Ты мой номер один (страница 58)
– А?
– Бросил. Всё кончено.
В комнате воцарилось долгое молчание. Похоже, Леа не знала, как реагировать на эту новость. Джун ведь любил меня.
– Не смотри на меня так. Я заслужила. Йонгтен рассказал ему правду о той… ночи. Я бы на месте Джуна поступила также.
– Вот же… Даже не знаю, что на это сказать.Ты не особо тянулась к Джуну. Жалеешь?
– О чём жалеть? Джун подарил мне два месяца любви. Йонгтен – два месяца страданий. Ощущаю себя полной дурой. Вот думаю, может дело в возрасте? Мы ещё не осознаём всю серьёзность жизни. Мечемся, мечемся, а найти правильный путь не можем. Джун – хороший вариант для замужества. Но я не собираюсь замуж, а значит, можно радоваться нашему расставанию. Йонгтен пока молчит.
– Что будешь делать, если позвонит?
Дёрнула плечами и отбросила невкусные чипсы. Взяла шоколадку.
– Понятия не имею. Смотря что он будет говорить.
– Если захочет встретиться…
Пискнул телефон. Вика написала ответ: «Со мной всё хорошо. На прогулке. К вечеру дома буду. Целую обеих».
– Похоже, у нашей Вики свидание, – хихикнула Леа.
Я скептически хмыкнула.
– С кем? Не с Доном же.
– А вдруг после моей душещипательной речи он понял, как сильно любит Вику.
– Не мечтай! Ладно, расспросим её, когда приедет. Я до вечера здесь побуду, если не возражаешь.
– Конечно! Хоть побудешь со мной во время ужина.
– Хочешь, чтобы я тебя с ложечки покормила?
– Нет. Поможешь выдержать встречу с Со. Он на ужин приедет.
– Твой отец категорически решил устроить помолвку? Несмотря на компромат?
– Представь себе. Папе не дочь важна, а компания и хорошее партнёрство. Он сказал, что мужчинам свойственно изменять до свадьбы. Ничто не может его переубедить. А я… Я не хочу в Северную Корею. – Леа вздохнула. – Уж не знаю, что для меня большая пытка.
– Во всяком случае, с помолвкой ты выигрываешь время, – сказала я, раскрыв обертку шоколадки. Затем сунула её Леа в рот.
Больше мы не обсуждали свои душевные проблемы. До самого ужина дурачились, занимались учёбой и смотрели смешные видео.
Джено
– Эй, Вонг!
Джено поймал его у выхода. Вонг дождался, пока тот подойдёт, затем они отошли к окну.
– Я тут… в общем, не хотел при всех. – Джено достал что-то из внутреннего кармана, Вонг наблюдал. – Вот. Я подумал, что если ты хочешь произвести впечатление на Кимчи, доказать свою бескорыстность в отношении Карины, то… можешь дать ему эту визитку.
Вонг взял синюю карточку и прочитал переливающуюся золотую надпись «АДВОКАТ».
– Вчера с отцом поговорил, – объяснял Джено. – Это самый лучший адвокат. Если хочешь, можешь своему отцу дать. Он из любой ситуации вытащит. Так было с моим кузеном. В прошлом году, если помнишь, его обвинили в соучастии в вооруженном нападении.
– Да, помню эту историю. Это тот самый адвокат?
– Тот самый. Лучший в городе.
Вонг улыбнулся, затем, растрогавшись, обнял Джено. Самый молчаливый в их компании оказал неимоверно большую поддержку. Вонгу повезло с друзьями, и это факт.
А Джено, каким бы холодным ни было его лицо, всегда переживал за друзей. Он молча искал выход, не разбрасываясь словами. Потому что добро делается тихо, все остальное – театр.
Глава 34
Хван
Отстранили от учёбы – полбеды.
Потерял дружбу с единственной девушкой, которая поддерживала его – вот это настоящая беда.
Сегодня Хван свесил ноги с крыши пятиэтажного здания и совсем не боялся. Рядом пристроился Эиджи. Оба держались за защитное ограждение, разглядывали вечерний Сеул, но по большей части находились глубоко в своих собственных мыслях.
– Я знал, что это однажды случится, – тихо сказал Хван.
Эиджи повернул к нему голову.
– Дай ей время. Потом, сам увидишь, она придёт и вы поговорите.
