Сергей Панченко: Мир Тараумара. Книга 2. Другой мир Тараумара

Глава 1

Время – синоним слова «неизбежность, неотвратимость». Оно не позволяет нам размышлять, стоя на месте, торопит с принятием решения. Почему так задумано? Естественный отбор в пользу сообразительных или в этом есть неочевидная причина? Как здорово, если бы мир напоминал огромный дом с миллионом дверей, за которыми можно было бесконечно долго искать комнату со своим предназначением. А найдя, так же не спеша воплощать его в жизнь. Нет же, человеку предопределено все делать в непрерывной спешке, на бегу, без возможности заново оказаться в начале того же выбора, который его чем-то не устроил ранее.

На входе в метро Площадь Восстания случился невообразимый коллапс. Поток пассажиров даже для часа пик казался невероятно огромным. Толпа начинала формироваться метров за тридцать от входных дверей, загораживая туристам проход по Невскому проспекту. Люди выглядели крайне удивленными обстоятельством, что всем так одновременно приспичило куда-то ехать не в самый удачный час. А это была даже не пятница, чтобы предположить, что все работники, студенты и прочие занятые люди решили разом свалить из центра города.

Дениса толпа зажала между потным толстым мужиком, от которого разило старым перегаром, и женщиной лет сорока с сильным ароматом духов. Он уже несколько раз наступил ей на ноги и даже извинился. Женщина будто нарочно подставляла ноги, старалась не семенить, а шагать пошире, словно доказывала, что она не с толпой.

В другой раз она бы разозлила Дениса, но только не сегодня. У него выгорела классная покупка, о которой он давно мечтал. Он нашел в интернете объявление о продаже телефона, быстро созвонился с продавцами и попросил снять его с публикации, пообещав явиться в течение часа. Свое обещание он выполнил. Объявление оказалось не разводом. Милые питерские интеллигенты продавали телефон ребенка, который стал плохо учиться. Им было невдомек, сколько он стоил на самом деле спустя год пользования, а может быть, их это вообще не волновало.

Денис держал правую руку в кармане, ощупывая аппарат. Боялся, что в толпе залезет карманник и похитит его сокровище. А кроме этого, ему доставляло удовольствие ощущать его. Зарабатывал он на жизнь в свои тридцать с небольшим фрилансом, не очень много и нестабильно. Квартиру приходилось снимать в Мурино, чтобы обходилась подешевле, но аренда все равно съедала приличную часть его заработка. Возвращаться домой в провинциальное село он не хотел, хотя мог работать и там точно так же. Родители гордились, что сын уехал в Питер и сам устроился. А Денис уже столько фоток запостил со своей счастливой успешной жизнью здесь, что его возвращение в деревню непременно выглядело бы как известный прием выдачи желаемого за действительное.

В нос ударили сквозняки метро, несущие запах креозота. Толпа немного рассеялась в вестибюле, а потом снова уплотнилась перед турникетами. Пучеглазая чихуахуа на руках девушки справа от него выставилась мокрыми карими глазками, нервно тявкнула и попыталась укусить.

– Ух ты, зверюга. – Денис отшатнулся.

– От вас чем-то пахнет. Боня не любит сильные запахи, – заявила девица и переложила собаку в другую руку.

– А вы ему намордник с противогазом наденьте, – посоветовал Денис.

– Себе надень, – грубо ответила девушка, прошла через турникет и направилась к эскалатору.

Хотелось сказать ей что-нибудь грубое, но слова не шли на ум. А потом девушка затерялась на ступенях одного эскалатора, а Денис другого. Примечательно, что в толчее никто не вспомнил о том, чтобы оставлять левую сторону свободной. Люди ехали плотно в ожидании не самой легкой поездки, и им было не до привычной вежливости.

