Татуировку я сделала спустя два месяца после исчезновения Рии. Конечно, любые вещи подобного рода при общении с ними могли вывести прессу на мою личность, но мне тогда было слишком плохо. И я поддалась искушению, раз за разом вспоминая, как мы с Алексом ходили вместе набивать мою первую татуировку. Тогда я чуть было не разревелась там на месте, хотя та была крошечной – буквально сантиметр в длину. Птиц набивать было тоже больно, но я крепилась и за весь сеанс не проронила ни слезинки.

Ведь, со слов Алекса, настоящие принцессы не плачут.

Лиам повернул ключ и плавно двинулся с места, увозя нас с Рией в город, уже зажигающийся неоновыми вывесками и вечерними огнями. Я прекрасно знала дорогу от аэропорта до виллы Уоллесов, и сейчас точно могла сказать: мы ехали не к ней. Скорее всего, зная Рию, мы точно завалимся на какую-нибудь крутую вечеринку в центре города.

Когда Лиам довёз нас до сверкающего огнями небоскрёба, я уже заразилась весёлым настроением от подруги. Когда мы вышли на тёплый вечерний воздух, она подцепила мою руку и повела меня ко входу, отсалютовав на прощание Лиаму. Поднявшись на стеклянном лифте на один из последних этажей, мы оказались в эпицентре тусовки, что уже была в самом разгаре. И, судя по дорогому алкоголю – точно частной.

– Это маленькая шалость Клэр, – шепнула мне на ухо Рия, а после уже громко поприветствовала невысокую брюнетку с каре, которая видимо и была той самой Клэр. Брюнетка счастливо взвизгнула при виде Рии и обняла сначала её, а потом и меня.

От Клэр, любящей маленькие шалости, сильно пахло джин-тоником.

– Развлекайтесь! – напутствовала Клэр, исчезнув в танцующей в середине комнаты толпе.

Зная подобные мероприятия, я не была удивлена тому, что у меня даже не спросили имя. Впрочем, это делали крайне редко, обычно даже не запоминая кто я, раз я приходила с Рией. А вообще Ияд Уоллес, когда составлял договор со всеми правилами, придумал за меня легенду о том, кем я являюсь. Но обычно я предпочитала не светить этим, сохраняя максимальную «анонимность».

Кто-то сделал музыку громче, и та ударила по барабанным перепонкам с новой силой. Рия исчезла и вернулась с четырьмя коктейлями, два из которых протянула мне.

– За наше воссоединение! До дна!

После выпитых коктейлей вечеринка стала намного веселее, незнакомые парни и девушки приветливее, а музыка – не столь оглушающей. Рия, которая знала здесь практически всех, быстро стала центром всеобщего внимания.

Что-то, а заводить народ она умела мастерски.

Вечер плавно перешёл в ночь, а пара бокалов во все семь, и вот уже мы, немного сорвав голоса, хихикаем на заднем сидении машины, обсуждая хмурого и серьёзного Лиама. Рия не захотела ехать на виллу, поэтому ему пришлось бронировать для нас номер в отеле неподалёку и везти туда.

В дороге у нас завязалась шутливая потасовка дамскими сумочками и Рия неожиданно вытащила из своей пачку мармеладных мишек, крайне меня удивив. Мы решили их поделить, но она не желала отдавать мне зелёных, торжественно обещав выкинуть их в окно. Мы засмеялись, вспоминая, как в детстве Рия терпеть не могла зелёный цвет из-за того, что Алекс искупал её как-то раз в зелёнке и та два месяца делала вид, что она – огр из «Шрека». Родителям такая шалость брата не понравилась и его наказали, а Рия получила новую причину ненавидеть зелёных мишек.

По итогу все мармеладные медведи были съедены, а мы – доведены заботливым Лиамом до наших постелей в номере, из-за чего телохранитель перестал нам казаться хмурым и холодным. Мы рухнули на матрасы, снимая туфли, и забылись сладким сном, а утром пришлось разбираться с последствиями весёлого вечера.

Благо, забронированный Лиамом отель оказался просто умопомрачительным, и нам сразу предложили спа-процедуры, после которых грех было не обновить маникюр.

– Перестань быть ханджой и наслаждайся отдыхом, – буркнула Рия, сидя в маске для лица и в банном халате, пока мастера в четыре пары рук делали ей педикюр и маникюр. – Если ты снова будешь бурчать за то, что мне не стоит тратить на тебя мои скромный безнал на карточке – я попрошу принести самый дорогой торт из ресторана этого отеля и швырну тебе его в лицо.

– Сказала та, что сидит в маске для лица, что уже похожа на остатки того самого бедного торта, которым ты меня сейчас запугиваешь, – я поморщилась, когда вторая команда специалистов по маникюру, занятых мною, отодвинула кутикулу на пальцах чуть больнее, чем обычно.

– Кстати о торте, – задумалась Рия. – Хочу клубничный на завтрак.

– Уже не блюдёшь фигуру?

– Да кому она нужна, тем более, после месячной голодовки на равиоли!

– Не могу поверить, Рия, что тебя смогли заставить есть высокоуглеводные макароны.

– Давай вспомним, как Фабио всего за пять минут уговорил тебя прыгнуть бомбочкой в бассейн. А у него целых три брата, четыре двоюродных сестры, родители, две бабушки и два дедушки, и это, ещё не считая кучи дядь и тёть, затей и невесток. Ты правда полагаешь, что такая нежная леди, как я, смогла выдержать напор целой итальянской семьи?

– Я не верю в то, что семья Фабио будет питаться исключительно равиоли, – откинув голову на высокую спинку специального кресла сказала я.

Мы опять ходили по острой теме Италии, и я не могла понять, что меня смущало.

Я знала Фабио Риччи и прекрасно понимала, что Рия что-то скрывала. Тем более, когда она что-то пыталась утаивать от меня, то всегда часто упоминала об этом в разговоре. Но зная, что та ничего сама не расскажет, мне оставалось лишь самой догадываться в чём было дело.

– Думаю, как только высохнут наши волосы, мы пробежимся по магазинам, – рассматривая накрашенные в нежно-персиковый оттенок ногти решила Рия. – Нет, сначала мы позавтракаем, съедим клубничного торта, а потом…

– … наступит вечер, – хихикнула я, смотря на часы, висящие на светлой стене помещения. – Рия, у нас не будет завтрака – его заменит обед.

Девушка поморщилась и вдруг её взгляд неожиданно скользнул по двери, что была позади меня. Я обернулась, но лишь краем увидела, как Лиам, удостоверившийся, что с нами было всё в порядке, вновь скрылся за дверью.

Раньше он постоянно за нами не приглядывал. Учитывая, что за сегодняшний день он не отходил от Рии ни на шаг, а вчера я его видела на том же самом этаже, на котором проходила вечеринка… Кажется, за этот год точно случилось что-то серьёзное.

По моим глазам Рия поняла, о чём я думаю, но даже если она захотела бы рассказать – не стала, ведь рядом слишком много ушей. А за обедом в ресторане мы нашли более интересную тему, в процессе которой я узнала, что за мной тоже весь этот год приглядывали.

– Ливи, ты нам с Алексом как сестра. Разумеется, отец не допустил бы, если с тобой что-то случилось.

Я ковыряла вилкой в салате с креветками, который только что подали.

В отеле «Беверли-Уилшир», в котором снимали легендарную «Красотку», всё говорило о великолепии и роскоши, а также отдавало знаменитыми кадрами из киноленты. Кажется ещё чуть-чуть, и к нам на встречу выйдет Джулия Робертс, исполняющая роль Вивиан, и усядется за столик рядом, чтобы Бернард показал ей, какими вилками правильно есть то или иное блюдо.

И поэтому здесь совершенно не хотелось говорить о том, что весь этот год за мной тайно следили, а я даже об этом не догадывалась.

– Я тоже об этом не знала, – пытаясь поднять мне настрой, сказала Рия. – Мне отец об этом сообщил только недавно, когда я позвонила сказать ему, что еду к тебе. Кстати, он передавал привет и то, что он скоро завезёт тебе подарок на грядущий день рождения.

– Оу! Не стоило утруждаться… – мгновенно растерялась я.

Конечно, мистер Уоллес с детства заменял мне отца, которого у меня никогда толком и не было, но это не значило, что ему стоило так обо мне заботиться.

– Ещё как надо! Тем более, он не только к нам приедет, а ещё и к Алексу. Кажется он ему нужен, чтобы брат провёл за него какую-то сделку.

– Алекс уже занимается вашим бизнесом? – удивилась я.

