Дарья Донцова: Кружок экстремального вязания

© Донцова Д. А., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава первая

– Разговариваете ли вы со своей собакой?

Я на секунду растерялась. Вот уж не ожидала услышать от врача такой вопрос! Интересно, почему он его задал? Но когда доктор чем-то интересуется, следует отвечать честно. Если совру, мне могут назначить неправильное лечение. Я улыбнулась.

– Конечно. Всегда беседую с членами своей семьи.

Эскулап поправил очки.

– Меня интересует, беседуете ли вы со своим псом. А вы говорите про семью.

– Ну да, – кивнула я. – Все наши животные – члены нашей семьи.

– Животные? Их у вас много?

Я начала перечислять:

– Мопсихи Фира и Муся, первая – с черной шерстью, вторая – с бежевой. Коты бенгалы Фома и Платон, плюс Македонский. Мыши еще!

– Грызуны?

– Да-да! – подтвердила я. – Главного у них зовут Геракл, рядовой состав – безымянный. Гера очень умный, отлично руководит своим стадом.

– Стадом… – задумчиво повторил врач. – У вас еще коровы в доме живут?

– Нет, конечно! – рассмеялась я. – Стадо – это подчиненные Геракла… Естественно, я со всеми разговариваю. И еще советуюсь.

– С кем?

Его непонятливость удивляла. И каким образом проблема, которая привела меня к врачу, связана с наличием у нас животных? Впрочем, медики иногда задают странные вопросы. Я в очередной раз улыбнулась.

– Никодим Михайлович, я часто прошу всех четвероногих обитателей дома высказать свое мнение о тех, кто приходит в гости. Сама в людях ошибаюсь, а они – никогда.

– Никанор Михайлович, – вдруг произнес мужчина в белом халате, уставился на меня и замолчал.

Когда пауза затянулась, я решила прояснить ситуацию.

– У меня нет родственника Никанора Михайловича. И среди знакомых мужчины с таким именем нет.

– Меня зовут Никанор Михайлович, – уточнил мужчина.

– Простите, – смутилась я и протянула доктору свой телефон. – Получила СМС от клиники, там указано… Вот, прочитайте вслух, пожалуйста.

Профессор посмотрел на экран.

– «Уважаемая Люстра Владимировна, Вы записаны на десятое число к профессору-консультанту нашей клиники “Невроевромедланд” Вырвиглазу Кодиму Михайловичу. Просьба не опаздывать».

Доктор начал кашлять, а я продолжила:

– На двери кабинета висит табличка «Прием ведет академик Кодим Вырвиглаз». Подумала, что Кодим – сокращение от Никодима. Ну, как Маргарита и Рита. Но неудобно обращаться к профессору и академику панибратски, вот и…

Хозяин кабинета вскочил, подошел к двери, распахнул ее, через пару секунд вернулся, слегка покраснев, взял со стола визитную карточку и положил ее передо мной со словами:

– Уважаемая Люстра Владимировна, вот здесь правильная информация.

Я начала читать: «Никанор Михайлович Глазов, доктор медицинских наук, профессор, академик. Для записи на прием звоните или пишите». Далее шел номер телефона.

– Понятно, – кивнула я, открыла сумку, вытащила из нее свою визитку и положила ее перед врачом.

– «Евлампия Андреевна Романова, – медленно прочел мужчина, – заведующая Особым отделом детективного агентства “Вульф”».

Потом он уставился на меня. Пауза затянулась, и кому-то следовало ее прервать. Я кашлянула.

– Никанор Михайлович, сотрудники на ресепшене, скорее всего, не слышали имя Евлампия – оно редким было даже в прошлые века, а сейчас и вовсе уникально. К тому же я представляюсь как Лампа, это сокращение от Евлампии. Лампа-люстра, осветительные приборы…

– Ладно, в вашем случае есть хоть какое-то объяснение, – усмехнулся профессор. – Но со мной-то что? Вырвиглаз и Глазов!

