– Почему не сказал мне раньше?

– Почему не сказал, что собираешься погасить свет в Сумерках? – ответил Кей вопросом на вопрос. – Я бы обсудил твою тактику, папа. Сдается мне, ты выбрал не ту сторону.

– Тебе только недавно новый зуб пришлось растить, – напомнил он. – Потому что ты подрался с младшим Альваро.

Поморщившись, сын провел по зубам языком.

– Я забочусь о мире, в котором ты будешь жить, – добавил Эльгред.

– Я понимаю, на что ты намекаешь: младший Альваро мне не друг. Однако он мне должен. А иногда это куда лучше, чем светлые узы дружбы.

Подумав, Эльгред кивнул.

– Поговорим, – сказал он. – После бала найдешь меня.

Музыка закончилась, и Себастиан остановился, но не спешил размыкать объятия. В том, как он смотрел на девушку, как прикасался к ней, было нечто такое, отчего Эльгред почувствовал глухую тоску.

– Ах, любовь, любовь, – протянул Освальд, покачивая седой головой. – Помню, был я моложе…

Как будто опомнившись, Себастиан подвел свою девушку к отцу, пара слов – и молодые упорхнули из зала. Что ж, они и правда показали достаточно.

***

Чаромобиль сорвался с места и помчался чуть не со скоростью света, но все равно недостаточно быстро. Бастиану хотелось поскорей убраться из напыщенного дома Монтеги и оказаться с Мэди наедине – там, где никто бы на нее не пялился. Кроме него, конечно.

– Куда так спешишь? – выдохнула она, когда ее вжало в сиденье.

Бастиан бросил на нее быстрый взгляд, и ее щеки зарделись от румянца.

– Ничего, что мы ушли так рано?

– Ничего, – ответил он. – Я как-то не подумал, что ты засветишься от танца. Но если у кого-то и были сомнения на твой счет, то больше их не осталось.

– И что теперь? Это лишь звучит громко – наследница седьмого дома. Но что я по сути наследую? Вымерзшие земли, полные монстров?

– А еще Сумерки. Приграничные с ночью территории. Все тени готовы пойти за тобой.

Мэди нахмурилась и отвернулась к окну.

– Тени идут за Первым, – возразила она.

– Никуда он их не приведет, если у них не будет надежды.

– Я уже слышала похожее. От Шрама. Он сказал, что я подарила им надежду.

– Я и говорю, – кивнул Бас. – Сейчас тени зависят от солнечного рубежа. Свет погасят – и они останутся без защиты. Совсем другое дело, если у них появится свой источник света, понимаешь?

– Я пыталась осветить Порожки, но лишь стреляла чаросветом в небо.

– Я видел, – он протянул руку и положил ладонь ей на бедро. – Это ничего. Ты научишься.

Больше между ними не осталось секретов, Мэди надела его браслет, дала согласие на помолвку, она спала в его кровати – и за каждую ночь он готов был отдать все, что имел.

Глянув в зеркало дальнего вида, Бас нахмурился.

– Что? – сразу вскинулась Мэди и обернулась. – Нас преследуют?

– Это охрана, – ответил Бас.

– И?

– Выходит, я не могу остановить чаромобиль и заняться с тобой сексом прямо сейчас, – пожаловался он, испытывая странное удовольствие от того, как вновь порозовели ее щеки.

– И правда жаль, – согласилась вдруг Мэди и подтянула ткань платья выше, так что его рука легла на обнаженную кожу, замерцавшую под его пальцами.

Оказалось, что чаромобиль может ехать еще немного быстрее.

Припарковавшись возле башни, Бас помог Мэди выйти и подхватил ее на руки.

– Ты чего? – рассмеялась она.

– Там ступеньки, у тебя каблуки, – пояснил Бас, быстро шагая домой.

– Ты только недавно болел! – воскликнула она, обнимая его за шею.

– Все прошло, – заверил он, взбегая по лестнице, загудевшей под его ногами.

Толкнув дверь, Бас вошел в зал и, не останавливаясь, занес Мэди к себе в спальню. Аккуратно положив ее на постель, выпрямился и довольно улыбнулся.

– Теперь все как надо, – заявил Бас, стягивая надоевший галстук.

