Баллада Пепла и Льда (страница 26)
– Так это если одержите, командир, – наглея, протянул Колояр. – А то всякое может быть. Потом-то, глядите, не отступайтесь от своих слов.
Вернон даже чуть превосходил Эйсхарда по росту и не уступал ему в ширине плеч. Да только какая разница: что так, что этак – участь меня ждала незавидная.
– Парни, окружайте, – приказал Вернон.
И первым нанес удар стиком, метясь по коленям Эйсхарда, надеясь одним точным ударом сбить его с ног и закончить бой.
Глава 41
Лед так легко уклонился от стика, будто заранее предвидел, что Вернон нападет. А может, так и было: опытный боец по поведению врага может просчитать его ходы наперед.
– А как же магия? – опомнился Норман. – С вашим даром вас не одолеть!
– Я не стану применять дар, – процедил Лед сквозь зубы, уклоняясь сразу от двух ударов: Чеса и Алека.
Концы их стиков схлестнулись на том месте, где только что стоял Эйсхард, и завибрировали, вырываясь из рук, – Чес свой упустил. Стик отлетел к дальнему бортику, и, пока кадет Дамклер бегал за ним, схватка уже разгорелась не на шутку.
Ронан потащил меня за руку, подальше от мельтешащих стиков, сама бы я так и не сдвинулась с места: у меня внутри все будто умерло. «Они решают, кому я буду принадлежать. – Только об этом я и могла сейчас думать. – Как вещь…»
– Алейдис, очнись, не нужно здесь стоять! – тормошил меня Рон. – Пойдем!
Я послушно попятилась, не отводя глаз от арены. Эйсхард ловко маневрировал между разящими стиками, парируя удары, и словно совсем не уставал, в то время как тройка Вернона, да и он сам, запыхались и делались все злее. Мне казалось, будто Лед играет с ними, как кошка с мышами, – он-то и был здесь настоящим хищником, в отличие от дрессированных обезьянок.
Вот он закрутил оружие, кончиком ударил Нормана по затылку, подсек под колени, роняя противника на песок.
– Выбыл, – коротко бросил Лед.
Норман, потирая ушибленную голову, отполз подальше, прислонился к бортику.
Вернон зарычал от ярости: победа уходила у него из под носа, такого он, привыкший выигрывать, допустить не мог.
Он бросился на Эйсхарда сзади и, удерживая стик двумя руками, накинул на Льда, притиснул к себе, зажимая руки и не давая развернуться.
– Бейте по ногам! – заорал он. – Давайте же!
Эйсхард рвался из хватки с немаленькой силой, так что Вернон с большим трудом останавливал его: ясно, что и нескольких секунд не продержит. Но в это время Чес и Алек слаженно ударили эфора под колени с обеих сторон, с такой силой, что рисковали раздробить ему кости.
Взвизгнула Веела, приглушенно выругался Ронан. Я уже увидела, как Эйсхард падает на подломившихся коленях, а Вернон добивает его ударом в спину, распластывает на полу. Выдержать такие удары не под силу никому, даже ледяному эфору!
Он действительно рухнул на одно колено, с трудом опираясь на стик, как на посох, и Колояр издал победный вопль. Воздел сложенный наполовину стик как дубину, собираясь опустить его на плечи Эйсхарда. А он будто того и ждал. Я успела заметить мелькнувшую на его лице расчетливую улыбку. Не поднимаясь на ноги, он крутанулся на месте, сметя выдвинутым на максимальную длину стиком окруживших его парней, подсек их ноги. И Чес, и Алек, сыпя проклятиями, повалились друг на друга.
Вернон успел отскочить, отбежал на несколько шагов, встряхнулся, готовясь к новому туру. Лед тоже встал. Противники пошли по кругу, укоротив стики, испытывающе глядя друг на друга.
– Бросьте, командир, – раздвинул губы в улыбке Колояр, не забывая перебирать ногами. – Что мы, как дети малые, деремся из-за девки. Так и быть, я уступлю вам право стать первым. Заберете долг. Я не гордый, побуду вторым.
– Что он говорит, Рон, – в ужасе зашептала Веела. – Что он такое говорит? Это же… принуждение!
