Честно признаюсь, изначально воспринял Майю как чистый лист, на котором можно было создать все что угодно. Вылепить, словно из глины, прекрасную женщину. Не для себя, а в качестве эксперимента. Не каждому давался шанс стать Пигмалионом. Только откуда в моей Галатее взялись резкость, дерзость, гордыня? Девочка решилась идти против своего создателя? В ней проснулась не просто женщина, а женщина с характером, и эта женщина решила поиграть со мной, помериться силой, отбиться от рук.

Я тряхнул головой и завел машину. Пусть смотрит, пусть знает, пусть думает. И мучается. Сегодня домой я уже не вернусь. Это будет уроком для непокорной жены. Не нужен муж дома, значит, будет одна! Пусть поплачет и подумает над своим поведением. А я… Есть место, где меня всегда ждут!

Каролина ждет. Она ведь шикарная женщина. На нее всегда облизывались мужчины, слюной исходились, только заслышав стук ее каблуков. И она любила меня. Ждала не один год. Могла пальцами щелкнуть, и очередь выстроится из желающих скрасить ее одиночество, а она, даже сейчас, зная, что я дома с женой, скучала и ждала, верно и преданно.

Окей, раз Майя решила взбрыкнуть, пусть реально ощутит, как бывает, когда не дружишь с мужем. Мир в нашем доме всегда был на ней, но если решила, что вывезет войну со мной, то пусть потом не рыдает. Аллах свидетель, я не хотел быть жестоким со своим солнцем, но любой шаг в сторону – это бунт, а его нужно безжалостно подавлять.

– Адель… – Каролина реально была счастлива меня видеть и встречала, как всегда, в аромате секса. – Нашлась потеряшка?

Она закидывала меня сообщениями и отвлекала от поисков гулящей жены. Я кратко описал ситуацию. Каро даже изобразила взволнованность.

– Нашлась, – с порога привлек к себе и впился поцелуем в шею. Такая злость внутри бурлила, по венам неслась, агрессией выплескивалась. Куда деть злость на жену? Куда деть желание лечь с ней в постель? Некуда. Остается только хорошенько оттрахать любовницу.

– Прости за мою истерику, – выдохнула, когда толкнул к дивану и заставил прогнуться в спине. Ноги шире, трусики до колен спустил, лицом вниз, чтобы задницу оттопырила, вся передо мной открылась. Я нетерпеливо натянул колпак на член и толкнулся внутрь, на всю длину, пальцем разрабатывая другой вход. Жестко хочу. Чтобы ей было больно. Правда, больно должно было быть не ей, но Майю я никогда не брал таким способом. Слишком маленькая и хрупкая, не потянет мой размер в такое место, но если бы не уехал, если бы остался сегодня дома, то мог довести до этого дела. Наказать непокорную девчонку!

Думал всегда, что Каролина будет характер показывать, а она вон за пять лет с рук ест и преданно в глаза заглядывает, а если брыкается, то осадить ее несложно.

Майя же, наоборот, набиралась стервозности и сучизма. Хотелось, чтобы плакала и просила снова стать нежным и заботливым. Я готов, если снова увижу послушную домашнюю жену. Ведь если она станет другой, то может не согласиться остаться со мной после развода, а я хотел бы сохранить наши приятные во всех смыслах отношения.

– Ах… ах… ах… – Каролина бурно встречала каждый толчок. Я прихватил короткие светлые волосы у самых корней и не жалел ее женственность, агрессивно вколачиваясь.

– Нравится, солнце? – спросил на пике наслаждения, бурно кончая, но продолжая двигать бедрами.

– Что ты сказал? – Каролина резко вскинула голову, пытаясь найти мой взгляд. – Как ты меня назвал?

Блядь. На моей памяти это первый залет с именами. Да, только Майю я называл солнцем, и Каролина это знала. Слышала несколько телефонных разговоров и жутко бесилась.

– Каро, пожалуйста, не взрывай меня. Ошибся, прости, – чмокнул в плечо. – Я в душ, – только сейчас сбросил куртку. – Ты же не против, чтобы я остался на ночь?

Ее брови изумленно взлетели. Мы с ней ночевали вместе, только когда уезжали в командировку или были на отдыхе. В любом другом случае я возвращался домой, даже если проще было этого не делать.

