Аня пожала плечами:

– Даю на это процентов пять, не больше. Но нам нужно выбрать, кому звонить. Предлагаю – только не маме или папе. Неизвестно, какие у хозяина или хозяйки телефона с ними отношения. Можем подвести владельца. Если родители давали деньги на телефон, то не очень-то обрадуются, что он валялся где-то в лесу. Предлагаю две кандидатуры: «бабуля» и «Лёка». Само обращение «бабуля» уже говорит, что отношения с ней хорошие. По-моему, бабушки спокойнее относятся ко всяким происшествиям. Лёка – имя уменьшительное. Значит, с этим человеком владелец телефона дружен.

– А мне вот нравится, – Пашка ткнул в экран, – «Авоська». Тоже уменьшительное имя.

– Нет, – мне кандидатура Авоськи совсем не понравилась. – Это не уменьшительное имя, а какое-то издевательское. Попросту кличка. Они могут быть в контрах.

– Согласна, – поддержала мою версию Аня. – Предлагаю остановиться на Лёке. Потому что бабушку тоже лучше не нервировать. Ещё неизвестно, что случилось с владельцем мобилы.

Лёке, или бабуле, или даже Авоське неприлично звонить в полседьмого утра. Можно напугать любого. Поэтому мы оставили мобильник заряжаться и стали обсуждать задание Маргоши. Мы с Пашкой показали Ане нашу съёмку. Она принялась хохотать и предложила снять для резерва ещё какой-нибудь вариант. Сама она собиралась сходить на пруд и поснимать уток. Ведь уже осень, а они не улетели, потому что их и здесь неплохо кормят.

– Про это можно целый репортаж сделать. Тем более что люди кормят птиц не пойми чем. Я хотела таким людям вопросы позадавать. Знают ли они, что уток нельзя кормить хлебом? Что им можно принести овёс или пшеницу. Или кукурузу.

– Будут тебя слушать, держи карман шире! – махнул рукой Пашка. – Так что можешь не стараться. Ещё и побить могут, чтоб не учила жизни.

Но репортажа всё равно не получилось. И не потому, что Аня засомневалась в том, что сможет наставлять людей на путь истинный, а потому, что нам просто было не до «удивительного рядом»!

* * *

Мы еле дождались приличного (по нашему мнению) времени, чтоб позвонить таинственной Лёке. Полвосьмого, мы посчитали, это уже прилично. Хотя, конечно, выходной… Но ждать дольше было бы уже слишком. Мы решили, что женский голос лучше подойдёт для того, чтобы рассказать про телефон, найденный в лесу. Поэтому Аня приготовилась сообщить Лёке о находке как можно спокойнее. Даже весело. Так что, когда после десяти гудков сонный голос ответил: «Алло», она бодренько так сказала:

– Здравствуйте, как дела? Хорошая погода сегодня, не правда ли?

Несколько секунд стояла тишина. Потом тревожный голос совершенно проснувшегося человека произнёс:

– Вы из больницы?

Мы вытаращились друг на друга.

– Нет-нет, – поспешила успокоить Аня, – не из больницы, а просто из леса.

– Позовите Лизу! Она что, говорить не может?

Аня растерянно на нас смотрит. Понимает, что вместо того, чтобы успокоить, перепугала эту Лёку.

– Наверняка может говорить, не волнуйтесь. Просто её телефон у нас. Она ведь его потеряла.

– Ф-фу, ну вы меня напугали! Хорошо ещё маме не позвонили. А Лиза не сказала, что телефон потеряла. Не каждый день тебя сшибают разные идиоты!

Мы переглянулись. Ага, значит, всё-таки это не просто «растяпа потерял мобильник»!

Договорившись с Лёкой о встрече, мы радостно обсудили ситуацию. В любом случае тут попахивает преступленьицем! Лизу, владелицу телефона, кто-то сшибает. Значит, как минимум нужно найти того, кто это сделал.

Окрылённые, мы отправились в парк и уселись на крайнюю скамейку ждать Лёку.

Всё-таки мы уже опытные сыщики, раз наша дедукция работает. Мы же могли позвонить кому угодно – Маше какой-нибудь из телефонной книжки. Однако выбрали совершенно правильно Лёку, которая оказалась младшей сестрой Лизы, да к тому же нашего возраста.

