– Может, сначала набьем животы чем-нибудь вкусным, а извиняться ты будешь потом? Мм? – Хоёль потянул Чжонхи за руку, но она тихонько отмахнулась от него.

– Извини, но мне пора домой. Родители будут волноваться.

– В таком случае… Та-дам! – Хоёль достал из сумки булочки и молоко.

– Поедим на ходу? Ты не против?

Обстановка немного разрядилась. Чжонхи сделала вид, что она проиграла в споре с Хоёлем, что ему удалось ее убедить, поэтому взяла предложенные булку и молоко. Но заставить себя съесть хоть что-то она не могла. А Хоёль не стал настаивать. Они так и шли, держа еду в холодных руках, пока ночная тишина мрачно сопровождала их шаги.

Спустя какое-то время они подошли к небольшому ручью неподалеку от дома Чжонхи. А затем вместе перешли через каменный мостик, не проронив ни слова. Внезапно Хоёль выхватил булку и молоко, что держала в руках Чжонхи, и запихнул их обратно в сумку.

– Пойдем со мной, это ненадолго.

– Куда ты…

Прежде, чем она успела договорить, Хоёль взял Чжонхи за руку и повел ее за собой. Он решил взять инициативу в свои руки. Они обошли мостик и встали прямо у ручья, какое-то время наблюдая за течением воды.

– Знаешь… А покажи-ка мне ту записку, – собравшись с духом, произнес Хоёль.

Чжонхи удивленно посмотрела на него в ответ:

– Не пойми меня неправильно, не думай, что я лазил в твоей сумке или что-то в этом роде, но я знаю, что ты не выбросила ее.

Девушка молча слушала его.

– Я просто знаю это. И, зная тебя, могу предположить, что ты бы смогла выбросить ее только после того, как преодолела бы отметку в 173 сантиметра. – Хоёль продолжил говорить более резко, что было на него совершенно не похоже. – Давай сожжем ее прямо здесь и сейчас. И начиная с завтрашнего дня ты сможешь заниматься как ни в чем не бывало, м?

Хоёль не стал торопить Чжонхи, он хотел дать ей время подумать. Оно утекало так же, как и вода по течению. В конце концов девушка достала из сумки записку и отдала Хоёлю. Тот достал из кармана зажигалку и поднес огонь к записке.

– Даже не спрашивай, зачем я ношу с собой зажигалку, – усмехнулся Хоёль.

В ручье отражалось ночное небо и красный огонек. Хоёль и Чжонхи, поджигая записку, почувствовали какое-то невероятное облегчение.

Немного поодаль на мосту стоял Доик, которому довелось пережить нелегкий день, и смотрел на школьников. Парнишку, по всей видимости, присутствие незнакомца настораживало, но он отбросил все дурные мысли, потому что ему необходимо было сосредоточиться на чувствах Чжонхи.

Чхве Доик и Мин Чжонхи. Эти двое пока еще не знают друг друга. Потому что красная коробка пока что не дала им возможности встретиться лицом к лицу.

Некоторое время спустя Доик обнаружит записку с надписью <11:02> в руках человека, который упал с крыши, а Чжонхи вернется домой, ничего не подозревая.

Когда записка сгорела дотла и исчезла с лица земли, послышалось громкое урчание живота. Чжонхи с Хоёлем неловко переглянулись и начали смеяться, не понимая, кто из них больше голоден. Хоёль вновь достал из сумки булочки с молоком, но хлеб был настолько помятым и раскрошенным, что выглядел совершенно неаппетитно. Сколько вообще прошло времени с тех пор, когда Чжонхи вот так беззаботно смеялась? Когда она в последний раз чувствовала себя счастливой? Ребята сидели на берегу ручья и жадно жевали булочки. Они не прекращали улыбаться до тех пор, пока не разошлись по домам.

Переступив порог дома, Чжонхи поняла, что вокруг царит тишина и покой, как и в любой другой день. Мама принялась за готовку ужина для уставшей дочери, а отец отдыхал в гостиной на диване, смотря телевизор.

«…покончил жизнь самоубийством, спрыгнув с крыши здания компании N. Инцидент повлек за собой смерть госпожи Сон, которая в этот момент проходила мимо… стало известно, что она готовилась к предстоящей свадьбе…»

Чжонхи приняла горячий душ.

