрию, Эрикон был разорен и пытался подняться с колен. Многие лишились своих родных. Кто-то умер в огне дракона. Те, кого не забрало пламя, умирал от голода или болезней на окраинах города. Людям запретили верить в Богиню, которая всегда давала надежду. Их новым идолом стал Верховный маг – герой, что спас Эрикон от жестокости врагов. И теперь провозгласивший новый культ поклонения его силе.