– Так везде про глазки речь, – захихикала я. – Не имя и фамилия важны, а, главное, хороший ли специалист. И, боюсь, вы меня неправильно поняли, поэтому заинтересовались домашними животными.

– А как следовало отреагировать на вопрос «что делать, если у меня под ногой катаются мелкие орехи, похоже, кедровые?» Посмотрел результаты ваших анализов – полный порядок. Прочитал комментарии терапевта и хирурга – никаких проблем. Ну, с точки зрения психиатра здоровых людей на свете нет, есть недообследованные – это, конечно, шутка. Я не увидел у вас проблем.

– Я записывалась к неврологу, не к психиатру, – удивилась я, – поэтому и оказалась у вас.

Доктор улыбнулся.

– После СМС, которое вы получили, и таблички, на которую я никогда не обращал внимания, никого из нас не должно удивлять, что на ресепшене перепутали психиатра с неврологом. Специалист, к которому вы хотели попасть, в нашем медучреждении есть, но не советую к нему обращаться.

– Почему вы спросили, разговариваю ли я со своей собакой? – поинтересовалась я. – Какое отношение данная тема имеет к нормальности или ненормальности человека?

– Согласитесь, странно вести диалог с животным. Оно же не ответит.

– Мопсы, коты и Геракл всегда поддерживают беседу, – возразила я. – И они сразу видят, с добрыми намерениями пришел в дом человек или нет.

Врач рассмеялся.

– Приятно иметь дело с женщиной с отменным чувством юмора.

Я опустила взгляд. Интересно, сколько людей, уходя на работу, гладят своего кота и подбадривают его словами «не скучай, милый, непременно вернусь и принесу тебе подарочек!» и вечером вручают мурлыке нечто вкусное или игрушку? И сколько человек, будучи одни дома, жалуются собаке, как обидно, когда тебе вот уже пять лет не повышают зарплату, а девице в экстремально короткой юбке, которая всего год перекладывает с места на место бумажки, уже два раза увеличивали оклад? Многие из нас не только жалуются псинке, но еще и спрашивают у нее: «Как думаешь, следует ли поменять работу? На этой-то меня не ценят!» Я не пошутила, когда сказала, что говорю с котами, мопсами и Гераклом.

– Что касается орехов в тыльной стороне вашей ступни, то их там нет.

– Нет, – согласилась я. – Но кажется, что есть.

Никанор склонил голову к плечу.

– Ощущение постоянное? Или только в обуви? В каком случае оно ярче, при ношении домашних тапочек или ботинок? Давно появилось?

– Недели две назад, точно не скажу. Дома не замечала, только когда еду в машине.

– Скорее всего, вы нервничаете во время управления, – предположил профессор. – Сейчас движение интенсивное, за руль садятся все, кому можно и кому нельзя. Я давно за баранкой, но и то порой теряюсь. Да еще в центре Москвы почти везде теперь одностороннее движение, что тоже не облегчает положение человека за рулем. Спросите в аптеке вот что…

Доктор написал пару слов на листке и протянул его мне.

– Гомеопатия. Невинное средство, не вызывает сонливости. Попробуйте, хорошо помогает при такой проблеме, как у вас. Сразу не подействует, эффект наступит примерно через неделю. Может быть, раньше. Прием – по одной таблетке утром и вечером.

Я поблагодарила врача и решила отправиться в торговый центр. Костин мне уже три дня не звонит, значит, заданий для меня нет. Погуляю по магазинам.

И тут ожил телефон – меня разыскивала Роза Леопольдовна Краузе, няня нашей дочери Кисы.

– Лампуша, – зашептала она, – где бы вы ни были, хоть у самого президента, бросайте все и неситесь домой! Вульфа уже вызвала!

