Запоздало ловлю себя на мысли, что я слишком быстро отпустил ее, позволил уехать и даже не сделал того, что планировал. Укачивая Одри на руках, я думал о том, как погружу ее в теплую ванну с ароматной пеной, как нежно буду проводить по ее телу губкой, смывая следы нашего секса. Как после заверну в полотенце и принесу в спальню, уложу на живот и покрою чувствительные от ударов ягодицы, все еще хранящие следы плетки, кремом из арники. Как буду гладить нежную кожу, а Одри будет подрагивать от каждого прикосновения, потому что еще слишком чувствительна. И вот теперь я едва сдерживаюсь, чтобы не вырвать себе волосы из-за упущенного шанса. Меня постигает такое отчаяние, что я позволил Одри руководить тем, как все закончится, что я невольно сажусь в кровати и сжимаю одеяло в руках.

Я никогда не теряю контроль, всегда помню о задуманном и воплощаю его в жизнь. Но Одри Ланкастер, вероятно, слишком особенная, чтобы действовать по плану.

Снова откидываюсь на подушки и закрываю глаза. Проигрываю в мыслях каждое проведенное вместе мгновение, чтобы завтра, проснувшись, помнить о нем, не упуская ни одной детали. Потому что малозначимых моментов между нами не было.

Остаток недели проходит, как в тумане. Я все делаю на автомате, как будто кто-то выключил остроту восприятия от побед. Я всегда возбужден, когда участвую в судебном процессе. Баталии, основанные на законах и судебной практике, приводят мой организм в состояние боевой готовности. Я вгрызаюсь в оппонента острыми клыками, а к концу заседания разрываю на мелкие ошметки, которые бросаю к ногам присяжных, чтобы они полюбовались моей работой и подарили заслуженную похвалу в виде моего выигрыша.

Но из-за мыслей об Одри и зацикленности на нашей сессии, я не могу трезво оценивать происходящее вокруг меня. Во вторник мой помощник указал мне на пробел, который я допустил при изучении материалов дела. Пробел, который мог бы привести меня к проигрышу и поставить под сомнение мою квалификацию. Я знаменитый адвокат, который не привык проигрывать, и такой поворот оставил бы огромное пятно на моей репутации и самооценке. К четвергу я уже ненавидел Одри всеми фибрами души за то, что мысли о ней мешали мне работать.

Вечером четверга я решил, что дальше так продолжаться не может, и вызвал к себе домой Лору. Она приехала, готовая к сессии, но уж точно не готовая к тому, что я для нее приготовил. Из-за озлобленности на себя самого и Одри, я мучал девушку три часа, и только потом позволил кончить. Мне пришлось оставить ее у себя ночевать, потому что она даже не могла стоять на ногах к концу нашей встречи. Еще ни разу я так не выходил из себя. Я не был жесток физически, но морально я ее раздавил. Утром пятницы я отвез ее домой на своей машине, потому что знал, что она будет нуждаться в утешении немного дольше обычного. И теперь я чувствую себя виноватым, потому что руководствовался не желаниями и здравым смыслом, а ненавистью, причем к другой женщине.

– Поздравляю с победой! – кричит мне Беттани Хоуп, адвокат противной стороны, когда я собираю со стола свои вещи.

Наконец я вернулся в строй и выиграл дело не благодаря помощникам, а потому что ночь с Лорой накануне расставила в моей голове все по местам.

– Спасибо, – сухо отзываюсь оппоненту.

Беттани подходит ближе и начинает бедром полировать край стола рядом со мной. Эта женщина меня раздражает. Она строит мне глазки в совершенно неуместных ситуациях. Как эта, например. Если бы я проиграл дело, то в лучшем случае просто кивнул бы оппоненту и вышел из зала, направляясь в офис анализировать, что же упустил в этом деле. Но я никогда не проигрывал и, возможно, поэтому ее поведение так на меня действует.

Поднимаю взгляд и встречаюсь с прищуренными карими глазами. Беттани жадно пожирает мое тело голодным взглядом, в который раз демонстрируя мне свое желание. Хочется хмыкнуть, но я к таким взглядам привык и вообще мама учила меня быть джентльменом. Поэтому сдержанно улыбаюсь и продолжаю складывать документы в кейс.

– Ты был хорош, – нарушает Беттани тишину между нами, врываясь в гудящий рой голосов в зале.

– Спасибо.

– Может, отметим твою победу? – не унимается она, проводя по краю раскрытого кейса пальцем с красным маникюром и мне хочется отодвинуть его.

