Да и больной ли? Накушался моей "кровушки" или ещё чего – вон как похорошел!

Губы пересохли.

Меня обуяла паника.

Нет, а вдруг здесь попаданцев  на костре сжигают? Или в статуи превращают, привет Белой Колдунье?

Бежать! Бежать в тихое безопасное место, а уж потом разбираться – кто виноват и что делать!

Я попятилась от кровати, к которой меня слишком сильно влекло. Не к добру. От таких мужчин – одни проблемы.

В этот момент в другом конце комнаты, там, где по моим предположениям была дверь, что-то зазвенело.

И послышались голоса.

Я превратилась в соляной столп от смеси испуга и любопытства. Куда можно было здесь скрыться, да так, чтобы меня нашли – я не представляла.

– Да, шаи, это комната моего сына. Помните наш уговор, верно? Я оплачиваю долги вашей семьи – вы же делитесь капелькой живого тепла с моим бедным мальчиком. Немного жизненных сил и магии. Это поддерживает его здоровье и не позволяет болезни взять верх.

О, так вот это как называется! Вот, что я сделала, оказывается! Процедуру бедному больному!

Голова нещадно гудела. Сосредотачиваться на происходящем становилось всё сложнее.

До меня донёсся второй голос. Негромкий, девичий. Девушка за дверью отчётливо побаивалась. Я бы на её месте тоже не захотела работать доктором для Кощея. Но меня обязали в принудительном порядке и никакого золота не дали!

– Вот же! – Я витиевато ругнулась, помянув иглу в яйце и тридцать три богатыря.

А потом ручка двери почти беззвучно повернулась.

Я попятилась. Снова споткнулась о треклятую кровать.

Пошатнулась. Попутно, кажется, я задела рукой какую-то круглую блямбу, похожую на старый диск. Та вспыхнула тусклым синим оттенком. Нога подогнулась – и я полетела лицом в ковёр!

Полетела бы…

Вот только в ту секунду, когда моё лицо должно было коснуться пола, мир вокруг меня затопила вспышка света.

Это что ещё за?..

Мир смазался, загудел, сжался.

Закричать я не успела. Позвать на помощь – тоже.

Тело как будто втянуло в искристую ледяную воронку. Поболтало. Встряхнуло, как куклу. Ещё немного потрясло в… Эта штука – портал? Как в фантастике?

Не знаю, сколько длилось мое "путешествие". Но, когда я от ощущения огромной жирной и хвостатой паники готова была всё-таки лишиться сознания – меня встряхнуло – и выбросило прочь.

В нос ударили запахи. Сладкая выпечка. Лошади. Камень. Снег. Снова снег?!

Я дома?!..

Я резко распахнула глаза – и неловко застыла в коленопреклоненной позе.

Нет, я больше не была в полутемной комнате. И не было рядом ледяного красавца. Мои глаза сощурились от яркого дневного света. Изо рта вырвалось облачко пара.

Я подняла голову – и ощутила, как леденеет сердце. Мимо меня проплыла по дороге пара – тепло одетая дама, закутанная в меха, и высокий мужчина в доспехе с… подождите-ка… с острыми ушами, темно-серой кожей и белыми волосами.

Я потрясла головой. И наткнулась взглядом на прозрачную копию феи Динь-Динь, которая рассыпала в воздухе искристые снежинки.

Я пошатнулась. Села неловко на попу.

Это совершенно точно была не Земля.

Паника готова была захлестнуть с головой, когда надо мной раздался негромкий уверенный голос с низкими, как будто рыкающими нотками:

– Тирра, как вы сюда попали? Вы родом из… – меня окинули беглым взглядом и неожиданно мягко закончили, – из другого мира, так понимаю?

Меня окутало теплом. И ужасом.

Эй, а как же великие правила конспирации попаданок?

Но было поздно.

Кажется, меня уже раскрыли. И оставалось только понять – что мне с этим делать?

Разум ещё метался, а губы уже произнесли:

– Я только что провалилась в озеро, понимаете? У себя дома, на Земле!

Так началась моя ложь. Ни слова о первом переносе. Ни слова о ледяном незнакомце. И я сама не хотела знать, почему так решила. Но доверять в этом дивном новом мире уж точно никому не собиралась. Особенно, этому мужчине, который сверлил меня пристальным, оценивающим взглядом.