Ронан не отвечал. Что он мог сказать нежной и наивной Фиалке, никогда не сталкивавшейся с реальной жизнью? Сколько ни устанавливай в Академии строгие правила, как ни ужесточай наказания за домогательства, но там, где парней на порядок больше девушек, всегда будут кипеть страсти и проводиться незаконные тайные дуэли.
Лед не посчитал нужным ответить. Уже и так было понятно, что он выйдет из схватки победителем. Но почему-то он не ставил финальную точку в поединке, кружа вокруг Вернона, как снежный барс вокруг шавки.
– Если я узнаю, что ты нарушил условия договора и продолжил лапать мой трофей, я тебе все кости переломаю. Уже без всякой форы, – предупредил он. – Это ясно?
– Я еще на ногах, командир, – ощерился Вернон и сплюнул на пол.
Эйсхард неуловимым, стремительным движением подцепил стиком оружие в руках Вернона, заставив того разжать пальцы, и тут же рванул Колояра на себя, сделал подсечку, и Вернон рухнул навзничь всем весом. Вверх взвилось песчаное облако, и светлые песчинки облепили Колояра с ног до головы. Лед упер кончик стика в грудь Вернона и сказал:
– Уже не на ногах, Верн.
Вернон сыпал отборнейшими ругательствами и отплевывался от песка.
Эйсхард не стал протягивать ему ладонь, чтобы помочь встать на ноги. Он бесстрастно наблюдал, как побитые, правда, без видимых синяков и повреждений, кадеты поднимаются с арены.
– Ну вы зверь, эфор Эйсхард, – почтительно буркнул Чес. – Зверище.
Лед никак не отреагировал на лесть. Он смотрел на меня. Темным взглядом, от которого душа смерзалась в холодный ком.
– Стики на бортики. Тренировка окончена, – сказал он.
В полном молчании кадеты возвращали учебное оружие на место. Я поймала на себе испуганный взгляд Фиалки. Она спрашивала меня глазами: «И что теперь? Он, кажется, выиграл тебя…»
Если бы я только знала, что теперь!
– Кажется, я вовремя, – сказал эфор Ярс, появляясь в проеме двери. – Как раз к завершению.
Он придирчиво осмотрел своих кадетов. Эйсхард усмехнулся.
– Не выдержал, да? Как я и обещал: ноги на месте, кости целы. Как ты зашел, кстати? Ты мне ключ отдал.
Эфор Ярс пренебрежительно махнул рукой:
– Мало ли в Академии этих ключей! У меня есть запасной. Только – тс-с – я тебе ничего не говорил.
Помятое звено Вернона Колояра, хмурясь и ворча, выстраивалось перед своим эфором.
– Ярс, захвати моих, – неожиданно попросил Лед. – Всех, кроме Дейрон. Кадет Дейрон, задержись. Поговорим.
Меня бросило в жар, потом в холод. Руки сделались слабыми-слабыми, и я незаметно принялась сжимать и разжимать кулаки.
Эфор Ярс внимательно посмотрел на своего друга.
– Тай, ты ведь помнишь, о чем мы договаривались?
– Да ради Всеблагого, Ярс! – рявкнул тот. – Конечно, помню! Идите! Оставьте нас!
Он отвернулся, тяжело дыша, и не смотрел, как кадеты спешно покидают амфитеатр. Веела все оглядывалась и оглядывалась на меня, будто видела в последний раз.
Пока Лед стоял спиной, я подготовилась к нашему разговору – разговору, ха! Встала в стойку, намеренная драться и давать отпор.
Глава 42
– Дейрон…
Эйсхард обернулся, увидел меня, стиснувшую кулаки, и осекся на полуслове. Его черные брови взметнулись вверх.
– Не объяснишься? – зловеще осведомился он.
Я переступила с ноги на ногу, занимая более устойчивое положение. Сколько я продержусь против него? По опыту я знала, что недолго, но это не значит, что бороться не надо.
– Что тут объяснять? – тихо спросила я: внутри меня всю трясло от обиды и злости. – И так все ясно.
– Чего тебе ясно? – взорвался он.
Он исчез, мгновенно очутился передо мной и взял за плечи. Его дар, проклятый дар! Мне с ним не тягаться.
– Ты решила, что я что? – мрачно спросил он, заглядывая мне в глаза. – Разложу тебя прямо здесь, на досках арены? И возьму силой?