– Да, давно. Его отец же допускал до управления ещё лет с восемнадцати, а в университете он часто помогал ему вести переговоры. А теперь, когда он закончил Гарвард, папа передал ему солидную долю в управлении «Уоллес Интернешнал».

Я не знала этого.

– Я очень рада за Алекса, – улыбнулась я, понимая, что теперь, когда на него легла такая ответственность, мы вряд ли вновь будем общаться как прежде. – А что на счёт тебя?

Волосы Рии блестели в свете хрустальных ламп, создавая золотой ореол вокруг её головы. Она, как всегда, выглядела безупречно, даже когда пыталась нанизать на вилку маленький помидор черри.

– А что я? Я – ничего, – поджав губы, ответила девушка, перекидывая волосы за спину. – Не отучилась в Гарварде, не основала свой бренд, как наша бабушка, не изобрела вечный двигатель, не залетела в семнадцать. Продолжаю наслаждаться жизнью, тусить, пить коктейли и выбрасывать в атмосферу кучу СО2 просто потому, что хочу проживать эту жизнь так, как мне вздумается. Так что если отвечать на вопрос передаст ли мне отец хоть дырку от бублика в его любимой компании – ответ будет очевиден: я слишком свободолюбивая дикарка, чтобы папочке надеяться на моё благоразумие.

Такие фразы для Рии были, мягко говоря, редкость, поэтому я даже немного растерялась. А Лиам, с невозмутимым видом попивающий сок за столиком неподалёку, даже вида не подал, хотя он прекрасно всё слышал в полупустом ресторане отеля.

– Это тебе отец сказал? – тихо прошептала я, поближе наклоняясь к ней.

– Не важно.

– Что случилось, Рия? – не выдержала я. – Что ты такого сделала, раз он такое тебе высказал?

Мистер Уоллес просто души не чаял в дочери, да и миссис Уоллес всегда была на стороне Рии. Они никогда не повышали на неё голоса и всегда интересовались её мнением по многим вопросам.

– Кажется я сильно его расстроила. И теперь за мной всюду следует хвост, – прошептала она, стрельнув глазами на Лиама. – Как и второй телохранитель, которого я порой сама даже не замечаю, ведь такие, как он, словно настоящие ниндзя, – попыталась пошутить Рия, но от этих слов по моей спине пробежал холодок.

– Насколько у тебя большие проблемы по шкале до десяти?

– Думаю, все одиннадцать.

Вот дерьмо! Я еле сдержалась, чтобы не ругнуться.

Уж не знаю, что у них случилось, но надеялась на лучшее.

– Отец тебя простит, Рия. Он тебя любит настолько, что не сможет долго на тебя злиться.

К нам подошёл официант в строгом костюме, и мы затихли. Он налил сока в бокалы на высоких ножках, так как у нас было правило: пить что-либо, содержащее хотя бы толику алкоголя, исключительно вечером.

Хотя, учитывая то, что я сейчас услышала… Я бы не отказалась от чего-то покрепче.

– Я его очень сильно расстроила, но это моя жизнь, – впервые за эти сутки выдала крупицу нужной информации подруга. – Он это понял, но по-своему. И, Лив, я тебе ничего больше не смогу сказать.

Я кивнула.

Мне всегда было интересно: а дети мистера Уоллеса тоже подписывают договоры о всяких нюансах или это удел тех, кто не входит в семью, но находится всегда рядом с его близкими?

Однако эта тема являлась табу в нашем общении, поэтому об этом мне оставалось только гадать.

– Всё будет хорошо, моя хорошая, – я сжала её загорелую ладонь и ободряюще улыбнулась.

– Конечно, – Рия ответила мне улыбкой, но по её глазам я прочитала: «Догадайся обо всём сама, и мы, наконец, обсудим. Это мне необходимо».

Мы доели наши салаты и дождались горячих блюд (при этом успев два раза опустошить свои бокалы с соком), когда наконец принесли десерт, о котором Рия, как оказалось, не шутила.

– Мечтаю о клубнике уже несколько дней.

– Для тебя найти клубнику это проблема? – уточнила я, разворачивая к себе тарелку, между кремом и коржом которого мелькали аккуратно нарезанные спелые половинки ягод.

– Нет, проблема была в том, чтобы понять, чего же мне хочется. А, как оказалось, мне не хватало тебя и клубники. И тебя очень сильно, Ливи.

– Мне тебя тоже, – сказала я, послав подруге воздушный поцелуй.