Опасно!

Кажется, я всё-таки вляпалась в историю!

Вопрос был в одном. Как теперь это пережить?

И не вспоминать, я сказала, с чего всё началось…

Пролог 2. К

ак все начиналось.

За несколько часов до вышеописанных событий

Все мои знакомые обожают сочинять истории про то, как весело они отметили Новый год. Но я истории не сочиняю, я в них вляпываюсь.

Ещё с утра моя интуиция нервно подергивала лапкой и шептала коварно:

– Алиска, ну его, этот праздник! Алиска, позови лучшую подругу и угомонись! А лучше сбеги в тундру – и там празднуй в гордом одиночестве! С волками и месяцами! Песец вообще твой тотемный зверь!

– Иначе нам капец, – шипели мои уставшие дождевые червячки.

Живность под черепной коробкой была разнообразна и живуча – и, надо ли говорить, что никогда не переводилась?

Я бы и не стала праздновать – но – престиж! Модная тусовка!

– Дорогая, не позорь нас, я все организую, – отмахивалась маман.

Родители дома почти не бывали. Мама разъезжала по модным показам, отец – по делам бизнеса. Не мешали мне пробовать себя в жизни, набивать шишки и учиться то на артиста, то на дантиста – и ладно.

Шучу. До таких контрастов я не дошла, но прежде, чем осела в архитектурном, за что только не хваталась.

Умные книги бы заверили, что так я пытаюсь заполнить пустоту в сердце и почувствовать себя нужной. Может, они были бы и правы.

Я привыкла быть заводилой и душой компании. Привыкла улыбаться и смеяться, легко знакомилась с новыми людьми и, по мнению многих, меняла парней как перчатки.

И невдомёк никому было, что к своим двадцати годам я даже целоваться толком не умела. Почему? А не с кем!

Да, Алиса Батьковна, уметь ведь так надо. Все танцы из-за того, что был у меня один маленький секрет. Я не делилась им ни с кем – даже с лучшей подругой Данкой. Я хорошо научилась лгать и притворяться. Стоило мне полностью расслабиться, отпустить себя, ощутить интерес к парню рядом… Одного неловкого касания чужих губ хватало, чтобы меня скрутило.

Я видела и ощущала такое, что самое время звать крепких дядек в белых халатах. Но отчего-то хотелось мне ещё пожить вольной жизнью! Так что пришлось плюнуть, назвать себя старой девой – синим чулком – и заняться учебой.

Все это привело к тому, что сейчас, к концу универа, я шла на красный диплом. И выучила ещё много всего помимо своей основной специальности, но…

Я была ужасающе одинока – привет, любимые таракашки в голове! Мои любимые и постоянные собуты… собеседники, я хотела сказать.

– Элис, любовь моя, где у нас бокалы для сока, салатница и заготовка под курицу-гриль? – Меня облапали сзади.

– Антуанчик свет Антон наш, глазки разуй, бокалы на столе, на тебя смотрят, салатница на подоконнике, курица в холодильнике на второй полке, – огрызнулась, вывернувшись из  липких объятий.

Наверное, у многих девушек есть тот самый бывший, который мечтает остаться настоящим.

Я же не намеревалась давать второй шанс Антошке. Антуаном его можно было называть, только обладая чрезмерно богатым воображением. Француз недоделанный. Его прикосновения вызывали отвращение, как и небритый подбородок, пятна от еды на рубашке и резкий запах пота.

Фу, я брезгливая. Лучше врать себе об этом, чем вспоминать наш единственный несостоявшийся поцелуй.

– Ну и зараза же ты, Лиса. Ничего, найдется тот, кто тебе за весь наш мужской род отомстит, вобла мороженая, – прошипел себе под нос парень.

Знал, что я услышу. Проблема только в том, что меня его мнение не волновало, поколоти его снеговик!

Тоже мне, покоритель женских сердец, золотой мальчик, сын владельца заводов, газет, пароходов.

Это у матери с твоим папашей дела, а не у меня. Просьбу я ее выполнила, к потенциальному зятьку пригляделась. Так пригляделась, что теперь бы развидеть.

Все мой дар… Мой дар и мое проклятье. Видеть чужие грехи. Ошибки. Проступки. Темноту чужих душ… Я и сама этот дар до конца не понимала, и принять не могла. От самой себя воротило.