– Да о чём нам говорить? Дружбе конец! Меня она не полюбит. Я могу носить контактные линзы, красиво, стильно одеваться, могу стать крутым, но она меня НЕ ПОЛЮБИТ. Я не смогу с ней говорить, не думая об этом. И дружить не смогу, потому что…
– Ну? И почему? Чего замолчал?
– Будет уже не то, – печально махнул рукой Хван.
Оба посмотрели вниз на проезжающие по дорогам машины. Здесь, наверху, создавалось впечатление, будто находишься очень далеко от города. Теперь Хван понимал, почему Эиджи так любил крыши. Наверху ты недосягаем, ты свободен и не задумываешься о времени.
– Я тоже думал, что всему конец, – вдруг сказал Эиджи, вспоминая вечер, когда Леа поставила точку в их отношениях. Точка – это не конец. Всего лишь короткое завершение, после которого можно начать писать жизнь с новой строки. – Но если она послана судьбой, то никакие расставания или отрицания не помогут. Нас с Леа вновь притянуло друг к другу. И никакой Со Джун нам не помеха.
– Разве у них перед Рождеством не состоится помолвка?
Эиджи хитро ухмыльнулся, но не ответил. Хван не стал допытываться. Известно, что Леа усиленно готовится к этому событию, приглашены многие, в том числе и он сам. Только Хван не думал туда идти, надеясь, что Леа простит. Не было у него желания мелькать у Инги перед глазами. Он не хотел, чтобы из-за него она чувствовала себя неловко.
– Голоден? – спросил Эиджи, не двигаясь с места.
– Немного. Что предлагаешь?
– Пойти рамэн поесть. Вон там, на углу, есть отличное кафе. Ты как?
– Ладно. Давай поедим рамэн в том кафе. Представляешь, я только сейчас осознал, что не ел весь день.
– Не жалеешь своего здоровья, Хван.
– У меня стресс. Это нормально.
– Не сходи с ума. Либо забудь, отпусти ситуацию, либо иди к ней и поговори.
– Нет. Сам не пойду. Можешь считать меня трусом, но в отличие от вас с Леа, между мной и Ингой никогда ничего не было. Глупо бегать за ней. Да и не умею я это делать. Может, и к лучшему, что меня от занятий отстранили. В колледже сталкиваться не придётся.
– Рано или поздно столкнётесь.
– Вот тогда и видно будет. Идём уже! У меня полный рот слюней, так есть захотелось.
Йонгтен
– Ух, ну и страсти у вас, – поражался Ли Кали. Йонгтен решил высказаться, ибо чувствовал себя скверно. Он мучился острым чувством вины, сожаления, раскаяния, угрызений совести. – Даже не знаю, что сказать.
– Скажи хоть что-нибудь. Поругай меня.
– Ну, если тебе от этого станет легче…
Кали прервался, так как официантка принесла пиво и еды. Курица пахла изумительно. Тофу с кимчхи и суп юкедян вызвали дополнительный поток слюны. Оба парня схватили палочки и одновременно потянулись к тофу.
– В общем, моё мнение. Ты и только ты мог предотвратить эту катастрофу. Нет, ну правда, Йонгтен, если Инга понравилась тебе ещё до того, как Джун положил на неё глаз, надо было сразу заявить об этом. Вот она – первая ошибка. Ну, а то, что ты воспользовался девушкой Джуна… хоть и по пьяни… нет, ну ты же соображал, раз умудрился вести машину. Ох… не знаю, как помягче выразиться.
– Я должен был признаться Джуну сразу.
– Либо брать быка за рога, когда они временно расстались.
– Я уже был с Нин.
Расправившись с тофу, Кали взялся за суп. А Йонгтен разделывал курицу вилкой.
– Сложно мне людей понять. Ты беспокоишься о душевном состоянии Нин. Почему тебя так чувства Инги не заботят? Либо ты отдал её Джуну, и сам не трогал бы. Либо забрал себе, а Нин послал бы к черту.
– Если бы я знал… меня что-то постоянно тормозит. Возможно, – Йонгтен откинулся на стуле, – причиной был Джун. Я думал о его чувствах больше, чем о чувствах Инги.
– Ну… теперь Джун порвал с ней. Инга свободна. Действуй.
Йонгтен уставился на Ли Кали. Его так удивила новость, будто в сложившейся ситуации такого быть не могло. Джун выместил на нём злость, ударил его. Зачем же девчонку отталкивать? Но одновременно мысль о свободе Инги его слегка напугала.
