Себя Василиса относила к третьей категории. Такие во всём винят себя! Эти личности с мазохистским удовольствием занимаются самобичеванием! Хорошо то, что длятся такие периоды недолго! Василиса отдавала себе отчёт в том, что выбор друзей, профессии и всего окружения это именно её осознанный выбор. И только она несёт ответственность за путь, по которому отправляется. Иногда трудно понять заранее, какая дорога ведёт в правильном направлении, а какая приведёт к печали, стрессу, а может и к целой трагедии! Конечно, на определение вектора пути влияют друзья, родственники, коллеги, но в конечном итоге предпочтение одному из вариантов отдаёт она сама! А потому Василиса не копила обиды на окружающих, никого не винила, извлекала уроки из провалов, старалась не повторять ошибок и шла дальше!

Зато младший брат Василисы Василий относился к первой категории (и кто надоумил родителей дать такие имена детям). Он упрекал во всём окружающих. Особенно провинившимися оказывались родственники. Он мог трепать нервы матери за то, что она не отговорила от свиданий с простушкой из деревни, а потом позволила завести дружбу с городской легкомысленной фифой! Он упрекал старшую сестру в том, что именно ей достаются самые лакомые куски со стола, самые лучшие шмотки и больше всего родительской любви. Конечно, она же умная, окончила институт, а он кое-как осилил ПТУ. В его стенаниях не содержалось даже толики правды, но у Васьки сформировалась и окрепла именно такая правда! Только с отцом обвинительные варианты не проходили, он быстро пресекал упрёки и нытьё сына, а вот матери, деду и сестре доставалось нередко!

Накануне вечером братец закатил очередной концерт и Василиса потом ещё долго не могла уснуть. В голове звучали резкие выкрики брата:

– Ты идёшь по пути предательства! Антисоветчица! Вот я пойду и донесу на тебя!

– Да что ты такое говоришь! – сокрушалась мать. – Это же твоя сестра! Куда ты пойдёшь? В милицию или в комсомольскую организацию?

– Нет! Он прямиком в ООН писать станет или в Красный крест, а лучше начиркай жалобу в Красную книгу! – ухмылялся дед, не выпуская изо рта дымящуюся папироску. – А может сразу пристрелить сестру, чтобы не мучилась и семью с таким героем как ты не позорила! – он рубанул ребром ладони воздух.

– Ой, как смешно! – Васька раскраснелся. – Это благодаря вам Василиска такие знакомства завела! Это потому что книг зарубежных начиталась и жизни сладкой захотела!

– И почему ей не захотеть богатой жизни? – вклинилась мать. – Она институт закончила! Мы вас для того и растили, чтобы вы горб, как мы не ломали!

– Вот вот! Твоя сестра дипломированный сотрудник, а тебя чуть из ПТУ не выперли! В слове «х-й» три ошибки пишешь! – дед потёр щетинистую щёку. – Её уже двор мести не заставишь, за швабру она не уцепится и махать колокольчиком во дворах, подъезжая на мусорной машине, не станет ! А тебе туда прямая дорога! Умник!

Василий покраснел! Он вскочил из-за стола, отчего посуда зазвенела и из кастрюли выплеснулся суп.

– А ну прекратили балаган! – все обернулись на резкий окрик. Отец слышал перепалку, но не вступал в ссору. Он вымыл руки под рукомойником, сел за стол и положил на скатерть тяжёлые ладони. Ужинали на улице. Мать накрыла во дворе под навесом. – Ещё не хватало, чтобы соседи взялись нам кости перемывать! И ты лезешь, – он кинул сердитый взгляд на Ваську. – В предатели взялся сестру родную записывать! Цыц! Она дура связалась с кем попало, только и ты ума не набрался!

– Смотри ка не нравится им! Набежали защитнички! – обиженно насупился младший Волошинский. – В Армию пойду сам! Вот завтра прямо с утра и в военкомат!

– Да уж займись чем-нибудь! – дед снова залез в перепалку. Он подвинул пепельницу и замял заскорузлыми пальцами папиросу. – А то дальше разговоров дело не идёт!

– И пойду! В Афган попрошусь!

– Конечно! Без тебя там не справятся, – снова ухмыльнулся дед. – Дорогу домой будешь показывать, Сусанин хренов! Войска уже выводят из Афганистана! Дурень! Ты хоть газеты читай, а если буквы забыл смотри программу «Время» по телевизору!