«Ладно, хватит переживать об этом. Я вела себя, как дура, но завтра я могу начать все заново. Точно, так и надо!»

Вытирая влажные волосы полотенцем, Чжонхи зашла в комнату и застыла от внезапно охватившего ее страха. Полотенце упало на пол. Чжонхи услышала голос матери за дверью:

– Тебе пришла посылка, я ее положила на стол…

«Нет! Нет! Этого не может быть! Это какая-то ошибка!»

Чжонхи не издала ни звука, но ей безумно хотелось закричать. Ее, как одержимую, потянуло к коробке. По телу пробежали мурашки, но Чжонхи все же решительно открыла ее.

<173>, снова. Такая же записка, как и в прошлый раз. Чжонхи показалось, что ее душа покинула бренное тело, поглощенное мыслями об этих цифрах. Она выбежала на улицу, как сумасшедшая. Снова побежала через ручей, во тьме, чтобы добраться до площадки и во что бы то ни стало преодолеть эту высоту. Ворота школы были заперты, но Чжонхи это не остановило. Она пообещала себе, что никуда не уйдет, пока не преодолеет отметку в 173 сантиметра. Чжонхи поставила перед собой условие: либо умереть прямо там, на площадке, либо взять высоту, перепрыгнув через перекладину. Ночное небо, просторная спортивная площадка, холодные тяжелые вздохи… Чжонхи боролась сама с собой. Хотя точнее было бы сказать, что сражалась она со своей судьбой. Весь мир вокруг нее стал черным, одна она была красным сияющим огоньком в темноте.

В это же время все родственники Чжонхи всполошились из-за ее внезапного исчезновения. Когда новости дошли до Хоёля, он сразу понял, где искать Чжонхи. Парень был абсолютно уверен в том, что она на площадке. Ведь он был единственным, кто понимал, что сейчас происходит с Чжонхи. И проблема была не в том, где сейчас находилась девушка, а в том, что ее буквально поглотили мысли об этих злосчастных цифрах 173. Чем больше она зацикливалась на них, тем больше травмировала себя, свой разум и тело. Хоёль знал, что должен помешать ей прыгать вновь и вновь. И он пытался, но не вышло.

Хоёль был уже у школьных ворот и услышал крик Чжонхи. Он понял, что она наконец добилась успеха. Сам того не осознавая, Хоёль начал плакать. Он бежал вперед, крича от радости за Чжонхи:

– А-а-а-а!

Чжонхи услышала Хоёля и, обрадовавшись его внезапному появлению, встала и побежала навстречу ему. Они бежали, глядя друг на друга, готовые объять от счастья вселенную. Казалось, прошла уже целая вечность, а они все никак не могли добраться друг до друга, хотя были абсолютно уверены, что этот миг вот-вот настанет. Но в тот момент, когда они оказались на достаточно близком друг от друга расстоянии…

– Не-е-ет! – крик Хоёля громким эхом раздался в ночи.

* * *

В то же время.

Крыша. Мужчина стоял у перил и оглядывался, понимая, что ему больше некуда деваться. Парковка где-то далеко внизу, а перед ним стояла группа людей в черных костюмах, все больше и больше окружая его. Одна нога мужчины уже свисала с крыши.

– Почему вы так поступаете со мной? – пробормотал он, оглядывая черные фигуры.

Из толпы вперед вышел мужчина с острым подбородком, который смотрел на него, прищурившись:

– Это тот самый вопрос, который я бы хотел задать тебе. Почему ты так поступаешь, а? Пока я готов говорить с тобой по-хорошему, так что спускайся.

– Отойдите! Если подойдете ближе хоть на шаг…

Мужчина с острым подбородком остановился, ухмыльнувшись. И эта ухмылка, скорее, была похожа на оскал зверя, готовящегося схватить добычу.

Чан Гвиу (м), 35 лет, член организованной преступной группировки.

– У меня нет времени на эти игры. Мы все довольно занятые люди, знаешь ли… Так что, если хочешь бежать, беги либо спускайся и иди сюда.

