– Яда твоим клыкам, Вэйрин-с-сэ, – ударил по плитам портальной комнаты черный хвост с искрящимися лавовыми разводами.

– Мне нужно, чтобы эта девушка жила, Аса. Это дело жизни и смерти. Моей, – коротко обрисовал Вэйрин самое важное.

Он не любил говорить о пустом. Какой в этом смысл?

Друг замер. Медленно развернул хвост, тяжело опираясь о тонкий серебристый шест. В его снежно-белых волосах тихо зазвенели подвески.

Дёрнул носом. Покачал головой, разворачивая ленту раздвоенного языка. Так он пробовал магию на вкус.

– Невозможно! – Произнес четко.

Наконечник хвоста высек искры из камня. Зол. Не любит неразрешимых задач. И отказывать друзьям тоже не любит. Что ж, это к лучшему. Ведь то, что они сделают – это едва ли не преступление. Смертельно опасный эксперимент. Единственный шанс.

– Нет, ты можешь, – с нажимом произнес Вэйрин, – ты знаешь, как становятся императорскими заклинателями, Аса. Нам нужен похожий способ. Буду должен. Вся ответственность на мне. Дай ей силу. И спаси уже нам жизнь, я не хочу снова сдохнуть, – резко закончил он.

Это вовсе не потому, что тело девчонки так доверчиво льнуло к нему.

На ее лбу выступил пот, она тяжело задышала, хватая ртом воздух.

Он ощущал, как его собственное сердце сбивается с ритма. Времени почти не осталось. И все же… Все же умолять он не стал бы.

На миг в каменной комнате повисло ледяное молчание. Способ был. Они оба это знали.

– Хорошо. Будеш-шь должен, – недовольно согласился наг, – разденешь её. Куда идти – знаешь. А я попробую найти элементаля или духа, который согласится стать частью смертной, ее силой и магией. Даст ей новый, незараженный источник.

– Я накрою твой дом куполом. Дэйлун не узнает, иначе присяга не позволит ему промолчать, – согласился Вэйрин.

И только когда положил девчонку на кушетку и раздел, укрыв золотым покрывалом – на удачу, позволил себе малое.

Зарыться пальцами в ее длинные свалявшиеся волосы. Впитать частичку этой уязвимой человечности.

Он не знал, злиться ему или смеяться. Когда он просил богов о шансе выбраться. Когда молил дать знак, не оставить своими дарами. Он не думал, что дар ему будет настолько… овеществленным. Маленькая человеческая женщина только что… Нет, похоже, не прямо сейчас, а тогда, когда вытащила его из когтей смерти – изменила его судьбу. И не только его…

Старший рода будет недоволен. А, значит, этой юной шаи придется сделать все, чтобы стать полезной эль-драгхо не только одним своим существованием.

Он должен ей жизнь. Два раза. Он это осознавал и готов был вернуть долг. Но вот другие… другие будут недовольны. Как и всегда.

И не плевать ли?

– Какая постная рош-ша. Ну хоть ш-што делает, не совсем бес-сполезный маг в хос-сяйстве, – проворчал смешной змееныш.

Наверняка уже накушался хозяйской кровушки, привязался и теперь переживает.

– Выживи! – Коротко то ли приказал, то ли попросил Вэйрин, глядя в бледное лицо с запавшими щеками.

Сердце странно и щемяще заныло.

Маг тяжело опустился на стул напротив.

Все, что он сейчас мог – это быть рядом и ждать. И снежные демоны, как же он это ненавидел!

Глава 4. Испытание для заклинателя.

Алисия Снежная

Я как будто спала и не спала одновременно – все вокруг воспринималось как сквозь вату.

Тихий бубнеж голосов. Шепот теней. Усталость. Она все сильнее брала верх. Хотелось просто забыть обо всем и окунуться в ласковое серое марево, скрыться там навсегда. Но когда это у меня все было так, как мечталось? Наоборот – пожалуйста. Кое-как – пожалуйста. Удача повернулась большой пушистой и тыльной стороной – дело обычное!

Вот если бы все в моей жизни шло так, как задумывалось – тогда бы я первая изумилась.

Так, пушистая Жо, а ну быстро развернулась ко мне мордой! А то сейчас как дерну за хвост!

Мне показалось, что где-то далеко зазвенели, закачались ледяные колокольчики. Звяк-звяк-звяк. Дон-н! Тили-дон-н…

Озорной весёлый перезвон, от которого уходили тоска и хандра, а ноги сами собой пускались в пляс.

– А ты смешная, – окутал меня глубокий насмешливый голос, – выживи, смертная, посмеши меня ещё! – Капризно приказали.

Да не вопрос, Вашество, кто бы вы ни были, ваша покорная служанка слушается и повинуется.

– С превеликим удовольствием выполню вашу волю, неведомая моя госпожа! – Откликнулась с улыбкой.

И ощутила себя такой же лёгкой и беззаботной заводилой Алиской, как в первые годы универа.

– Только вот, – я задумалась, теребя губу, – мне очень мешает выживать этот снегов дар. Может, вы поможете с ним? Ни семьи не завести, ни друзей, да ещё и прячься, чтобы тебя не использовали!

Напомните мне никогда, никогда не связываться в неадекватном состоянии с сомнительными весёлыми личностями из снов. Я была слишком беззаботной и счастливой в этот момент, а потому просто забыла – гадость может обрушиться с любой стороны. Совсем с любой.

– Что-нибудь сделать, говоришь? – Меня обдало крошевом снежинок и стало морозно.

– Д-да, – кивнула неуверенно, уже смутно понимая, что что-то здесь не так.

– Да, в вашем мире зарождаются удивительные дары… Ещё несколько сотен лет – и техногенный мир вполне может стать магическим, – ошарашили меня, – только вот магия, смотрю, и правда темная. У тебя. Но полезная. Только ты сама дар подавляешь, а ведь ему надо расцвести. Ладно. Уговорила.

Снова смех – девчачий, звонкий, счастливый. Так ребенок смеётся, когда сделал какую-нибудь пакость – и доволен.

– Что там по списку? – Пробормотали сверху. – Семья – будет. Не зря ведь портал перенаправили к этому мальчишке. Он и защитит, и положение в обществе даст, и поможет. Ну а выбраться вовремя уже я помогла. Хорош-шо. Дальше не имею я права вмешиваться в судьбы смертных. Я лишь помогаю миру сохранить баланс. Ах, как же забавно порой бывало играть вашими судьбами, – снова залился голос звонким крошевом ледяного смеха.

И совсем он мне не понравился. Снежной королеве, может, и бывает одиноко в ее ледяном замке, только вот я не умею из льдинок складывать слово "Вечность", да и спину застуживать на ледяном полу настроения не имею.

Не знаю, что случилось бы, если бы я не была такая расслабленная и довольная – даром, что тела не ощущала. Наверное, ляпнула бы от души. Иди посоветовала бы пройти мастер-классы по злодейскому смеху – потому что пока моя оценка пять баллов из десяти.

Но… Ой!

– Непочтительные мысли для слабой девицы. Только в виде никчемного подарка и сгодишься, – завопили капризно, как леди в припадке, у меня над головой. – Не зря я никогда не любила людишек. Хорошо же. Ты желала мирной жизни, смертная. Ты так хотела быть такой же, как все маги… Попробуй! – Меня яростно хлестнул ветер.

Опрокинул, впился в кожу льдинками – и швырнул.

Да так, что я приземлилась со всего маху посреди огромной ледяной пещеры, послав заботливую неизвестную и по батюшке Мозгогрызу, и по матушке кикиморе болотной, и по прочим родичам. Те точно пошли от злобной нечисти и мусорожоров, закусивших пылью в спальне местной ледяной злобности.

Не-ет, это не Снежная королева! Это малолетка Снегурочка! Как подросток себя ведёт!

– Ох, я себе точно ничего не сломала, нет? А что там тогда хрустит, если не позвоночник? – Проворчала тихо, шаря ладонью под спиной.

Ухватила, потянула – и вытащила из-под себя грустную ледяную статуэтку. Перекоситься у морды местной чупакапры имелись все основания – отломанные клыки и щупальца. В одночасье бедняга стала калекой. Кажется, даже…

– Это что, ещё одна голова? – Я подозрительно прищурилась, вертя статуэтку и так, и эдак. – А это, простите, точно голова – или?.. Нет. Извини, я правда не хотела. Но мне тебя так жалко, что это будет лучшим выходом, – доверительно сообщила.

И осторожно уронила статуэтку на пол. Раз десять. Пока она не разлетелась на мелкие осколки. А то знаю я ваш магический мир и его трюки. Если такая прелесть появится вживую – я стану заикой. Посмертно.