– Ну и пусть начали выводить! И на меня афганских мождахедов хватит! Ещё в Африке не спокойно в Анголе и Эфиопии, например!

– Ты чего задумал, – округлила глаза мать, приподнялась, наклонилась над столом и не больно тюкнула ладошкой сына в коротко стриженную макушку. – В Армию служить пойдёшь! Как все служат! Но даже не думай проситься туда, где стреляют! Герой выискался! Твои деды навоевались! Хватит на семью героев! Распетушился! Послушай деда, он дело говорит! Вставай с утра пораньше и отправляйся на поиски работы!

Отец, не говоря ни слова окатил семью грозным взглядом отчего все притихли. Мать, поджав губы начала разливать по тарелкам суп и раздавать домочадцам. Потом всё же не выдержала, качнула головой и произнесла:

– Всего два года разницы, а такие разные.

Утром Василиса проснулась от странного звука. Она одёрнула занавески и выглянула во двор. Дед, уложив на столе доску, резво скользил по ней рубанком, выравнивая древесину. Лиса накинула халат, мельком глянула на настенные часы и прямо в тапках вышла на улицу.

– Ты чего такую рань взялся за работу? Седьмой час всего. – Волошинская поёжилась от утренней прохлады, ткнулась носом в дедовское плечо и села рядом на скамейку под навес. – Мама ругаться будет – на столе, где едим ты столярку устроил. И весь двор стружками засыплешь! Мне потом убирать!

– Ничего выметешь! В гараже места нет и где я размещу доску на метр восемьдесят? И позавтракаем в доме, ничего страшного не произойдёт.

– Как пахнет деревом, стружками и опилками! – Василиса потянула носом, втягивая в себя ароматы утра, травы и древесины. – Такие нотки во французских духах присутствуют!

– Ага, – согласился старик. – Кедр относится к элитным сортам древесины. Для себя берёг.

– В смысле для себя? – не поняла девушка и засмеялась. – Дом для себя решил построить? Может и жениться хочешь? – она озорно погрозила пальцем. Невесту поди нашёл, а нам не показываешь!

– Поздно уже женихаться, – дед отложил рубанок, достал из кармана спецовки мятую пачку «Примы» и закурил. – Давай внучка чайку попьём, да я работу продолжу.

Василиса резво вскочила на крыльцо, а войдя в дом поднялась на цыпочки. Родители ещё спали и из комнаты брата раздавалось мирное сопение.

«Какой славный и добрый пока спит! – подумала сестра. – А только зенки продерёт опять претензии полезут ко всему миру!»

Через несколько минут Василиса поставила на свободном углу стола чайник, кружки, варенье и заварник.

– Дед заканчивай плотничать, а то кипяток остынет, – Волошинская разлила чай, протянула одну кружку старику, сама устроилась на скамейке. – Так что ты затеял? Курятник новый в прошлом году только поставили. Дом ты строить не хочешь, жениться тоже не желаешь!

– Гроб сколочу. Из хорошей древесины добрая домовина получится!

– Ты с ума сошёл? – Василиса вскинула на деда испуганные глаза. – Не хватало, чтобы в доме гроб стоял! Вроде никто помирать не собирается!

– Это мы предполагаем, а Бог располагает! Слышала, куда твой брательник намылился! Смерти ищет. А тот кто ищет, тот всегда находит! Смерть долго упрашивать не надо! Только свистни она тут как тут! А если обойдёт внука беда стороной, то домовина мне пригодится! Меньше твоим родителям мороки! Сейчас гробы дорогие! А этот из кедра! Долго в нём буду лежать!

– Терпеть не могу такие разговоры! – Василиса передёрнула плечами. – Васька молодой дурак ума нет и ты туда же!

Старик не ответил, только глубоко втянул в себя никотиновый дым.

Завтракали вдвоём с отцом. Мать рано убежала на работу, Васька отправился куда-то испытывать судьбу то ли в военкомат, то ли прямиком в Афганистан. Дед, собрав плотницкие причиндалы обосновался в гараже.

– Я тебя не осуждаю дочка, – отец поставил локти на стол. – Знакомство с иностранцем дело хорошее. Нас приучили уживаться в интернационале. Братство народов и всё такое, но он немец! А я человек партийный! Не хватало нам проблем в семью! Скоро весь город шушукаться станет!