Я с трудом дышала, как после боя, хотя боролись мы пока лишь взглядами. От Льда резче, чем обычно, пахло горькими травами, и я только теперь поняла, что полынью пахнет не мыло Эйсхарда, а он сам.
Ничего не ответила, но он угадал мои мысли.
– Ты в своем уме? – негромко спросил он и встряхнул меня.
Я оттолкнула его и попятилась.
– Что значит – в своем ли я уме? – прошипела я, двигаясь в сторону разложенных на бортике стиков: с железной палкой в руках я не буду такой беззащитной, хотя… увы, не в случае с Эйсхардом. – Как еще можно истолковать ваши слова?
Я с трудом протолкнула сквозь зубы:
– Вы сказали: «Девчонка – моя. Она мне должна. И долг собирать буду только я». Вот только не выйдет.
– Чего не выйдет?
– Собрать долг. Только с моего мертвого тела.
Эйсхард с шумом выдохнул и покачал головой.
– Отлично. В насилии меня еще пока никто не обвинял. Дейрон, ты сказала, что все поняла, когда мы разговаривали в парке.
Я настороженно смотрела на Эйсхарда и молчала.
– Не смотри как дикая кошка, садись. Я и пальцем к тебе не прикоснусь.
Он действительно отошел в сторону, присел на край бортика и перекрестил длинные ноги. Если бы у меня внутри все не тряслось, как желе, я бы, пожалуй, лучше осталась стоять: возвышаясь надо Льдом, я чувствовала себя уверенней. Я расположилась рядом со стиками, незаметно – как мне казалось – подтянув к себе один из них.
– Да, стик тебе поможет, – хмыкнул Лед. – Колояру не помог, а Дейрон меня одной левой. Или правой?
Сделался серьезен и продолжил:
– Такие, как кадет Колояр, понимают лишь силу и власть. Я вынужден был говорить с ним на его языке. Иногда по-другому никак. Его не остановят взыскания и штрафы, не остановит разговор начистоту, он будет переть к цели напролом. Теперь он отстанет. Надеюсь.
– Я не верю, – прошептала я. – Вы меня ненавидите. Так зачем тогда защищать?
– Ненавижу.
Вот так, значит. Не отрицает. Наши взгляды снова встретились и обожгли друг друга: раскаленными углями, тлеющими на пепелище, и мертвенным холодом снежной пустыни. Откуда бы взяться состраданию в наших душах, где все умерло и застыло?
– Но моя ненависть не мешает мне достойно исполнять обязанности командира, – закончил он.
Я едва не расхохоталась истерическим смехом. Это он серьезно?
– Достойно? Тогда у меня для вас плохая новость, эфор Эйсхард: вы не справляетесь. Вы с моего первого дня в Академии предвзяты и ведете себя подло!
Последние слова я выкрикнула – и сама испугалась, прикусила губу. Что я творю? Зачем? Сама себе рою яму. Мало мне штрафов и отработок? Мало иголки, ранившей меня?
– Подло? – взвился он, в мгновение ока оказываясь на ногах.
Он качнулся в мою сторону, но, видно, вспомнил о данном минуту назад обещании не трогать меня и остался на месте. Хотя у него явно руки чесались снова встряхнуть меня хорошенько. Кому же понравится, когда ему в лицо говорят неприглядную правду?
Я тоже вскочила, сжимая обеими руками учебный стик.
– Сядь! – рявкнул Лед. – Мы не договорили!
И, сжав челюсти так, что скулы побелели, тоже вернулся на место.
– В чем подлость? В том, что я прямо сказал о своих чувствах? Ты бы предпочла лицемерие? Нам всем только на пользу знать, что мы друг о друге думаем, и как-то с этим уживаться.
У меня аж глаза на лоб полезли от изумления. Он искренне заблуждается или нагло врет?
– Вы не считаете подлостью, что звезда звеньевого…
– Ты про кадета Лейса? – бросил он. – Каждый год, когда назначают командиров звена, кто-то желает оспорить это право. Мы обязаны предоставлять эту возможность. Думаешь, ты единственная, кто поставил подчиненного на место? Лучше бы, конечно, словами, но и такой способ…
Он усмехнулся краешком рта, очевидно, вспомнив, как я оседлала Лесли и выкручивала ему мизинец.
– И такой способ годится.