Мы сразу её узнали, потому что вид у неё был очень озабоченный. Она подошла к нашей скамейке и вопросительно посмотрела на нас.

Я спрашиваю:

– Ты Лёка?

– Здрасте, на самом деле я Алевтина. Но можно и Лёка, я уже привыкла.

Без подробностей про «Удивительное рядом» и «Ведьму из Блэр», мы рассказали, где нашли мобильник.

– Ой, спасибо вам большое, – Лёка спрятала его в карман, – Лиза обрадуется. Она ведь в больнице.

– Так что с ней произошло? – Нам не терпелось узнать подробности.

– Короче так, – начала Лёка. Видно было, что ей хочется с кем-то поделиться. – Лиза бегает по утрам в этом парке. Это её единственная физкультура, потому что она целыми днями учится.

– В каком классе? – спросил я, просто интересно стало, в каком классе придётся учиться целыми днями.

– Нет, она уже не в школе. Лиза учится в музыкальном колледже, скоро закончит его и будет поступать в консерваторию или в институт Гнесиных. Сейчас он называется Академия музыки. У неё есть все шансы, потому что она очень способная.

– А на чём она играет? – поинтересовалась Аня.

– На скрипке.

– Ого! Значит, у неё абсолютный слух? – с уважением кивнула Аня.

– Да, она абсолютница. Так у них называют людей с идеальным слухом. Так вот. Вчера она тоже бегала перед занятиями. И на неё наехал велосипед. В смысле велосипедист. Да не случайно, а ещё колесом подтолкнул, чтобы она точно упала. И ещё по ноге проехал. И теперь у неё мизинец вывихнут. Слава богу, на ноге, а не на руке. Наложили гипс. Она пока в больнице.

– Сбил и не помог?

– Смылся!

– Может, всё же он не нарочно? – засомневался Пашка. – Просто когда наехал, струсил и со страху колесом крутанул. А когда она упала, ещё больше испугался, вот и уехал.

– Ой, нет! – покачала головой Лёка. – Вы просто не всё знаете…

– Так как же она в больницу попала? – поинтересовался я.

– Да тут тётечка одна с собакой гуляет. Вот она предложила скорую вызвать. Но Лиза ни в какую. Боялась, что маме со скорой сообщат. А у неё давление. Мы стараемся её не нервировать. Тогда муж этой женщины приехал на машине и отвёз Лизу в больницу. Тут ведь рядом, знаете? Оттуда она домой позвонила с поста медсестры. Сказала, что сама неудачно упала, поскользнулась. Я у неё вчера уже была. Мы всё обсудили. Это явно тот самый наехал.

– Какой тот самый? – Аня пожала Лёке руку. – Ты не волнуйся, никто не узнает, если это секрет. Просто мы занимаемся расследованиями. У нас детективное бюро. Так что можешь нам доверять.

– Да, не сомневайся, – заверил Пашка, – мы уже одно громкое преступление раскрыли. О нём даже в газете писали. Потом покажем, сама убедишься.

– Ладно, расскажу. Может, что и присоветуете.

* * *

– Сейчас Академия Гнесиных проводит конкурс, – начала Лёка. – Он проходит в несколько этапов. Лиза пока идёт прекрасно. Все шансы у неё есть выиграть. А того, кто выиграет, уж точно возьмут в Гнесинку. А самое главное, один миллионер-коллекционер объявил, что победивший на этом конкурсе получит от него итальянскую скрипку из его личной коллекции.

– Настоящую?! Страдивари? – Пашка щегольнул своими познаниями.

– Нет, ты что! – засмеялась Лёка. – Знаешь, сколько их осталось в мире, Страдивари, Гварнери и Амати? Но в Италии и сейчас есть мастерские, которые изготавливают инструменты такого уровня. Там даже есть специальные музыкальные школы, в которых учат не только играть, но и изготавливать скрипки. Скрипочных мастеров называют лутниками. В общем, эта призовая скрипка очень дорогая. Виталик сказал, что она сто́ит как целый автомобиль. Или ещё больше. Короче, мы даже представить не можем, сколько на самом деле.

– А Виталик, это кто? – уточнила Аня.

– Виталик – Лизин жених.

Да, Лёка очень подкована по части скрипок, сразу верится, что её сестра – такая способная скрипачка.