– Папа с окончания войны прошло сорок с лишним лет! Выросло целое поколение непричастных к фашистскому режиму! Сколько ещё можно!

– Я ничего не имею против! Ты говоришь на иностранных языках, умеешь пользоваться столовыми приборами, хоть мы тебя этому не учили, много читаешь! Вон образование высшее получила! Но…

– Что но, папа?

– Но он не из ГДР, а из ФРГ! – отец оглянулся и перешёл на шёпот. – Будь он выходцем из социалистического лагеря ещё куда не шло! А этот из вражеской территории! Там одни агенты капитализма! – отец не напирал, а старался быть корректным.

– Папа он родился в семье, в которой никто из родителей не участвовал в войне на фашисткой стороне! И потом ты всегда говорил, что сын за отца не отвечает! Мамин отец провёл в сталинских лагерях восемь лет, значит и мама наша неблагонадёжная?

– Это совсем другое! – Волошинский был уже не рад, что затеял этот разговор. – Твой дед попал в застенки по доносу!

– Да хоть по поносу! Дед оттрубил восемь лет от звонка до звонка! Вернулся тихим, забитым и прожил после освобождения недолго! Из-за колючей проволоки нормальными не возвращаются! На Колыме оставляют здоровье. А уж человеческое достоинство немногим удаётся сохранить! И мама к этой истории имеет отношение косвенное, лишь по факту рождения! Так и Хельмут имеет отношение к фашистам лишь по национальному признаку! По твоему мнению если бы я полюбила грузина, таджика, латыша или бурята, то такой брак ты благословил, а с немцем из Федеративной Республики Германии связывать свою судьбу нельзя? Уж давай придерживайся своих же лозунгов – «Все люди братья», «Мир во всём мире» и «Пролетарии всех стран, соединяйтесь»! – Василиса раскраснелась. – И прекрати разжигать распри, а давай налаживать дружеские мосты между народами! Ведь именно так учит партия и такой курс держит правительство!

Отец внимательно посмотрел на Василису, пытаясь уловить насмешку в её интонациях, но лицо девушки выражало совершенную серьёзность.

– А как же патриотизм? Это же измена родине? – отец выкатил последний и как он считал самый веский аргумент. – Как можно покинуть свою страну, которая тебя вырастила и вскормила!

– Так давай по-порядку, – Василиса набрала полные лёгкие воздуха. – По поводу измены! Я не выдаю никаких государственных тайн, потому что я просто ничего не знаю! Теперь переходим к термину патриотизм. Патриотизм это осознанная любовь к родине, своему народу, его традициям. Каким образом моя любовь к гражданину ФРГ может повлиять на любовь к родине? Кормили, поили, растили меня вы мои родители, а не гипотетическое общество, которое называет себя государством! И если я кому-то что-то должна, так это только вам! Далее – крепостное право отменил император Александр второй 19 февраля 1861 года! И последний довод – в Конституции СССР статья 56 личная жизнь граждан охраняется законом!

– Не зря тебя учили в институте! – в голосе отца прозвучал не укор, а гордость – Умная! Что же нам с матерью теперь делать? Дети по заграницам захотели разъехаться! Сын в Афганистан решил податься, а дочь во вражеский лагерь!

– А вам лучше не мешать! А ещё лучше оказать помощь!

– И что мы можем сделать?

– Поехали со мной в паспортный стол. Там хотят выяснить множество подробностей о нашей семье. Тебя требуют!

– Что именно?

– Вот так-то лучше, – Василиса смахнула крошки с клеёнки, сбегала в дом и вернулась с листками. – Вот эту анкету надо заполнить. Запишем пока карандашом, потому что таблицы только в одном экземпляре, а после проверки впишем ручкой.

– Ох ты, сколько всего они хотят знать! – отец сузил глаза, читая мелкий шрифт. – Все даты рожденья, прописки, кто судимый в семье, сколько лет стажа у матери, номер школы в которой ты училась, номер телефона моей конторы, в каком году родился твой брат, из каких областей деды и бабки! – Волошинский оторвал взгляд от листков. – Так мы с тобой неделю сидеть будем!

– У нас есть всего несколько часов. В паспортном столе нас ждут к трём часам, – Василиска закусила губу. – Что будем делать с двоюродным братом, который сейчас находится в местах лишения свободы?