Мэди потянулась на кровати и повела руками, собирая тени и закрывая ими окна. Она все еще немного стеснялась его, но стоило ее поцеловать – и все смущение исчезало. А Бас скорее откусил бы себе язык, чем признался, что так, в полумраке, он видит ее еще лучше.

Чаросвет вспыхивал под его губами, искрился под ее светлой кожей, перетекал по нежной шее к груди, животу и еще ниже, как будто подсказывая, что делать дальше. Бастиан торопливо расстегивал рубашку, жалея, что у него не четыре руки, потянул бретельку ее платья губами, одновременно целуя ключицу. Его дыхание на миг сбилось, когда Мэди с таким же нетерпением принялась расстегивать ремень на его брюках.

Туфли, одежда – все полетело на пол. Брызнули шпильки из ее волос, руша прическу и высвобождая густые темные пряди. Бас задержался на миг, рассматривая Мэди, практически обнаженную – в крохотных трусиках из черного кружева, которые он сам для нее купил, как и мечтал когда-то.

– Почему ты улыбаешься? – прошептала она.

Потому что оказалось, что ему вообще все равно, какие на ней трусы. Хоть кружево, хоть хлопок, а лучше вообще без них – он хотел ее одинаково сильно. Бас провел ладонями по ее телу, от плеч по мягким холмикам груди, через плоский животик к бедрам, неспешно развел в стороны ее колени.

А самое восхитительное – это то, что она тоже всегда его хотела.

Ее стоны и рваное дыхание, искры чаросвета под кожей, вкус сладких губ, которые становились все смелее, и бешеный пульс, вторящий биению его сердца, – еще одна лучшая ночь в его жизни.

А когда Мэди выгнулась под ним, хватая воздух губами, яркая вспышка прогнала все тени из его сердца.

Они вернулись позже, когда Мэди тихо спала у него под боком, а Бас лениво перебирал ее густые волосы, вплетая в них нити чаросвета, расплескавшегося по комнате. Он досадливо потер зудящий шрам на груди, когда все та же ядовитая мысль пришла терзать его сердце. Этот дурацкий вопрос все не давал ему покоя, возвращаясь точно назойливый комар, которого никак не удавалось прихлопнуть: что, если и страсть, и любовь Мэди – лишь отражение его собственных чувств? Как чаросвет.

Любит ли она его по-настоящему?

Глава 2. Пророчества

Я задержалась у глянцевой черной стены и по привычке посмотрела в самый низ списка, но теперь мое имя светилось куда выше. Отец Бастиана официально одобрил помолвку своего сына, и я сходу получила пятьдесят баллов. Дом Альваро взял меня под свою защиту, но это слегка напрягало.

Я повернулась и недовольно посмотрела на женщину, которая буквально дышала мне в шею.

– Питер Порти, – ткнула она пальцем в имя. – Мой племяш. Так себе учится, да? А на каникулах заливал, что он чуть ли не лучший на курсе.

Элма Ридис, боевой чар из дома черных псов, ходила за мной как тень. Высокая блондинка с гладко зачесанными в хвост волосами, в черных одеждах, обтягивающих стройное крепкое тело, вызвала настоящий фурор среди парней моего курса. Особенно среди Фалько.

– Элма, – выдохнул он, догнав нас на лестнице. – Я тут подумал. Я ведь друг Баса и королевы ночи и, значит, тоже в опасности.

– Привет, Фалько, – сказала я.

– Привет, Мэди, – бросил он. – Так вот, Элма, мне было бы куда спокойнее, будь ты рядом.

– Плохо спится, малыш? – спросила она. – Мучают кошмары?

Она придержала меня за плечо, первой заглянула в кабинет, оценив обстановку, и лишь потом позволила мне пройти. Я невольно закатила глаза и села за свою парту.

– Кстати о снах, – промурлыкал Фалько, проходя следом. – Сегодня мне снился очень интересный сон. А поскольку я – потомственный прорицатель, то смею предположить, что сон этот вещий.

– Мы все в нетерпении, – сказал Дин, занимая место поближе к выходу. На прорицании он вечно чувствовал себя как на иголках и норовил сбежать со звонком, пока не получил еще парочку дочек в предсказание к первым шести.

– Так вот, мне приснилась одна блондинка, – поведал Фалько. – Не буду называть имен, но потрясающая женщина. Суровая, сильная, но видно, что под защитной броней прячется нежная девочка, мечтающая о любви.

Я невольно покосилась на Элму, которая как всегда заняла последнюю парту, чтобы не мешать учебному процессу. Не знаю, где там прячется эта девочка, но явно очень глубоко.

– Так вот, – продолжал Фалько. – Подходит она ко мне, останавливается и начинает медленно расстегивать пуговки на своей черной рубашке, одну за одной.

– М-м-м, – понятливо протянул Дин. – Выходит, твоя суровая блондинка предпочитает черное?

Фалько кивнул.

– А потом она и говорит…

– Я тебе в мамы гожусь, – вздохнула Элма.

– Нет, не это, – возразил Фалько. – С таким страстным придыханием она шепчет: о, Фалько, я и подумать не могла…

– Что у тебя такой крохотный? – подхватила Арвена и свела указательный и большой палец, почти соединив.

Класс дружно засмеялся, а Элма вдруг сорвалась с места и оказалась у доски, закрыв меня сияющими щитами чаросвета. Доска вспыхнула через мгновение, и свет постепенно собрался в буквы.

– Это задание от учителя, – капризно протянула Лекса. – Отойдите, а то не разобрать. Никому ваша тень не нужна, успокойтесь.

Элма отошла ко мне, опустив руки, а я выдохнула. По большей части охрана меня раздражала одним фактом своего существования, но я понимала, что это во благо. К Бастиану тоже приставили телохранителя – крепкого мужчину, который напоминал сторожевого пса: цепкий взгляд, поджарое тело и чутье на опасность. Бас сказал, эти двое, что теперь шатались за нами следом, одарены предвидением – лучшие охранники из возможных. Пусть так, потерплю. Лишь бы Бас не пострадал из-за меня, снова.

– Кто Фелицию найдет, с предсказанием уйдет, – прочитала Лекса вслух, и слова, пылающие на доске, медленно погасли.

– Мы что, будем играть в прятки? – утомленно спросила Арвена, обмахиваясь тетрадкой как веером.

– Так и развивают дар предвидения, – ответил Фалько. – Но вы можете расслабиться и довериться мне. Кровные узы – это не кот начхал. Я свою мать из-под земли достану.

Он вышел из кабинета первым, и все гурьбой повалили следом.

– Он кого угодно достанет, – вздохнула Элма и виновато на меня покосилась. – А ты, Мэди? Не пойдешь с ними?

Я мотнула головой. Хватит с меня предсказаний. Разобраться бы с тем, что происходит прямо сейчас. Повесив на плечо сумку, я спустилась по лестнице вниз, нашла расписание старших курсов и пошла на улицу.

Жмурясь от яркого солнца, я пересекла парк, повернула к стадиону, откуда доносились крики. Элма держалась позади, но ее тень падала мне под ноги. А потом я увидела овальное зеленое поле, и мое сердце сладко екнуло. Бастиан обернулся, и я помахала ему рукой. Вот уж кого я чувствовала даже на расстоянии – никакого прорицания не надо. Элма свернула на зрительные ряды и устроилась возле охранника Баса.

– Как жизнь, Крон? – спросила она, легонько толкнув его локтем. – Девчонки не достают?

– Самое сложное задание в моей карьере, – пожаловался тот. – Ты видела, какой длины у них юбки?

Оставив их болтать, я спустилась к краю поля и оперлась на бортик.

– Подача, пас, голевой бросок, – командовал тренер Алеф. Повернувшись, спросил: – А ты что, Мэди? Прогуливаешь занятия?

– У нас сейчас прорицание, – ответила я. – Надо найти Фелицию.

– Ну, тут ее нет, – сказал он. – Кей, стань в пару с Басом! Трикс, ты на воротах! Рет, Клей – оба в блок. – Опершись на бортик с той стороны, Алеф тихо заметил: – Когда Альваро и Монтега играют в одной команде, им нет равных.

Они и правда действовали слаженно. Мяч летал с одной стороны поля в другую – точно в руки. Быстрый пас – и Бастиан забросил гол в ворота и дал пять Монтеге, а потом подбежал ко мне и поцеловал – быстро, почти невинно, но свет тут же вспыхнул во мне, озаряя и сердце, и душу.

– Так, давай на поле, – приказал Алеф. – Романтика потом. Возьми в пару Ларга, только придержи коней.