Поставив фильм на паузу, опускаю крышку ноутбука и соскальзываю с кровати. Хочется размяться и излить кому-нибудь свою тоску, поэтому, расчесав волосы и осмотрев себя в зеркало, я надеваю шлепанцы и выхожу из комнаты.

В доме, как обычно, царят полумрак и тишина. Застыв на секунду и ничего не услышав, бесшумно прохожу коридор и спускаюсь на первый этаж. Снова оценив обстановку, иду мимо гостиной и вдруг вижу боковым зрением знакомый силуэт.

Сидя на диване в полоборота ко мне, горничная пьет шампанское из бокала и залипает в своем телефоне.

Ошалев от такой наглости, я делаю шаг назад и встаю в дверном проходе.

– И горничная, – напоминаю с улыбкой.– Как тебя?.. – негромко обращаюсь к девице, – Забыла твое имя. Обернувшись, она лениво осматривает мои голые ноги и словно для сравнения поднимает свою правую и вертит ступней. – Карина. – В моей комнате пыль. – Тебе сказать, где взять тряпку? – Нет, мне нужно, чтобы ты пошла и вытерла пыль в моей комнате, – играя простодушие, проговариваю я. Не нравится ей. Перекинув волосы на одно плечо, она высокомерно заламывает бровь. – А ты кто такая, чтобы я для тебя это делала? – Жена Адама. Законная. – А я девушка Адама. Любимая…

Ступаю в гостиную и усаживаюсь в кресло напротив, впервые рассматривая ее, как… любовницу мужа и прихожу к выводу, что ничего, кроме как сбросить напряжение, Литовскому от нее не нужно. В ее взгляде ноль интеллекта.

– Для меня будет большой честью, если за порядком в моей комнате будет следить любимая девушка мужа.

– Я не буду этого делать.

– Ох! – восклицаю тихо с сожалением, – Тогда нам с Адамом придется найти новую горничную. Очень жаль.

Девица в замешательстве. Не зная, что ответить и куда деть глаза, начинает нелепо суетиться. Яростно тычет пальцем в экран телефона, словно ей срочно приспичило вызвать службу «911». Затем, отложив гаджет, гладит собственные колени и, наконец, подскакивает с дивана и устремляется на выход.

Уверена, звонить Лютому сейчас не осмелится, но обязательно при случае попытается наябедничать.

Подождем его реакции.

Заглянув на кухню, чтобы выпить воды и стащить конфету с дробленым фундуком, я возвращаюсь в свою комнату и, улегшись на кровати на живот, вынимаю наушники из футляра и снимаю фильм с паузы.

Не счесть, сколько раз я смотрела его. Немного наивная, излишне романтизированная история любви Кейси и Джима и, конечно, горяченькие сцены их близости.

Откусываю крохотный кусочек шоколада и, раскатав во рту его вкус, погружаюсь в перипетии их непростых отношений. Почти не дыша, дожидаюсь моей самой любимой сцены. Откусив еще конфеты, замираю с нею во рту, когда Джим зажимает Кейси в углу темной комнаты и, влажно целуя в губы, пробирается рукой в ее крохотные шортики.

Слабый толчок в самом низу моего живота заставляет свести бедра. Проглатываю сладость и впиваюсь глазами в экран. Девушка тихо стонет. Их поцелуй настолько откровенный, что я вижу их влажные языки и сама неосознанно двигаю своим.

Черт!.. Нереально эротичная сцена.

Следующим кадром рука Джима у нее между ног, переходящая от нежных поглаживаний к весьма недвусмысленным ритмичным движениям.

Его шепот и ее сладострастные стоны в моих наушниках становятся громче. Я ерзаю на кровати.

– Твою мать… твою мать!.. Трахни ее, Джимми!

По обнаженной коже моих ног медленно расползается жар, воздух в комнате нагревается и становится густым и терпким. На очередном вдохе приходит осознание, и ужас окатывает с головы до ног.

Резко обернувшись, я вижу Литовского. В черных брюках и рубашке он стоит всего в метре от кровати и смотрит на меня пробирающим до самых сокровенных мыслей взглядом.

Разряд электрического тока, мой глухой неосознанный вскрик, а в следующее мгновение я оказываюсь прижатой его тяжелым телом к матрасу. Меня расплющивает до невозможности пошевелиться и полноценно вдохнуть.

