– Никогда не был в Блэкхите, – нарушил тишину Гленн, когда они проезжали мимо вокзала Нью-Кросс и огромного супермаркета «Сейнсбери». – Слышал, это хороший район.

– Так и есть, – ответила Эрика.

Он кивнул и сообщил:

– А я живу в Кройдоне.

– Далековато до центра Лондона.

– Не совсем. Я езжу на трамвае.

– А суперинтендант Дэн Фиск ваш шеф в центральном участке Вест-Энда? – поинтересовалась Эрика. Гленн улыбнулся. – Что смешного?

Его лицо вытянулось.

– Простите. Просто сейчас уже не часто услышишь слово «шеф».

– Да. Я из старой гвардии. С суперинтендантом Фиском был еще один парень, который не представился. Серый костюм, лысый. Под глазом родимое пятно.

– Он хотел посмотреть на тело.

– Он предъявил какое-нибудь удостоверение личности?

– Нет. Суперинтендант Фиск поручился за него. Наверное, представитель госслужбы?

Эрика кивнула и посмотрела в окно. Она допускала возможность, что власти не хотели, чтобы история о члене парламента, погибшем во время странной сексуальной игры, стала сенсацией в прессе. Эрика перевела взгляд на Гленна, который все еще смотрел на нее и произнес:

– Приятно с вами познакомиться. Я имею в виду, работать с вами.

– Правда? Почему?

Он выглядел смущенным.

– Когда я проходил стажировку в Хендоне, в рамках обучения использовалось одно из дел, которые вы раскрыли.

– Серьезно? Какое?

– Элиас Миллс. Владелец кафе, который убил девять женщин и подавал их с карри. Вы подозревали его, но он сумел все скрыть… Он перерабатывал человеческое мясо и готовил из него блюда, измельчал кости, а порошок затем высыпал в канализацию… – Это дело выделялось среди других, которыми она занималась в первые годы службы в полиции Манчестера. Марк тоже работал над ним с ней. – Вы решили сосредоточиться на том, что он делал с волосами. Его девушка была парикмахером в местном салоне и сбывала эти волосы.

– И скальпы, – закончила за него Эрика, вспоминая тот день, когда они вскрыли ящик, и запах гниющей плоти.

– Захватывающая история, – восхитился Гленн и тут же смутился от своего энтузиазма.

– Сколько вам лет?

– Двадцать пять, мэм.

Господи. Двадцать пять. Эрика окончила полицейский колледж Хендона двадцать семь лет назад. Прошла уже целая вечность. Тогда она жила в Великобритании всего шесть лет, была помолвлена с Марком и полна надежд на будущее.

Глядя на Гленна в зеркало заднего вида, она хотела спросить его, полон ли он надежд и о чем мечтает. Но вопрос почему-то показался ей неуместным. Момент был упущен, и остаток пути они молчали. Эрика никак не могла прийти в себя от событий этого вечера. Суперинтендант Дэн Фиск был намного моложе ее, но, тем не менее, вмешался со своим более высоким чином и забрал дело себе. Эрика гордилась своим званием старшего детектива, но всегда верила, что продолжит подниматься по карьерной лестнице. Она нажила себе достаточно врагов в полиции, чтобы свести на нет свои шансы на продвижение по службе. Долгое время она была принципиальна в том, как строить свою карьеру, – зачастую поступая правильно и тем самым нарываясь на очередные неприятности, – но в последнее время чувствовала разочарование. Она словно топталась на одном месте.

Она вспомнила свой долгий день в суде, где наблюдала, как благодаря хорошему адвокату обвиняемый в изнасиловании вышел сухим из воды. Сможет ли она когда-нибудь по-настоящему изменить мир к лучшему? Сколько времени у нее осталось до того, как ее отстранят от дел и вынудят уйти в отставку? Пять? Меньше?

Когда они добрались до Блэкхита, Эрика отправила Игорю сообщение:

Прости, что так вышло. Ты не спишь?

Прошло несколько минут, но он не ответил. Когда они подъехали к дому Эрики с видом на пустошь, она увидела, что все окна в доме темные.

Машина остановилась у тротуара, и Эрике вдруг захотелось поделиться с Гленном какой-нибудь мудростью или советом, но на ум ничего не пришло. Поэтому она просто пожелала ему спокойной ночи.