– Ну, раз у твоей Лизы всё так классно идёт, значит, она и получит приз, – оптимистично предположил я. – В чём проблема?

– А проблема в том, что кому-то очень не хочется, чтобы это произошло!

– Кому не хочется?

– В том-то и дело, что непонятно, – вздохнула Лёка. – А после этого велосипедного наезда просто страшно стало. В общем, когда Лиза начала выигрывать этапы, ей стали приходить эсэмэски. С незнакомого номера. Вернее, с неопределяемого. В них угрозы. Мол, прекращай участвовать в конкурсе.

– Ого! – вырвалось у Ани. – А показать можешь?

– Да, вот, – Лёка достала Лизин телефон, – можете почитать. Лиза нарочно их не стирала, на всякий случай.

Мы подсели поближе. Эсэмэски были посланы простыми сообщениями, а не через ватсап.

– Первое пришло ещё до начала конкурса. А следующие – перед каждым очередным этапом.

Лёка начала листать:

«Откажись от конкурса».

«Предупреждение!

Уберись со следующего этапа!»

«Не поняла?

Не сойдёшь с круга – плохо кончишь».

«Появишься завтра, береги руки!»

– Вот это последнее про руки, пришло в среду, – Лёка ткнула в экран. – В четверг был предпоследний этап. Я очень испугалась, просила Лизу не ходить. Но она ведь упрямая. Конечно пошла. И, кстати, по баллам (там комиссия баллы выставляет) первое место взяла. И вот, пожалуйста, в пятницу на неё наехали. Хотели, видимо, чтоб она упала, руку сломала и играть не могла, но она удачно свалилась, если гипс на ноге можно считать удачей.

Мы переглянулись, а Аня задала вопрос, который сам собой напрашивался:

– А вы не хотите взрослым всё это показать? Ведь тут серьёзные угрозы. И самое настоящее нападение. Это же уголовное дело.

– Ха, Лиза считает, что она сама взрослая. А родителям рассказывать правда нельзя. У мамы только недавно был приступ гипертонии. Даже криз гипертонический.

– Ну а папе?

– Ой, – Лёка махнула рукой, – наш папа от мамы ничего утаить не может. Она сразу догадается, что что-то случилось.

– Так что же, Лиза совсем никому не доверяет? – спросил Пашка.

– Она Виталику доверяет. Он в курсе.

– И что же Виталик?

– Он за неё беспокоится. Предлагает уйти с конкурса. Потому что в полицию Лиза ни за что не заявит. Опять же из-за мамы.

– А когда следующий этап конкурса? – поинтересовалась Аня.

– Через неделю. И вот что ещё. Задания предыдущих этапов раздавались заранее. Нужно было сыграть соло, потом аккомпанировать певцу, в следующем этапе сыграть в составе оркестра. А что будет на последнем, никто не знает. Прямо перед выступлением объявят.

– Знаете что, – предложила Аня, – нужно систематизировать всё, что нам известно. Причём как можно быстрее. Потому что нам понадобятся некоторые сведения из Лизиного телефона, а его ведь нужно отдать. Так что предлагаю срочно пойти в штаб и приступить к работе.

Мы с Пашкой радостно согласились, а Лёка сказала, что ей нужно сходить домой и что-нибудь придумать родителям. Мы снабдили её Пашкиным адресом, а сами отправились систематизировать полученные сведения.

* * *

В штабе мы достали нашу заветную тетрадь – дневник всего подозрительного, в котором вели детективные записи. Тетрадь хранится в сейфе, висящем за Пашкиным шкафом.

Это очень удобная конструкция.

К задней стенке шкафа, в самом верху, прибит гвоздь. Через него перекинута верёвка. К одному её концу привязана железная коробка. Манипулируя вторым концом, можно эту коробку поднять на самый верх, а можно опустить. Вроде лифта получается. Эта коробка и есть сейф. Положил в него секретные документы, поднял на самый верх, и второй конец верёвки к ножке шкафа привязал, чтобы зафиксировать. Вот и висит ваш сейфик наверху, никому и в голову не придёт туда смотреть. А понадобилось – отвязал верёвку от ножки и спокойненько опускаешь сейф вниз. Очень удобно.

Итак, окрылённые новым делом, мы открыли тетрадь. Записи ведёт у нас обычно Пашка, потому что у него самый красивый и крупный почерк.