Расширившимися от страха глазами я смотрю на клавиатуру ноутбука, слушаю в наушниках стоны Кейси и Джима и чувствую при этом Лютого. Тяжелое горячее дыхание в волосах, прижимающиеся к моей спине твердые мышцы груди и упирающиеся в мои ягодицы железная пряжка ремня и чудовищная эрекция.

– Не… не трогай меня…

Чиркнув браслетом часов по краю ноутбука, он перехватывает мое запястье и губами выдергивает из уха один наушник. Озноб в виде мелких мурашек разлетается по телу и пробивает на дрожь.

– Посмотрим вместе?

– Нет. Не прикасайся… слезь!..

Издав короткий смешок, он вдруг касается кончиком языка моей ушной раковины. В другое ухо проникает жаркий шепот Джима:

«Хочу тебя, Кейси… Разреши раздеть тебя»

Между ног вспыхивает пламя, мышцы влагалища сладко сжимаются. Ладонь Адама, скользнув вниз, прижимается к моему животу и медленно заползает под резинку моих шорт.

Глава 12

Адам

Я ехал домой на топливе из адреналина, злости и азарта. От желания придушить мелкую чернявку чесались руки. Признаться, эпитеты, которыми она наградила меня, оцарапали и окатили волной гнева.

В то же время я знал, что карты сейчас не раскрою – дико хочется узнать пределы ее наглости и дерзости.

Как оказался в ее комнате лежащим на ней с дубиной в штанах, пока до конца не осознаю. Хлынувшая в пах кровь не позволяет думать связно. В черепной коробке каша, а желание загнать ей просто невысимо.

– Не смей!.. – бормочет елозя пухлыми губами по покрывалу, – Только попробуй прикоснуться ко мне! Я тебя убью!..

– Звучит, как «трахни меня, Адам»…

Она пахнет до безумия приятно: чистой девкой, сексом и шоколадом. Шлюхи никогда так не пахнут. Чем угодно, но точно не чистотой.

– Ты больной придурок!..

Пролезаю пальцами под пояс шорт и касаюсь ими резинки ее трусов.

Дрожит вся, горит, уверен – обильно течет. Видимо, секса давно не было. Шумно дыша, часто-часто хлопает ресницами и царапает ногтями одеяло.

– Тшш… кино смотри…

На экране уже оба голые, сношаются в миссионерской позе под неестественные ахи и охи. Турчанка поднимает на них взгляд, а я в этот момент ныряю рукой в ее белье.

– Нет! – взвизгивает, едва не оглушая.

– Блядь, да у тебя там ниагарский водопад…

Гладко выбритая плоть горячая и склизкая от смазки. Мои пальцы без труда проникают между складок и нащупывают крохотную кнопку клитора.

Похоть простреливает пах молнией, дикое желание ебать ее узкую скользкую дырку пробивает крышу. Перед глазами красные круги расплываются.

– Не надо!

– На экран смотри, я сказал!.. И ноги расслабь.

Будто бы слушается. Позволяет моему колену раздвинуть бедра и, зажмурившись, утыкается лбом в матрас. Возможности для маневра моей ладони становится больше, чем я незамедлительно пользуюсь.

Делаю то, чего не делал последние лет десять – пытаюсь доставить девчонке удовольствие. Забив на максимальный дискомфорт в штанах, концентрируюсь на подаваемых ее телом сигналах. Скользя пальцами вдоль промежности, подушечкой среднего мягко массирую чувствительную точку.

Пусть, сучка, кончит под уродом. Даже тупые качки в курсе, где находится клитор.

Замерев, дышит шумно и часто. Я, напротив, не могу сделать вдоха.

– О, Боже!.. выстанывает продолжительно, отчего мои яйца едва узлом не завязываются, – Боже… Вот так!.. Да!

Делает движение тазом, насаживаясь на мою ладонь. Содрогается всем телом, стискивает ее бедрами и кончает!

Я, чувствуя спазмы ее промежности, инстинктивно втыкаюсь пахом в ее маленький упругий зад и едва не ловлю приход. Ощущения, будто я в ней, настолько реальны, что мне приходится приложить усилия, чтобы не упустить последние нити контроля.

Прижимаюсь губами к ее виску и терпеливо жду, когда она придет в себя. Жду и предвкушаю.

Постепенно ее дыхание выравнивается, ресницы трепещут, и глаза открываются.

– Спасибо, ты можешь идти, – вдруг шепчет на одной ноте.