На перроне народ немного рассеялся. Поезда подъезжали каждые две минуты или чаще. Выходившие на этой станции пассажиры с недовольным видом вынуждены были пробираться против шерсти. Денис прошел подальше, надеясь, что основная масса людей останется ждать поезд в начале станции, но люди считали так же, как и он. Толпа напирала, и впервые за все время жизни в Питере ему стало страшно, что кого-нибудь нечаянно столкнут с платформы.

Снова рядом мелькнула глазастая физиономия чихуахуа. Девушка увидела Дениса и сделала вид, будто он ее преследует. Пришлось отвернуться, чтобы не доставлять ей удовольствия. Она была из той породы девушек, которые уверены, что нравятся абсолютно всем парням, и несла на лице печать высокомерия. Собака при ней подчеркивала ее статус и завышенные требования к потенциальным избранникам. Толстый потный мужчина встал между ним и высокомерной собачницей.

Пришлось пропустить две электрички, не вместившие желающих. Толпа ринулась на абордаж открытых дверей еще до того, как из нее вышли все пассажиры, прибывшие на станцию. В третью электричку Денис вломился, потому что на него напирали сзади. Благодаря крупному мужчине, пробивающему тараном путь перед ним, ему не пришлось ни перед кем извиняться.

Денис ухватился за поручень одной рукой, а другой за новый телефон. Выдохнул облегченно, осталось вытерпеть тридцать минут до Девяткино. Перед тем как закрылись двери, он стал свидетелем двух сцен. В первой женщина с двумя дошкольниками не смогла пробиться через толпу. Дети, как якоря, тормозили ее, застревая между людьми. А во второй карманник вынул у парня бумажник и успел заскочить в поезд за секунду до закрытия дверей. Обворованный парень почувствовал, что у него вынули из заднего кармана и даже понял, кто это сделал, но не успел ничего предпринять. Двери закрылись, и поезд тронулся.

Денис так еще никогда не ездил. Ему казалось, что если он подожмет ноги, то не упадет, останется висеть между людьми. Наверняка в питерских пабликах это событие не останется незамеченным, и там назовут причину великого исхода.

Поезд ехал до следующей станции дольше обычного. Народ начал выглядывать в окна и шушукаться.

– Опять, что ли, Чернышевскую закрыли?

– Нет, мы не проезжали ее.

Неожиданно вагон резко дернулся. Колеса издали пронзительный свист трущегося металла, и погас свет. Толпа колыхнулась, ахнула, некоторые повалились на сидящих пассажиров. Заскулила придавленная чихуахуа и следом ее хозяйка.

– Держитесь крепче, что вы, как кишка, мотыляетесь?

– Да на меня десять человек улеглись, как я их удержу? – ответил басовитый мужской голос.

– А мне какое дело? Вы чуть собаку не раздавили.

– С собаками надо на такси ездить. Она же не человек, зачем ее мучить?

Денис хмыкнул, услышав аргумент. Действительно, зачем устраивать собаке такой дискомфорт. Она не для того жила с людьми, чтобы делить с ними все неприятности.

Поезд тем временем катился дальше, а свет так и не загорелся. Сидящие пассажиры достали телефоны и создали в вагоне легкий сумрак. Свет фонариков отражался от стекол вагонов, и было не видно, что за ними. Машинист не спешил информировать о возникшей ситуации, вполне возможно, он не знал о ней.

– Вагон номер сорок пять двести тридцать девять, у нас нет света, – раздался женский голос. – Вы нас слышите?

Она нажала кнопку для общения с машинистом. Ответа не последовало.

– Бардак кругом, – пропыхтел толстяк. – Когда уже мэра поменяют. В Москве что ни месяц, то новая станция, а у нас старые того и гляди все закроют.

Денис тоже был удивлен ситуацией не меньше остальных. Поезд терял ход, свет так и не включили, и никто не спешил успокоить нарастающее напряжение толпы. Как следствие, появился жуткий вариант, разогревающий людей еще сильнее.

– Похоже на теракт. Если взорвать первый вагон, то света не будет, связи не будет и некому нажать на тормоз, – мрачно предположил мужской голос.

– А взрыв?

– А ты его можешь не услышать, так, хлопок.