Кажется, в пещере эхом разнёсся то ли стон, то ли вопль, так что я окончательно уверилась – все к лучшему.

В голове было удивительно ясно. Но при этом я даже не задумывалась о том, кто я, как сюда попала, что со мной произошло. Мне это было не нужно.

Я жила настоящим, этой самой секундой. Жила, дышала, радовалась жизни. Смеялась ветру, наслаждалась, глядя на то, как играет снежный луч на дереве.

Сухое дерево с тёмно-синим стволом было усеяно плодами. Иногда подозрительно мохнатый плод отращивал пару глаз и оглядывался по сторонам: зырк-зырк. Или у плода появлялся гибкий длинный хвост со стрелкой на конце.

– Древо пушистиков. Нет, куст мохнатиков, плодоносный, однако, – посмеялась себе под нос.

И пошла дальше, в самую глубь пещеры. Становилось все темнее и темнее. Никакой растительности, никаких камней – только унылый голый лёд и стены, внутри которых под толщей льда рождались и гасли северные сияния.

Мои шаги отдавались громом по всему проходу – не было смысла скрываться. Да и нет у меня такого таланта.

Звон был едва слышным. Вначале таким тонким, что решила – померещилось. Точно! Раз. Другой. Третий. Даже в моем нынешнем странном состоянии стало неуютно. Сердце обмерло, сбилось с ритма.

Это был не звон! Я едва успела отшатнуться от края тропы, что заканчивалась обрывом. И там, внизу, на дне огромной ледяной пропасти, возились тысячи существ! Духи. Элементали. Магические воплощения. Вот, кто это был. И даже вот то странное существо, которое, если очень польстить, можно назвать одноногим сусликом, могло меня по ветру развеять – и почти не устать.

Зачем я здесь? Что мне делать? Я медленно сглотнула. По коже прошла ледяная волна мурашек. Все эти существа смотрели на меня. Кто плотоядно, кто равнодушно, кто зло, кто отчаянно, а кто и брезгливо.

Из-под моего ботинка осыпалась снежная крошка.

Вдруг стало страшно. Задрожали руки. К горлу подкатил ком.

– Не показывай страх. Ничего не бойся. Ты не одна, – уверенный негромкий голос окутал прохладой.

Ту-ум. Мое тело пронзил звук стучащего сердца. Пам. Пам. Пам, – быстрый лёгкий перестук успокаивал.

Он проходил сквозь меня и соединял меня с кем-то другим. Он был моей силой. Моим спокойствием. Моей победой.

Тысячи голодных глаз смотрели на меня.

– Ищи… своего, – голос говорил с задержкой, как будто ему было тяжело.

Своего? Кого именно своего? Своё наказание?! Но шутить не хотелось. Снег вокруг мурлыкал. Снег шептал. Снег кружил, хотя неба не было – лишь каменные своды пещеры. Снег пел свою песню и рисовал линии на пушистом покрывале. А я, дурочка, вдруг вспомнила свой недавний сон – и дракона. Усатого дракона с бирюзой глаз и мощным гибким телом.

Каждый суслик мечтает внутри стать драконом, не так ли? Но вот каждый ли достоин? Кто я такая, чтобы выбирать и перебирать? Что во мне есть, кроме самомнения, щепотки юмора и лёгкого самодурства?

Я села на краю пропасти, болтая ногами.

– Я не заслуживаю вас, – сказала громко, вслух, – Прошлое почти стёрлось, но я знаю, что частенько бывала заносчивой, ветреной и невнимательной к другим девчонкой, которая хотела получить от жизни все, но при этом не пыталась изменить себя. Только здесь, на краю зимы, я это и поняла…

Мои слова вырвались с паром изо рта. Я вдруг ощутила облегчение. И восторг от того, что наконец-то произнесла это вслух – как камень с души сбросила.

– Зима знает, зачем мне выбирать. Не помню, что я натворила, чтобы здесь оказаться. Простите меня нижайше за дерзость, снежные духи! – Я встала и опустилась на колени, низко кланяясь, как самым почитаемым предкам. – Проверьте меня! – Произнесла твердо, поднимая голову.

– Испытание?! Испытание! – Разнеслось оживлённым эхом по пещере.

– А, может, просто ее растерс-саем и сожрем? – Предложил кто-то робко.