– Не за что, дорогая. Мы же семья. Ты всегда можешь рассчитывать на мой… палец.

Яра начинает подо мной возиться. Опускает руку вниз и, обхватив мое запястье, пытается вытащить ладонь из своих трусов.

– Это вышло случайно, ясно?! Я не успела сориентироваться. А ты воспользовался ситуацией!

– Ты текла, как сучка…

– Да, на Джимми. Я на него с семнадцати лет теку. Ты просто под рукой оказался, – пихает локтем в живот, и я с нее скатываюсь, – Если мне приспичит, в следующий раз я воспользуюсь своим пальцем.

Смотрю на раскрасневшееся лицо Турчанки, яркие губы и блестящие глаза и чувствую, как бурлящий в крови адреналин разбавляется убойным ядом. К ненависти и брезгливости примешивается похоть.

Боюсь, процесс необратимый. Зацепила чернявка.

– Мне похуй, на кого ты течешь, но… – беру ее руку и кладу на зажатый брюками и бельем стояк, – ты мне должна.

Вздрогнув, она ее выдергивает и спрыгивает с кровати. Я тоже поднимаюсь.

– Для этих целей у тебя есть твоя… горничная.

– Точно.

Развернувшись, направляюсь к выходу, на ходу расстегивая ремень и ширинку. Сунув ладонь в трусы, обмазываю член успевшими подсохнуть ее выделениями и толкаю дверь в комнату Карины.

– Адам?..

Увидев меня, откладывает телефон и поднимается на локте. На лице воодушевленная улыбка.

– Иди сюда. Быстро.

Она переворачивается на четвереньки, быстро ползет по кровати и, соскользнув вниз, встает на колени. Я наматываю ее волосы на кулак и загоняю в глотку по самые яйца.

Захрипев, она начинает кашлять и колотить меня по бедрам.

– Заткнись!.. Дыши, блядь!..

Долблю до потекшей туши и бегущей густым ручьем слюны изо рта. Перед мысленным взором бесовские темные глазищи стоят. Ее запах врубает все тумблеры.

С-сука!

Кончаю, заставляя захлебываться спермой и, обернувшись на посторонний звук, вижу Турчатову в двери.

– Пошла отсюда! – рявкаю глухо.

Полоснув полным ненависти взглядом по моему лицу, она срывается с места и исчезает уже в следующее мгновение.

Карина, упав на ягодицы, ошеломленно смотрит снизу вверх. По щекам бордовые пятна расползаются.

Догадалась, что ли?

– Ты после нее?.. Это как так, Адам?..

Я укладываю член в трусы и застегиваю брюки. Мышцы живота и ног все еще мелко подрагивают. Колени как желе.

– Собирай монатки, завтра возвращаешься в клуб.

– Нет! – вскрикивает она, – Нет, Адам, я не хочу! Мне здесь нравится!..

– Я все сказал.

Выхожу за порог, но слышу брошенное вдогонку:

– Я тогда совсем уволюсь!

Мать твою, напугала!..

Скидываю одежду, принимаю душ и заваливаюсь на кровать. Под кожей все еще свербит и жжет, в паху отчетливая пульсация. Нет удовлетворения, и не будет, пока раком ее не поставлю. Так-то имею полное право на первую брачную ночь. От нее точно не убудет.

Зажав пальцами переносицу, делаю три полных вдоха и лезу в телефон в поисках отчета, что предоставили нам наши безопасники и который я так и не нашел время прочесть.

В нем детские фото, краткая информация об успеваемости в школе, копии отличного аттестата и дипломов из художественной школы. О годах, проведенных в Европе, тоже не много, но кое-что интересное я нахожу.

Лукаш Лутрин, двадцать четыре года. Неоднократно был замечен в компании с Турчатовой, предположительно их связывали романтические отношения.

Романтические, значит?..

Открываю файл с его фото и вижу смазливого пацана с длинными, собранными в хвост, волосами. В ухе серьга, в руках гитара.

Вот на ком она практиковалась в изучении брендов мужских трусов? Может, и бежать к нему собралась?.. Ну, пусть помечтает.

Глава 13

Ярослава

Сгустившиеся за окном сумерки погружают комнату в темноту. Молодой месяц на небе становится ярче, вокруг него загораются звезды – сначала самые крупные, а затем россыпь мелких.

Лежа на кровати на боку с прижатым к уху телефоном, я слушаю монотонный голос мамы.