Я подхожу к отцу и тот целует меня в лоб, берет за плечи и, немного отклонившись, рассматривает с небольшой улыбкой на губах. Мне не нравится то, как сегодня ведут себя родители. Отец обычно немногословный, отстраненный и почти никогда не улыбается. А мама не настолько гостеприимна. Она скорее вежлива и надменна. Их сегодняшнее поведение говорит о том, что мне не понравится то, что они мне скажут. И каким-то шестым чувством я понимаю, что речь пойдет о Дамиане Кенвуде. Я быстро оглядываюсь по сторонам, потому что мама сказала, что он тоже будет на ужине.

Я навела справки: спросила у старого друга Гугла и опросила нескольких приятелей из высшего света, и выяснила то, что хотела бы никогда не знать. Дамиан Кенвуд – один из членов итальянской шайки преступников. Он практически правая рука их главаря. Я даже узнала, что Дамиан не смог бы стать консильери по причине своего американского, а не итальянского происхождения. Но каким-то образом этому слизняку удалось втереться в доверие к этим людям.

Дамиан занимается поставками наркотиков и оружия, жесток с женщинами и не щадит своих врагов. Скажем, не лучшая партия для дочери, но папу это, кажется не волнует. Я наивно подумала, что, возможно, папа не в курсе, поэтому решила просветить родителя.

Отстраняюсь от папы, разворачиваюсь так, чтобы видеть обоих родителей.

– Мистера Кенвуда, я так понимаю, не будет?

– О, он прибудет немного позже, милая, – тараторит мама.

– Но ты просила меня не опаздывать.

– Да. Но Дамиан приглашен на полчаса позже, а перед встречей с ним мы хотели тебе кое-что рассказать.

По ощущениям мой позвоночник с тихим треском покрывается ледяным налетом. Мне точно не понравится то, что они для меня приготовили. Напрягшись всем телом, я жду, пока на меня обрушат эту новость, которую, судя по взгляду мамы, они с радостью мне огласят.

– Дамиан придет сегодня, чтобы сделать тебе предложение.

– Какого?..

– Одри! – гневно восклицает мама, перебивая меня. – Подумай дважды прежде, чем сказать то, что ты надумала!

– Папа! – Я впиваюсь в отца взглядом в надежде растопить его каменное сердце. – Он преступник.

– Он деловой человек, Одри, – спокойно возражает отец.

– Он связан с итальянской мафией!

– У нас тоже разные деловые связи, в том числе и с макаронниками.

– Он жесток с женщинами и убил двух проституток! – Я уверена в том, что этот аргумент моя мама должна услышать, но она фыркает, немало удивляя меня.

– Это были женщины легкого поведения. Какого еще отношения они заслуживают? Одри, ты из приличной семьи и он не посмеет поднять на тебя руку.

– Ты сама-то хоть веришь в то, что говоришь?

Мама нервно дергает плечом. Она не уверена. Она сама думает о том, что Кенвуд для меня не лучшая пара, но не посмеет пойти наперекор отцу. Он именно тот, кого мне нужно переубеждать. Я поворачиваюсь к папе.

– Ты же не станешь отдавать свою единственную дочь на заклание, словно ягненка, папа?

– Это не заклание, Одри, не мели чушь. Дамиан приличный молодой человек. Деловой, симпатичный, если верить твоей маме и еще половине женского населения Лас-Вегаса.

– Господи, он твой партнер по бизнесу, – произношу вслух внезапную догадку.

– Да, это так. И я уже проверил его, и не раз.

– Проверил? В каком смысле? – спрашиваю я, глядя на отца, прищурившись.

– Одри, ты же знаешь, что я не стану посвящать тебя в свои дела.

– О, боже, – стону я, запрокидывая голову и закрывая глаза. – Я чувствую себя пушечным мясом.

– Не преувеличивай.

– Одри, хватит строить из себя жертву, – раздраженно произносит отец как раз в тот момент, когда звенит дверной звонок.

Мое сердце колотится в такт торопливым шагам служанки в коридоре. Я застыла, словно статуя, не в силах сдвинуться с места. Вот так все и происходит, да?