5

У двери Эрику встретил ее кот, Джордж. Он встал на задние лапки, а передние, в «белых носочках», положил ей на ногу.

– Привет, пушистик, – поприветствовала кота Эрика, благодарная за его бескорыстную любовь.

Она присела на корточки и обняла его. Он перевернулся на спинку, и она почесала его блестящий черный живот. В доме было тепло, и, несмотря на то, что ковер в прихожей был постелен год назад, всякий раз, когда она входила в парадную дверь, он все еще приятно пах как новый.

Она прошла на кухню и открыла холодильник. Достала остатки ризотто, выложила его на тарелку и поставила в микроволновку. Эрика купила этот дом у пожилой дамы; он находился в плачевном состоянии и требовал ремонта. Когда она въехала, ее приветствовали голые доски на полу и осыпающаяся штукатурка с водяными разводами. Весь дом постепенно перестраивался, отчасти благодаря Игорю.

Пока ризотто разогревалось в микроволновой печи, Эрика осматривала свою уютную новую кухню со светлыми деревянными столешницами и сверкающей серебристой бытовой техникой. Не следовало ей оставлять Игоря в ресторане. Она об этом знала, но все равно поступила по-своему.

Они были влюблены друг в друга с детства, еще в Словакии, но потом в восемнадцать лет Эрика переехала в Манчестер, чтобы работать гувернанткой по программе изучения языка. Это было в далеком девяностом году. Ни интернета, ни мобильных телефонов не было, и Эрика присматривала за двумя маленькими детьми очень строгого судебного патологоанатома и его жены. Они хорошо к ней относились, но их гостеприимство не распространялось на то, чтобы позволить ей звонить домой с их стационарного телефона. После недолгой переписки отношения Эрики и Игоря сошли на нет, а год спустя она встретила Марка, и ее жизнь приняла другой оборот.

Четыре года назад Эрика купила дом в Блэкхите, и они встретились снова, когда Игорь доставил ей новую кровать. Он уже несколько лет как развелся и работал водителем-экспедитором в компании «Аргос».

Эрика заметила на микроволновой печи рабочее удостоверение Игоря. Три года назад у него была возможность получить квалификацию машиниста лондонского метро. Вскоре после этого разразилась пандемия, и их профессии отнесли к разряду жизненно важных. Он переехал к ней, чтобы они могли на время карантина оставаться вместе. Все прошло на удивление хорошо, а потом его финансовое положение улучшилось, и он купил небольшую квартирку за углом.

Все шло слишком идеально. Вот почему Эрика так испугалась при мысли о предложении руки и сердца, которое, как гром среди ясного неба, ворвалось в ее жизнь.

Микроволновка звякнула, и Эрика достала еду. Игорь приготовил ризотто накануне, и на следующий день оно оказалось еще вкуснее. Она нашла свой телефон и позвонила ему. Он поднял трубку на последнем гудке.

– Твое ризотто затмит любой шикарный ресторан, – похвалила она, но Игорь молчал. – Ты оставил свое удостоверение у меня. Я знаю, что у тебя завтра поздняя смена… Ты собирался остаться на ночь, пока я не бросила тебя в ресторане.

– Ты раскрыла убийство?

Эрика неловко рассмеялась.

– Нет. Меня уже отстранили от этого дела, что является рекордом даже для меня.

– Мне жаль. – Слова Игоря звучали искренне, отчего Эрике стало еще хуже.

– Нет. Это мне жаль. Прости, что оставила тебя.

– Тогда почему ты это сделала?

– Я действительно нашла труп. Я спустилась вниз, чтобы подышать свежим воздухом, а потом вернулась не через ту дверь.

– Почему ты просто не поднялась и не сказала мне? Ты прислала какого-то сопливого новичка. – Втайне Эрика была довольна, что он считает Далию сопливым новичком.

– Я была на месте преступления. Там был свидетель, потом приехали криминалисты.

– Ты находилась двумя этажами ниже, а парень уже был мертв. Могла бы и подняться, – возразил Игорь. От его разумных доводов она почувствовала угрызения совести.

– Мне очень жаль. Я становлюсь одержимой делами об убийствах, это как болезнь.

Какое-то время Игорь молчал.

– Почему тебя отстранили от дела?

– Не знаю. Это резонансное дело, а я непредсказуема.

– Эй, никто не смеет называть мою девушку непредсказуемой…

Эрика рассмеялась. Она поковырялась вилкой в дымящемся на тарелке рисе.

– Твое приглашение в модный ресторан выбило меня из колеи. И… я подумала… Ты собирался сделать мне предложение?

Игорь издал сдавленный звук, и она услышала, как он выплюнул пиво обратно в бутылку.

– Что? Ты подумала, что я собираюсь сделать тебе предложение? Тебе?

– Не стоит так сильно возмущаться! – с облегчением воскликнула Эрика. – На тебе был элегантный костюм, а этот чертов официант суетился с шампанским. В чем тогда был сюрприз?

Игорь вздохнул.

– Это не совсем сюрприз. Я просто хотел тебя кое о чем спросить. Знаешь, что? Я сейчас приду.

* * *

Десять минут спустя Игорь собирался развести огонь в камине в гостиной, а Эрика открыла пару бутылок пива. Джордж с довольным видом дремал на табурете перед пианино.

– За ужином я хотел тебя кое о чем спросить, – признался Игорь, поворачиваясь к ней.

– Ладно, – ответила Эрика, чувствуя, что начинает паниковать, хотя он отмел ее предположение о предложении руки и сердца.

– Не надо так бояться.

– Я не боюсь.

Он подошел к аккуратно сложенным дровам и газете у камина и зажег спичку. Затем поднес ее к бумаге, и огонь с громким треском разгорелся.

– Вы ведь близки с Томом? – Игорь повернулся к Эрике.

Том был шестнадцатилетним сыном Игоря от брака с Дениз.

– Конечно. Я никогда даже не попытаюсь стать для него мачехой, но мы отлично ладим. Да.

– Мы бы хотели указать тебя в качестве контактного лица в экстренных ситуациях и добавить твое имя в список тех, кто может привозить и забирать его из школы. Вдруг ты когда-нибудь повезешь Тома в школу. И говоря «мы», я имею в виду себя и Дениз. И Тома. Он в восторге от того, что сможет ездить в школу на полицейской машине.

– Я езжу на машине без опознавательных знаков, – с улыбкой отметила Эрика.

– Да. Но у тебя есть сирена и синие мигалки.

Она посмотрела на Игоря. Это довольно важный шаг. Внесение ее имени в список срочных контактов для школы свидетельствовало о серьезности их отношений.

– Я польщена. И с радостью соглашусь. Даже буду возить Тома в школу, когда смогу. Но почему ты решил, что тебе нужно приглашать меня на шикарный ужин, чтобы спросить об этом?

– Это Дениз предложила.

– Я совсем не такая, как Дениз. – Эрика надеялась, что дипломатично высказала свое мнение.

– Я очень рад, спасибо. Если хорошенько подумать, то, как все делается в наши дни, – своего рода безумие. Наши родители никогда не заполняли подобные бумаги в Словакии.

– Согласна. Я всегда ходила в школу пешком через весь город. И мне тогда было восемь. Сейчас мир изменился.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Хорошо. Значит, договорились. А теперь, поесть что-нибудь осталось?

– А ты не поел в ресторане?

– Я съел свою порцию и твою тоже, но они были крошечные. Я все еще голоден.

Игорь ушел на кухню, а Эрика осталась сидеть у камина. Навязчивый страх терзал душу – страх снова полюбить кого-то после Марка и доверить этому человеку свое счастье.

С Игорем она была счастлива, и это ее пугало.

6

Утро понедельника обычно было для Эрики самой тяжелой частью недели, особенно в январе. Игорь остался на выходные, и его будильник зазвонил в половине шестого. Эрика лежала в темноте, уставившись в потолок, и слышала, как он включил душ.

Они провели выходные дома, но она не могла забыть о деле Невилла Ломаса. И даже установила в Гугле оповещение, чтобы узнать, когда в новостях появится сообщение о его убийстве. Ее телефон издал звуковой сигнал. Она села, пошарила на прикроватном столике в поисках телефона и сонным взглядом уставилась на статью, которая только что вышла в эфир в новостях «Би-би-си Ньюс»: