Первое серьёзное сопротивление меня ждало у орудийной башни. Человек пять, прячущихся за углами, обстреливали меня из гранатомётов и автоматов, а ещё парочка пыталась устроить засаду и обойти с тыла. Думаю, пятидесятимиллиметровый снаряд им наглядно объяснил, что идея провальная. Я даже останавливаться, чтобы убедиться в их смерти, не стал.

Враги, удерживающие оборону у главного калибра, были сметены прессом, а при этом так вышло, что я отбросил им их же не успевшую разорваться гранату. Так что с этой стороны тоже сопротивления больше ждать не стоило, но я всё же позволил себе проверить и забраться в башню.

– Блин, умеют же делать… не знаю кто, но умеют, – пробормотал я, любуясь здоровенным откатывающимся орудием с двухплоскостным стабилизатором и электроприводом. Внимательней взглянув на орудие, я обнаружил весьма знакомые органы управления, те же градусы, рукоять подачи снарядов, а это, кажется, ручка огня.

А прямо в прицеле – один из двигателей. Удержаться от такого шанса я просто не мог. Орудие сотряслось от выстрела, складываясь почти вдвое, и сразу за этим уже сам корабль вздрогнул, лишившись одной из гондол с маневровыми двигателями. Сирена выла, не переставая, но наушники её глушили, зато усиливали стук множества приближающихся шагов.

Высунувшись из башни, я чуть не поймал гранатомётный выстрел в упор. Прессом снаряд отбросило к нападавшим, но взрыв прошёл слишком рано, а в следующую секунду я пожалел, что в моём резонансном доспехе нет встроенного пулемёта. Слишком много было противников, прячущихся за каждым выступом.

– Мне что, вас по одному выковыривать? – в отчаянье вздохнул я, но делать было нечего. Ещё и предательски узкий коридор, не позволяющий массово использовать пресс или раскидываться дисками. Одной рукой удерживая щит, я наклонился за оставшимся на полу автоматом. Естественно, что, увидев у меня в руках оружие, противники тут же попрятались, но это им не помогло.

Сосредоточиться на видении ауры. Прицелиться в коридор. Пресс, и вот уже затаившийся враг сам вылетает под пули. В очередь, господа! В очередь!

– На первый-второй рассчитайся! – крикнул я, но противники, очевидно, русского особенно не понимали или просто не хотели умирать. Увидев, как погибли несколько их соратников, они начали пристёгиваться к страховочным рукоятям. А когда сообразили, что это лишь ускорит их смерть, сделав её куда менее приятной, пресс чуть не разрывал их пополам, – начали отступать в разных направлениях. Но мне это было уже совершенно безразлично. Я увидел свою конечную цель.

В нескольких метрах подо мной нашлось большое скопление людей, неподвижно сидящих в креслах. Больше всего оно напоминало наш инженерный отсек. И, вместо того чтобы искать лестницу, сражаться с засадами, которые, очевидно, враги будут устраивать на каждом перекрёстке, я просто пошёл напролом. Вниз.

Пришлось потрудиться, но, влив в проводящий клинок энергию резонанса, я вырезал люк в полу и рухнул на этаж ниже. Выжившие противники тут же бросились вдогонку, пытаясь обстрелять сверху, но я именно этого и ждал. Выпустил осколочную гранату, а затем прикрылся щитом, убив одним выстрелом двух зайцев. И тылы обезопасил, и популяцию противников сократил.

Дальше было уже дело техники. Прорезав себе путь, я рухнул прямо в инженерный отсек. Меня здесь ждали, но сделать ничего не могли. Десяток людей, прикованных к своим резонаторным реакторам жёсткими металлическими поводками, лишь вскидывали руки, а немногочисленная охрана попыталась скрыться, не решившись открывать огонь рядом со столь ценным оборудованием.

– Вынуть камни из резонатора! – приказал я, но меня, судя по всему, не понимали. Пришлось наглядно показывать, что я от них хочу, выдёргивая кулоны с камнями из разъёмов, и тогда я понял, что самостоятельно у этих парней бы ничего не вышло, крепления оказались словно запаяны, а присмотревшись, я понял, их закрывали на замок. К счастью, усиления двигателями брони хватило, чтобы вырвать их, не утруждая себя поиском ключа.

Освобождённые дарники тут же забились в угол, а корабль ощутимо просел, рухнув вниз. Ни о каком маневрировании больше речи не шло. У вторгшегося в воздушное пространство российской империи корабля отказало больше половины двигателей, а оставшимся критически не хватало мощности для того, чтобы держаться в воздухе, так что сейчас мы стремительно снижались, едва удерживая баланс.

Я уже подумывал о том, чтобы самому запитать двигатели, чтобы не оказаться размазанным в этой консервной банке, как меня вдавило в пол от перегрузки. Двигатели взвыли, гася инерцию, но этого всё равно оказалось недостаточно, чтобы полностью нивелировать удар о поверхность.

Судно с жутким скрежетом рухнуло, судя по крену, на склон холма или горы, и я едва сумел удержаться на ногах. Освобождённые же мной пленники попадали. Но спустя несколько секунд мне стало совершенно не до них. Дверь в инженерный отсек распахнулась и тут же захлопнулась только для того, чтобы в открывшуюся на мгновение щель влетела граната.

Закрыв ребристый цилиндр щитом, я отбросил его ко входу и, дождавшись, пока она рванёт, ударил клинком прямо сквозь стену по стоящему за углом противнику. Еле достал, учитывая длину резонансного лезвия. Второй враг отскочил в сторону, не дожидаясь, пока я выйду, но за то время, пока я вскрывал двери, он уже успел сбежать.

Корабль сотрясался от взрывов, где-то наверху детонировали боеприпасы. У меня же появилась новая головная боль – прямо ко мне по узкому коридору шёл неизвестный в тёмном матовом доспехе. Серая, почти чёрная броня без знаков различия, куда более компактная и хищная, чем моя, мерцала радужным щитом.

– Ты капитан? – на всякий случай спросил я, ткнув в сторону противника мечом. – Сдаться не желаешь? Нет? По-русски говоришь?

Ответом мне послужило полуживотное рычание, с которым противник бросился в бой. Наши клинки скрестились, и я немедля понял, что в текущем противостоянии шансов у меня немного. Враг оказался гораздо мобильней, опытней, а его доспех – совершенней. Я же в стеснённых условиях мог только наступать или отходить. Даже в сторону не отклониться, чем противник и пользовался.

Его короткий тесак высекал искры из стен, рубя корабельную сталь словно капусту. Успешно наступая, он с лёгкостью теснил меня обратно в инженерное отделение, не собираясь жалеть пленников или беречь и без того повреждённое оборудование. Но мне удавалось отбивать удары мечом и пробойником. При этом наличие второго противника выбило из колеи, чем я мгновенно воспользовался, подключив не раз проверенный трюк с подкидыванием врага.

Вот только в этот раз над нами был низкий потолок, и противник лишь ударился шлемом, тут же рухнув вниз. Не став медлить, я продолжил атаку, создав пресс с тыла, а затем ударил двойным воздушным кулаком, завершив движение пробойником. Потерявший равновесие враг шагнул прямо под удар, не сумев отбить три конструкта подряд, и его с грохотом впечатало в стену головой.

Прижав руку с тесаком к стальной балке, я раз за разом наносил размашистые точные удары ладонью Шивы по голове противника, пока его шлем не начал трещать и сплющиваться. И только когда аура врага дрогнула, а защитные конструкты окончательно погасли, я позволил себе прекратить избиение. Выдернул из рук павшего куда более удобный для узких пространств тесак и вызвал своих.

– Первый штурмовому взводу, вы где блин потерялись? Приём! – крикнул я, сканируя внутренности корабля на наличие знакомых аур. Людей на судне ещё было достаточно, но никого из тех, кто должен был меня прикрывать. – Таран, Жегол, на связь! Где вы все?!

– На связи капитан первого ранга Вахтанг Надзбел, – послышался сквозь треск в наушнике незнакомый мужской голос. – Командир пограничного корвета Надёжный. С кем имею честь?

– Командир штурмовой группы корвета-перехватчика «Безотказный». Александр Арылахский, – подумав, ответил я. – Что с моей командой и судном?

– Они сели в паре километров от места падения вражеского судна. Мы снижаемся прямо к вам, – сказал Вахтанг. – Ожидать ли нам сопротивления со стороны противника?