У меня по спине пробежал озноб. Да, Роза Леопольдовна – тревожный человек. Если у Кисы температура поднимается до тридцати семи, няня моментально делает чай с малиновым вареньем, велит девочке срочно натянуть особые шерстяные носки с сухой горчицей, несмотря на яростное сопротивление школьницы, запихивает ее в постель, укрывает пуховыми одеялами, выключает свет и велит спать. Краузе свято верит, что температура тридцать семь и один – признак воспаления легких, коклюша, кори, ветрянки, аппендицита, холеры, чумы и черной оспы. А лучшие средства от всех вышеперечисленных напастей – чай с малиновым вареньем, носки с сухой горчицей, штук пять перин и сон. Но не надо считать Розу Леопольдовну глупой, она непременно вызовет доктора. Краузе понимает, что аппендицит требует хирурга.

Роза Леопольда редко звонит мне. Значит, сейчас случилось нечто экстраординарное! Надеюсь, у Кисы нет ничего серьезного. Она сегодня уезжает с одноклассниками – дети всегда путешествуют во время каникул. Сейчас им предстоит десятидневная поездка по Золотому кольцу России.

Глава вторая

Первой, кого я, едва открыв дверь, увидела в холле, оказалась Киса. Я выдохнула. Девочка выглядит здоровой, около нее стоит чемодан на колесиках.

– Сейчас за мной автобус приедет, – радостно сообщила школьница.

И в ту же секунду с улицы донесся гудок.

– Все, пока, скоро вернусь! – скороговоркой произнесла Кисуля и убежала.

Раздались цокот когтей, мяуканье и шорох. В прихожую прибежали мопсихи, пришагали все коты и примчался Геракл со своими подчиненными. Я во второй раз выдохнула – все здоровы. Макс уже дома, вон стоят его ботинки… Сюзанна^[1]! Вероятно, что-то случилось с ней! Но не успела я испугаться, как приоткрылась створка, которая ведет в хозяйственные помещения, и выглянула Сюзи.

– Лампочка, – зашептала она, – как хорошо, что вы приехали! Сядьте на банкетку, выдохните, главное – не нервничайте! Все хорошо, просто прекрасно! Никто не заболел! Просто приехала Капа!

Я удивилась.

– Капа? Это кто?

– Капитолина, – уточнила помощница по хозяйству и понизила голос: – ваша свекровь!

– Кто? – повторила я, впав в изумление.

– Мама Макса, – сказала Роза Леопольдовна, входя в холл.

– Не может быть, – выдохнула я. – Она же вышла замуж, уехала в другую страну… Или, наоборот, развелась. Но точно отправилась за границу. Не помню детали, давно это было. Я думала…

Я замолчала. Не надо говорить, что я считала Капитолину давно покойной^[2].

Матушка Макса – своеобразная женщина. Во времена, когда мы общались, ее отличали яркая фантазия, умение манипулировать людьми, способность всегда добиваться своего и талант зарабатывать деньги. Кроме того, она выглядела лет на двадцать моложе паспортного возраста и обожала весело проводить время. Вокруг Капы всегда бурлили разные люди. Но мне оказалось трудно поддерживать дружеские отношения с дамой, которая твердо уверена, что в любом вопросе существуют только два мнения: ее, то есть правильное, и чужое, в корне и со всех сторон ошибочное. Я со свекровью не спорила, понимала бесполезность данного действия. С сыном у Капитолины все было просто: она его не любила и любить не собиралась. Макс с трудом выносил маменьку, а я старалась пореже иметь с ней дело. Потом что-то произошло, не помню, что именно, и Капитолина умчалась за рубеж и пропала с радаров.

Обо всем этом я уже рассказывала, но вот о чем никто до сих пор не знает. Спустя энное количество лет к нам приехал адвокат. Он сообщил, что моя свекровь требует вернуть ее коллекцию старинных драгоценностей, которые украла ее невестка, то есть я. Капитолина не желает семейного скандала, настроена решить все мирным путем, но если я не захочу отдать ювелирные изделия, то пенять мне на себя. Есть свидетели, готовые подтвердить, что я продала несметные сокровища ныне покойному американцу, а тот, щедрый меценат и благотворитель, передал их российскому музею. Деньги же, вырученные мною, пошли на открытие детективного агентства Вульфа. Когда юрист договорил до конца, у меня от гнева пропал голос, а Макс расхохотался и воскликнул: