– Мутации или что-то вроде того, – дополнил до сего момента молчавший Лом. – И они вполне логичны, возможны. Объясняют и разницу во времени до бешенства ящеров. Со средними все предсказуемо, но и существует возможность как бы навязать им всадников путем обмена кровью с сарканами. Как и случилось когда-то с Зилант, если брать легенду за основу теории. С маленькими и большими – все непонятно и срок разумной жизни другой. В принципе, теория довольно рабочая. И все данные экспериментов британцев, которые к нам поступили, в нее вписываются.

– Как влитые, – кивнула Аяна.

– Дальше. Что там по поводу Багайтура, – напомнил я.

– Он не дичал довольно-таки долго. И это напоминает моего Эйзерхана. А три месяца назад он призвал себе всадницу… Тоже, как и я, из параллельного мира. И также с семьей: с мужем и сыном.

– Удивительное совпадение, – произнес я. Почему-то мысль о семье этой всадницы как-то неприятно саданула внутри. Давненько я ничего похожего не испытывал. Забытые ощущения всколыхнули и растревожили.

– В общем, смотрите дальше, – Аяна запустила свое видео и снова взялась за фильтры.

– Раз, два, три, четыре, пять… – сосчитал невидимый нам Эмиль.

И… всадники исчезли, как не бывало.

– Дайте угадаю. Они перенеслись. Мятежники тренируют переброску отрядов, как это делаем мы, сквозь большое пространство? – уточнил я.

Аяна только кивнула.

– А вот эта женщина, благодаря которой подобное вообще стало возможным.

На экране появился перламутровый Багайтур. Цвет дракона напоминал изабелловую масть ахалтекинцев, которую в древности считали роковой, несчастливой.

Дракона гладила и почесывала за нос женщина…

Высокая, статная, скорее спортивная, нежели худощавая. Очень пластичная. Она обладала такой же грацией, как Аяна, только еще более выраженной, эффектной. Движения, словно у танцовщицы на выступлении. А уж этот гордый поворот головы, когда лиловые волосы стекали на плечи… Личико – кукольное, как выражаются. Огромные, миндалевидные карие глаза, что меняли оттенок в зависимости от освещения… И маленькие, но слегка пухлые губы.

Сколько я смотрел на нее, даже не представляю. Просто все вокруг вдруг стало неважным, будто остальное – лишь фон, декорации. И только мы с ней – настоящие, реальные.

Что-то внутри екнуло и защемило. В голове поплыл забытый пьяный дурман. Я желал рассмотреть ее – всю, до капли. Родинку, что притаилась на ухе, другую, расположенную по центру запястья, словно удивительный природный браслет.

То, как она сдержанно улыбалась и что-то говорила своему ящеру – общение, по всей видимости, шло исключительно мысленно.

Я просто забылся, вперившись в видео.

Пьяный, как в юности на гормонах влюбленности, немного дурной и по нелепому осчастливленный. Ведь мне сказали, что женщина замужем. Откуда же тогда это странное чувство: искристого восторга и чистого счастья от одного лишь вида той незнакомки?

Похмелье пришло откуда не ждали.

– Наяда! – прозвучало громко за кадром и рядом с женщиной появился мужчина. Явно не саркан, среднего роста, плечистый, немного располневший со временем, но привлекательный, со вполне миловидным лицом. Лично я его красивым не назвал бы, но я и не женщина, не разбираюсь в подобном.

Наяда обернулась к своему мужу – в том, что это он, я ни секунды не сомневался.

– Идем, тебя зовут на какое-то совещание, – он говорил слегка раздраженно.

– Хорошо. До встречи.

Она потрепала дракона по голове и умильно ласково чмокнула в морду. Багайтур прищурился от удовольствия, и я, кажется, непроизвольно прищурился тоже. Спохватился и обернулся на задумчивого Тарлана.

– Значит, Багайтур призвал себе всадницу из другого мира три месяца назад? – прочистив горло, уточнил я у Аяны.

– Да, так и есть, если судить по донесениям.

– Почему же нам раньше об этом не доложили? Лазутчики, что, спали? Думали, что все это шутки?

– Самый талантливый и мощный дракон мятежников обрел полную силу и всадницу! Это событие! – высказался Владимир. – Об этом нас должны были проинформировать немедленно. В течение пары часов, где-то!

– Ваше величество, как я и сказала, с этого момента лагерь повстанцев вошел в режим строгой секретности и всеобщего тотального недоверия. Каждый следил за каждым, жаловался Эмилю. Они хотели, чтобы мы до последнего момента – до самой битвы так ничего и не выяснили. На бой Эмиль возлагает серьезные надежды.

– Кхм… А вот это уже более чем странно. Сколько сарканов сейчас у мятежников?

– Думаю, сотни три, или около того, – тотчас отозвался Тарлан.

– У нас даже гвардейцев сейчас в разы больше. Допустим, Тур сможет перекидывать отряды в места, где особенно требуется подкрепление. Но численность-то все равно у врагов минимальная. На что они вообще такое рассчитывают?

– А вот этого Эмиль никому не сообщает. Ходит весь такой загадочный и вдохновленный. Но как-то с этим Тур все-таки связан, – подал голос Тарлан и взглянул на меня.

Я сделал всем жест покинуть совещательную. Тарлан нежно поцеловал свою Аяну, и она вместе с остальными вышла за дверь. «Гостей» в окнах мира я выключил лично.

Убедился, что нас никто не услышит, и уточнил у сына уже напрямую:

– Думаешь, янки готовят им подкрепление, и Тур должен перекинуть его в нужное время?

– Да, отец, именно так я и полагаю. У Эмиля есть связь с британскими кураторами. Так что… подобное вполне даже возможно. Уж больно он уверен в том, что все у них сложится. А при нынешнем соотношении сил подобное невозможно.

– Янки опять взялись за свое? Гибриды и прочее?

– Нет. Я так не думаю. У них нет больше материала Халифа. Поэтому выводить драконов уже не получится.

– А как же созданные раньше гибриды?

– Насколько я знаю, они прожили около тридцати лет и потом умерли. Плодиться же они не могли, в принципе.

– Уверен, что все гибриды давно погибли?

– Да. Это подтверждают разведчики из Британии. Причем, в нормальном и боевом состоянии они находились только лет эдак десять. Потом же дряхлели и ослабевали.

– Стало быть, нам готовят наземные отряды?

– С каким-то очередным новым оружием. О нем наши разведчики тоже докладывали. Но очень туманно и весьма разноречиво.

– Я помню. Какие-то распыляемые газы, которые воздействуют на всех, кроме тех, что приняли определенные антидоты. У нас разработаны подобные антидоты?

– Об этом надо поинтересоваться у Лома. Исследования ведутся в строгой секретности. Некоторые ученые нам помогают, хотя и работают в Британских институтах. Считают подобное оружие вредным, как для среды, так и для людей. И поэтому категорически против.

– Но, если этот газ вредит экологии, Лому придется создать противоядие не только для сарканов, людей, но и для природы?

– Да, именно этим они с Аяной и занимаются.

Я невольно зацепил взглядом последний кадр видео. Муж Наяды уже практически скрылся из виду, зато она сама развернулась лицом. Я оценил и высокие скулы, и мягкую линию чуть курносого носа и взгляд – какой-то нездешний, задумчивый.

– Если мы победим в будущей схватке, ты можешь развести ее с мужем и забрать, как когда-то поступил с моей любимой Аяной, – внезапно ворвался в мои любования голос Тарлана. Я обернулся на сына.

– Это другое. Они, вроде бы, вместе…

– Аяна тоже приехала с мужем.

– Ты помнишь, как они вылезли из машины? Той самой, что пролетела пространство и время и вонзилась в пол нашего замка?

– Дда… – он будто только сейчас это вспомнил. – Ее Вячеслав вышел с одной стороны, а Аяна и Матвей – вылезли с другой… Ты об этом?

– Именно так. Я сразу понял, что они не особенно любят друг друга и уважают. Я видел, что они уже не солидарны. В критических обстоятельствах действуют порознь. Поэтому и нашел возможным их развести.

– Но может и у Наяды в семье нечто подобное! Подумай – ведь ее муж никакой не саркан! Вряд ли они хорошо понимают друг друга…

Тарлан напоролся на мой осуждающий взгляд и замолчал, перестал развивать свою мысль. А затем виновато и тихо добавил:

– Я понял. Мама тоже была не сарканой. Но отец, это не мешает тебе попытаться. Я тебя таким еще ни разу не видел. С тех пор, как…

– Я понял! – резко прервал я Тарлана. – И знаю, о чем ты мне сейчас хочешь сказать.

Он не видел меня таким с того самого дня, как мы похоронили мою замечательную Оленьку. И вот опять я глаз не могу отвести, буквально замираю, застываю, наблюдая за женщиной, пьяный и какой-то дурной. Смотрю на нее и куда-то проваливаюсь… теряюсь и не могу сосредоточиться.

Да, я и сам себя таким больше не видел. Не чувствовал ничего отдаленно похожего.

Но это не значит, что я имею полное право разрушить семью Наяды и ее мужа.

– Посмотрим, – тихо сказал я Тарлану. – Но давай-ка вернемся к нашим баранам. Главная наша задача теперь – не позволить британцам прислать подкрепление для повстанцев. Помнишь, теорию Лома?

– Про искажение переноса в пространстве?

– Да. У нас есть два дракона, способных работать с порталами, а у мятежников – такой лишь только один. Они и понятия не имеют, что мы все последние годы разрабатывали стратегию, как при помощи Халифа и Эйзерхана помешать любому другому альфа-дракону перенести кого-то сквозь пространство и время.

– Не помешать, а немного исказить направление. Британцы перекинут свои отряды в Россию. Но попадут их солдатики прямо в ловушку. Мы создадим купол из особенных частиц, что содержатся только в энергии дракона. Откроем и закроем. Отряды не смогут никуда вырваться и что-либо сделать.

– Отличная идея. Уже экспериментируете?

– Да. Эйзерхан, Халиф и Аяна работают в связке, да еще и Можайский там на подхвате. Лом утверждает, что уже получается. Правда, пока что искажения больше рандомные. То есть…

– Я понял – не в нужное место, а просто не туда, куда хотели попасть.

– Да. Но над этим мы тоже работаем. Точнее – они, а я лишь поддерживаю.

– Когда мятежники готовятся к нападению?

– По словам лазутчиков, точного времени нет. Называется четвертое июля, еще двенадцатое и двадцать пятое.

– Думаю, они это делают намеренно. Подозревают, что в лагере наши разведчики. В любом случае, у нас есть около месяца. Надеюсь, Лом и его помощники не оплошают.

– В крайнем случае, мы перекинем британцев куда-нибудь в самые северные провинции. Там, где не выживают без специальной одежды.

– Жестоко. Но они сами на это напрашиваются.

– Да, отец.

– Что ж, можешь идти.

Тарлан поклонился и покинул совещательную.

А я обернулся к изображению женщины.

И, как последний влюбленный мальчишка стоял больше часа, не в силах оторваться, не в состоянии прекратить любоваться на Наяду.

Постепенно начало накатывать возбуждение. Взгляд невольно падал на пышную грудь и крутые бедра красивой наездницы. У нее была округлая попка, такая прямо ладненькая, такая… соблазнительная.

Я несколько раз невольно оправился – одежда начала причинять дискомфорт. Как будто вдруг опять стал подростком – гормоны льют из ушей и все мысли лишь об одном.

Я снова и снова смотрел на ее грудь, на идеальную тонкую талию, мускулистые стройные ножки и чуть поднимался к округлым ягодицам.

Когда возбуждение начало совсем накрывать, в паху стало жарко и непривычно тяжело, я вновь оправился и отвернулся от видео.

Надо бы заняться срочными делами. Мы все же готовимся к схватке с мятежниками. Да, у Туранга очень некстати начинается гон. А тут… я увидел эту Наяду и… произошло то, что произошло.

Но я ведь не Тарлан, я – зрелый мужчина и вполне способен справляться с инстинктами, порывами и желаниями.

Я весь оставшийся день себе об этом напоминал.