Когда муж перестает соблюдать элементарные правила приличия, то даже самая терпеливая жена превратится в мегеру. Неважно, какие у нас с Майей договоренности, но я старался не унижать ее намеками скрытыми и тем более явными. Правда, сегодня все изменилось.

– Адель, – Каролина устроилась у меня на груди: я пытался уснуть, она хотела говорить, – ответь честно: ты правда разведешься? Я не зря надеюсь на семью с тобой?

– Да, – ответил, не открывая глаз.

– Я люблю тебя, – поцеловала в губы и нырнула под одеяло. Нет, там живых нет, все спустил, даже злости не осталось, одна горечь неизвестного происхождения. Может, все-таки домой поехать? Нет, я кремень. Это наказание для Майи.

Странно, но я не мог нормально заснуть. Упорно лежал с закрытыми глазами и ждал, когда наступит утро. Подъехал к дому часов около семи. Мог бы сразу в офис рвануть и там переодеться в свежий костюм, но что-то так паршиво.

Если честно, сегодня я чувствовал себя говном. Никогда раньше так демонстративно не тыкал жене под нос любовницей.

Сейчас вчерашняя ссора не казалась настолько уж критичной. Майя лгала, что отмечала с подругами, но она точно не могла сделать чего-то такого, за что мне могло бы быть стыдно. Не так воспитана. Видимо, задело ее, что Каролина такие же украшения купила. Как-то умудрилась заметить и сопоставить факты. Аналитик, блин. И зачем вообще в офис ко мне заехала, столько проблем из-за мелочи!

Вот Майя и решила наказать меня игнором, да и я тоже хорош: нахер эти сюрпризы?! Никогда не делал и не нужно было начинать. Предупредил бы сразу, что хотел провести с ней вечер, и не было бы проблем! Майя же не знала. Цветов, может быть, тоже нужно было купить и утром подарить.

Я оставил машину у ворот и поплелся домой, как нашкодивший говнистый пацан. Густой пряный аромат кофе до одури вскружил голову. Майя варила самую вкусную арабику в турке. Казалась бы, немного соли, и у напитка абсолютно нереальный вкус и аромат.

– Привет, – проговорил, удивленно рассматривая жену. Белая блузка, неприлично обтягивающая высокую грудь, а классические брюки крепкую задницу недопустимо подчеркивали. Русые волосы переброшены на плечо и схвачены шелковой белой лентой. Это Майя типа в садик Карима собралась отвозить?!

– Кофе будешь? – заметив меня, предложила как ни в чем не бывало. Муж дома не ночевал, а она равнодушные взгляды бросала.

Ей, кажется, похуй. Вообще. Вроде бы радоваться нужно: чувства – это проблемы, когда не собираешься умереть в один день. Но цапнуло где-то в груди.

– Куда-то собралась?

– Да, на работу, – сняла с плиты кашу. – Я сегодня пораньше поеду: Зара Карима покормит, а ты отвези, раз домой вернулся.

– Я велел тебе выкинуть из головы эти глупости.

– Адель, давай наконец определим границы, раз уж скоро наш развод, – жестко напомнила о том, о чем молчали очень долго. – Ты больше не можешь мне указывать и приказывать. За свою честь не волнуйся, пока официально с тобой, позорить и мстить не буду. Но больше не приходи ко мне в спальню. Я не хочу, чтобы ты изменял любимой женщине с нелюбимой женой.

– Майя… – вытолкнул сквозь зубы, перехватив тонкое запястье, когда она демонстративно отвернулась.

– Пусти, – вырвала руку и радостно улыбнулась: – Привет, сынок, – обняла Карима. – Ты хорошо спал?

– Холошо, – зевал и тер заспанные глазки.

– Зара, я кашу сварила, покорми и собери Карима, а в садик его папа отвезет, – и на меня посмотрела с немым: ты ж, блядь, отец!

– Привет, Каримка, – рассеянно потрепал по темным волосам, наблюдая за прямой спиной его матери, удалявшейся от меня походкой от бедра.

Только сейчас пришла мысль: а создатель ли я этой молодой женщины? Майя вышла за меня совсем юной, а тут как ни воспитывай, а заложенное природой свое возьмет. Трепетная лань, чтобы выжить, и хищницей стать могла.

– Майя, – догнал, когда уже завязывала пояс бежевого плаща, – не скажешь мужу, где работаешь, м?

Если не обманывает меня и на самом деле… Что? А вдруг кто-то появился? Нет, это точно бред!

