Ярослав пытался сочинить песнь, но у него ничего не выходило. Не было у него ни желания, ни умения к сотворению песен, ибо последние лета своей жизни он жаждал познавать только военные премудрости да как понимать лошадей. А эти сложения песни были сущим наказанием для него. Он не понимал, зачем ему, будущему ордынцу, нужны эти песни? Но волхв Богумил все время повторял, что в людине все должно быть гармонично и совершенно. И ордынец должен быть умел в творении песен, и пахарь разуметь, как держать оружие.

Он хмуро отметил, как на реке ватага ребятишек лет семи-девяти плескалась в теплой воде, и невольно услышал голос своего братца Волка, который закричал:

– А давайте на спор – кто первый через реку перемахнет?!

Полноводная река Волхов, тихая и узкая в этом месте, была неглубока. Но все же в ней встречались опасные подводные течения. Но это нисколько не испугало детей, и они дружно устремились плыть вперед. Ярослав сам не раз переплывал реку в этом месте и по нескольку раз за один заплыв, оттого как-то хитро усмехнулся. Сейчас, по-доброму завидуя им, он наблюдал за пострелятами, также желая искупаться, но дал себе зарок, что не пойдет в воду, пока не сочинит песнопение.

– Багряная зорька затмила небеса… – начал он бубнить, смотря вверх на алеющую темными отсветами небесную ширь, и поводил ноющим от усталости плечом.

Сегодня с утренней зорьки они с батей и братом встали на жатву, собирая урожай с конца поля. Всю последнюю неделю хейлета они ежедневно косили налившуюся соками пшеницу и рожь. Вчера старший брат Ярослава, Новодар, слег с горячкой, а второй по старшинству, Колосвет, уехал на соседнее торжище покупать сбруи.

Оттого Ярослав и Огнеслав были теперь главные в помощь Братмиру Бобру и трудились в поле от зари до зари вместе с отцом. Хотя Братмир был воином и теперь, после выхода из дружины князя, обучал новобранцев, будущих ордынцев, ратному делу. Но в сенокосную пору он и остальные мужчины семейства Бобров помогали старшим братьям-хлебопашцам обрабатывать землю. И в данную минуту Ярославу безумно хотелось искупаться в прохладной реке и пойти домой спать, ибо он валился с ног от усталости. Но он не мог. Он должен был сотворить это песнопение про вечернюю зорьку.

– Небеса как огромная птица…

У него никак не получалось придумать нужную фразу. Через какое-то время он непроизвольно бросил взор на реку, желая понять, кто же первым доплыл до другого берега Волхова. Увидел Волка, своего брата, который уже вылез на берег с другой стороны, отряхиваясь от воды. Ярослав усмехнулся, понимая, что так и должно было случиться. Его младший брат, пятый по старшинству, ничем не уступал по силе и ловкости самому Ярославу.

Но в следующий миг внимание парня привлекла одинокая светлая фигурка, которая все еще находилась посередине реки, хотя все остальные ребятишки уже приплыли к берегу. Ярослав напряг взор и отметил девочку, которая явно барахталась в воде, как-то странно и неумело перебирая руками. И словно не плыла, а крутилась на одном месте. Он отчетливо узнал Ладу – волхвову дочь, которая постоянно с ним спорила. В следующий миг девочка вдруг громко прокричала зов о помощи.

Когда ее головка ушла под воду, Ярослав вмиг вскочил на ноги, откинув бересту в сторону. Устремившись бегом к реке, он быстро умелым движением засунул за пояс острый нож, которым царапал буквицы на бересте. На ходу стянув косоворотку и бросив ее на берегу, стремительно кинулся в бурлящую воду и начал мощно грести руками и ногами.

Цепким взором отмечал, что девочка то уходит под воду, то вновь выныривает и явно пытается выплыть. Ее крики заглушались попадавшей в рот водой. На другом берегу уже оказались все дети и, невольно обернувшись к реке, тоже смотрели на Ладу. Его брат Волк также устремился в реку, но Ярослав проплыл уже половину пути до тонущей девочки.

Он достиг ее в тот миг, когда она окончательно ушла под воду. Мощно нырнув, Ярослав обхватил ее за тонкую шею локтем и с силой дернул на поверхность. Едва вынырнув, Лада тут же начала хватать ртом спасительный воздух, кашляя.

– За шею держись! – скомандовал ей Ярослав, пытаясь закинуть ее легкое тело себе на спину.