– Спасибо за предложение, но я уже договорился отметить с коллегами.

– А после?

Вздыхаю, потому что намеков именитый адвокат Хоуп не понимает и я, кажется, столкнулся с необходимостью объяснить все без экивоков. Уже поднимаю голову, чтобы высказать все, что думаю, но тут у меня пропадает дар речи, потому что моя клиентка подскакивает с места, бросив на стол телефон, по которому еще пару секунд назад жаловалась матери на теперь уже бывшего мужа, и кричит буквально мне в ухо:

– Одри! Ты пришла!

– Прости, Симона, я не могла раньше, – произносит бархатный глубокий голос, который ассоциируется с расплавленной карамелью и кожаными штанами.

Замираю и, не обращая внимания на лепет Беттани, поворачиваю голову в сторону голоса. Одри застывает, столкнувшись со мной взглядами. Медленно осматриваю белые брюки с тонкой бежевой майкой на тонких бретелях, бежевые туфли на умопомрачительных каблуках, темные, собранные в гладкий хвост волосы, и изящные руки с бежевым маникюром, которые крепко сжимают сумку в тон костюма. Путешествую взглядом по стройным ногам к шикарным бедрам, которые еще несколько ночей назад так послушно раздвигались для меня, выше по задрапированному тканью плоскому животу к груди. Мысленно чертыхаюсь. Эта негодяйка без лифчика, и сейчас ее соски задорно указывают на меня, призывая прикусить их так, чтобы она застонала. Дохожу взглядом до ее сочных губ, которые она нервно облизывает, и мои брюки рискуют дать Беттани неправильный сигнал. Взгляд у Одри растерянный, но в нем пылает огонь, который я видел при других обстоятельствах.

– Келлан, – вырывает меня из дымки голос Беттани. – Ты меня слышишь?

Не отводя взгляда от Одри, отвечаю:

– Прости, мне нужно поговорить с клиенткой.

Беттани фыркает и наконец уходит, оставляя меня прожигать взглядом мисс Ланкастер, которая так же смотрит на меня, практически не моргая. Она рассеянно поглаживает спину Симоны Ричардсон – моей клиентки, – пока рассеянно оценивает меня прищуренными глазами.

Как только Симона отрывается от подруги, тут же поворачивается ко мне.

– Келлан, это моя кузина Одри. Она пришла поддержать меня.

Не удерживаюсь от сарказма:

– Поздновато, процесс окончен. Мы выиграли.

Одри хмурится и мне хочется перегнуть ее через колено. Она понимает по взгляду, куда ведут мои мысли, поэтому начинает снисходительно улыбаться и задирает подбородок.

– У меня была важная встреча. В клубе, – подчеркивает она и слегка вздергивает бровь, как бы спрашивая: «Съел?»

Я закипаю. Теперь моя ладонь зудит еще сильнее. Будь моя воля, я бы вытолкал всех из зала и отодрал ее прямо в кресле судьи. Или на скамейках присяжных. Эта маленькая провокаторша еще поплатится за свою выходку. Тру подбородок, оценивающе глядя на Одри, и она начинает неуверенно топтаться на своем месте. Да-да, милая, ты помнишь эти руки и что они могут сделать с тобой и твоей маленькой непослушной попкой.

– Очень приятно, Одри, – решаю не игнорировать нормы приличия, и протягиваю ей ладонь для рукопожатия.

– Мне тоже, мистер Абрамс, – отвечает она с вызовом, вкладывая хрупкие пальчики в мою горячую руку. Сжимаю так, чтобы она почувствовала силу, но не перегибаю палку, чтобы не принести боли. Хотя очень хочется, потому что она несет ответственность за каменный стояк, который я пытаюсь скрыть за поднятой крышкой кейса.

– Ох, Одри, Келлан был великолепен на процессе. Ты бы его видела, – тараторит Симона, блуждая взглядом от меня к Одри. – Он просто разорвал эту выскочку Хоуп. Слушай, ну до чего же неприятная особа. Если когда-нибудь будешь разводиться, то твоим адвокатом должен быть непременно Келлан.

Одри усмехается.

– Сбавь обороты, Симона, я еще даже замуж не вышла.

– Всему свое время, дорогая. Что ж, думаю, нам пора начать тратить деньги моего мерзавца бывшего. Предлагаю всем вместе пойти в ресторан. Я знаю тут французский неподалеку. Пойдемте отметим наш триумф.