Мужчина, стоявший у перил, попытался сглотнуть, но во рту у него пересохло. В этот момент зазвонил чей-то телефон.

– Фух… я так занят, но меня снова отвлекают звонками… – Гвиу достал из кармана мобильник и ответил на звонок, даже не посмотрев, кто звонит. – Здравствуйте, я сейчас немного занят…

– На кой черт тебе вообще телефон, если ты постоянно его вырубаешь? – из трубки послышался резкий голос Сильми.

В глазах Гвиу на какое-то мгновение мелькнула ярость, но он быстро пришел в себя, словно пряча свои когти.

– Ох, ну прости. Ты должна понимать, как сильно я занят строительными работами…

Увидев, что Гвиу спокойно говорит по телефону как ни в чем не бывало, мужчина у перил ощутил, как в него вселяется страх.

– У меня тут важный разговор, подождешь немного? – прикрыв телефон рукой, спросил Гвиу и снова продолжил разговор: – Ох, Сильми! Ладно уж, как там дела с твоей работой? Все прошло удачно? – Гвиу вел себя так, будто вокруг никого не было. – В тот день шел такой сильный дождь, тебе, должно быть, пришлось нелегко…

Во время разговора он медленно направился к перилам, так осторожно, что мужчина этого даже не заметил. Гвиу хотел схватить его за шиворот. И для этого у него есть всего одна попытка. Осталось около шести шагов. Но мужчина внезапно громко закричал:

– Я не желаю встречаться с тобой даже в аду!

И бросился вниз. Все произошло так быстро, что Гвиу даже не успел среагировать.

Было слышно, как мужчина упал на крышу одного из автомобилей. Этот звук разрезал собой ночную тишину. 23:02. Часы Доика показывали это же время.

* * *

Чжонхи потеряла сознание. Ее организм попросту не выдержал нагрузки, она достигла предела.

– Не-е-ет!

В тот миг Чжонхи поняла, что 173 – вовсе не высота, которую она не сможет преодолеть. Это последняя точка, которую она преодолеет. Она знала, что больше никогда в жизни не сможет прыгнуть настолько высоко. Но у девушки не оставалось сил даже на то, чтобы закричать. Хоёль, неся ее на руках, кричал так сильно, будто за двоих.

Длинный день Чжонхи подошел к концу, когда ее забрала машина скорой помощи. Но ужас, который принесла с собой красная коробка, только начинался. Так или иначе конкретно сейчас Чжонхи нуждалась в хорошем отдыхе. На сегодня с нее хватит. А вот день Доика еще не закончился…

– Что с вами? Придите же в себя!

Он не знал, что делать с человеком, который умер сразу же после того, как вручил ему свою записку. Но спустя какое-то время незнакомый мужской голос, раздавшийся сзади, заставил его взять себя в руки.

– Если вы не понимаете, что здесь происходит, просто не вмешивайтесь, уходите.

Гвиу спустился вниз со всей группировкой. Но Доика удивило не количество людей, а то, что все они были в черных костюмах.

<Ни в коем случае не говорите с мужчиной в черном костюме>

«А что, если это тот самый человек, о котором говорилось в записке?»

– Эй! Ты что, оглох? Ты меня слышишь? Или ты нарочно меня игноришь?

«Не нужно с ним говорить…»

– Ты знаешь этого человека? – спросил Гвиу, указывая на мужчину, лежащего на машине. – Может, ты его друг? Или какой родственник?

Доик посмотрел сначала на покойника, потом снова на Гвиу.

– Ты не можешь говорить? Глухонемой?

– Нет.

– О, так значит, ты говоришь!

– Это вы с ним сделали?

Гвиу засмеялся, а затем саркастично передразнил Доика:

– Это вы с ним делали? Ха-ха-ха! Ты что, борец за добро и справедливость?

– Я спрашиваю еще раз: это все вы?

– Воу, как страшно! Ты что, не видишь, что нас гораздо больше? Видимо, ты слишком поверил в себя и свои силы.

– Человек ведь умер!

– Я знаю, не слепой. И если ты собираешься так орать, то лучше молчи, как и планировал вначале. Этот парень спрыгнул сам. Мы его не трогали.

– И вы думаете, я в это поверю?