– Джун меня не простит…
– Ты об этом беспокоишься? А по-моему, он адекватный парень. И я так понимаю его удар: он наказал тебя за то, что ты поступил с Ингой не по-мужски. Он уступил тебе её.
Ближе к вечеру Йонгтен вернулся домой. Ренхо занимался в своей комнате и не вышел, несмотря на то, что слышал, как брат пришёл. Звонила Нин, но Йонгтен сказал, что занят.
Полежав пять минут на кровати, глядя в потолок, Йонгтен понял, что не успокоится, пока не поговорит с Джуном. Они не договорили тогда. Йонгтен не успел оправдаться. Не успел сказать, как дорожил их долголетней дружбой.
Джун был дома.
Открыв дверь, он не спросил, зачем пришёл Йонгтен. Он просто отошёл в сторону, позволив тому войти. И никаких эмоций на лице. Абсолютно непроницаемое выражение.
– Нам надо поговорить.
– Мне кажется, я всё сказал.
Йонгтен бросил взгляд в зеркало. Синяк желтел. Да уж, красноречиво высказался.
Они остались стоять в прихожей, не стали проходить в квартиру. Джун и не приглашал. Он сложил руки на груди и широко расставил ноги; поза, в которой читалось: «Говори и выметайся».
– Ты не позволил мне оправдаться. Не позволил сказать, что я дорожил нашей дружбой.
– Интересно ты дружбой дорожил.
– Джун, людям свойственно совершать ошибки. Не тебе ли не знать? Так случилось. Инга мне понравилась, но я не успел как следует присмотреться к ней, как вдруг возник ты. Увидев, как ты обхаживаешь её, я решил уйти в тень. Потому что бороться с лучшим другом претило моему характеру.
– Что же случилось потом? Куда делась твоя лояльность?
– Я… не знаю, как это получилось. Кали прав: я не был настолько пьян, чтобы не суметь остановить безумие. Меня тянуло к ней, словно магнитом. И нелегко мне было отталкивать её каждый раз, когда наши дороги пересекались. Я и Инге объяснял, насколько мне важна наша с тобой дружба.
– Я не сволочь, Йонгтен. И если бы ты признался изначально, что тебе тоже нравится Инга, я бы позволил ей выбирать между нами. Не так уж это и трудно. По крайней мере, не довели бы всё это до… сам понимаешь. А теперь… Вы оба предали меня. Сейчас я понимаю, что Инга использовала меня, чтобы быть ближе к тебе. Она никогда не испытывала ко мне настоящих чувств, и я это знал. Ты же… ты… – Джун не смог ничего добавить к тому, что уже сказал. Он отвернулся и долго так стоял, спиной к Йонгтену. Тот тоже молчал.
Потом сказал тихо и неуверенно:
– Мы делим девушку, с которой у нас уже ничего не будет, Джун. Я не предлагаю дружить как раньше. Я прошу дать нашей дружбе шанс. Может со временем…
– Мне сложно ответить сейчас, когда рана свежа. – Джун снова повернулся к Йонгтену лицом. Его взгляд был холодным. – Ты был в неё влюблён?
– Я… она мне очень сильно нравится. Как я и говорил: меня тянет к ней магнитом.
– А я любил. И люблю. Поэтому пойми меня правильно.
Йонгтен понимающе кивнул и пошёл к двери. Прежде чем выйти, он сказал:
– Я всегда буду рад тебе, Джун.
Ответа не последовало. Йонгтен ушёл с полным осознанием того, что навсегда потерял друга. И как бы ни сложились их судьбы, как раньше уже не будет.
Вика
Кун подарил Вике незабываемые эмоции. В полдень он заехал за ней в кафе. Она ждала снаружи. Первое, что он сделал, это засыпал её комплиментами о том, как ей к лицу красный шарфик и «никогда не выпрямляй волосы, тугие кудряшки – твоя изюминка».
Весь день с лица Вики не сходила улыбка. Кун был вежлив, обходителен и не бросался дешевыми шуточками. Он отвёз её в дом отдыха, который находился за городом. Там во время прогулки он собрал для неё целый букет осенних листьев. Они катались на велосипедах по местным дорогам, заглянули в исторический музей. Познакомились с жителем деревни, который держал больше сотни кошек. Вика влюбилась в этих созданий и не хотела уходить.