Ладно. Это же я, неунывающая Элис! Где там мой Шляпник и безумный Мартовский Заяц? Тему закрыли.

– Данку не видел? – Окликнула одного из однокурсников. Подруга, единственная и неповторимая, как сквозь землю пропала.

– Неа, зай. Платье шикардос! Ты просто конфетка! – Послал мне Димка воздушный поцелуй.

Зараза. И этот туда же. Да, я любила одеваться красиво и эффектно. Я девочка, мне положено.

Но теперь чужое внимание все больше раздражало.

– Она на улицу, кажется, пошла, – проговорила незнакомая худощавая брюнетка.

На миг мне показалось, что глаза девушки сверкнули зелёным огнем и она оскалилась. Нет, это уж точно глюк! А вроде мы не пили!

– Подышать воздухом, что ли? – Я недоверчиво выглянула в окно.

Дача родителей, где мы решили праздновать, находилась далеко загородом.

Лес. Тишина. Никого вокруг. Участок огромный, за ним лес, пустырь и река. Снегу намело так, что только на снегоходе проедешь.

Холод так и звенит, в лицо бросается, кусает иголочками. Хочется разбежаться – и в белую подушку, покататься, поваляться, поиграть в снежки, как в детстве.

А тут вечеринка, тоска зелёная!

Совсем ты мать низко пала, не ценишь, понимаешь ли, светских развлечений.

А мне бы в бабушкин маленький старый домик, где трещит печка-буржуйка, а соседские бабушки-дедушки устраивают роскошное застолье с самоваром и пирогами из печи…

Я облизнулась.

– Там парень, Саша Белов, и его девушка, Лили. Кажется, они задели твою подругу – и она решила освежиться, – задумчиво пояснила девица.

А мне вдруг примерещились за ее спиной два светло-серебристых крыла, как у бабочки! Или феечки мультяшной.

– Да чтоб их в сугробе прикопало! – Прорычала, набрасывая на себя шубку.

Все дело в том, что Белов – парень, в которого Данка, подружка моя закадычная, была влюблена. А тот на нее мало того, что поспорил, так потом ещё и с Лилькой, гадостью такой, змеищей, встречаться стал.

И нет, я их не приглашала. Похоже, снова проделки маман.

– Бизнес есть бизнес, дорогая, оставь свои глупые детские обидки! – Передразнила.

Да нет ничего важнее настоящей дружбы. Только она с тобой и останется, случись что, а вовсе не "бизнес".

Хочу домой, в кроватку, в глушь, в деревеньку! Чтобы лежать на печи барыней, чтобы крендельки и пряники подовые на подносе гжельском, расписном, влюбиться в царевича (не дурака), и поймать пару золотых рыбок.  А не вот это все!

Но подругу бросать в таком состоянии нельзя. Так что оделась, Алиска, и марш штурмовать сугробы!

Кто ж знал, что все так обернется! Только и успела, доковыляв аж до самого крутого берега злополучной речки, увидеть Лильку-змеищу с искаженным от ужаса лицом, да уставиться глупо, открыв рот, на то, как дорогая подружка, радостно булькнув, скрывается в свежей, ее тельцем пробитой полынье – а потом…

Тараканы в ряд, по порядку рассчитайсь!

Прорубь полыхнула ярким иссиня-темным светом. И, клянусь, я почти увидела, как отчаянно бьющийся силуэт Данки вдруг исчез!

Под каблук попал камешек. И я бы не упала – но невесть откуда налетел ветер, со всей дури толкнул в спину – и полетела Алиса ласточкой вниз, прямо в кроличью полынью вместо норы!

В ледяную заводь!

– Все, песец котенку! – Мелькнула заполошная мысль.

И вот, что странно. Я точно видела, как  Лильская летела вслед за мной. А потом, у самой воды, ее отшвырнуло, как на батуте, назад, на берег. А я полетела дальше!

Лютый холод выбил дух, свёл зубы, заставил тело окоченеть. Ни вдохнуть, ни выдохнуть! Страшно? Жутко так, что даже не крикнуть! И никакая жизнь перед глазами не проносится, метель ее пожри!

На миг, на единый миг я увидела то, что видеть себе запретила. Иной мир.