– Мы что, врежемся в другой поезд?

– Не знаю. Возможно.

Количество светящихся экранов телефонов разом увеличилось. Люди с перепугу решили связаться с большим миром.

– Нет связи.

– Вай-фай не работает.

– Откуда он возьмется, если электричества нет. Это называется конец света. – Мужской голос получал удовольствие от разжигания паники.

Снаружи начало светлеть.

– Фух, кажется, к Чернышевской подъезжаем. – Пожилая женщина вывернула шею, чтобы посмотреть через окно вперед. – А то теракт, теракт, конец света. Вот тебе свет.

– Ну и слава богу, – ответил мужчина. – Зато не скучали.

– Болтун, – цыкнула женщина.

С каждой секундой становилось все светлее, как будто выезжали из-под земли на белый день. Денис обратил внимание, что стены перегона не такие, как он привык видеть. Не выложенные кирпичом, а скальные, как будто вырезанные в породе, и на них не висели кабели, как обычно. Люди тоже заметили странности, и потому в вагоне повисла напряженная тишина.

– Нас пустили по другой ветке, – предположил все тот же мужчина, который прежде пугал терактом. – Я был прав, там что-то произошло.

Яркий свет резко ударил по глазам. Электричка выкатилась наружу и довольно жестко остановилась. Толпа повалилась по направлению движения. Снова завизжала напуганная чихуахуа, запричитали люди, получившие ушибы. Денис тоже упал, но быстро поднялся, небрежно столкнув с себя пожилую женщину. Она заохала, но решительнее возмущаться не стала.

– И где это мы? – люди уставились в окна, совершенно не узнавая местность.

Если бы это была игра и сказали угадать, какой стране принадлежит простирающийся за окнами пейзаж, то Денис скорее всего назвал бы Грецию, Испанию или южную Италию. Много солнца. Небо синее-синее, без единого облачка. Вокруг зелень, пробивающаяся через невысокие белесые скальные выступы. В Питере такой природы не бывало отродясь. Возможно, он просто не знал об этом.

– Что это за станция? – спросила пожилая женщина.

– Сочи, – ответила ей соседка. – Я отдыхала лет тридцать назад в санатории, очень похоже.

– Хватит сочинять, дамы, – попросил мужчина, пугающий терактом. – Сейчас объяснят, куда нас занесло. – В его голосе прозвучало волнение.

Хотел напугать других, но напугался сам.

Двери открываться не спешили, а спасатели так и не появились. Люди из соседнего вагона самостоятельно открыли створки и высыпали на улицу. Денис по их удивленным лицам понял, что вопросов после этого меньше не стало. Они испуганно озирались и не спешили отходить от поезда.

– Ну, что там? – нетерпеливо поинтересовался толстяк в открытую форточку.

– Выходите, сами увидите.

– Открывайте двери! – громогласно попросил толстяк. – Дышать уже нечем. У кого там ручка рядом, поверните ее.

Мужчина, оказавшийся рядом с аварийной ручкой, переставил ее в другое положение. Группа парней у средней двери растянула створки в стороны. Толпа как будто этого и ждала, ринулась к выходу. Дениса понесли вперед против его воли. Он выскочил на улицу и сразу ощутил не по-питерски знойный воздух и запах нагревшейся зелени. На родине он знал этот запах горячей листвы, когда на улице температура поднималась до плюс сорока и даже сорока двух.

Народ покидал вагон, отходил шагов на десять и дальше идти не решался, застывал в недоумении и даже в тихой панике. Зрелище, представшее перед глазами, вызывало сложные чувства. Нельзя было поверить в то, что видишь, и потому сознание искало рациональные объяснения.

Место, в которое занесло пассажиров электрички, больше всего напоминало тупую вершину старой скалы, поросшую растительностью, но при этом никакого основания скалы не было видно. Они как будто парили в небе на огромном ее куске. И что самое замечательное, солнца на небе тоже не было, однако недостатка в свете не ощущалось.