В каком-то диком бреду, в испуге Лада судорожными движениями обхватила его шею, оказавшись грудью на его плече, а парень быстро поплыл к берегу.

Глава III. Злые духи

Вытащив девочку не берег и едва отдышавшись, Ярослав уселся на траву и недовольно спросил:

– И зачем ты, глупая, реку пыталась переплыть, если плавать, как надобно, не умеешь?

Откинув мокрую косу с лица и все сплевывая воду, Лада распласталась на мягкой траве спиной. Обратила напряженный серебристый взор на парня.

– Спас… а теперь попрекать будешь? – тихо вымолвила она.

– Я просто спросил. Чего ерепенишься? – поднял он брови.

После его слов Лада тяжко вздохнула и тоже села на траве. Обхватив свои колени в мокрой рубашонке руками, она перевела взор на реку и вымолвила:

– Думала, умею я плавать, а, видать, нет…

– То-то! Руками надо как след грести, а ты ими только трепыхаешься. Неверно это.

– Взял бы да научил, – огрызнулась Лада.

– И научу, что мне трудно? – по-доброму ответил Ярослав.

– Ага, теперича прямо я с тобой в рубашке в воду и пошла! Вот, хитрый, выдумал еще! – вдруг встрепыхнулась она. – И вообще, нечего смотреть на меня! Стыда у тебя нет.

– Да я и не смотрел вовсе… – пролепетал он тихо, не понимая, на что там смотреть у чадушки семи лет.

Лада уже вскочила на ножки и выпалила:

– За спасение благодарствую. И твоему батьке скажу о том. А более не смей смотреть на меня!

Она взвилась с места и побежала прочь прямо в мокрой рубашке. Подхватив свой сарафан и лапоточки, она устремилась в сторону городища. Ее тонкое тело почти терялось в широкой вышитой рубашке. Ярослав смотрел ей вслед, не понимая, что он такого сделал, раз она решила, что он порочит ее своими взорами.

Отметив, что солнце почти село за лес, Ярослав встал и медленно подошел к своим брошенным вещам. Подняв рубаху и оправив нож за поясом, он устало поплелся обратно в селение, явно сегодня уже не в силах сочинять песни. Тропка проходила через возвышенность, и, когда поднялся на нее, он увидел внизу тонкий силуэт девочки, которую спас только что. Она проворно бежала к дому.

Спустя минуту он отметил, что Лада резко остановилась, словно что-то привлекло ее внимание впереди. Ярослав перевел взор дальше и увидел, как от одной из крайних изб поднимаются клубы дыма, а ее край уже полыхал ярким огнем. Прибавив ходу, парень со всех ног устремился вниз холма к селению, понимая, что надо немедленно тушить избу и звать на помощь еще людей, пока не начался пожар на все городище.

Пожар был очень страшен. Огонь с одной загоревшейся избы перекидывался на другие строения и соседние избы. Он пробежал мимо Лады, и девочка также бегом последовала за ним.

Не прошло и пяти минут, как у горящего дома собрались люди, которые, вмиг встав в живую цепочку, начали заливать пылающий дом водой из ближайших колодцев.

Почти достигнув селения, Ярослав вдруг заметил двух странных мужчин в темных одеждах, которые до того стояли чуть поодаль от горящего дома, а теперь направились быстрым шагом в сторону леса. Чувствуя нутром, что эти двое оказались около горящего дома неслучайно, и отмечая по одежде, что они не были жителями Чернигова, Ярослав задумался – а не повинны ли они в этом пожарище? Что-то толкнуло его последовать за мужчинами, желая разузнать, кто они такие. Незнакомцы были похожи на иноземных купцов, приезжающих из дальних земель на городские торжища.

Стараясь меньше шуметь, он, осторожно ступая, устремился за ними в лес, отмечая, что мужчины странно идут и как будто не переставляют ноги, а словно плывут над землей, чуть паря над травой. Это вконец смутило Ярослава, и он подумал, что ему, наверное, мерещится.

Он уже довольно долго следовал за незнакомцами по вечернему лесу, когда неожиданно заслышал тихие шаги за спиной. Парень испуганно обернулся. Увидел позади в десяти шагах от себя Ладу, которая была все еще с мокрой косой, но в сарафане и босая.

– Зачем за мной идешь? – выпалил он шепотом в ее сторону, чуть замедляя шаг.