Через несколько секунд в дверях столовой появляется сам дьявол собственной персоной. Чего не отнять у Дамиана Кенвуда, так это его красоты и обаяния, которыми он без зазрения совести пользуется. Пока родители кидаются ему навстречу, чтобы поздороваться, я улучаю момент и рассматриваю его. Он хорошо сложен. Не такой высокий и крупный, как Андре или Келлан, но достаточно крепкий. Острые, гладко выбритые скулы, темные волосы, прилизанные, как будто он гангстер. Весь его вид кричит о лоске итальянской мафии, хотя сам он едва дотягивает до романтического образа из фильмов.

Дамиан переводит взгляд на меня и мне становится не по себе. Он смотрит так, как будто уже владеет мной, причем не в самом приятном смысле. Сальный взгляд карих глаз как будто облепливает мое тело большим слоем жира, от которого хочется тут же отмыться. Он опасен, и я понимаю это с первых секунд его появления. Мне не нравится в нем все, и даже красивая внешность не заставит меня изменить мнение. Потому что взгляд Дамиана Кенвуда не сулит мне ничего хорошего.

Родители ведут моего будущего жениха ко мне, пока я мысленно молюсь о том, чтобы раствориться в дыме папиной сигары. Но поскольку этого не происходит, моего плеча касается рука мамы, которая разве что не раздевает меня, позволяя Дамиану рассмотреть «товар».

– Это наша Одри, Дамиан.

– Я наслышан о тебе, Одри, – хрипловатым голосом произносит он. – Рад знакомству.

Он протягивает руку и я, все еще ошеломленная, тяну свою в ответ. Он наклоняется и касается полными губами тыльной стороны моей ладони. Ее обжигает и совсем не в хорошем смысле. Мне хочется одернуть руку и приложить к ней лед. Или свой замерзший позвоночник. Когда мама слегка подталкивает мой локоть, я понимаю, что все еще молчу.

– Мне также, Дамиан, – выдавливаю из себя, пытаясь отвести взгляд, но он словно примагничен к его глазам.

– Пройдемте за стол. Лиза, можно подавать ужин, – тарахтит мама и машет служанке.

Дамиан предусмотрительно отодвигает стул для меня, а я, присаживаясь, думаю о том, что джентльменскими манерами не скрыть его гнилой сущности. Пока перед нами расставляют блюда, папа с Дамианом обсуждают общих знакомых. Хрипловатый голос Кенвуда меня почему-то раздражает. Ловлю себя на мысли, что если бы таким голосом разговаривал Келлан, мне бы это понравилось больше.

– А чем любишь заниматься ты, Одри? – спрашивает Дамиан, вырывая меня из мыслей.

Я мнусь, потому что не знаю что ответить. Впервые отмечаю, что ничего из себя не представляю. У меня нет увлечений и хобби, я не состоялась профессионально. Да что там, я ни дня в своей жизни не работала. Я – самая настоящая прожигательница жизни. И мне почему-то совсем не стыдно.

– Я люблю тратить папочкины денежки, – елейным голоском произношу я.

– Одри, – строго осекает меня мама, а потом заискивающе улыбается Дамиану. Тот с кривоватой улыбкой засовывает в рот вилку с паштетом, не сводя с меня взгляда.

– Интересное занятие, – произносит он через несколько секунд. – Твой отец сказал, что ты получила профессию.

– А, да. Так что в нашем доме смогу подобрать подушки в тон дивану.

Мама пинает меня ногой под столом, а я сохраняю каменное выражение лица. Дамиан, кажется, совсем не смущен моей выходкой.

– Это важный навык. От своей жены я ожидаю, что она будет рожать детей, заниматься домом и их воспитанием.

– Я не умею пылесосить, – выпаливаю я.

– Моя жена не должна уметь ничего делать по дому, Одри. Главное, правильно подобрать прислугу. А поскольку у меня служат только безупречные люди, тебе не придется делать даже этого.

Во мне закипает злость на то, как без моего ведома уже распланировали мою жизнь. Когда ты не властен над дальнейшим сценарием, это, мягко говоря, выбивает из колеи. Кровь бурлит в венах, и я пытаюсь погасить это пламя мелкими глотками холодной воды. Получается плохо, откровенно говоря, но стакан у губ не позволяет сболтнуть того, о чем я впоследствии пожалею.