– Почему не скажу, – пожала плечами. – В «Теско», это холдинг, который занима…

– Я знаю, чем они занимаются, – прервал нетерпеливо. – Чем ты там занимаешься?

– Помощник одного из начальников.

– Принеси-подай, – скривился от абсурдности этого разговора. Зачем? Ну вот зачем?!

– Да, именно так, – Майя развернулась и взялась за ручку двери. Я сжал ее плечи и повернул к себе.

– Зачем тебе это нужно, солнце? Ты Черкесова, моя жена. Ты не должна быть на побегушках. Ради чего? Я обещал, что у тебя все будет. Все, понимаешь? – впился пальцами в тонкую ткань, даже через нее ощущая тепло кожи. Я хотел показать взглядом, что это относилось не только к деньгам. – Все, Майя… – и мужчина тоже. Я буду у нее. Забота, надежность, ласка, секс. – Меня позлить решила? Тебе удалось. А теперь возвращайся, покорми Карима, и вместе отвезем сына в сад, а потом позавтракаем где-нибудь и спокойно поговорим, идет?

– Я не хотела тебя злить, Адель, – высвободилась равнодушно. – Я просто учусь жить свободной и без тебя. Без тебя, Адель, – и она ушла. А я остался. Ни с чем, кроме зудящего между лопатками ощущения, что не все идет так, как нужно. И это все мне не нравится…

Быстро переодевшись и еще раз ополоснувшись, мы поехали с сыном в садик.

– Карим, – посмотрел в зеркало заднего вида, – прости, что вчера выключил свет.

Сын так посмотрел на меня, словно я с луны свалился. Забыл уже. Дети, у них семь пятниц, семь кризисов, семь бед и все это в один день.

– На выходных, обещаю, будем гулять вместе. С мячом. Пойдем?

– Пойдем! – радостно поддержал. – На площадку с длузьями.

Я улыбнулся. Я любил сына, но с самого его рождения я больше уделял внимание стремительно развивающемуся бизнесу. Сын – гордость для любого мужчины, но я хотел бы стать ему ближе, больше времени вместе проводить, чтобы он и во мне нуждался и любил так же сильно, как и свою маму.

Всю неделю я присматривался к жене. Не лез и не провоцировал. Просто наблюдал. Деловая, занятая, равнодушная. Ко мне, естественно. С Зарой и Каримом она прежняя, а я сосед, не больше.

В субботу мы поехали на детскую площадку, где собиралась ребятня с нашего района. Черкесовы держались кланово и жили в одном месте: мы не бегали друг к другу каждый день в гости, но, если что, все на расстоянии вытянутой руки. Правда, у моих братьев дети либо взрослые, либо только появились на свет. Но Карим компанейский, и его брали в любую игру. Вот и сейчас он с девчонками и пацаненком гонял с горки и играл в догонялки.

– Привет, – Каролина появилась не неожиданно, я сам ее вызвал. Она привезла документы. Это можно было отложить, но эта встреча должна была рано или поздно состояться. – Гуляете? – вглядывалась в разношерстную гурьбу детей, пыталась понять, который мой.

– Пап! – сын подбежал с отломанным от строительной машины краном. – Починишь?

– Конечно, сынок.

– Привет, – Каролина улыбнулась ему и опустилась на уровень его глаз.

– Пливет. Ты чья-то мама?

– Нет, я подруга твоего папы, – бросила на меня короткий выразительный взгляд.

– У меня в садике тоже есть подлуги. Две, – показал на пальцах.

– О, в этом вы с отцом похожи, – поддела она. – Я Каролина, а тебя как зовут?

– Калим.

– Можно, я тоже стану твоим другом?

Карим задумался, рассматривая ее.

– Ты класивая. Можно.

Каролина довольно улыбнулась. Любила, когда мужчины делали комплименты, даже столь юные.

– Но мама класивее! – добавил твердо. Это классика: покажи ребенку с десяток снимков с самыми красивыми женщинами, и он все равно выберет мать. Хотя, Майя действительно очень красивая, просто другая. – Плавда, пап? Мама самая-самая класивая?

– Конечно, сынок. Мама у нас самая-самая.

Каролина поднялась, улыбалась даже, но по глазам видел, что едва сдержала ревнивый гнев.

– Какой же ты… – прошипела, когда Карим отвлекся.