– Ты ведь тоже их видел?! – спросила девочка, быстро нагоняя его. – Это точно пришлые какие, я их не знаю.

– То-то! И мне они такими показались.

Он вновь поспешил вперед, но мужчины уже оказались на большом расстоянии. Фигуры их уже почти не различались в сумрачном вечернем лесу, но Ярослав зорким взором не упускал их из виду. Детям приходилось почти бежать, чтобы не упустить их.

– Тише ступай, слыхать тебя на весь лес, – бросил он через плечо Ладе.

– Как могу, так и иду, – тихо ответила она.

Он отмахнулся от нее рукой и быстрее последовал дальше.

Неожиданно он услышал ее приглушенный вскрик. Резко обернувшись, увидел, что Лада сидит в траве и пытается приподняться, но не может. Он быстро устремился к ней. Девочка попалась в лисий капкан. Низ юбки ее сарафана был почти весь зажеван железными зубьями. Ярослав быстро ощупал ее подол и тело и понял, что ноги целы, а попалась одна только юбка.

– Куда смотришь, непутевая?! Чуть без ноги не осталась, – недовольным шепотом выпалил он.

Наклонившись, он быстро вытащил из-за пазухи нож, всунул его в железный створ, напрягся и через миг чуть приоткрыл капкан. Лада торопливо вытянула юбку и поднялась на ноги.

– Не видела я капкана этого.

– А метка на дереве для кого висит? – указал он рукой на деревянный знак коловрата, висящий чуть выше на дереве. – Что, отец не учил тебя распознавать их?

– Учил. Ведаю про то. Но не увидала.

– Одно горе с тобой. Домой ступай! Хватит на сегодня бед для тебя.

– Не пойду.

– А-а-а! – зарычал он, пытаясь не сердиться и не кричать на нее.

За этот вечер эта малолетняя девка ему донельзя надоела. Но ему некогда было перепираться с этой неугомонной, а хотелось проследить за незнакомцами.

Ярослав обернулся вслед незнакомцам и увидел, что они совсем уже далеко, и то и дело их очертания теряются в густой чаще. Он почти побежал вперед, но через некоторое время заметил, что силуэты незнакомцев вовсе исчезли. Уже через пару минут достигнув места у корявой березы, где только недавно видел мужчин, парень резко остановился и огляделся по сторонам. Но никого не было видно.

– Куда ж они исчезли? – опешила Лада, тоже подбегая к нему. – Только тут были, а как к этому дереву подошли, так и пропали.

– И впрямь странно. Может, это черти или нелюди какие? В черном все, да еще и пропадают невесть как.

– Черти? – боязливо спросила Лада. – Пойдем отсюдова, Ярослав, мне боязно.

Уже стало совсем темно в лесу, ветер начал завывать среди деревьев.

– Иди, – буркнул он ей, осматривая лесную чащу впереди и не понимая, куда делись незнакомцы. Ни хижины, ни избушки лесной не виднелось поблизости. Только безмолвные корявые и густые хвойные деревья окружали их. Явно здесь было примешено колдовство или тайная тропа какая-то, думалось Ярославу, пока он обходил старую корявую березу. – Осмотреть хочу тут все.

– Я одна не пойду, – сказала боязливо девочка, следуя за ним и не отходя от него далее трех шагов. – Мне страшно. А вдруг ты тоже, как они, пропадешь?

– Ну, сказанула, – перевел он на нее взор. – Я что, чертяка какой, чтобы исчезать?

– Не чертяка, – замотала головой Лада. – Но батюшка сказывал, что есть такие места в лесу, где если встать, то в другое место перенестись можно. Здесь исчезаешь, а там появляешься. Порталы силы вроде зовутся.

– И что, думаешь, эти черти такие места знают?

– Не знаю. Но мне боязно.

Спустя час, так ничего и не найдя, Ярослав и Лада вернулись из леса. Подойдя к месту пепелища, где уже догорала изба, они увидели множество людей, толпившихся вокруг. Слаженные действия поселян не дали огню перекинуться на другие строения, ибо пожарище умело затушили.

Ярослав явственно разобрал печальные разговоры стоявших людей о том, что в избе сгорел почитаемый всеми самый древний житель поселения, столетний старец Доброцвет, который был прозорлив.

Староста селения, Велин Ратмирович Щека, осанистый крепкий мужик стоял рядом с волхвом Богумилом, рассматривая обгоревший труп старца.