К счастью, разговор сворачивает к посещению Дамианом Сицилии неделю назад, и я спокойно продолжаю ужин, наглухо заперев внутри себя все чувства и эмоции. Я думаю о том, как завтра поеду в клуб, чтобы опробовать на Андре новые игрушки и наконец расслабиться. Мой партнер уже неделю в отъезде и мне не хватает секса. Я буквально на взводе. Дошло до того, что я даже подумывала вчера заявиться в клуб и трахнуть кого-то из сабмиссивов. Но от мысли о том, что я займусь сексом с тем, кто будет ползать на коленях и просить еще ударов, скрутило желудок. Поэтому, удовлетворившись своей рукой и вибратором, я спокойно пошла досматривать сезон «Карточного домика».

Когда ужин заканчивается, отец предлагает всем переместиться в кабинет.

– Да, пора перейти к самому главному, – произносит, вставая, Дамиан, и я снова покрываюсь мурашками. Они покалывают мою кожу, побуждая почесаться. Я пытаюсь расслабиться, мысленно ухмыльнувшись воображаемой реакции мамы на такую выходку.

Мы перемещаемся в кабинет, куда тут же приносят шампанское в ведерке со льдом и расставляют бокалы. Служанка наливает пенный напиток как раз в тот момент, когда Дамиан с хищной улыбкой поворачивается ко мне.

– Одри, сегодня я встретил тебя впервые, но уже покорен твоей красотой. Ты – безупречная девушка из безупречной семьи, и я почту за честь, если ты выйдешь за меня.

Он не спрашивает моего согласия и не предлагает стать его. Он говорит лишь о своих чувствах. Дамиан не становится на одно колено и не смотрит на меня влюбленными глазами. Только достает из кармана идеально скроенного пиджака коробочку, открывает ее, извлекает кольцо и берет мою руку своими холодными пальцами. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вырвать свою кисть из его хватки, но все же сдерживаюсь. В конце концов, меня к такому почти всю жизнь готовили. И Дамиан, возможно, не самая худшая партия. Поэтому я стою и покорно принимаю ледяной металл на свой безымянный палец. Камень на нем напоминает булыжник – тяжелый и холодный, как и даритель.

Когда кольцо надежно закреплено на пальце, я понимаю, что в комнате стоит гнетущая тишина. Пытаюсь выглянуть из-за плеча Дамиана на своих родителей, но он перекрывает мне обзор, потому что хватает мое лицо и прижимается губами к моим. Боже, не дай мне стошнить. Этот поцелуй практически целомудренный, всего лишь прикосновение к губам, но перед тем, как оторваться от меня, Дамиан легонько проводит по моим губам кончиком языка, и я съеживаюсь. Мне хочется плеваться и провести по губам наждачной бумагой, только бы стереть это ощущение.

Дамиан разворачивается лицом к моим родителям и становится рядом со мной, собственнически положив руку на мою талию.

– О, дети, поздравляю, – совершенно не по-светски взвизгивает мама, и торопится к нам, чтобы рассмотреть кольцо. – Оно такое красивое, Дамиан. У тебя хороший вкус.

– В противном случае я бы не сделал предложение вашей дочери, миссис Ланкастер.

– Ах, ты льстец, – произносит она, и я даже жду, что мама потреплет моего жениха за щеку.

Отец сдержанно поздравляет нас и мы выпиваем шампанское. Мне хочется сбежать из кабинета в спасительную прохладу кожаных сидений автомобиля, который отвезет меня домой, чтобы я могла притвориться, что все это странный сон. Но мне даже не приходится щипать себя, чтобы быть уверенной, что все происходит наяву. Спустя час родители предлагают нам отправиться в беседку на заднем дворе, чтобы, по словам мамы, «влюбленные могли поворковать без свидетелей». Влюбленные? Мне кажется, в погоне за наживой мои родители сошли с ума.

Мы выходим на задний двор и бредем по освещенным фонарями дорожкам к дальней части сада в беседку. Присаживаемся там. Дамиан достает из кармана сигареты, откидывается на диване, вытягивает ноги и подкуривает.

– Заебало меня корчить из себя пай-мальчика, – произносит он, а я вздрагиваю от его грубого голоса. – Ты не куришь, Одри?

– Нет.

– И не начинай, мои дети должны быть здоровыми.

– Почему я? – не удерживаюсь от вопроса.