– Простите, дамы, я не могу к вам присоединиться, – отвечаю, закрываю кейс и беру его в руки. – У меня сегодня еще работа.

– Почему вы не включаете в рабочий процесс триумфальные обеды с клиентами, Келлан? – спрашивает Симона, подмигнув. И эта ныряет в бесстыдный флирт. Мысленно закатываю глаза и выхожу из-за стола, убедившись, что ширинка выглядит прилично.

– Обязательно передам ваши пожелания старшим партнерам, – благодушно заявляю Симоне, и она улыбается еще шире.

– Спасибо, Келлан, вы были великолепны и я очень вам благодарна за то, что спасли мою девичью честь.

Рядом с ней Одри закатывает глаза, а я улыбаюсь.

– Что ж, тогда в следующий раз желаю найти мужа, который не будет на нее посягать. Дамы.

Прощаюсь и иду к выходу, спиной чувствуя прожигающий пиджак взгляд. Я знаю, что это смотрит Одри. И мне чертовски сильно хочется развернуться, схватить ее в охапку, затащить в туалет и выплеснуть весь тот адреналин, который вибрирует во мне после судебных прений. Но я, конечно, так не поступаю. Вместо этого, выйдя из суда, достаю телефон и набираю номер Лоры.

– Привет, – отвечает она после третьего звонка.

– Привет, Лора. Занята?

– Для тебя я всегда свободна, Келлан.

– Хочу встретиться.

– Где и когда?

– Сейчас.

В трубке повисает тишина, и я знаю, что Лора прикидывает, сможем ли мы встретиться, пока я целиком впитываю дрожь, сотрясающую мои внутренности. Возбуждение, которое всегда охватывает меня после процесса, обычно стихает в течение первого часа. Но сегодня необычный день, потому что в месте, где я победно прошелся по аргументам оппонента, появилась Одри Ланкастер, нарушив привычный ход моей четко распланированной жизни.

– У меня в кабинете. Когда ты будешь?

– Через полчаса. Будь готова, Лора. У меня мало времени.

– Уже снимаю трусики, сэр, – хрипло отзывается она, и кладет трубку.

Вот за это я люблю наличие постоянной сабы. Мы не встречаемся, а, значит, ожидания сведены к минимуму. Не делимся нюансами нашей жизни за пределами спальни и таким образом избегаем лишних вопросов. Но когда я нуждаюсь в сексе, Лора всегда находит для меня время и место. Дохожу до своей машины на стоянке, забрасываю кейс на пассажирское сиденье, сам занимая водительское. Нажимаю на руле несколько кнопок, инициируя звонок в офис. Когда выруливаю на дорогу, моя помощница отвечает на звонок:

– Мистер Абрамс?

– Лиза, что у нас еще на сегодня?

– Минутку, сейчас уточню.

В трубке наступает тишина на несколько секунд, а потом голос Лизы чеканит:

– Через три часа встреча с мистером Каллаханом и мистером Кляйном. И это все на сегодня.

– Спасибо.

– Как прошел процесс, сэр?

– Как всегда, успешно. Сообщи, пожалуйста, Марку, что мы выиграли. Подробности расскажу ему при встрече сегодня.

– Хорошо, сэр. Еще вам поступило пару звонков от потенциальных клиентов и я назначила две встречи на понедельник.

– Буду в офисе через пару часов, покажешь календарь.

– Да, сэр. Что-нибудь еще?

– Это все, спасибо.

Отключаю звонок и пробираюсь через плотный дневной трафик к офису прокурора. Привычно коротко здороваюсь со знакомыми по пути в кабинет Лоры, а как только оказываюсь перед ее дверью, прислушиваюсь к ощущениям. Адреналин никуда не делся, даже, возможно, усилился от мыслей о том, что произойдет за этой дверью. Жалюзи опущены, Лора ждет меня.

Коротко стучу и открываю дверь. Ее за столом нет. Перевожу взгляд вправо и вот она, моя покорная саба. Стоит на диване на коленях с задранной юбкой, открывая мне вид на свою попку в форме сердца. Недолго думая, запираю кабинет на ключ и иду к ней. Подхожу ближе и вижу, что ее кожа покрылась мурашками. Провожу по нежной коже попки и сжимаю ее так, что мышцы Лоры напрягаются под моими пальцами.

– Тебя могли застукать в таком виде, саба.

– Простите, сэр, я просто хотела быть готова к вашему приходу, – сипит Лора, не поднимая взгляда.

– Умница, – хвалю я, расстегивая ширинку.