– Скорее всего. Я вырубил инженерные коммуникации, но раз ток ещё подаётся – есть батареи или вторичные источники питания. В общем, если у вас нет штурмовой группы, лучше не суйтесь и дождитесь, пока подойдут мои парни, – проговорил я, прикидывая, что делать дальше. Носиться по кораблю, подавляя очаги сопротивления, или ждать в инженерном отсеке, удерживая его как самый ценный узел? К счастью, судьба решила это за меня.

– Первый, это Таран! Мы в пяти минутах ходьбы. Идём с востока, по следам падения, – раздался голос бурята. – Первый, как слышно?!

– Нечего так орать. Если бы приземлился куда надо, не пропустил бы всё веселье. Идите со стороны, где я снял орудия ПСО. Противника ещё полно, вооружены они в основном автоматами и ручными гранатомётами, – прокомментировал я с облегчением, хоть и не слишком довольно. – Я буду удерживать инженерный отсек. Чтобы они не восстановили питание. Можете не торопиться.

– Понял, Первый, приступаем к зачистке, – отчеканил Таран. – Жегол, бери правый фланг, заходим через шлюзовой отсек…

Глава 7

Трижды мне приходилось отражать атаки выживших врагов, но если первые две оказались реальной попыткой отбить корабль, то последняя – скорее отчаянным шагом пытавшихся укрыться матросов. Из всех доставшихся мне противников лишь пятеро оказались одарёнными, и ни один из них не носил резонансных доспехов.

К моменту, когда штурмовая группа зачистила остальной корабль, к нам прибыло подкрепление с «Безотказного», а позже и десантный бот пограничной службы. Но последние, по взаимной договорённости, на борт захваченного корабля подниматься не спешили, и меня это полностью устраивало.

– Господа, я барон Александр Арылахский, требую это судно по праву добычи, взятой в бою, – представлялся я ожидавшим меня у спуска трапа офицерам. Ну как меня, ждали они скорее пленных, захваченных при штурме, но, учитывая простые правила вежливости и то, что я им всё же помог, определённые привилегии мне положены.

– Рады познакомиться, ваше благородие. Я капитан Надзбел, – кивнул первый мужчина характерной южной внешности, но совершенно без акцента. – Мой коллега, капитан Гиоргадзе, командующий сбитым корветом. Мы благодарны вам за участие в бою и признаём захват вражеского судна… однако лишь наместник может решить, передавать корабль в вашу собственность или нет.

– Вот как, – чуть нахмурившись, проговорил я. – И кто же в данный момент является наместником этих земель?

– Барон Гумбати, градоначальник или даже сам князь… всё зависит от того, как учитывать земли и воздушное пространство, в котором шёл бой, – развёл руками капитан Вахтанг. – Мы можем послать за ним вестового до выяснения обстоятельств. Уверен, в течение недели вопрос решится…

– Без меня меня женят? Благодарю покорно, но нет, – усмехнулся я, прекрасно понимая, что разбирательства могу затянуться на неопределённый срок. – Я собираюсь доставить это судно в порт Тбилиси и уже на месте решить с наместником его судьбу.

– В таком случае мы обязаны будем вас сопровождать, – настойчиво проговорил капитан пограничного судна. – Не сочтите за оскорбление.

– Ни в коем случае. Я, наоборот, сам хотел попросить вас об этом. К тому же, учитывая повреждения корабля и аварийную посадку, я совершенно не уверен, что мы справимся без пары буксиров, – решив идти на сотрудничество, сказал я. – Могу я рассчитывать на вашу ответную помощь и объективность в расследовании?

– Безусловно, – улыбнулся Вахтанг, но тут же нахмурился. – Однако с буксирами может выйти не слишком… у нас ещё не эвакуированный корвет «Стерегущий». Нужды флота – в первую очередь. Но если вы подождёте несколько часов, уверен, мы сможем выделить суда для сопровождения.

– Хм… а как вам такой вариант: вы оставляете со мной сопровождающего – пилота, способного водить такие суда, а я обеспечиваю доставку? – предложил я, на что капитаны недоумённо переглянулись.

– Лишних пилотов у нас нет… к сожалению, – чуть нахмурился Вахтанг, – но если вы подождёте…